Вспоминая Детство, или Страшная месть
Маленькая предыстория. Прожито в нашем Зачарованном лесу уже немало, и написано тоже немало, и хочется поделиться многим…. И вот пару дней назад, общаясь со своим медвежонком о его непростых школьных делах, задумался. Ведь школа - наверное, самый первый опыт наших воспоминаний - садик не в счет, это детство было еще слишком розовым. А в школе столько всего было - и со мной, и с друзьями, и, как модно говорить, с друзьями друзей. Так что - немного о нас и о тех, кого поздравляем первого сентября. Тупых и не очень, злых и относительно добрых… Да-да, о них, училках!
Алевтина Петровна работала учительницей начальных классов. И, судя по возрасту, достаточно долго и продуктивно. Может, и не самой плохой. Дисциплину в классе поддержать умела, владела какими-никакими навыками общения с детишками, вырвавшимися из вольницы садика, и их мотивации на выписывание черточек-палочек. Худо-бедно знала четыре действия арифметики, что в тайге водятся мишки, а в Африке не водятся, отличала пестик от тычинки - а что еще надо младшеклассникам?
Однако, имела Алевтина и свои недостатки. В частности, туповата была по жизни. Ну ничего не поделаешь, сказывалось воспитание в глухой таежной деревне, среди тех самых мишек и охотников на них. И некоторые слова произносила, увы, не так, как учили Маркс, Энгельс и словарь Ожегова. Но это еще не все - при всей своей относительной любви к детям, к классу, она любила именно Класс. Колектив. Не разделяя его на Олю-Петю-Васю с личностью, особенностями и пристрастиями. Ей нравилось работать именно с Массой, похожей, как близнецы. Или по максимуму уравнять ее до уровня таких вот близнецов. Двоечник - конечно, очень плохо. Но и отличник - не намногим лучше, ведь он же ВЫДЕЛЯЕТСЯ! Так что все пусть учатся одинаково, занимаются спортом и принимают активное участие в жизни класса и школы, а заодно и в построении Коммунизма! И будет им счастье!
Однако в одном уважаемому педагогу не повезло. Может быть, в родной деревне Таежное или даже в райцентре Северогорске и проканала бы такая политика. Но судьба-злодейка занесла нашу героиню на старости лет не куда-нибудь, а в школу Научного городка в одном из сибирских мегаполисов. И достался ей класс весьма непростой, в котором более половины составляли внуки докторов наук и дети кандидатов, в крайнем случае младших научных сотрудников. И приехала эта шумная компания поднимать сибирскую науку со всех концов бывшей великой Империи, и Шевченко сидел за партой с Геворгяном, а Алимагомедова с Сенкявичусом - какая уж там уравниловка!
Сдавать стали нервишки у Алевтины. И веками отработанные методики не прокатывают! Ну не выходит командир звездочки (кто помнит, были такие образования при советской власти) из тихого увальня, степенного будущего программиста Булата Бадмаева, ему бы схемку какую-нибудь спаять… И не может часами выписывать палочки чёрный как уголь и заводной как пружинка Арик Геворгян, ему бы мячик попинать немного, лишнюю энергию сжечь и все дела! Но не понимала наша заслуженная Алевтина такого, как индивидуальный подход к Ученику, Ребенку, Личности!
А тут еще где-то через месяц после начала учебы появляется в пестрой толпе новенький, некто Сашенька Ройтман. Заболел не вовремя мальчишка, понимаешь. Опоздал слегка к началу занятий. Сбежал в жару от бдительных родителей, проводящих на берегу Великого Озера в компании таких же молодых ученых импровизированный банкет под свежепойманную рыбку да расстроенную гитару, да перекупался слегка в прохладной водице. Ну с кем из пацанов не бывает? Тем более родом ребенок был из южно-виноградного края. Увы, дело перешло в двустороннюю пневмонию, и к первому сентя-бля ребенок в школу не попал. Впрочем, серьезного ущерба учебе это не нанесло, так как Саша не только достаточно неплохо читал и писал, но и имел в багаже несколько прочитанных к семи годам книг Жюля Верна, Марка Твена и т.д., не говоря уже о сборниках всяких сказок-басен. Да и четыре действия арифметики неплохо знал. Так что в учебный процесс вписался моментально. Да и в маленьком Вавилоне быстро занял подобающее место - пацан был эрудированный, с богатой фантазией, да еще и марки собирал, и даже имел неплохие экземпляры. Одна беда - строгие доктора напрочь запретили ребенку посещать в течение года уроки физкультуры, и мнительные еврейские родители моментально с этим согласились. Ну что ж, надо так надо, рубец на легких - не шуточка, потребность двигаться Саша вполне удовлетворял играми во дворе да поездками на ярко-оранжевой Каме, а во время физры просто штудировал очередную книжку… Но…
По какому-то странному закону, у таких, честных в общем-то, но недалеких людей, как Алевтина, несознательно проявляется идиосинкразия ко всяким Геворгянам и Алимагомедовым. Хотя дети в сущности не виноваты. Как и их родители, что были выдернуты с благодатного юга на обещании сибирских золотых гор. А тем более не любят эти люди Ройтманов. Как и Левиных, Коганов и прочих Рабиновичей. Ну не лежит к ним душа. А то ведь мало того, еще и сильно умными оказываются!
Итак, поздняя осень, первый снежок. Педагог, наверное подсознательно из вредности желая напомнить детишкам, что лето, увы прошло, и не за горами лютые сибирские морозы, задает детям задачку: бабушка купила в магазине три пары сапогОВ и два пальтА, и типа сколько всего шмотья будет валяться в шкафу. Первый класс как говорится. И тут с одной из парт уверенно тянется рука ученика Ройтмана и раздается звонкий детский голосок:
- Алевтина Петровна, вещей всего восемь, но надо говорить ТРИ ПАРЫ САПОГ, а ПАЛЬТО вообще не склоняется!
Весь класс слегка прибалдевает от такой смелости. Большинство народа знает, как правильно, но… Училка все-таки, а тут такое диссидентство!
- РОЙТМАН!! (Имен Алевтина принципиально почти не употребляла по каким-то своим понятиям, хотя порой Стасик было гораздо удобнее выговорить, чем Сенкявичус). Как ты можешь поправлять УЧИТЕЛЯ???
(И ни слова про верный ответ)…
- Но, Алевтина Петровна, меня всегда мама с папой учат говорить правильно! Я могу словарь показать!
Крик, визг, сядь на место и т.д. А на перемене, естественно - «ну ты, Саня, молоток! Правильно сделал!» И еще пару ляпов припомнили…
На следующий день, как только несчастная Алевтина вошла в класс, первое, что она увидела - возле учительского стола торчал кучерявый улыбающийся Ройтман с толстенным - и как допер? - словарем в руках, аккуратно заложенным на словах «сапог» и «пальто».
Учительница даже не посмотрела в сторону ребенка. Она только сжала губы и в ее бедной педагогической голове стала созревать Страшная Месть.
Двойку Александру было поставить ну просто невозможно. Ну слишком хорошо ребенок все знал. А снижение оценки за поведение и мальчишка, и его молодые родители восприняли абсолютно нормально - знали за пацанчиком некоторую неусидчивость. Более того, считали ее симптомом выздоровления. А гром грянул после новогодних каникул.
Как известно, класс - это не просто компания для выполнения определенных целей, это Коллектив! А в Коллективе каждый должен иметь и знать свое место. Уже были избраны командиры звездочек, и появился редактор стенгазеты в лице прекрасной юной художницы Фатимы Алимагомедовой, и сын врачей Сережка Петров, умеющий ставить куклам уколы, стал санитаром, и бешеный Арик Геворгян наконец возглавил спортивный сектор… Не было лишь верховной власти в лице старосты, на чем и было громогласно объявлено на первом же классном часе. Более того, классу предложили, что совсем нехарактерно для конца 70-х, самому выдвинуть кандидатуры на почетный пост. Решила педагог сделать шаг навстречу пусть маленькому, но
Народу. И вдруг вопреки ожиданиям услышала:
- А давайте Ройтмана!
- Сашку выбираем!
- Даешь Саню Ройтмана! И т.д.
И вместо того, чтобы обрадоваться, что вполне по-советски выборы пройдут с одним кандидатом и можно не париться, пошли вопросы - а почему? Что, нет более достойных? И подсознательно: как это в МОЕМ классе староста - и Ройтман???
- А он учится классно! Он все знает! Интересно рассказывает! Он САМЫЙ УМНЫЙ!!!
Самый умный… Самый умный? Слишком умный!
Мозги заработали, повод появился - и СТРАШНАЯ МЕСТЬ свершилась!
- Нет, дети! Александр Ройтман не может быть старостой класса! Пусть он какой угодно умный, пусть он даже лучше всех учится, но - ОН ОСВОБОЖДЕН ОТ УРОКОВ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ! Это недостойно мужчины и мальчика! Нам нужны сильные люди, настоящие мужчины, способные защищать нашу страну от врагов, бороться с мировым империализмом, а что сможет наш освобожденный Ройтман? А хорошо учиться и быть умным может каждый! Дети,занимайтесь спортом, будьте здоровыми, и уважайте прежде всего ФИЗИЧЕСКУЮ СИЛУ!
Вот так вот. Привет Научному городку от поселка Таёжное.
Детская психика лабильна. Какой-то староста был выбран или просто назначен, но - вспомним, на дворе были самые гнило-застойные семидесятые, когда начальство полагалось уважать и бояться - авторитет мальчика полностью померк перед авторитетом какого-никакого, а Учителя, и постепенно сошел на нет. И вот уже по семьям родителей поползли шепотки: «А что-то книжек у этих Ройтманов сильно много! Умные, понимаешь… А телек-то черно-белый стоит…» «А почему они дачу не заводят, как же без картошечки-кормилицы? Деньжищи значит немеряные!» «А почему это Ройтман-папаша вроде считается геологом, а в тайгу отдыхать не ходит! Даже - страшно сказать - за границу ездит, в Болгарию какую-то… Ох, не наши это люди, не наши!»
И - даже не в национальности было дело, или не только в ней. Забыл напомнить, что в том же классе достойно учились Фрадкина и Бердичевский, а главным хулиганом параллели был вообще Кац… Но они учителей не поправляли!
А потом … разыгравшиеся пацанята сломали на переменке учительский стул, вскоре юные террористы были вычислены и родители наказаны штрафом, а кто-то вспомнил, что этот хиляк Ройтман вертелся в классе и вроде все видел, результат - первый в детской жизни бойкот… А потом шалопай Кац обнаружил, что если поддать ногой по портфелю определенным образом, то тетрадки разлетятся красивым веером, и Санька, который по доброте душевной действительно не мог дать отпор, был избран объектом для экспериментов… Потом - пропажа красивого заграничного пенала Валерки и нахождение его в несчастном ройтмановском портфеле, и первый мордобой, хотя подсознательно все понимали, что Сашок куска хлеба чужого не возьмет - но семя было посеяно и дало всходы, и СТРАШНАЯ МЕСТЬ свершилась.
После второго класса мальчик перевелся в соседнюю школу. А через несколько лет и родители не выдержали сибирских морозов и вернулись в свои южные края, а потом ветер перестройки, путчей и рыночной экономики и вовсе вынес эту семью за пределы когда-то «великого, могучего» совка…
Историю эту поведал мне старый знакомый Алекс Ройтман, преуспевающий американский терапевт, имеющий солидную практику и дом в пригороде Бостона. Но несмотря ни на что, он на всю жизнь запомнил свою Первую учительницу, которая очень захотела - и смогла - по-настоящему отомстить ребенку … всего лишь за собственную безграмотность!
Алевтина Петровна работала учительницей начальных классов. И, судя по возрасту, достаточно долго и продуктивно. Может, и не самой плохой. Дисциплину в классе поддержать умела, владела какими-никакими навыками общения с детишками, вырвавшимися из вольницы садика, и их мотивации на выписывание черточек-палочек. Худо-бедно знала четыре действия арифметики, что в тайге водятся мишки, а в Африке не водятся, отличала пестик от тычинки - а что еще надо младшеклассникам?
Однако, имела Алевтина и свои недостатки. В частности, туповата была по жизни. Ну ничего не поделаешь, сказывалось воспитание в глухой таежной деревне, среди тех самых мишек и охотников на них. И некоторые слова произносила, увы, не так, как учили Маркс, Энгельс и словарь Ожегова. Но это еще не все - при всей своей относительной любви к детям, к классу, она любила именно Класс. Колектив. Не разделяя его на Олю-Петю-Васю с личностью, особенностями и пристрастиями. Ей нравилось работать именно с Массой, похожей, как близнецы. Или по максимуму уравнять ее до уровня таких вот близнецов. Двоечник - конечно, очень плохо. Но и отличник - не намногим лучше, ведь он же ВЫДЕЛЯЕТСЯ! Так что все пусть учатся одинаково, занимаются спортом и принимают активное участие в жизни класса и школы, а заодно и в построении Коммунизма! И будет им счастье!
Однако в одном уважаемому педагогу не повезло. Может быть, в родной деревне Таежное или даже в райцентре Северогорске и проканала бы такая политика. Но судьба-злодейка занесла нашу героиню на старости лет не куда-нибудь, а в школу Научного городка в одном из сибирских мегаполисов. И достался ей класс весьма непростой, в котором более половины составляли внуки докторов наук и дети кандидатов, в крайнем случае младших научных сотрудников. И приехала эта шумная компания поднимать сибирскую науку со всех концов бывшей великой Империи, и Шевченко сидел за партой с Геворгяном, а Алимагомедова с Сенкявичусом - какая уж там уравниловка!
Сдавать стали нервишки у Алевтины. И веками отработанные методики не прокатывают! Ну не выходит командир звездочки (кто помнит, были такие образования при советской власти) из тихого увальня, степенного будущего программиста Булата Бадмаева, ему бы схемку какую-нибудь спаять… И не может часами выписывать палочки чёрный как уголь и заводной как пружинка Арик Геворгян, ему бы мячик попинать немного, лишнюю энергию сжечь и все дела! Но не понимала наша заслуженная Алевтина такого, как индивидуальный подход к Ученику, Ребенку, Личности!
А тут еще где-то через месяц после начала учебы появляется в пестрой толпе новенький, некто Сашенька Ройтман. Заболел не вовремя мальчишка, понимаешь. Опоздал слегка к началу занятий. Сбежал в жару от бдительных родителей, проводящих на берегу Великого Озера в компании таких же молодых ученых импровизированный банкет под свежепойманную рыбку да расстроенную гитару, да перекупался слегка в прохладной водице. Ну с кем из пацанов не бывает? Тем более родом ребенок был из южно-виноградного края. Увы, дело перешло в двустороннюю пневмонию, и к первому сентя-бля ребенок в школу не попал. Впрочем, серьезного ущерба учебе это не нанесло, так как Саша не только достаточно неплохо читал и писал, но и имел в багаже несколько прочитанных к семи годам книг Жюля Верна, Марка Твена и т.д., не говоря уже о сборниках всяких сказок-басен. Да и четыре действия арифметики неплохо знал. Так что в учебный процесс вписался моментально. Да и в маленьком Вавилоне быстро занял подобающее место - пацан был эрудированный, с богатой фантазией, да еще и марки собирал, и даже имел неплохие экземпляры. Одна беда - строгие доктора напрочь запретили ребенку посещать в течение года уроки физкультуры, и мнительные еврейские родители моментально с этим согласились. Ну что ж, надо так надо, рубец на легких - не шуточка, потребность двигаться Саша вполне удовлетворял играми во дворе да поездками на ярко-оранжевой Каме, а во время физры просто штудировал очередную книжку… Но…
По какому-то странному закону, у таких, честных в общем-то, но недалеких людей, как Алевтина, несознательно проявляется идиосинкразия ко всяким Геворгянам и Алимагомедовым. Хотя дети в сущности не виноваты. Как и их родители, что были выдернуты с благодатного юга на обещании сибирских золотых гор. А тем более не любят эти люди Ройтманов. Как и Левиных, Коганов и прочих Рабиновичей. Ну не лежит к ним душа. А то ведь мало того, еще и сильно умными оказываются!
Итак, поздняя осень, первый снежок. Педагог, наверное подсознательно из вредности желая напомнить детишкам, что лето, увы прошло, и не за горами лютые сибирские морозы, задает детям задачку: бабушка купила в магазине три пары сапогОВ и два пальтА, и типа сколько всего шмотья будет валяться в шкафу. Первый класс как говорится. И тут с одной из парт уверенно тянется рука ученика Ройтмана и раздается звонкий детский голосок:
- Алевтина Петровна, вещей всего восемь, но надо говорить ТРИ ПАРЫ САПОГ, а ПАЛЬТО вообще не склоняется!
Весь класс слегка прибалдевает от такой смелости. Большинство народа знает, как правильно, но… Училка все-таки, а тут такое диссидентство!
- РОЙТМАН!! (Имен Алевтина принципиально почти не употребляла по каким-то своим понятиям, хотя порой Стасик было гораздо удобнее выговорить, чем Сенкявичус). Как ты можешь поправлять УЧИТЕЛЯ???
(И ни слова про верный ответ)…
- Но, Алевтина Петровна, меня всегда мама с папой учат говорить правильно! Я могу словарь показать!
Крик, визг, сядь на место и т.д. А на перемене, естественно - «ну ты, Саня, молоток! Правильно сделал!» И еще пару ляпов припомнили…
На следующий день, как только несчастная Алевтина вошла в класс, первое, что она увидела - возле учительского стола торчал кучерявый улыбающийся Ройтман с толстенным - и как допер? - словарем в руках, аккуратно заложенным на словах «сапог» и «пальто».
Учительница даже не посмотрела в сторону ребенка. Она только сжала губы и в ее бедной педагогической голове стала созревать Страшная Месть.
Двойку Александру было поставить ну просто невозможно. Ну слишком хорошо ребенок все знал. А снижение оценки за поведение и мальчишка, и его молодые родители восприняли абсолютно нормально - знали за пацанчиком некоторую неусидчивость. Более того, считали ее симптомом выздоровления. А гром грянул после новогодних каникул.
Как известно, класс - это не просто компания для выполнения определенных целей, это Коллектив! А в Коллективе каждый должен иметь и знать свое место. Уже были избраны командиры звездочек, и появился редактор стенгазеты в лице прекрасной юной художницы Фатимы Алимагомедовой, и сын врачей Сережка Петров, умеющий ставить куклам уколы, стал санитаром, и бешеный Арик Геворгян наконец возглавил спортивный сектор… Не было лишь верховной власти в лице старосты, на чем и было громогласно объявлено на первом же классном часе. Более того, классу предложили, что совсем нехарактерно для конца 70-х, самому выдвинуть кандидатуры на почетный пост. Решила педагог сделать шаг навстречу пусть маленькому, но
Народу. И вдруг вопреки ожиданиям услышала:
- А давайте Ройтмана!
- Сашку выбираем!
- Даешь Саню Ройтмана! И т.д.
И вместо того, чтобы обрадоваться, что вполне по-советски выборы пройдут с одним кандидатом и можно не париться, пошли вопросы - а почему? Что, нет более достойных? И подсознательно: как это в МОЕМ классе староста - и Ройтман???
- А он учится классно! Он все знает! Интересно рассказывает! Он САМЫЙ УМНЫЙ!!!
Самый умный… Самый умный? Слишком умный!
Мозги заработали, повод появился - и СТРАШНАЯ МЕСТЬ свершилась!
- Нет, дети! Александр Ройтман не может быть старостой класса! Пусть он какой угодно умный, пусть он даже лучше всех учится, но - ОН ОСВОБОЖДЕН ОТ УРОКОВ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ! Это недостойно мужчины и мальчика! Нам нужны сильные люди, настоящие мужчины, способные защищать нашу страну от врагов, бороться с мировым империализмом, а что сможет наш освобожденный Ройтман? А хорошо учиться и быть умным может каждый! Дети,занимайтесь спортом, будьте здоровыми, и уважайте прежде всего ФИЗИЧЕСКУЮ СИЛУ!
Вот так вот. Привет Научному городку от поселка Таёжное.
Детская психика лабильна. Какой-то староста был выбран или просто назначен, но - вспомним, на дворе были самые гнило-застойные семидесятые, когда начальство полагалось уважать и бояться - авторитет мальчика полностью померк перед авторитетом какого-никакого, а Учителя, и постепенно сошел на нет. И вот уже по семьям родителей поползли шепотки: «А что-то книжек у этих Ройтманов сильно много! Умные, понимаешь… А телек-то черно-белый стоит…» «А почему они дачу не заводят, как же без картошечки-кормилицы? Деньжищи значит немеряные!» «А почему это Ройтман-папаша вроде считается геологом, а в тайгу отдыхать не ходит! Даже - страшно сказать - за границу ездит, в Болгарию какую-то… Ох, не наши это люди, не наши!»
И - даже не в национальности было дело, или не только в ней. Забыл напомнить, что в том же классе достойно учились Фрадкина и Бердичевский, а главным хулиганом параллели был вообще Кац… Но они учителей не поправляли!
А потом … разыгравшиеся пацанята сломали на переменке учительский стул, вскоре юные террористы были вычислены и родители наказаны штрафом, а кто-то вспомнил, что этот хиляк Ройтман вертелся в классе и вроде все видел, результат - первый в детской жизни бойкот… А потом шалопай Кац обнаружил, что если поддать ногой по портфелю определенным образом, то тетрадки разлетятся красивым веером, и Санька, который по доброте душевной действительно не мог дать отпор, был избран объектом для экспериментов… Потом - пропажа красивого заграничного пенала Валерки и нахождение его в несчастном ройтмановском портфеле, и первый мордобой, хотя подсознательно все понимали, что Сашок куска хлеба чужого не возьмет - но семя было посеяно и дало всходы, и СТРАШНАЯ МЕСТЬ свершилась.
После второго класса мальчик перевелся в соседнюю школу. А через несколько лет и родители не выдержали сибирских морозов и вернулись в свои южные края, а потом ветер перестройки, путчей и рыночной экономики и вовсе вынес эту семью за пределы когда-то «великого, могучего» совка…
Историю эту поведал мне старый знакомый Алекс Ройтман, преуспевающий американский терапевт, имеющий солидную практику и дом в пригороде Бостона. Но несмотря ни на что, он на всю жизнь запомнил свою Первую учительницу, которая очень захотела - и смогла - по-настоящему отомстить ребенку … всего лишь за собственную безграмотность!