Абсолютное безумие
Я проснулся в три часа ночи и прошел в одних трусах на кухню. Юра был на дежурстве, а Чулпан свалила в Казахстан, на месяц. Юра как будто был ее парнем, по крайней мере, жили они в соседней комнате. Было еще двое парней - один жил на кухне, к нему иногда приходила девушка, но после ссоры с Чулпан он съехал; и парень, который раньше жил в моей комнате с ее младшей сестрой. Ссора была с ним, но досталось обоим парням и они оба исчезли. Парень из моей комнаты сделал сестру Чулпан беременной, но жениться не желал. Его друг, живший на кухне, в разборке участвовал нейтрально и когда потенциальный родственник Чулпан ударил ее пьяную, на улицу вылетели оба, да и Юре досталось, но ему удалось вернуться, как-то он ее задобрил. Итак, она всех разогнала, остался я в своей комнате и Юра в ее. Я приходил иногда в их комнату посмотреть телевизор, а когда Юра бывал дома, сидел на кухне и слушал «Эхо Москвы».
Была глухая ночь, воздух был теплый и после съеденной каши дико хотелось пить. Да еще какие-то уроды собрались вокруг лавочки под моими окнами и ведут пьяные переговоры. В последнее время я стал совсем плох, на работе в свободное время сидел в уголке на стуле и невесело думал, что означает все это поведение Гали. Дома я часто плакал, уткнувшись в подушку. Грязная наволочка, никогда не стиранная, впитала много моих слез, особенно после уходов Гали. Тяжело это - любить, но не чувствовать ответных чувств. Приходится обманывать себя каждый день и после очередных разборок и слез вновь погружаться в депрессивное оцепенение. Чтобы не сойти с ума, организм после работы отключался и переходил в сон. Но на этот раз я встал, какая-то мысль овладела мной, злая и настойчивая.
Я напился воды и попытался уснуть, но мысль не отступала, а злость нарастала. Уроды внизу, кажется, только обнаглели! Я подумал о пустых бутылках, лежащих в чулане. «Когда ты сдашь их - ты станешь миллионером» как-то сказал я Юре. Я проскользнул на кухню и замер, выглядывая потихоньку из окна на тусовщиков. На лавочке сидели парни и девушки и, похоже, они были пьяны. Я прокрался к чулану и взял пару бутылок. Одну я бросил в окно и прислушался. Послышался удар и звон. Потом один из уродов заорал: «Эй, че, охренели?!! Эй, ты, урод!». Я подумал, что меня видели и на всякий случай не стал поддаваться и замер. Одна из девушек сказала: «Ой, может, пойдем отсюда?». Урод нехотя согласился. Их базары стали удаляться, а потом я стал слышать их, но уже где-то вдалеке. Злость моя не прошла. Она оформилась. «Сука! - подумал я. - Я для тебя ничего не значу! Так катись же ты ко всем чертям!».