140-летию со дня рождения ген.-лейт. Русской армии барона Врангеля Ива́на Гаври́ловича Барбо́вича
Часть 2. В ГВ в России (от ВСЮР до Рцусской армии) в конце пути как в седле (Генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля И. Г. Барьовича)
Генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Иван Гаврилович Барбович (В Галлиполии Турция 1921 году)
19 января 1919 года полковник 10-ого гусарского Ингерманланского полка Иван Гавриловича зачислен в ряды Вооруженных Сил Юга России и назначен в резерв чинов при ставке штаба Главнокомандующего ВСЮР, ГШ генерал-лейтенанта Антон Ивановича Деникина.
С 1 марта 1919 года полковник 10-ого гусарского Ингерманланского полка Барбович получил назначение на вакантную должность командир 2-ого конного генерала Дроздовского полка, действовавшего в составе Крымско-Азовской армии (под командованием ГШ генерал-лейтенанта Боровского) на Ак-Манайских позициях.
Наконец Иван Гаврилович оказался в родной стихии жарких кавалерийских схваток!
Во время боёв на Перекопе 23 марта 1919 года был ранен штыком в голову, но остался в строю.
Едва успев вступить в командование полком, уже на следующий день в бою на Перекопе он был ранен штыковым ударом в голову, однако остался в строю и продолжил командовать.
5 июня 1919 года в связи с ранением командира бригады ГШ полковника Миклашевского принял Отдельную кавалерийскую бригаду 3-ого Армейского корпуса (ГШ генерал Слащева), вскоре переименованную во 2-ую кавалерийскую дивизию (в составе 5-ого конного корпуса под командованием ГШ генерала Юзефовича).
После боев под городом Бахмачем и во время отступления ВСЮР 5 декабря 1919 года принял от заболевшего ГШ генерал-майора Миклашевского Сводную каваллерийскую бригаду, в которую был сведен 5-й конный корпус.
С 10 декабря 1919 года полковник 10-ого гусарского Ингерманланского полка Иван Гаврилович представлен в производство военный чин генерал-майор ВСЮР.
18 декабря 1919 года во время отступления Белых армий ВСЮР, принял командование над 5-ым конным корпусом, который из-за потерь был преобразован в кавалерийскую бригаду, а затем развёрнут в 5-ую кавалерийскую дивизию (командовал ею до марта 1920 года).
Новые упорные бои, отчаянный прорыв позиций красных, победоносное освобождение Крыма и Северной Таврии, блистательные операции и фантастические по смелости разведывательные рейды в тыл противника…
Известность Барбовича, возглавившего вскоре кавалерийскую бригаду, растет с каждым днем. «Слава батьку нашему Барбовичу за лихих сынов, и вся страна наша шлет им низкий поклон!» - написал в незамысловатом стихотворении один из его подчиненных, простой кубанский казак.
Талант Барбовича как выдающегося военачальника особо проявился в конце 1919 - начале 1920 года, когда на фоне общего отступления белой армии, успешно командуя кавалерийской дивизией, он продолжал одерживать блистательные победы.
Командовал сводной дивизией, развернутой из бригады. Сражался с 1-ой конной армией (под командованием комарм Буденного) под Батайском, Ольгинской, Егорлыцкой.
Тогда-то и раскрылись полностью способности Барбовича как выдающегося военачальника-кавалериста. При общем отступлении Белой армии он оказался способным одерживать блистательные победы. И даже умудрился в январских боях под городом Ростовом-на-Дону основательно потрепать Первую конную армию (под командованием унтер-офицера Семена Михайловича Буденного).
Вот как вспоминал о тех днях непосредственный участник событий командир 1-ого эскадрона Сводно-Гвардейского кавалерийского полка ГШ подполковник Г. Раух.
«Условия местности благоприятствовали противнику. Главный рукав реки Дона течет от станицы Аксайской до Азовского моря под правым, высоким берегом красных. Левый берег низменный, плавни, местами до 10 - 11 верст шириной. Задонская степь между Батайском и Ольгинской на расстояние 28 верст представляет собой широкий и глубокий плацдарм, удобный для развертывания без всяких рубежей сопротивления.
В конную армию Буденного входили 4-ая, 6-ая и 11-ая кавалерийские, две стрелковые дивизии. Кроме того, в наступлении участвовали 40-ая, 33-ая, 15-ая и 16-ая стрелковые дивизии красных и 16-ая кавалерийская бригада 8-ой Красной армии Южного фронта РККА, то есть всего около 11500 шашек и 15500 штыков, 3 бронепоезда, 9 бронеавтомобилей, 400 пулеметов.
5 января 1920 года части 6-ой кавалерийской дивизии Буденного и пехота 8-ой Красной армии Южного фронта РККА выбили казаков из Ольгинской. Конница генерала Барбовича была вечером вызвана по тревоге в города Батайск, но выступление из-за метели было отложено до утра.
За ночь метель улеглась, и 6 января 1920 года с утра стояла тихая, морозная и ясная погода. Главные силы Буденного, 4-ая и 11-ая кавалерийские дивизии и части 6-ой кавалерийской дивизии, начали с рассветом переправу. Первые сведения об этом поступили в 7 часов от конных разведчиков, наблюдавших в плавнях. Конница генерала Барбовича подошла к сборному пункту на юго-восточной окраине города Батайска у переезда через железнодорожную насыпь около 10 часов после перехода по сильно занесенной снежными сугробами дороге. Терцы и кубанцы генерала Топоркова были уже на месте: терцы в резерве, а кубанцы, высланные навстречу красным, отходили сильно растянутой лавой перед подавляющими силами Буденного и были уже совсем близко от окраины города Батайска.
Полки генерала Барбовича на широких аллюрах перескочили через железнодорожную насыпь и, на ходу разворачиваясь, пошли в атаку. Их неожиданное появление из-за насыпи, скрывшей подход, и стремительность атаки ошеломили красных, видевших города Батайск уже почти взятым.
Атакующим полкам представилась незабываемая картина: совершенно ровная, покрытая девственным белым снегом широкая, искрящаяся на утреннем солнце степь с разбросанными по ней маленькими курганами. Совсем близко отходящая жиденькая лава кубанцев, а у нее на плечах густая лава красных с вкрапленными в нее пулеметными тачанками. Дальше за лавой чернели три квадрата резервных порядков, по-видимому бригад; между ними и на флангах - снимающиеся с передков на открытой позиции орудия и вспышки первых выстрелов, а на курганах группы наблюдателей и начальства - батальная картина наполеоновских времен!
Атака мгновенно опрокинула наступающих, налетела на ее плечах на не успевшие развернуться резервные порядки, разметала их, и вся эта масса перемешавшихся всадников, пулеметных тачанок и орудий неудержимо понеслась, коля и рубя, на восток, к плавням и переправам. Бешеная скачка продолжалась 3 версты, пока не выдохлись кони. Части затем начали собираться, приводиться в порядок, и постепенно завязался огневой бой…
Ближе к 15 часам разыгралась вторая фаза боя. Донцы атаковали в конном строю с юга, а полки генерала Барбовича - одновременно с запада. Красные, готовившиеся опять наступать, не выдержали, и вся эта масса перемешавшихся конниц помчалась к плавням. Наши снаряды, особенно тех конных орудий, которые скакали за атакой на левом фланге, разбивали лед в протоках и болотинах плавней, вызывая панику у красных. Их пулеметные тачанки и орудия проваливались и застревали, рвались постромки, и все, уже в панике и без управления, бежали к переправам. Преследование прекратилось с темнотой.
В первой фазе конного боя 6 января участвовало с обеих сторон около 9 - 10 тысяч всадников, а во второй до 20 тысяч. Столкновения были чисто конными, без непосредственного участия пехоты.
7 января на фронте царило затишье. Конница Буденного, отброшенная с потерями за реку Дон, зализывала раны. Полки генерала Барбовича оставалась на своих биваках в Койсуге.
8 января красная пехота и части конной армии атаковали Ольгинскую и взяли ее. Ядро армии Буденного с утра опять переправилось на левый берег Дона, усиленное на этот раз артиллерией, и начало разворачиваться на Хомутовскую и Батайск.
С подходом донской конницы из Хомутовской и хутора Злодейского к полкам Барбовича, ведшим огневой бой, были по сигналу подведены на галопе коноводы, и вся конница (добровольцы, терцы, кубанцы и донцы) опять атаковала в конном строю с юга и с запада Буденного. После нескольких атак и контратак красные не выдержали и в беспорядке помчались обратно к переправам. Небольшая часть успела выскочить к Нахичеванской переправе, остальные помчались по плавням к Аксайской. Наша конница дошла до Ольгинской и конной атакой взяла станицу, окончательно очистив левый берег от красных. Поздно ночью, вернее, уже пред рассветом, конники Барбовича на еле шедших от усталости лошадях вернулись на свои биваки в Койсуг. После этого вторичного поражения конная армия Буденного, понесшая тяжелые потери и морально разбитая, уже не пыталась более форсировать Дон и была отведена для пополнения и приведения в порядок. Командующий Юго-Восточным фронтом Шорин был смещен, и на его место назначен Тухачевский».
В поле, за околицей Ольгинской, еще долго оставались следы тех боев - горы трупов людей и лошадей, которые невозможно было похоронить в глубоко промерзшей земле. Как докладывал в Москву член реввоенсовета Первой конной Клим Ворошилов, армия потеряла около 400 человек только командного состава и более 4000 рядовых бойцов.
Должное своему победителю воздал и сам маршал Буденный. В мемуарах, вышедших в конце 1950-х, он писал: «Корпус Барбовича действительно был лучшим во всей врангелевской армии. В нем находились самые отъявленные головорезы, белые казаки, обладающие изрядным боевым опытом, вооруженные до зубов. Они не раз одерживали победы над нашими бойцами».
Семен Михайлович погрешил против истины лишь в одном: природных казаков под началом Ивана Гавриловича воевали единицы. Донцы, кубанцы, терцы сражались у генералов Шкуро, Мамонтова, Топоркова, Павлова. А в корпусе Барбовича рубились с красными бывшие уланы, драгуны, гусары и кирасиры - последние представители регулярных полков русской кавалерии, чуждые всякой партизанщины, спаянные жесточайшей дисциплиной, не покидавшие седел по пять-шесть лет.
Но что мог сделать один корпус, к тому же понесший существенные потери, против целой армии, всего наступающего фронта? Только доблестно прикрывать отступление главных сил, уходящих в Крым…
В марте 1920 года кавалерийский части под командованием генерал-майора Иван Гавриловича прикрывал отход остатков белыйх армий ВСЮР к городу Новоросийску.
С 28 апреля по сентябрь 1920 года в Русской армии барона Врангеля генерал-майор ВСЮР Барбович получил назначение на вакантную должность начальника 1-ой Сводной кавалерийской дивизии, позже командующий сводным кавалерийским корпусом (с сентября по ноябрь 1920 года).
В Крыму Иван Гаврилович принял под свою руку всю конницу Русской армии барона Врангеля. В середине лета барон Врангель, а именно 19 июля 1920 года, сам блистательный кавалерист, всегда благоволивший Барбовичу, произвел его в генерал-лейтенанты Русской армии барона Врангеля.
Свидетельство современника:
Из Черной Долины я проехал в Каховку, где смотрел кавалерийские полки генерала Барбовича. Знаток своего дела, большой личной храбрости и порыва, человек исключительного благородства души, строгий к себе и другим, пользующийся любовью и уважением подчиненных, генерал Барбович был отличным начальником конницы.
Врангель П.Н.
Записки (ноябрь1916 г.- ноябрь 1920 г.) В двух книгах
Книга вторая. Глава V.
Но, несмотря на высокое звание, Иван Гаврилович не оставил седла и остался верен давней привычке - лично водить своих конников в атаку.
Во время боев в Северной Таврии, когда врангелевцы, воспользовавшись походом Тухачевского и Буденного в Польшу, вырвались с полуострова на оперативный простор, Барбович опять едва не поставил красную кавалерию на грань полного разгрома. Правда, едва не погиб при этом. «Видя тяжелое положение нашей пехоты, атакованной во фланг восемью эскадронами красной конницы, при броневиках, он беззаветно лихой атакой во главе Гвардейского полка первым врубился в ряды красных, был ими окружен, но тем не менее смял их и обратил в бегство, чем положил начало уничтожению трех конных дивизий противника», говорилось в приказе Главнокомандующего Русской армии, генерал-лейтенанта Добровольческой армии, барона Врангеля о награждении Барбовича Орденом Святого Николая Чудотворца 2-й степени «за доблесть и самоотвержение, многократно им проявленное в целом ряде боев...».
Но красным, битым под под Варшавой, удалось заключить с поляками перемирие. Из Польши на юг Украины были спешно переброшены свежие части. Начались бои под Каховкой, закончившиеся тяжелым поражением белых. Врангель вынужден был опять укрыться в Крыму. Сводный конный корпус Барбовича (4700 сабель, 150 пулеметов, 30 пушек, 5 броневиков) находился у него в резерве: имея на руках такого козырного туза, можно было планировать любые оборонительные операции… Существует расхожее мнение, будто белые прозевали штурм Перекопа, не ожидая, что красные пойдут через Сиваш. Но это не так. Обходной маневр через Сивашский залив как один из способов завоевания Крыма известен с давних времен и использовался не раз. Штаб Врангеля, в котором собрались отнюдь не дураки, предусмотрел на этот случай контрмеры, именно неподалеку от Перекопа сосредоточив конный корпус Барбовича. Как только красные попытались бы через «гнилое море» выйти в тыл перекопским позициям, он должен был сокрушительным ударом сбросить их обратно в Сиваш.
План был хорош, но врангелевцы не учли два обстоятельства. Первое - то, что в штурме Перекопа будут участвовать махновские отряды, в совершенстве владеющие имитацией встречной атаки, когда метров за 500 - 600 до схождения с вражеской конницей они расступались, и противник попадал под разящий фронтальный огонь пулеметов, установленных на тачанки. Прием дерзкий, но эффективный, хотя и сложно выполнимый технически. Главным для махновцев было точно вычислить место вражеской атаки, чтобы именно там выстроить свои боевые порядки, поскольку на это требовалось продолжительное время. В самом же бою все решали секунды.
Вторым, поистине роковым для врангелевцев обстоятельством, стало наличие у красных змейкового аэростата, способного не только взбираться на километровую высоту, используя подъемную силу газа, но и парить на ней подобно воздушному змею. С него сам Перекоп и местность на несколько километров в глубь полуострова открывались как на ладони. Управлял этим аэростатом двадцатидвухлетний летнаб Павел Федосеенко. В общей сложности он провел в небе над Перекопом 377 часов, вскрыв не только место сосредоточения белой кавалерии, но и безошибочно вычислив маршрут ее движения - по перешейку между Сивашем и озером Безымянным.
Там, на выходе из Карповой балки его и встретили полки 2-й конной Красной армии Филиппа Миронова и пулеметные тачанки махновского комбрига Семена Каретника. Все было разыграно как по нотам: когда до конной лавы белых оставалось с полкилометра, мироновцы разъехались в стороны, и по атакующим заработали 300 махновских пулеметов, буквально выкашивая их.
Скорострельность «максима» составляет 250-270 выстрелов в минуту. То есть три сотни этих адских машин за первую минуту выплюнули в сторону кавалеристов Барбовича минимум 75 тысяч пуль, за вторую - еще столько же. В чистом поле спастись от такого количества свинца практически невозможно. А тех, кому повезло, добили шашками мироновцы…
Это случилось 9 ноября 1920 года. Через два дня Врангель, поняв всю безнадежность дальнейшей борьбы за полуостров, отдал приказ о начале эвакуации войск из Крыма. Ивана Гавриловича он направил в город Ялту, попросив проследить за погрузкой на корабли последних кавалерийских подразделений Белой армии.
С ними генерал-лейтенант Барбович и оказался в русском военном лагере на полуострове Галлиполи.
А что же другие знаковые фигуры этой исторической драмы? Семен Каретник был арестован большевиками сразу же после завоевания Крыма и 26 ноября 1920 года расстрелян в городе Мелитополе. Командарма Миронова, удостоенного ордена Красного Знамени под № 3, чекисты взяли весной 1921-ого года «за подготовку на Дону контрреволюционного восстания», и 21 апреля при загадочных обстоятельствах он был застрелен во дворе Бутырской тюрьмы. Павел Федосеенко, награжденный после взятия Крыма орденом Красного Знамени, погиб 30 января 1934 года при крушении стратостата «Осоавиахим-1»…
В ноябре 1920 года в Галлиполи (Турция) генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Иван Гавриловича получил назначение на вакантную должность начальника кавалерийской дивизии, в которую был сведен корпус, в который были сведены остатки русской конницы.
С сентябре 1921 года генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Барбович с составе Русской армии барона Врангеля перебрался в Королевства СХС - перебрался город Белград здесь он получив скромную должность военно-технического чиновника в Военном министерстве Королевства СХС (будущей Югославии), не прерывая при этом связей с Русской армией генерала Врангеля.
В эмиграции Почетный председатель Общества бывших юнкеров Елисаветградского кавалерийского училища в городе Белграде.
Средств для сохранения войск Русской армии барона Врангеля в первозданном виде у Главнокомандующего Русской армии, генерал-лейтенанта Добровольческой армии, барона Петра Николаевича Врангеля не было. Стремясь уберечь кадры от распыления, сохранить организационную структуру, традиции и духовную общность бывших соратников, Врангель в 1 сентября 1924 году создал военизированную общественно-политическую организацию - «Русский общевоинский союз».
В 4-ом отделом РОВСа, объединявшим русских офицеров, проживавших на Балканах, генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Барбович получил должность помощника начальника 4-ого отдела РОВС, ГШ генерал от инфантерии Экка.
21 января 1933 года в связи с уходом с должности 4-ого отдела РОВСа, ГШ генерала от инфантерии Экка на его место был назначен генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Иван Гаврилович приказом по РОВСу за подписью Председателя РОВСа, ГШ генерал-лейтенанта Евгений Карловича Миллером.
Долгие годы руководил генерал Барбович, одновременно являясь председателем «Объединения воинских чинов русской кавалерии и конной артиллерии».
Перед самой Второй Великой Войной генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Иван Гаврилович вышел в отставку, заработав себе мизерную пенсию.
Когда Югославию оккупировали гитлеровцы, Барбовичу стали поступать весьма заманчивые предложения о службе в Русском Охранного Корпусе, формируемом в Сербии из эмигрантов для борьбы на Восточном фронте. Но престарелый генерал отказался от всякого сотрудничества с фашистами.
В конце сентября - начале ноября 1944 году, когда к городу Белграду приближались советские войска, семья генерал-лейтенанта Русской армии барона Врангеля Барбовича решила перебраться в Германию.
И оказалась под городом Мюнхеном, в лагере беженцев, попавшем в американскую зону оккупации.
Там 21 марта 1947 года скончался в госпитале на Швабинге в лагере для беженцев под городом Мюнхеном последний кавалерийский начальник Русской армии, дроздовец-кавалерист, галлиполиец, ровсовец,, шестой командир 2-ого конного генерала Дроздовского полка, начальник 4-ого отдела РОВС, председатель объединения кавалерии и конной артиллерии, генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Иван Гаврилович Барбович.
Похоронили его в городе Мюнхене, где конкретно - уже не скажет никто.
Так или иначе один из самых знаменитых белых кавалерийских начальников на Юге России.
Родные Ивана Гавриловича уехали за океан. Несколько лет назад в Бразилии скончался Мстислав Иванович Барбович, в США - Людмила Ивановна. Сегодня в этих странах живут внуки генерала. К сожалению, почти все они уже мало что знают о своем легендарном дедушке…
На родине же Ивана Гавриловича и вовсе никто, кроме историков, не знает. Впрочем, даже историкам неизвестно - где именно в городе Мюнхене находится его могила, да и сохранилась ли она? На фоне громкой кампании по переносу на родину останков белых генералов Деникина и Каппеля желающих отыскать и хотя бы привести в порядок могилу Барбовича почему-то не находится...
Генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Иван Гаврилович Барбович (В Галлиполии Турция 1921 году)
19 января 1919 года полковник 10-ого гусарского Ингерманланского полка Иван Гавриловича зачислен в ряды Вооруженных Сил Юга России и назначен в резерв чинов при ставке штаба Главнокомандующего ВСЮР, ГШ генерал-лейтенанта Антон Ивановича Деникина.
С 1 марта 1919 года полковник 10-ого гусарского Ингерманланского полка Барбович получил назначение на вакантную должность командир 2-ого конного генерала Дроздовского полка, действовавшего в составе Крымско-Азовской армии (под командованием ГШ генерал-лейтенанта Боровского) на Ак-Манайских позициях.
Наконец Иван Гаврилович оказался в родной стихии жарких кавалерийских схваток!
Во время боёв на Перекопе 23 марта 1919 года был ранен штыком в голову, но остался в строю.
Едва успев вступить в командование полком, уже на следующий день в бою на Перекопе он был ранен штыковым ударом в голову, однако остался в строю и продолжил командовать.
5 июня 1919 года в связи с ранением командира бригады ГШ полковника Миклашевского принял Отдельную кавалерийскую бригаду 3-ого Армейского корпуса (ГШ генерал Слащева), вскоре переименованную во 2-ую кавалерийскую дивизию (в составе 5-ого конного корпуса под командованием ГШ генерала Юзефовича).
После боев под городом Бахмачем и во время отступления ВСЮР 5 декабря 1919 года принял от заболевшего ГШ генерал-майора Миклашевского Сводную каваллерийскую бригаду, в которую был сведен 5-й конный корпус.
С 10 декабря 1919 года полковник 10-ого гусарского Ингерманланского полка Иван Гаврилович представлен в производство военный чин генерал-майор ВСЮР.
18 декабря 1919 года во время отступления Белых армий ВСЮР, принял командование над 5-ым конным корпусом, который из-за потерь был преобразован в кавалерийскую бригаду, а затем развёрнут в 5-ую кавалерийскую дивизию (командовал ею до марта 1920 года).
Новые упорные бои, отчаянный прорыв позиций красных, победоносное освобождение Крыма и Северной Таврии, блистательные операции и фантастические по смелости разведывательные рейды в тыл противника…
Известность Барбовича, возглавившего вскоре кавалерийскую бригаду, растет с каждым днем. «Слава батьку нашему Барбовичу за лихих сынов, и вся страна наша шлет им низкий поклон!» - написал в незамысловатом стихотворении один из его подчиненных, простой кубанский казак.
Талант Барбовича как выдающегося военачальника особо проявился в конце 1919 - начале 1920 года, когда на фоне общего отступления белой армии, успешно командуя кавалерийской дивизией, он продолжал одерживать блистательные победы.
Командовал сводной дивизией, развернутой из бригады. Сражался с 1-ой конной армией (под командованием комарм Буденного) под Батайском, Ольгинской, Егорлыцкой.
Тогда-то и раскрылись полностью способности Барбовича как выдающегося военачальника-кавалериста. При общем отступлении Белой армии он оказался способным одерживать блистательные победы. И даже умудрился в январских боях под городом Ростовом-на-Дону основательно потрепать Первую конную армию (под командованием унтер-офицера Семена Михайловича Буденного).
Вот как вспоминал о тех днях непосредственный участник событий командир 1-ого эскадрона Сводно-Гвардейского кавалерийского полка ГШ подполковник Г. Раух.
«Условия местности благоприятствовали противнику. Главный рукав реки Дона течет от станицы Аксайской до Азовского моря под правым, высоким берегом красных. Левый берег низменный, плавни, местами до 10 - 11 верст шириной. Задонская степь между Батайском и Ольгинской на расстояние 28 верст представляет собой широкий и глубокий плацдарм, удобный для развертывания без всяких рубежей сопротивления.
В конную армию Буденного входили 4-ая, 6-ая и 11-ая кавалерийские, две стрелковые дивизии. Кроме того, в наступлении участвовали 40-ая, 33-ая, 15-ая и 16-ая стрелковые дивизии красных и 16-ая кавалерийская бригада 8-ой Красной армии Южного фронта РККА, то есть всего около 11500 шашек и 15500 штыков, 3 бронепоезда, 9 бронеавтомобилей, 400 пулеметов.
5 января 1920 года части 6-ой кавалерийской дивизии Буденного и пехота 8-ой Красной армии Южного фронта РККА выбили казаков из Ольгинской. Конница генерала Барбовича была вечером вызвана по тревоге в города Батайск, но выступление из-за метели было отложено до утра.
За ночь метель улеглась, и 6 января 1920 года с утра стояла тихая, морозная и ясная погода. Главные силы Буденного, 4-ая и 11-ая кавалерийские дивизии и части 6-ой кавалерийской дивизии, начали с рассветом переправу. Первые сведения об этом поступили в 7 часов от конных разведчиков, наблюдавших в плавнях. Конница генерала Барбовича подошла к сборному пункту на юго-восточной окраине города Батайска у переезда через железнодорожную насыпь около 10 часов после перехода по сильно занесенной снежными сугробами дороге. Терцы и кубанцы генерала Топоркова были уже на месте: терцы в резерве, а кубанцы, высланные навстречу красным, отходили сильно растянутой лавой перед подавляющими силами Буденного и были уже совсем близко от окраины города Батайска.
Полки генерала Барбовича на широких аллюрах перескочили через железнодорожную насыпь и, на ходу разворачиваясь, пошли в атаку. Их неожиданное появление из-за насыпи, скрывшей подход, и стремительность атаки ошеломили красных, видевших города Батайск уже почти взятым.
Атакующим полкам представилась незабываемая картина: совершенно ровная, покрытая девственным белым снегом широкая, искрящаяся на утреннем солнце степь с разбросанными по ней маленькими курганами. Совсем близко отходящая жиденькая лава кубанцев, а у нее на плечах густая лава красных с вкрапленными в нее пулеметными тачанками. Дальше за лавой чернели три квадрата резервных порядков, по-видимому бригад; между ними и на флангах - снимающиеся с передков на открытой позиции орудия и вспышки первых выстрелов, а на курганах группы наблюдателей и начальства - батальная картина наполеоновских времен!
Атака мгновенно опрокинула наступающих, налетела на ее плечах на не успевшие развернуться резервные порядки, разметала их, и вся эта масса перемешавшихся всадников, пулеметных тачанок и орудий неудержимо понеслась, коля и рубя, на восток, к плавням и переправам. Бешеная скачка продолжалась 3 версты, пока не выдохлись кони. Части затем начали собираться, приводиться в порядок, и постепенно завязался огневой бой…
Ближе к 15 часам разыгралась вторая фаза боя. Донцы атаковали в конном строю с юга, а полки генерала Барбовича - одновременно с запада. Красные, готовившиеся опять наступать, не выдержали, и вся эта масса перемешавшихся конниц помчалась к плавням. Наши снаряды, особенно тех конных орудий, которые скакали за атакой на левом фланге, разбивали лед в протоках и болотинах плавней, вызывая панику у красных. Их пулеметные тачанки и орудия проваливались и застревали, рвались постромки, и все, уже в панике и без управления, бежали к переправам. Преследование прекратилось с темнотой.
В первой фазе конного боя 6 января участвовало с обеих сторон около 9 - 10 тысяч всадников, а во второй до 20 тысяч. Столкновения были чисто конными, без непосредственного участия пехоты.
7 января на фронте царило затишье. Конница Буденного, отброшенная с потерями за реку Дон, зализывала раны. Полки генерала Барбовича оставалась на своих биваках в Койсуге.
8 января красная пехота и части конной армии атаковали Ольгинскую и взяли ее. Ядро армии Буденного с утра опять переправилось на левый берег Дона, усиленное на этот раз артиллерией, и начало разворачиваться на Хомутовскую и Батайск.
С подходом донской конницы из Хомутовской и хутора Злодейского к полкам Барбовича, ведшим огневой бой, были по сигналу подведены на галопе коноводы, и вся конница (добровольцы, терцы, кубанцы и донцы) опять атаковала в конном строю с юга и с запада Буденного. После нескольких атак и контратак красные не выдержали и в беспорядке помчались обратно к переправам. Небольшая часть успела выскочить к Нахичеванской переправе, остальные помчались по плавням к Аксайской. Наша конница дошла до Ольгинской и конной атакой взяла станицу, окончательно очистив левый берег от красных. Поздно ночью, вернее, уже пред рассветом, конники Барбовича на еле шедших от усталости лошадях вернулись на свои биваки в Койсуг. После этого вторичного поражения конная армия Буденного, понесшая тяжелые потери и морально разбитая, уже не пыталась более форсировать Дон и была отведена для пополнения и приведения в порядок. Командующий Юго-Восточным фронтом Шорин был смещен, и на его место назначен Тухачевский».
В поле, за околицей Ольгинской, еще долго оставались следы тех боев - горы трупов людей и лошадей, которые невозможно было похоронить в глубоко промерзшей земле. Как докладывал в Москву член реввоенсовета Первой конной Клим Ворошилов, армия потеряла около 400 человек только командного состава и более 4000 рядовых бойцов.
Должное своему победителю воздал и сам маршал Буденный. В мемуарах, вышедших в конце 1950-х, он писал: «Корпус Барбовича действительно был лучшим во всей врангелевской армии. В нем находились самые отъявленные головорезы, белые казаки, обладающие изрядным боевым опытом, вооруженные до зубов. Они не раз одерживали победы над нашими бойцами».
Семен Михайлович погрешил против истины лишь в одном: природных казаков под началом Ивана Гавриловича воевали единицы. Донцы, кубанцы, терцы сражались у генералов Шкуро, Мамонтова, Топоркова, Павлова. А в корпусе Барбовича рубились с красными бывшие уланы, драгуны, гусары и кирасиры - последние представители регулярных полков русской кавалерии, чуждые всякой партизанщины, спаянные жесточайшей дисциплиной, не покидавшие седел по пять-шесть лет.
Но что мог сделать один корпус, к тому же понесший существенные потери, против целой армии, всего наступающего фронта? Только доблестно прикрывать отступление главных сил, уходящих в Крым…
В марте 1920 года кавалерийский части под командованием генерал-майора Иван Гавриловича прикрывал отход остатков белыйх армий ВСЮР к городу Новоросийску.
С 28 апреля по сентябрь 1920 года в Русской армии барона Врангеля генерал-майор ВСЮР Барбович получил назначение на вакантную должность начальника 1-ой Сводной кавалерийской дивизии, позже командующий сводным кавалерийским корпусом (с сентября по ноябрь 1920 года).
В Крыму Иван Гаврилович принял под свою руку всю конницу Русской армии барона Врангеля. В середине лета барон Врангель, а именно 19 июля 1920 года, сам блистательный кавалерист, всегда благоволивший Барбовичу, произвел его в генерал-лейтенанты Русской армии барона Врангеля.
Свидетельство современника:
Из Черной Долины я проехал в Каховку, где смотрел кавалерийские полки генерала Барбовича. Знаток своего дела, большой личной храбрости и порыва, человек исключительного благородства души, строгий к себе и другим, пользующийся любовью и уважением подчиненных, генерал Барбович был отличным начальником конницы.
Врангель П.Н.
Записки (ноябрь1916 г.- ноябрь 1920 г.) В двух книгах
Книга вторая. Глава V.
Но, несмотря на высокое звание, Иван Гаврилович не оставил седла и остался верен давней привычке - лично водить своих конников в атаку.
Во время боев в Северной Таврии, когда врангелевцы, воспользовавшись походом Тухачевского и Буденного в Польшу, вырвались с полуострова на оперативный простор, Барбович опять едва не поставил красную кавалерию на грань полного разгрома. Правда, едва не погиб при этом. «Видя тяжелое положение нашей пехоты, атакованной во фланг восемью эскадронами красной конницы, при броневиках, он беззаветно лихой атакой во главе Гвардейского полка первым врубился в ряды красных, был ими окружен, но тем не менее смял их и обратил в бегство, чем положил начало уничтожению трех конных дивизий противника», говорилось в приказе Главнокомандующего Русской армии, генерал-лейтенанта Добровольческой армии, барона Врангеля о награждении Барбовича Орденом Святого Николая Чудотворца 2-й степени «за доблесть и самоотвержение, многократно им проявленное в целом ряде боев...».
Но красным, битым под под Варшавой, удалось заключить с поляками перемирие. Из Польши на юг Украины были спешно переброшены свежие части. Начались бои под Каховкой, закончившиеся тяжелым поражением белых. Врангель вынужден был опять укрыться в Крыму. Сводный конный корпус Барбовича (4700 сабель, 150 пулеметов, 30 пушек, 5 броневиков) находился у него в резерве: имея на руках такого козырного туза, можно было планировать любые оборонительные операции… Существует расхожее мнение, будто белые прозевали штурм Перекопа, не ожидая, что красные пойдут через Сиваш. Но это не так. Обходной маневр через Сивашский залив как один из способов завоевания Крыма известен с давних времен и использовался не раз. Штаб Врангеля, в котором собрались отнюдь не дураки, предусмотрел на этот случай контрмеры, именно неподалеку от Перекопа сосредоточив конный корпус Барбовича. Как только красные попытались бы через «гнилое море» выйти в тыл перекопским позициям, он должен был сокрушительным ударом сбросить их обратно в Сиваш.
План был хорош, но врангелевцы не учли два обстоятельства. Первое - то, что в штурме Перекопа будут участвовать махновские отряды, в совершенстве владеющие имитацией встречной атаки, когда метров за 500 - 600 до схождения с вражеской конницей они расступались, и противник попадал под разящий фронтальный огонь пулеметов, установленных на тачанки. Прием дерзкий, но эффективный, хотя и сложно выполнимый технически. Главным для махновцев было точно вычислить место вражеской атаки, чтобы именно там выстроить свои боевые порядки, поскольку на это требовалось продолжительное время. В самом же бою все решали секунды.
Вторым, поистине роковым для врангелевцев обстоятельством, стало наличие у красных змейкового аэростата, способного не только взбираться на километровую высоту, используя подъемную силу газа, но и парить на ней подобно воздушному змею. С него сам Перекоп и местность на несколько километров в глубь полуострова открывались как на ладони. Управлял этим аэростатом двадцатидвухлетний летнаб Павел Федосеенко. В общей сложности он провел в небе над Перекопом 377 часов, вскрыв не только место сосредоточения белой кавалерии, но и безошибочно вычислив маршрут ее движения - по перешейку между Сивашем и озером Безымянным.
Там, на выходе из Карповой балки его и встретили полки 2-й конной Красной армии Филиппа Миронова и пулеметные тачанки махновского комбрига Семена Каретника. Все было разыграно как по нотам: когда до конной лавы белых оставалось с полкилометра, мироновцы разъехались в стороны, и по атакующим заработали 300 махновских пулеметов, буквально выкашивая их.
Скорострельность «максима» составляет 250-270 выстрелов в минуту. То есть три сотни этих адских машин за первую минуту выплюнули в сторону кавалеристов Барбовича минимум 75 тысяч пуль, за вторую - еще столько же. В чистом поле спастись от такого количества свинца практически невозможно. А тех, кому повезло, добили шашками мироновцы…
Это случилось 9 ноября 1920 года. Через два дня Врангель, поняв всю безнадежность дальнейшей борьбы за полуостров, отдал приказ о начале эвакуации войск из Крыма. Ивана Гавриловича он направил в город Ялту, попросив проследить за погрузкой на корабли последних кавалерийских подразделений Белой армии.
С ними генерал-лейтенант Барбович и оказался в русском военном лагере на полуострове Галлиполи.
А что же другие знаковые фигуры этой исторической драмы? Семен Каретник был арестован большевиками сразу же после завоевания Крыма и 26 ноября 1920 года расстрелян в городе Мелитополе. Командарма Миронова, удостоенного ордена Красного Знамени под № 3, чекисты взяли весной 1921-ого года «за подготовку на Дону контрреволюционного восстания», и 21 апреля при загадочных обстоятельствах он был застрелен во дворе Бутырской тюрьмы. Павел Федосеенко, награжденный после взятия Крыма орденом Красного Знамени, погиб 30 января 1934 года при крушении стратостата «Осоавиахим-1»…
В ноябре 1920 года в Галлиполи (Турция) генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Иван Гавриловича получил назначение на вакантную должность начальника кавалерийской дивизии, в которую был сведен корпус, в который были сведены остатки русской конницы.
С сентябре 1921 года генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Барбович с составе Русской армии барона Врангеля перебрался в Королевства СХС - перебрался город Белград здесь он получив скромную должность военно-технического чиновника в Военном министерстве Королевства СХС (будущей Югославии), не прерывая при этом связей с Русской армией генерала Врангеля.
В эмиграции Почетный председатель Общества бывших юнкеров Елисаветградского кавалерийского училища в городе Белграде.
Средств для сохранения войск Русской армии барона Врангеля в первозданном виде у Главнокомандующего Русской армии, генерал-лейтенанта Добровольческой армии, барона Петра Николаевича Врангеля не было. Стремясь уберечь кадры от распыления, сохранить организационную структуру, традиции и духовную общность бывших соратников, Врангель в 1 сентября 1924 году создал военизированную общественно-политическую организацию - «Русский общевоинский союз».
В 4-ом отделом РОВСа, объединявшим русских офицеров, проживавших на Балканах, генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Барбович получил должность помощника начальника 4-ого отдела РОВС, ГШ генерал от инфантерии Экка.
21 января 1933 года в связи с уходом с должности 4-ого отдела РОВСа, ГШ генерала от инфантерии Экка на его место был назначен генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Иван Гаврилович приказом по РОВСу за подписью Председателя РОВСа, ГШ генерал-лейтенанта Евгений Карловича Миллером.
Долгие годы руководил генерал Барбович, одновременно являясь председателем «Объединения воинских чинов русской кавалерии и конной артиллерии».
Перед самой Второй Великой Войной генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Иван Гаврилович вышел в отставку, заработав себе мизерную пенсию.
Когда Югославию оккупировали гитлеровцы, Барбовичу стали поступать весьма заманчивые предложения о службе в Русском Охранного Корпусе, формируемом в Сербии из эмигрантов для борьбы на Восточном фронте. Но престарелый генерал отказался от всякого сотрудничества с фашистами.
В конце сентября - начале ноября 1944 году, когда к городу Белграду приближались советские войска, семья генерал-лейтенанта Русской армии барона Врангеля Барбовича решила перебраться в Германию.
И оказалась под городом Мюнхеном, в лагере беженцев, попавшем в американскую зону оккупации.
Там 21 марта 1947 года скончался в госпитале на Швабинге в лагере для беженцев под городом Мюнхеном последний кавалерийский начальник Русской армии, дроздовец-кавалерист, галлиполиец, ровсовец,, шестой командир 2-ого конного генерала Дроздовского полка, начальник 4-ого отдела РОВС, председатель объединения кавалерии и конной артиллерии, генерал-лейтенант Русской армии барона Врангеля Иван Гаврилович Барбович.
Похоронили его в городе Мюнхене, где конкретно - уже не скажет никто.
Так или иначе один из самых знаменитых белых кавалерийских начальников на Юге России.
Родные Ивана Гавриловича уехали за океан. Несколько лет назад в Бразилии скончался Мстислав Иванович Барбович, в США - Людмила Ивановна. Сегодня в этих странах живут внуки генерала. К сожалению, почти все они уже мало что знают о своем легендарном дедушке…
На родине же Ивана Гавриловича и вовсе никто, кроме историков, не знает. Впрочем, даже историкам неизвестно - где именно в городе Мюнхене находится его могила, да и сохранилась ли она? На фоне громкой кампании по переносу на родину останков белых генералов Деникина и Каппеля желающих отыскать и хотя бы привести в порядок могилу Барбовича почему-то не находится...