Статья для газеты "2000"
Опасные последствия простых решений
&&& Новое пришествие авторитаризма
Украинская власть при всех своих бесчисленных недостатках обладает неоспоримым достоинством: она умеет удивлять. Казалось бы, в последние три года, в последние месяцы правления Януковича, а затем при его преемниках, мы столько успели повидать, что уже утратили способность приходить в изумление от событий политической жизни. Но представители украинского государственного руководства регулярно умудряются нужные слова для того, чтобы поразить самое пылкое воображение .
5 июля, выступая в Славянске по случаю двухлетней годовщины со дня занятия Вооруженными силами Украины (ВСУ) города, который в 2014 г. на протяжении трех месяцев контролировался так называемым «Народным ополчением Донбасса», президент Петр Порошенко назвал АТО «отечественной войной».
Безусловно, услышать подобное из уст главы государства, мягко говоря, странно, хотя бы потому, что он должен вроде бы знать, что ни в 2014 г., ни в настоящее время Украина никому войны не объявляла и военного положения не вводила.
Но наибольшее удивление вызывает все же не это. В пятницу 8 июля в Варшаве начнется саммит НАТО, на котром среди прочего будут обсуждаться вопросы, связанные с выполнением Минских договоренностей. В рамках саммита запланирована двусторонняя встреча украинского президента с Бараком Обамой, на которой, наверняка, также будет идти речь о мерах, направленных на прекращение донбасского конфликта и об утверждении в Украине прочного гражданского мира.
Между тем, само употребление термина «отечественная война» исключает всякую возможность примирения с противником вплоть до его полного разгрома. Он, к сведению Петра Алексеевича, для того и вводится, чтобы подчеркнуть, что противоборствующая сторона рассматривается как враг, угрожающий самому существованию государства, претензии которого выполнять (или даже рассматривать) никто не собирается.
Но Минские соглашения предусматривают реализацию некоторых требований самопровозглашенных республик, связанные с предоставлением им большей самостоятельности в составе Украины и передаче им значительной части властных полномочий, находившихся ранее в руках Киева. Понятно, что с противниками в «отечественной войне» нельзя вести переговоры об изменении государственного устройства. Трудно представить, чтобы российский императорский двор собирался обсуждать подобные темы с Наполеоном во время войны 1812 г. или с кайзером Вильгельмом во время Первой мировой (которая в официальной пропаганде именовалась «Второй отечественной»). О позиции советского руководства во время Великой Отечественной войны и говорить не приходится.
Однако простая логика украинской власти состоит в том, чтобы говорить и делать то, что наиболее выгодно в данный момент, не задумываясь о последствиях.
Западным политикам нужно рассказывать о своем стремлении к мирному урегулированию, а собственным гражданам - о готовности воевать до тех пор, пока враг (своим главным противником нынешняя власть считает не самопровозглашенные республики, а Россию, с которой, впрочем, продолжает поддерживать экономические связи) не сложит оружие.
Нужно сказать, что европейских и американских лидеров все больше раздражает столь серьезное отличие официальной риторики для «внутреннего» употребления от внешнеполитических заявлений украинской власти. Но окружение действующего президента, не обращающее внимания на реальное положение дел в системе международных отношений, озабочено, прежде всего, решением двух главных задач: установление (и сохранением) контроля над всеми институтами государственной власти и снижением политического влияния своих конкурентов.
Украинская власть вновь оказалась в плену тех же авторитарных тенденций, что столь разрушительным образом проявились в последние годы «эпохи Кучмы» и в последние месяцы правления Януковича. Впрочем, подобному возвращению авторитаризма удивляться не приходится: украинская политическая система осталась неизменной, а потому и развитие ее идет все по тому же привычному, постоянно повторяющемуся сценарию. Но Петру Порошенко в этом отношении повезло больше, чем его предшественникам (что, впрочем, не означает, что нынешняя власть будет долговечнее и прочнее, чем режим Януковича). В его распоряжении оказался вооруженный конфликт, который открывает перед действующей властью широкие возможности.
Во-первых, из президента (который на протяжении всей своей предыдущей политической карьеры никогда не интересовался военной тематикой) можно лепить выдающегося полководца, обновившего ВСУ и приведшего их к победе. Сам Петр Алексеевич в уже упоминавшейся речи отметил, что взятие Славнска стало для ВСУ экзаменом, который «не каждая армия мира способна сдать». С этим утверждением трудно спорить: в мире около 200 государств, и у большинства их них армия действительно намного хуже ВСУ.
Во-вторых, у власти появилась возможность поддерживать напряженность в обществе, запугивая его российской угрозой. Как заявил президент Петр Порошенко на заседании СНБО, состоявшемся 4 июля 2016 года «В длительной исторической перспективе главной военной угрозой для Украины есть и будет оставаться страна-агрессор Россия». Необходимостью противостоять столь серьезной опасности, как российская агрессия, можно оправдать все, что угодно, - от резкого снижения уровня жизни до сворачивания политической демократии. И власть охотно использует эту возможность.
В-третьих, наличие тлеющего вооруженного конфликта, способного внезапно вновь вылиться в масштабные столкновения, позволяет власти практически бесконтрольно распоряжаться средствами, необходимыми для модернизации ВСУ. В условиях экономического кризиса это позволяет окружению президента привлекать на свою сторону олигархические группировки, предоставляя им контракты и подряды. Президент на том же заседании СНБО призвал превратить оборонный заказ в стимул для развития экономики Украины. Понятно, что пользоваться этим стимулом будет позволено только тем, кого власть не рассматривает как своих потенциальных соперников (поэтому спонсоры «Оппозиционного блока» обладают значительно лучшими шансами выстроить взаимовыгодные отношения с властью, чем спонсоры Тимошенко). Не стоит забывать и о том, какие перспективы открывает сотрудничество с властью перед предпринимателями, поставляющими, например, уголь из ЛНР и ДНР, или ведущими бизнес с российскими структурами. И как плохо может быть в нынешней ситуации тем, кто за аналогичную деятельность, будет причислен к сторонникам сепаратистов или агентам агрессора.
Действующая власть все больше приобретает авторитарный характер не из-за необходимости сражаться с внешними и внутренними врагами. Напротив, она использует вооруженное противостояние на Донбассе и российскую поддержку самопровозглашенных республик для того, чтобы оправдать авторитарные тенденции, вытекающие из ее социальной природы. Олигархия не может действовать в рамках правового пространства, а потому группировка, пришедшая к власти в условиях олигархического строя, неизбежно пытается закрепить за собой право на нарушение закона, которое предоставляет авторитарный режим.
Ранее подобные тенденции неизменно наталкивались на сопротивление других олигархических группировок, которые, либо заставляли окружение главы государства отказаться от своих чрезмерных претензий (как это было в конце «эпохи Кучмы»), либо силой отстраняли его от власти (как это произошло с режимом Януковича). Теперь, благодаря вооруженному конфликту, авторитарные устремления правящей группировки впервые получили шанс на полноценную реализацию.
&&& Идейное единство власти и оппозиции
Существует определенное противоречие между тем, как выглядит положение украинской власти с внешней точки зрения, и каким оно является в действительности.
Внешнему наблюдателю может оказаться, что правящая группировка оказалась в катастрофической ситуации: в стране продолжается вооруженный конфликт, который она не в силах остановить, растет безработица, усиливается экономический кризис, угрожающий уничтожить остатки промышленности, набирают силу политики, заявляющие о своем несогласии с курсом президента.
В действительности, ни один из этих факторов не представляет для окружения Порошенко сколько-нибудь серьезной угрозы, а вооруженный конфликт, как мы видели, только укрепляет его позиции.
Правящей группировке удалось выдавить из политического пространства единственных идейных противников нынешнего социально-политического строя, - левые партии. Безусловно, уже при Ющенко украинские левые перестали быть влиятельной политической силой, хотя бы теоретической способной добиться изменения социально-экономического устройства в соответствии со своими взглядами. Однако они были достаточно влиятельными для того, чтобы вынудить власть принимать меры для предотвращения массовой безработицы и не допускать серьезного снижения уровня жизни. Не то, чтобы левые как-то сильно давили на власть (напротив, временами они проявляли недопустимую апатию), но само их существование заставляло государственное руководство избегать роста протестных настроений.
Кроме того, левые придавали межрегиональному конфликту, спровоцированному междоусобной борьбой олигархических группировок, социальное измерение, и в этом отношении выступали как сила «сшивающая» страну, создающая основу для массового политического протеста против экономического курса власти.
Теперь правящая группировка, успешно манипулирующая межрегиональными противоречиями, имеет дело с расколотым и разобщенным обществом (последний раз такая ситуация складывалась в начале 1990-х). Поэтому у нее нет серьезных причин для страха, несмотря на постоянный рост социального недовольства.
Авторитарная власть (точнее говоря, успешно движущаяся к авторитаризму) получила возможность выдвигать простые лозунги и предлагать простые решения, пользующиеся популярностью у всех режимов подобного типа.
В области внешней политики - это полная и безоговорочная ориентация на Запад (который, нужно сказать, вовсе не нуждается в Украине) и столь же полный отказ от какого-либо взаимодействия с Россией даже в случае урегулирования конфликта и нормализации отношений.
В области внутренней политики - резкое сокращение уровня социальной поддержки и постепенная переориентация всей экономической жизни на обслуживание аграрного экспорта (при сохранении значительной роли экспорта промышленного сырья).
В культурной сфере - решительный отказ от продолжения и развития традиций советской эпохи (в том числе связанных с государственной поддержкой науки) и распространение (при помощи государства) тех произведений массовой культуры, которые, с точки зрения власти, имеют «патриотический» характер.
Конечно же, подобные устремления наталкиваются на экономические и геополитические реалии, на массовые предпочтения украинского общества и интересы связанных с властью группировок, которые не желают отказываться от выгоды, которую может принести сотрудничество с российскими структурами.
Но власть, тяготеющая к максимально простым схемам управления, основанным на запугивании общества внешней угрозой и подавлении любой идеологической оппозиции, не собирается считаться с действительностью. Она продолжает предлагать простые решения, никак не соответствующие той сложной социально-экономической и геополитической ситуации, в которой оказалась Украина.
Партии, объявившей себя оппозиционными, имеют ту же социальную природу, что и власть, выдвигают схожие лозунги и действуют теми же методами. А потому режим может в любой момент перейти от противостояния с ними к компромиссу, поделившись с их лидерами и спонсорами своими властными полномочиями и экономическими возможностями (правда, Виктор Янукович так и не решился на подобный шаг).
Взять хотя бы начавшееся 5 июля блокирование работы Верховной Рады, организованное фракциями "Радикальной партии" и "Батькивщины", а также внефракционными депутатами. С одной стороны, оно вроде бы несколько подрывает позиции президентского окружения, поскольку «демократическая оппозиция», как называют себя политики, выдвинувшие претензии к власти, требует снизить цены на газ и коммунальные тарифы, а также расследовать скандал с оффшорными счетами самого Порошенко. С другой стороны, трудно сомневаться в том, что в рамках нынешней экономической системы снижение тарифов (если его все-таки удастся добиться) будет краткосрочным, и соответственно политический эффект от успеха парламентской оппозиции быстро пройдет. А украинская политическая система не создает никаких препятствий для того, чтобы политик, обвиненный в уклонении от налогов, продолжал управлять страной. Президент будет и в случае начала расследования будет столь же уверенно управлять административным ресурсом и контролировать правоохранительную систему (за исключением, естественно, министерства внутренних дел во главе с Арсеном Аваковом, как и ныне). При этом блокирование деятельности парламента позволяет власти избежать принятия законопроектов, необходимых для реализации минских соглашений, на чем настаивают европейский и американские политики. Вполне возможно, что «демократическая оппозиция» оказывает Петру Порошенко столь важную услугу совершенно бескорыстно. Тимошенко и Ляшко полностью устраивает нынешняя форма правления (правда, они сами хотели бы занять место Порошенко), а потому мирное урегулирование донбасского конфликта не отвечает их интересам.
&&& Тяжелая жизнь в иллюзорном мире
Главный вопрос состоит в том, сможет ли Украина избежать катастрофы, если власть и дальше предлагать простые решения вместо комплексного подхода к сложным общественным, социально-экономическим и внешнеполитическим проблемам.
Пока единственную надежду на относительно благополучное разрешение системного кризиса, развитие которого приобретает все более опасный характер вследствие действий власти предоставляет взвешенная позиция западных политиков. Безусловно, Запад не собирается от своего курса на сдерживание России, к которому Вашингтон (а вслед за ним и Берлин) перешли еще в 2013 г. Однако западные лидеры сдерживают порывы, вытекающие из авторитарной природы украинской власти, которые могли бы иметь крайне тяжелые последствия для самой Украины и серьезно дестабилизировать ситуацию в Восточной Европе.
Так, в пятницу, 1 июля (т.е. за неделю до саммита НАТО в Варшаве), бывший президент Польши Александр Квасьневский, выступая на заседании фонда Кербера (влиятельная немецкая общественная организация, занимающаяся, в том числе проектами в сфере международных отношений) заявил, что Украина должна отказать от намерения вступить в НАТО. При этом в своей речи Квасьневский достаточно жестко высказался в адрес России, которая, по его мнению, создает угрозы для безопасности Польши, Молдовы и стран Балтии.
Отличительной чертой ведущих западных политиков и экспертов является способность сочетать ясное понимание стратегических целей с умением предлагать реалистические методы для их достижения. В отличие от них, украинская власть, не обладающая ни социально-экономической, ни внешнеполитической стратегией, предпочитает жить в иллюзорном мире, где Украине уготовано достойное место в глобальной экономической системе (остается только занять его, избавившись предварительно от наследия тоталитарного прошлого), Запад является надежным союзником Украины, собирающемся прийти ей на помощь в противостоянии с Россией. Удивительнее всего то, что украинские политические деятели до сих пор не перестают негодовать и изумляться, когда им открыто сообщают, что это не так.
Однако, периодически возвращая украинскую власть из иллюзорного мира к печальной действительности в сфере международных отношений, западные политики не собираются заниматься проблемами внутреннего управления, которые имеют для Украины первоочередное значение.
Поэтому, даже если украинскую власть удастся заставить на деле перейти к мирному урегулированию донбасского конфликта, то украинская государственность все-таки может обрушиться из-за несоответствия социально-экономического курса реальным потребностям национального развития.
Насколько можно судить, в Вашингтоне и в Берлине осознают возможность подобного сценария. В этой связи можно рассчитывать, что новая американская администрация попытается переформатировать украинскую власть, чтобы передать управление страной в руки более адекватных политических деятелей (при этом сам Петр Порошенко может сохранить свой пост до конца срока, отказавшись, подобно Ющенко, от значительной части властных полномочий).
Государственная власть может и в условиях полуавторитарного режима проводить вполне рациональную политику. Примером тому, - соседняя Беларусь, отметившая 3 июля очередную годовщину своей независимости (этот праздник установлен в День освобождения Минска от немецко-фашистских войск). Белорусская власть сталкивается, по сути дела, с теми же противоречивыми проблемами, что и украинская. Необходимость сдерживания экспансии Москвы, стремящейся сохранить контроль над постсоветским пространством, сочетающаяся с потребностью в тесном сотрудничестве с Россией в экономической сфере. Важность западных технологий и инвестиций для решения задач национального развития и угроза утратить государственный суверенитет вследствие слишком сильного сближения с Западом. Пока Минску удавалось преодолевать эти противоречия, соединяя поддержку национальной культуры (накануне Дня независимости в белорусской столице, кстати говоря, первый раз прошел «День вышиванки») с уважительным отношением к советскому прошлому, а внешнеполитический союз с Россией с самостоятельной внешней политикой, направленной на укрепление связей с КНР и восстановление отношений с США и ЕС.
Правда, белорусская власть сегодня сталкивается с серьезными вызовами, связанными, прежде всего со спадом экономики, а потому вынуждена добиваться поддержки со стороны МВФ и предпринимать меры для предотвращения социальной дестабилизации.
Впрочем, пока нет никаких оснований опасаться, что Александр Лукашенко, оказавшись в сложной ситуации, сделает откажется от своей прежней политики и сделает ставку на простые решения, разрушающие украинскую государственность.
Что же касается Украины, то ее судьба сегодня полностью зависит от того, насколько заинтересованы в ее судьбе лидеры западного мира.
Поскольку украинская власть убедительно доказала, что даже угроза масштабного кризиса не заставит ее отказаться от попыток установить авторитарный режим.
И в украинском обществе отсутствуют силы, которые могли бы (и хотели бы) этому помешать.
&&& Новое пришествие авторитаризма
Украинская власть при всех своих бесчисленных недостатках обладает неоспоримым достоинством: она умеет удивлять. Казалось бы, в последние три года, в последние месяцы правления Януковича, а затем при его преемниках, мы столько успели повидать, что уже утратили способность приходить в изумление от событий политической жизни. Но представители украинского государственного руководства регулярно умудряются нужные слова для того, чтобы поразить самое пылкое воображение .
5 июля, выступая в Славянске по случаю двухлетней годовщины со дня занятия Вооруженными силами Украины (ВСУ) города, который в 2014 г. на протяжении трех месяцев контролировался так называемым «Народным ополчением Донбасса», президент Петр Порошенко назвал АТО «отечественной войной».
Безусловно, услышать подобное из уст главы государства, мягко говоря, странно, хотя бы потому, что он должен вроде бы знать, что ни в 2014 г., ни в настоящее время Украина никому войны не объявляла и военного положения не вводила.
Но наибольшее удивление вызывает все же не это. В пятницу 8 июля в Варшаве начнется саммит НАТО, на котром среди прочего будут обсуждаться вопросы, связанные с выполнением Минских договоренностей. В рамках саммита запланирована двусторонняя встреча украинского президента с Бараком Обамой, на которой, наверняка, также будет идти речь о мерах, направленных на прекращение донбасского конфликта и об утверждении в Украине прочного гражданского мира.
Между тем, само употребление термина «отечественная война» исключает всякую возможность примирения с противником вплоть до его полного разгрома. Он, к сведению Петра Алексеевича, для того и вводится, чтобы подчеркнуть, что противоборствующая сторона рассматривается как враг, угрожающий самому существованию государства, претензии которого выполнять (или даже рассматривать) никто не собирается.
Но Минские соглашения предусматривают реализацию некоторых требований самопровозглашенных республик, связанные с предоставлением им большей самостоятельности в составе Украины и передаче им значительной части властных полномочий, находившихся ранее в руках Киева. Понятно, что с противниками в «отечественной войне» нельзя вести переговоры об изменении государственного устройства. Трудно представить, чтобы российский императорский двор собирался обсуждать подобные темы с Наполеоном во время войны 1812 г. или с кайзером Вильгельмом во время Первой мировой (которая в официальной пропаганде именовалась «Второй отечественной»). О позиции советского руководства во время Великой Отечественной войны и говорить не приходится.
Однако простая логика украинской власти состоит в том, чтобы говорить и делать то, что наиболее выгодно в данный момент, не задумываясь о последствиях.
Западным политикам нужно рассказывать о своем стремлении к мирному урегулированию, а собственным гражданам - о готовности воевать до тех пор, пока враг (своим главным противником нынешняя власть считает не самопровозглашенные республики, а Россию, с которой, впрочем, продолжает поддерживать экономические связи) не сложит оружие.
Нужно сказать, что европейских и американских лидеров все больше раздражает столь серьезное отличие официальной риторики для «внутреннего» употребления от внешнеполитических заявлений украинской власти. Но окружение действующего президента, не обращающее внимания на реальное положение дел в системе международных отношений, озабочено, прежде всего, решением двух главных задач: установление (и сохранением) контроля над всеми институтами государственной власти и снижением политического влияния своих конкурентов.
Украинская власть вновь оказалась в плену тех же авторитарных тенденций, что столь разрушительным образом проявились в последние годы «эпохи Кучмы» и в последние месяцы правления Януковича. Впрочем, подобному возвращению авторитаризма удивляться не приходится: украинская политическая система осталась неизменной, а потому и развитие ее идет все по тому же привычному, постоянно повторяющемуся сценарию. Но Петру Порошенко в этом отношении повезло больше, чем его предшественникам (что, впрочем, не означает, что нынешняя власть будет долговечнее и прочнее, чем режим Януковича). В его распоряжении оказался вооруженный конфликт, который открывает перед действующей властью широкие возможности.
Во-первых, из президента (который на протяжении всей своей предыдущей политической карьеры никогда не интересовался военной тематикой) можно лепить выдающегося полководца, обновившего ВСУ и приведшего их к победе. Сам Петр Алексеевич в уже упоминавшейся речи отметил, что взятие Славнска стало для ВСУ экзаменом, который «не каждая армия мира способна сдать». С этим утверждением трудно спорить: в мире около 200 государств, и у большинства их них армия действительно намного хуже ВСУ.
Во-вторых, у власти появилась возможность поддерживать напряженность в обществе, запугивая его российской угрозой. Как заявил президент Петр Порошенко на заседании СНБО, состоявшемся 4 июля 2016 года «В длительной исторической перспективе главной военной угрозой для Украины есть и будет оставаться страна-агрессор Россия». Необходимостью противостоять столь серьезной опасности, как российская агрессия, можно оправдать все, что угодно, - от резкого снижения уровня жизни до сворачивания политической демократии. И власть охотно использует эту возможность.
В-третьих, наличие тлеющего вооруженного конфликта, способного внезапно вновь вылиться в масштабные столкновения, позволяет власти практически бесконтрольно распоряжаться средствами, необходимыми для модернизации ВСУ. В условиях экономического кризиса это позволяет окружению президента привлекать на свою сторону олигархические группировки, предоставляя им контракты и подряды. Президент на том же заседании СНБО призвал превратить оборонный заказ в стимул для развития экономики Украины. Понятно, что пользоваться этим стимулом будет позволено только тем, кого власть не рассматривает как своих потенциальных соперников (поэтому спонсоры «Оппозиционного блока» обладают значительно лучшими шансами выстроить взаимовыгодные отношения с властью, чем спонсоры Тимошенко). Не стоит забывать и о том, какие перспективы открывает сотрудничество с властью перед предпринимателями, поставляющими, например, уголь из ЛНР и ДНР, или ведущими бизнес с российскими структурами. И как плохо может быть в нынешней ситуации тем, кто за аналогичную деятельность, будет причислен к сторонникам сепаратистов или агентам агрессора.
Действующая власть все больше приобретает авторитарный характер не из-за необходимости сражаться с внешними и внутренними врагами. Напротив, она использует вооруженное противостояние на Донбассе и российскую поддержку самопровозглашенных республик для того, чтобы оправдать авторитарные тенденции, вытекающие из ее социальной природы. Олигархия не может действовать в рамках правового пространства, а потому группировка, пришедшая к власти в условиях олигархического строя, неизбежно пытается закрепить за собой право на нарушение закона, которое предоставляет авторитарный режим.
Ранее подобные тенденции неизменно наталкивались на сопротивление других олигархических группировок, которые, либо заставляли окружение главы государства отказаться от своих чрезмерных претензий (как это было в конце «эпохи Кучмы»), либо силой отстраняли его от власти (как это произошло с режимом Януковича). Теперь, благодаря вооруженному конфликту, авторитарные устремления правящей группировки впервые получили шанс на полноценную реализацию.
&&& Идейное единство власти и оппозиции
Существует определенное противоречие между тем, как выглядит положение украинской власти с внешней точки зрения, и каким оно является в действительности.
Внешнему наблюдателю может оказаться, что правящая группировка оказалась в катастрофической ситуации: в стране продолжается вооруженный конфликт, который она не в силах остановить, растет безработица, усиливается экономический кризис, угрожающий уничтожить остатки промышленности, набирают силу политики, заявляющие о своем несогласии с курсом президента.
В действительности, ни один из этих факторов не представляет для окружения Порошенко сколько-нибудь серьезной угрозы, а вооруженный конфликт, как мы видели, только укрепляет его позиции.
Правящей группировке удалось выдавить из политического пространства единственных идейных противников нынешнего социально-политического строя, - левые партии. Безусловно, уже при Ющенко украинские левые перестали быть влиятельной политической силой, хотя бы теоретической способной добиться изменения социально-экономического устройства в соответствии со своими взглядами. Однако они были достаточно влиятельными для того, чтобы вынудить власть принимать меры для предотвращения массовой безработицы и не допускать серьезного снижения уровня жизни. Не то, чтобы левые как-то сильно давили на власть (напротив, временами они проявляли недопустимую апатию), но само их существование заставляло государственное руководство избегать роста протестных настроений.
Кроме того, левые придавали межрегиональному конфликту, спровоцированному междоусобной борьбой олигархических группировок, социальное измерение, и в этом отношении выступали как сила «сшивающая» страну, создающая основу для массового политического протеста против экономического курса власти.
Теперь правящая группировка, успешно манипулирующая межрегиональными противоречиями, имеет дело с расколотым и разобщенным обществом (последний раз такая ситуация складывалась в начале 1990-х). Поэтому у нее нет серьезных причин для страха, несмотря на постоянный рост социального недовольства.
Авторитарная власть (точнее говоря, успешно движущаяся к авторитаризму) получила возможность выдвигать простые лозунги и предлагать простые решения, пользующиеся популярностью у всех режимов подобного типа.
В области внешней политики - это полная и безоговорочная ориентация на Запад (который, нужно сказать, вовсе не нуждается в Украине) и столь же полный отказ от какого-либо взаимодействия с Россией даже в случае урегулирования конфликта и нормализации отношений.
В области внутренней политики - резкое сокращение уровня социальной поддержки и постепенная переориентация всей экономической жизни на обслуживание аграрного экспорта (при сохранении значительной роли экспорта промышленного сырья).
В культурной сфере - решительный отказ от продолжения и развития традиций советской эпохи (в том числе связанных с государственной поддержкой науки) и распространение (при помощи государства) тех произведений массовой культуры, которые, с точки зрения власти, имеют «патриотический» характер.
Конечно же, подобные устремления наталкиваются на экономические и геополитические реалии, на массовые предпочтения украинского общества и интересы связанных с властью группировок, которые не желают отказываться от выгоды, которую может принести сотрудничество с российскими структурами.
Но власть, тяготеющая к максимально простым схемам управления, основанным на запугивании общества внешней угрозой и подавлении любой идеологической оппозиции, не собирается считаться с действительностью. Она продолжает предлагать простые решения, никак не соответствующие той сложной социально-экономической и геополитической ситуации, в которой оказалась Украина.
Партии, объявившей себя оппозиционными, имеют ту же социальную природу, что и власть, выдвигают схожие лозунги и действуют теми же методами. А потому режим может в любой момент перейти от противостояния с ними к компромиссу, поделившись с их лидерами и спонсорами своими властными полномочиями и экономическими возможностями (правда, Виктор Янукович так и не решился на подобный шаг).
Взять хотя бы начавшееся 5 июля блокирование работы Верховной Рады, организованное фракциями "Радикальной партии" и "Батькивщины", а также внефракционными депутатами. С одной стороны, оно вроде бы несколько подрывает позиции президентского окружения, поскольку «демократическая оппозиция», как называют себя политики, выдвинувшие претензии к власти, требует снизить цены на газ и коммунальные тарифы, а также расследовать скандал с оффшорными счетами самого Порошенко. С другой стороны, трудно сомневаться в том, что в рамках нынешней экономической системы снижение тарифов (если его все-таки удастся добиться) будет краткосрочным, и соответственно политический эффект от успеха парламентской оппозиции быстро пройдет. А украинская политическая система не создает никаких препятствий для того, чтобы политик, обвиненный в уклонении от налогов, продолжал управлять страной. Президент будет и в случае начала расследования будет столь же уверенно управлять административным ресурсом и контролировать правоохранительную систему (за исключением, естественно, министерства внутренних дел во главе с Арсеном Аваковом, как и ныне). При этом блокирование деятельности парламента позволяет власти избежать принятия законопроектов, необходимых для реализации минских соглашений, на чем настаивают европейский и американские политики. Вполне возможно, что «демократическая оппозиция» оказывает Петру Порошенко столь важную услугу совершенно бескорыстно. Тимошенко и Ляшко полностью устраивает нынешняя форма правления (правда, они сами хотели бы занять место Порошенко), а потому мирное урегулирование донбасского конфликта не отвечает их интересам.
&&& Тяжелая жизнь в иллюзорном мире
Главный вопрос состоит в том, сможет ли Украина избежать катастрофы, если власть и дальше предлагать простые решения вместо комплексного подхода к сложным общественным, социально-экономическим и внешнеполитическим проблемам.
Пока единственную надежду на относительно благополучное разрешение системного кризиса, развитие которого приобретает все более опасный характер вследствие действий власти предоставляет взвешенная позиция западных политиков. Безусловно, Запад не собирается от своего курса на сдерживание России, к которому Вашингтон (а вслед за ним и Берлин) перешли еще в 2013 г. Однако западные лидеры сдерживают порывы, вытекающие из авторитарной природы украинской власти, которые могли бы иметь крайне тяжелые последствия для самой Украины и серьезно дестабилизировать ситуацию в Восточной Европе.
Так, в пятницу, 1 июля (т.е. за неделю до саммита НАТО в Варшаве), бывший президент Польши Александр Квасьневский, выступая на заседании фонда Кербера (влиятельная немецкая общественная организация, занимающаяся, в том числе проектами в сфере международных отношений) заявил, что Украина должна отказать от намерения вступить в НАТО. При этом в своей речи Квасьневский достаточно жестко высказался в адрес России, которая, по его мнению, создает угрозы для безопасности Польши, Молдовы и стран Балтии.
Отличительной чертой ведущих западных политиков и экспертов является способность сочетать ясное понимание стратегических целей с умением предлагать реалистические методы для их достижения. В отличие от них, украинская власть, не обладающая ни социально-экономической, ни внешнеполитической стратегией, предпочитает жить в иллюзорном мире, где Украине уготовано достойное место в глобальной экономической системе (остается только занять его, избавившись предварительно от наследия тоталитарного прошлого), Запад является надежным союзником Украины, собирающемся прийти ей на помощь в противостоянии с Россией. Удивительнее всего то, что украинские политические деятели до сих пор не перестают негодовать и изумляться, когда им открыто сообщают, что это не так.
Однако, периодически возвращая украинскую власть из иллюзорного мира к печальной действительности в сфере международных отношений, западные политики не собираются заниматься проблемами внутреннего управления, которые имеют для Украины первоочередное значение.
Поэтому, даже если украинскую власть удастся заставить на деле перейти к мирному урегулированию донбасского конфликта, то украинская государственность все-таки может обрушиться из-за несоответствия социально-экономического курса реальным потребностям национального развития.
Насколько можно судить, в Вашингтоне и в Берлине осознают возможность подобного сценария. В этой связи можно рассчитывать, что новая американская администрация попытается переформатировать украинскую власть, чтобы передать управление страной в руки более адекватных политических деятелей (при этом сам Петр Порошенко может сохранить свой пост до конца срока, отказавшись, подобно Ющенко, от значительной части властных полномочий).
Государственная власть может и в условиях полуавторитарного режима проводить вполне рациональную политику. Примером тому, - соседняя Беларусь, отметившая 3 июля очередную годовщину своей независимости (этот праздник установлен в День освобождения Минска от немецко-фашистских войск). Белорусская власть сталкивается, по сути дела, с теми же противоречивыми проблемами, что и украинская. Необходимость сдерживания экспансии Москвы, стремящейся сохранить контроль над постсоветским пространством, сочетающаяся с потребностью в тесном сотрудничестве с Россией в экономической сфере. Важность западных технологий и инвестиций для решения задач национального развития и угроза утратить государственный суверенитет вследствие слишком сильного сближения с Западом. Пока Минску удавалось преодолевать эти противоречия, соединяя поддержку национальной культуры (накануне Дня независимости в белорусской столице, кстати говоря, первый раз прошел «День вышиванки») с уважительным отношением к советскому прошлому, а внешнеполитический союз с Россией с самостоятельной внешней политикой, направленной на укрепление связей с КНР и восстановление отношений с США и ЕС.
Правда, белорусская власть сегодня сталкивается с серьезными вызовами, связанными, прежде всего со спадом экономики, а потому вынуждена добиваться поддержки со стороны МВФ и предпринимать меры для предотвращения социальной дестабилизации.
Впрочем, пока нет никаких оснований опасаться, что Александр Лукашенко, оказавшись в сложной ситуации, сделает откажется от своей прежней политики и сделает ставку на простые решения, разрушающие украинскую государственность.
Что же касается Украины, то ее судьба сегодня полностью зависит от того, насколько заинтересованы в ее судьбе лидеры западного мира.
Поскольку украинская власть убедительно доказала, что даже угроза масштабного кризиса не заставит ее отказаться от попыток установить авторитарный режим.
И в украинском обществе отсутствуют силы, которые могли бы (и хотели бы) этому помешать.