Статья для газеты "2000"
Закон о разрушении власти
17 ноября Пленум Верховного Суда Украины решил направить запрос в Конституционный суд, который должен будет проверить соответствие Основному Закону закона «Об очищении власти». В этот же день министром внутренних дел Аваковым подписан приказ о начале процесса люстрации в МВД, который предусматривается законом, вызвавшим недовольство судей .
Очевидные различия в подходе к закону со стороны министра, отвечающего за провопрорядок в стране, и представителей судебной власти объяснятся чрезвычайно просто.
Министр хочет установить единоличный контроль над МВД, которое превращается в наиболее мощную и влиятельную силовую структуру. Судьи же хотели бы не допустить массового увольнения своих коллег, которым на смену неизбежно придут люди «со стороны». Это в свою очередь приведет к возникновению в судебной системе нескольких группировок, ориентированных на внешние силы, что не только будет еще одним фактором политической дестабилизации, но и может стать новым препятствием для осуществления правосудия.
Арсену Авакову, который всеми средствами отстаивает свой пост (и нужно сказать, довольно успешно), нужно, во-первых, создать такую ситуацию, при которой его практически невозможно было бы отстранить, не вызвав обвинения в стремлении спасти окопавшихся в МВД коррупционеров и приспешников Януковича.
Во-вторых, ему необходимо расставить на ключевые посты своих людей, устранив внутреннюю оппозицию. Пока неизвестно, удастся ли сохранить министру добровольческие батальоны, которые вызывают вполне обоснованное беспокойство президента. Поэтому для Авакова важно как можно быстрее передать управление силами правопорядка в руки верных ему людей, чтобы благодаря внутреннему единству своего ведомства компенсировать его ослабление.
Очевидно, что в ситуации тяжелого экономического кризиса (а уже ясно, что ни США, ни ЕС не станут оказывать Украине сколько-нибудь значимую финансовую поддержку) подконтрольные МВД батальоны могут стать единственной надежной опорой власти.
Если учесть, что между президентом и премьером (а ближайшим соратником последнего является Аваков) могут возникнуть серьезные противоречия, то сохранение добровольческих батальонов, подконтрольных МВД, может подорвать способность президента вести эффективную политическую борьбу. Особенно, если противостояние вновь переместится на улицу. Это, кстати говоря, вполне вероятно в случае высокой инфляции и быстрого падения уровня жизни, ответственность за которые окружение президента и группировка премьера будут перекладывать друг на друга.
Петр Порошенко предложил батальоны частично распустить, частично - передать в ВС. В ответ на эту инициативу Арсен Аваков вступил в заочный спор с президентом, подробно рассказав, как он собирается использовать эти формирования в структуре МВД. Кроме того, 18 ноября министр заявил, что обратится к главе государства с просьбой демобилизовать солдат-срочников, призванных во Внутренние войска. По всей видимости, это понадобилось ему для того, чтобы создать основания для сохранения добровольческих батальонов под своим контролем. Вряд ли можно сомневаться в том, что процесс люстрации министр, умеющий разыгрывать политические комбинации, сумеет использовать для увеличения собственного влияния.
Но улучшится ли в результате всего этого правоохранительная система?
Это вызывает большие сомнения. Нет никакой уверенности в том, что после замены милицейских чиновников, делавших карьеру при Януковиче, на людей Авакова правоохранительные органы перестанут участвовать в переделе собственности, принимая сторону предпринимателей, связанных с руководителями ведомства. А также в том, что высокопоставленные служащие больше не будут «крышевать» различные полулегальные (или даже незаконные) виды коммерческой деятельности.
Безусловно, МВД не исключение. Нет никаких оснований предполагать, что в других госструктурах процесс люстрации принесет положительные изменения, поскольку власть собирается использовать люстрацию исключительно для того, чтобы заменить чиновников, в лояльности которых она не может быть уверена, на полностью подконтрольных ей людей.
Политические силы, захватившие управление страной, собираются провести масштабный передел политического пространства, превосходящий самые смелые устремления приближенных Януковича. При этом в качестве инструмента передела будет использоваться закон, с которым общество связывало надежды на создание властной системы, руководствующейся национальными интересами. Однако вседствие люстрации госаппарат станет еще более зависимым от воли начальства, поскольку теперь появилась возможность удалить из него всех независимых профессионалов.
Опаснее же всего то, что закон, призванный (судя по его названию) способствовать очищению власти, в действительности станет фактором обострения общественных противоречий, т.к. в результате его реализации значительная часть общества может утратить право на политическое представительство.
Почему же так получается?
Представляется, что это вызвано тремя причинами. Во-первых, в законе устанавливаются абсолютно формальные причины для ограничения права на занятие должности. В органах власти при Януковиче, в партийном и комсомольском аппарате советского времени работали разные люди, существенно отличающиеся по своим моральным и деловым качествам. Но закон не устанавливает критерии, позволяющие отличить тех, кто честно трудился на благо государства, от проходимцев, использовавших властные полномочия в корыстных (или в преступных) целях.
Во-вторых, от процесса люстрации полностью удалено общество. Складывается впечатление, что околовластные силы решили самостоятельно разобраться со своими политическими оппонентами. Если же этот закон принимался не для политической расправы, а для определения тех, кто злоупотреблял властью, то странно, почему не предусмотрено участие в процессе люстрации правозащитных организаций, которые располагают информацией о нарушениях закона, а также о реакции на подобные факты должностных лиц.
Закон формально предусматривает участие общественных структур в процессе люстрации. Однако авторы закона, по-видимому, сознательно стремились к тому, чтобы оно не вышло за пределы имитации взаимодействия власти и структур гражданского общества. В законе не оговаривается, какие общественные объединения могут влиять на принятие решений. Очевидно, что помочь очищению власти (а в этом вроде бы должна состоять главная цель закона) могут только независимые организации, сумевшие заслужить хорошую репутацию и доказать свою объективность.
Но если не установить четкие критерии отбора общественных структур, то в качестве представителей гражданского общества неизбежно станут выступать «карманные» объединения, единственная цель которых будет заключаться в выполнении полученного заказа.
Авторы закона не задумались и над созданием механизмов, позволяющих учитывать мнение граждан. Это было бы особенно важно для оценки деятельности милицейских начальников, судей, прокуроров. Наличие массового недовольства (или, напротив, широкой поддержки) могло бы стать важным доводом при вынесении окончательного решения. Предусматривается создание электронных и почтовых адресов, которые можно будет использовать для того, чтобы делиться сведениями о лицах, попавших под действие «Закона об очищении власти». Однако никакие критерии отбора информации и способы проверки ее достоверности не устанавливаются. А потому вряд ли стоит сомневаться в том, что в случае необходимости электронные ящики органов власти, занимающихся проведением проверки, будут завалены сообщениями, в их адрес придут тысячи писем и заявлений «от трудящихся». Для этого требуется только, чтобы нашелся заказчик, заинтересованный в дискредитации или в поддержке того или иного чиновника, судьи или силовика, попавшего под люстрацию.
В-третьих, закон откровенно направлен против оппонентов власти, противостояние с которыми власть пытается перенести в идеологическую плоскость, грубо нарушая при этом правовые нормы. Так, основанием для люстрации становится работа в аппарате КПСС и ВЛКСМ. Спрашивается: где решение суда, в котором эти организации признаются преступными? Почему основанием для люстрации является работа в органах власти при Януковиче? Кстати, где решение суда, признающего его узурпатором, а его власть диктаторской? С какого времени она, кстати, стала узурпаторской (ведь эта дефиниция одна из главных в законе о люстрации)?
Возможно, некоторые представители окружения Януковича несут ответственность за гибель граждан в ходе массовых акций протеста. Но почему коллективная ответственность распространяется на министров и руководителей правительственных структур, которые не могли иметь отношения к попытке силового подавления протестных выступлений?
Или предполагается, что все высокопоставленные бюрократы при Януковиче был связаны с коррупционными схемами?
Но тогда непонятно, почему закон исходит из того, что в окружении его предшественников ситуация была принципиально иной. Если закон действует на основании презумпции невиновности, которая, кстати, особо названа в законе в числе главных принципов люстрации, то непонятно, отчего она не распространяется на деятелей, связанных с прежним режимом.
Чтобы попасть под действие «Закона об очищении власти», нужно было занимать при Януковиче руководящий пост не менее года. При этом в законе не делается никаких различий между теми, кто принимал участие в попытке установления авторитарной диктатуры, и теми, кто не содействовал реализации политических амбиций Януковича. Взять хотя бы то, что начальный период правления бывшего президента (с февраля 2010 г. и вплоть до парламентских выборов 2012 г.) никак не отделяется от более поздних событий. Политическая жизнь того времени протекала в соответствии с теми же правилами и традициями, что и при предыдущих президентах. Курс на установление авторитарного режима ближайшее окружение Януковича (в которое входили далеко не все министры и главы обладминистраций) взяло только весной 2013 г.
Почему же государственный деятель, занимавший высокий пост в условиях, когда режим Януковича по сути не отличался от правления Кучмы или Ющенко, должен терять право на участие в политическом процессе?
Потому что окружение Арсения Яценюка и Петра Порошенко не нуждается в соперниках. Нынешней власти предстоят тяжелые междоусобные бои, и она опасается, что ее внутренними раздорами могут воспользоваться оппоненты. Особое подозрение вызывают, естественно, представители «донецкого» клана, которые, несмотря на его разгром и фактический распад все еще остаются влиятельными противниками.
Кроме того, олигархические группировки, связанные в той или иной степени с прежней властью, вынуждены будут отказаться от поддержки своих прежних политических партнеров, которые утратят реальные перспективы, и перейти к сотрудничеству с действующим госруководством. Т. о., власть сможет избежать появления в результате местных выборов 2015 г. появления в юго-восточных регионах областных и городских советов, находящихся в оппозиции к курсу нынешнего государственного руководства.
Также будет нанесен серьезный удар по Компартии, поскольку многие представители руководства КПУ работали в аппарате КПСС. У власти появится возможность формально -- не запрещая КПУ, резко ограничить ее участие в местных выборах.
Однако за укрепление позиций власти обществу придется дорого заплатить.
Во-первых, резким ограничением политической жизни. А это значит, что общественные противоречия, и без того достигшие крайне опасного уровня, будут загнаны внутрь, а создание механизмов для их разрешения - заблокировано.
Во-вторых, разрушением профессиональной среды, дальнейшим снижением профессионального уровня госаппарата, правоохранительных и судебных органов. Тысячи уволенных судей, прокуроров, следователей, чиновников попросту некем будет заменить.
Конечно, политические силы, стоящие у власти, с удовольствием пришлют на их место своих ставленников, но неизбежным следствием этой замены станет нарастающий хаос в госуправлении.
Рассчитывать на снижение коррупции без уничтожения глубинных факторов, ее порождающих, мягко говоря, наивно. Тесная связь между властью и бизнесом никуда не делась. И после сжатия политического пространства в результате люстрации она только окрепнет.
В-третьих, новым всплеском массового разочарования. С законом о люстрации связывалось множество ожиданий. Примерно через полгода обществу предстоит уяснить, что они были тщетными.
Власть снова решила отделаться популистскими жестами и видимостью перемен, ничего не меняя по существу.
А это значит, что мы вновь оказались в начале политического цикла, который может завершиться очередным всплеском массового протеста.
И как показал печальный опыт Януковича, самый верный способ добиться этого - приступить к подавлению политических оппонентов, прикрываясь лозунгами о восстановлении законности и справедливости.
17 ноября Пленум Верховного Суда Украины решил направить запрос в Конституционный суд, который должен будет проверить соответствие Основному Закону закона «Об очищении власти». В этот же день министром внутренних дел Аваковым подписан приказ о начале процесса люстрации в МВД, который предусматривается законом, вызвавшим недовольство судей .
Очевидные различия в подходе к закону со стороны министра, отвечающего за провопрорядок в стране, и представителей судебной власти объяснятся чрезвычайно просто.
Министр хочет установить единоличный контроль над МВД, которое превращается в наиболее мощную и влиятельную силовую структуру. Судьи же хотели бы не допустить массового увольнения своих коллег, которым на смену неизбежно придут люди «со стороны». Это в свою очередь приведет к возникновению в судебной системе нескольких группировок, ориентированных на внешние силы, что не только будет еще одним фактором политической дестабилизации, но и может стать новым препятствием для осуществления правосудия.
Арсену Авакову, который всеми средствами отстаивает свой пост (и нужно сказать, довольно успешно), нужно, во-первых, создать такую ситуацию, при которой его практически невозможно было бы отстранить, не вызвав обвинения в стремлении спасти окопавшихся в МВД коррупционеров и приспешников Януковича.
Во-вторых, ему необходимо расставить на ключевые посты своих людей, устранив внутреннюю оппозицию. Пока неизвестно, удастся ли сохранить министру добровольческие батальоны, которые вызывают вполне обоснованное беспокойство президента. Поэтому для Авакова важно как можно быстрее передать управление силами правопорядка в руки верных ему людей, чтобы благодаря внутреннему единству своего ведомства компенсировать его ослабление.
Очевидно, что в ситуации тяжелого экономического кризиса (а уже ясно, что ни США, ни ЕС не станут оказывать Украине сколько-нибудь значимую финансовую поддержку) подконтрольные МВД батальоны могут стать единственной надежной опорой власти.
Если учесть, что между президентом и премьером (а ближайшим соратником последнего является Аваков) могут возникнуть серьезные противоречия, то сохранение добровольческих батальонов, подконтрольных МВД, может подорвать способность президента вести эффективную политическую борьбу. Особенно, если противостояние вновь переместится на улицу. Это, кстати говоря, вполне вероятно в случае высокой инфляции и быстрого падения уровня жизни, ответственность за которые окружение президента и группировка премьера будут перекладывать друг на друга.
Петр Порошенко предложил батальоны частично распустить, частично - передать в ВС. В ответ на эту инициативу Арсен Аваков вступил в заочный спор с президентом, подробно рассказав, как он собирается использовать эти формирования в структуре МВД. Кроме того, 18 ноября министр заявил, что обратится к главе государства с просьбой демобилизовать солдат-срочников, призванных во Внутренние войска. По всей видимости, это понадобилось ему для того, чтобы создать основания для сохранения добровольческих батальонов под своим контролем. Вряд ли можно сомневаться в том, что процесс люстрации министр, умеющий разыгрывать политические комбинации, сумеет использовать для увеличения собственного влияния.
Но улучшится ли в результате всего этого правоохранительная система?
Это вызывает большие сомнения. Нет никакой уверенности в том, что после замены милицейских чиновников, делавших карьеру при Януковиче, на людей Авакова правоохранительные органы перестанут участвовать в переделе собственности, принимая сторону предпринимателей, связанных с руководителями ведомства. А также в том, что высокопоставленные служащие больше не будут «крышевать» различные полулегальные (или даже незаконные) виды коммерческой деятельности.
Безусловно, МВД не исключение. Нет никаких оснований предполагать, что в других госструктурах процесс люстрации принесет положительные изменения, поскольку власть собирается использовать люстрацию исключительно для того, чтобы заменить чиновников, в лояльности которых она не может быть уверена, на полностью подконтрольных ей людей.
Политические силы, захватившие управление страной, собираются провести масштабный передел политического пространства, превосходящий самые смелые устремления приближенных Януковича. При этом в качестве инструмента передела будет использоваться закон, с которым общество связывало надежды на создание властной системы, руководствующейся национальными интересами. Однако вседствие люстрации госаппарат станет еще более зависимым от воли начальства, поскольку теперь появилась возможность удалить из него всех независимых профессионалов.
Опаснее же всего то, что закон, призванный (судя по его названию) способствовать очищению власти, в действительности станет фактором обострения общественных противоречий, т.к. в результате его реализации значительная часть общества может утратить право на политическое представительство.
Почему же так получается?
Представляется, что это вызвано тремя причинами. Во-первых, в законе устанавливаются абсолютно формальные причины для ограничения права на занятие должности. В органах власти при Януковиче, в партийном и комсомольском аппарате советского времени работали разные люди, существенно отличающиеся по своим моральным и деловым качествам. Но закон не устанавливает критерии, позволяющие отличить тех, кто честно трудился на благо государства, от проходимцев, использовавших властные полномочия в корыстных (или в преступных) целях.
Во-вторых, от процесса люстрации полностью удалено общество. Складывается впечатление, что околовластные силы решили самостоятельно разобраться со своими политическими оппонентами. Если же этот закон принимался не для политической расправы, а для определения тех, кто злоупотреблял властью, то странно, почему не предусмотрено участие в процессе люстрации правозащитных организаций, которые располагают информацией о нарушениях закона, а также о реакции на подобные факты должностных лиц.
Закон формально предусматривает участие общественных структур в процессе люстрации. Однако авторы закона, по-видимому, сознательно стремились к тому, чтобы оно не вышло за пределы имитации взаимодействия власти и структур гражданского общества. В законе не оговаривается, какие общественные объединения могут влиять на принятие решений. Очевидно, что помочь очищению власти (а в этом вроде бы должна состоять главная цель закона) могут только независимые организации, сумевшие заслужить хорошую репутацию и доказать свою объективность.
Но если не установить четкие критерии отбора общественных структур, то в качестве представителей гражданского общества неизбежно станут выступать «карманные» объединения, единственная цель которых будет заключаться в выполнении полученного заказа.
Авторы закона не задумались и над созданием механизмов, позволяющих учитывать мнение граждан. Это было бы особенно важно для оценки деятельности милицейских начальников, судей, прокуроров. Наличие массового недовольства (или, напротив, широкой поддержки) могло бы стать важным доводом при вынесении окончательного решения. Предусматривается создание электронных и почтовых адресов, которые можно будет использовать для того, чтобы делиться сведениями о лицах, попавших под действие «Закона об очищении власти». Однако никакие критерии отбора информации и способы проверки ее достоверности не устанавливаются. А потому вряд ли стоит сомневаться в том, что в случае необходимости электронные ящики органов власти, занимающихся проведением проверки, будут завалены сообщениями, в их адрес придут тысячи писем и заявлений «от трудящихся». Для этого требуется только, чтобы нашелся заказчик, заинтересованный в дискредитации или в поддержке того или иного чиновника, судьи или силовика, попавшего под люстрацию.
В-третьих, закон откровенно направлен против оппонентов власти, противостояние с которыми власть пытается перенести в идеологическую плоскость, грубо нарушая при этом правовые нормы. Так, основанием для люстрации становится работа в аппарате КПСС и ВЛКСМ. Спрашивается: где решение суда, в котором эти организации признаются преступными? Почему основанием для люстрации является работа в органах власти при Януковиче? Кстати, где решение суда, признающего его узурпатором, а его власть диктаторской? С какого времени она, кстати, стала узурпаторской (ведь эта дефиниция одна из главных в законе о люстрации)?
Возможно, некоторые представители окружения Януковича несут ответственность за гибель граждан в ходе массовых акций протеста. Но почему коллективная ответственность распространяется на министров и руководителей правительственных структур, которые не могли иметь отношения к попытке силового подавления протестных выступлений?
Или предполагается, что все высокопоставленные бюрократы при Януковиче был связаны с коррупционными схемами?
Но тогда непонятно, почему закон исходит из того, что в окружении его предшественников ситуация была принципиально иной. Если закон действует на основании презумпции невиновности, которая, кстати, особо названа в законе в числе главных принципов люстрации, то непонятно, отчего она не распространяется на деятелей, связанных с прежним режимом.
Чтобы попасть под действие «Закона об очищении власти», нужно было занимать при Януковиче руководящий пост не менее года. При этом в законе не делается никаких различий между теми, кто принимал участие в попытке установления авторитарной диктатуры, и теми, кто не содействовал реализации политических амбиций Януковича. Взять хотя бы то, что начальный период правления бывшего президента (с февраля 2010 г. и вплоть до парламентских выборов 2012 г.) никак не отделяется от более поздних событий. Политическая жизнь того времени протекала в соответствии с теми же правилами и традициями, что и при предыдущих президентах. Курс на установление авторитарного режима ближайшее окружение Януковича (в которое входили далеко не все министры и главы обладминистраций) взяло только весной 2013 г.
Почему же государственный деятель, занимавший высокий пост в условиях, когда режим Януковича по сути не отличался от правления Кучмы или Ющенко, должен терять право на участие в политическом процессе?
Потому что окружение Арсения Яценюка и Петра Порошенко не нуждается в соперниках. Нынешней власти предстоят тяжелые междоусобные бои, и она опасается, что ее внутренними раздорами могут воспользоваться оппоненты. Особое подозрение вызывают, естественно, представители «донецкого» клана, которые, несмотря на его разгром и фактический распад все еще остаются влиятельными противниками.
Кроме того, олигархические группировки, связанные в той или иной степени с прежней властью, вынуждены будут отказаться от поддержки своих прежних политических партнеров, которые утратят реальные перспективы, и перейти к сотрудничеству с действующим госруководством. Т. о., власть сможет избежать появления в результате местных выборов 2015 г. появления в юго-восточных регионах областных и городских советов, находящихся в оппозиции к курсу нынешнего государственного руководства.
Также будет нанесен серьезный удар по Компартии, поскольку многие представители руководства КПУ работали в аппарате КПСС. У власти появится возможность формально -- не запрещая КПУ, резко ограничить ее участие в местных выборах.
Однако за укрепление позиций власти обществу придется дорого заплатить.
Во-первых, резким ограничением политической жизни. А это значит, что общественные противоречия, и без того достигшие крайне опасного уровня, будут загнаны внутрь, а создание механизмов для их разрешения - заблокировано.
Во-вторых, разрушением профессиональной среды, дальнейшим снижением профессионального уровня госаппарата, правоохранительных и судебных органов. Тысячи уволенных судей, прокуроров, следователей, чиновников попросту некем будет заменить.
Конечно, политические силы, стоящие у власти, с удовольствием пришлют на их место своих ставленников, но неизбежным следствием этой замены станет нарастающий хаос в госуправлении.
Рассчитывать на снижение коррупции без уничтожения глубинных факторов, ее порождающих, мягко говоря, наивно. Тесная связь между властью и бизнесом никуда не делась. И после сжатия политического пространства в результате люстрации она только окрепнет.
В-третьих, новым всплеском массового разочарования. С законом о люстрации связывалось множество ожиданий. Примерно через полгода обществу предстоит уяснить, что они были тщетными.
Власть снова решила отделаться популистскими жестами и видимостью перемен, ничего не меняя по существу.
А это значит, что мы вновь оказались в начале политического цикла, который может завершиться очередным всплеском массового протеста.
И как показал печальный опыт Януковича, самый верный способ добиться этого - приступить к подавлению политических оппонентов, прикрываясь лозунгами о восстановлении законности и справедливости.