Выигрывая у Москвы. Интервью Марата Гельмана
(Ровно неделю назад это интервью Марата Гельмана, взятое на тогда ещё возглавляемой им площадке музея современного искусства PERMM, было отправлено мною редактору местного портала. В ответ получил заверения, что точно всё разместят, "интервью ведь хорошее очень!". Прошла неделя - ни размещённого материала, ни ответа по почте. Вынужден опубликовать его у себя в блоге)
Выигрывая у Москвы
В июне Пермь превратилась в город интенсивной яркой культурной жизни благодаря фестивалю «Белые ночи». Количество посещений центральной площадки - фестивального городка - за три недели работы превысило 1 млн.. Таким интересом не может похвастать больше ни один культурный проект в современной России. Сюда приезжают из-за рубежа, много гостей из других регионов России. Совсем рядом с Екатеринбургом вопреки жесткому противостоянию элит, экономических групп интересов, регулярным наездам со стороны федеральной власти сформировалась уникальная среда, где современное искусство вплетается в городскую жизнь, а День города превращается в настоящий культурный во всех смыслах праздник.
Проходящий фестиваль отмечен беспрецедентной цензурой со стороны чиновников, приведшей к закрытию трех выставок и отмене мероприятия «Оккупай Пермь». Но, наверное, главным итогом фестиваля стало увольнение Марата Гельмана - идеолога культурно революции в Перми и директора музея современного искусства PERMM.
О фестивале, культурной ситуации в Перми и перспективах Екатеринбурга в интервью Дмитрию Москвину за несколько дней до увольнения рассказал Марат Гельман, директор по развитию фестиваля «Белые ночи», галерист:
- «Белые ночи» - это что для современной России? Это какой-то альтернативный проект той охранительской политике, которая сейчас разворачивается в стране? Продолжение логики медведевской модернизации?
- Мне недавно прислали из НИУ ВШЭ фотографию лекции, где профессор объясняет два типа инновационных процессов - технологический и гельмановский. Это у него так на слайде было написано. Самое быстрое и самое сложное, что необходимо делать, - менять людей. Патерналист должен меняться, в том числе с помощью искусства. Наверное, это можно рассматривать в логике единственного оставшегося от Д.Медведева модернизационного проекта. Власть должна стремиться к тому, чтобы люди оставались в своих городах. Из трех людей, желающих покинуть город, два хотят более интересной, интенсивной, насыщенной жизни. Ходить на концерты и выставки или есть семки? Свободного времени стало гораздо больше. Больше выходных, позже начинаем работать, короче рабочий день. Власть сталкивается с тем, что ее забота, это не только, где человек живет и работает, но и как человек проводит свободное время. Это тенденция в России нигде, кроме Перми и сейчас немного Москвы не осознается.
«Белые ночи» - важнейший проект. Помимо того, что они удерживают всех в Перми как минимум на июнь, они также показывают, какой должна и может быть городская жизнь. Люди съездили в Европу и у них есть представление: «Ну там понятно, а у нас так не получится». Вот мы показали, что у нас может быть такая же жизнь, как в Европе и даже лучше. Если вдруг начнутся завиральные идеи про особый русский путь и что у нас невозможно как за рубежом, то вот, пожалуйста, наш ответ - возможно месяц. А раз можно месяц, значит можно 12. Раз можно в центре города, значит можно во всем городе, а значит во всех городах. Надо только увеличивать масштабы. А цель уже определена: наша жизнь - насыщенная, интенсивная, интересная, полная счастливых моментов.
- Два года назад в Перми висел лозунг «Пермь меняется. Меняйся и ты». С пермяками что-то происходит, они меняются под воздействием «культурной революции»?
- Происходит. Прошлым летом, когда губернатором стал Виктор Басаргин, настроенный против культурного проекта, первое, что он сказал: «Со всем этим надо разобраться». Приоритетом обозначил сельское хозяйство. Люди прожили лето с мыслью, что всё завершилось, у них больше ничего не будет. И проект «Гельмана-Чиркунова» вдруг превратился в «Пермский». И уже осенью 2012 года пермяки его отстояли. Общественность сказала, что хочет продолжения культурных проектов, пусть с нами посоветуются. Заксобрания проголосовало без изъятия за бюджет фестиваля и всех культурных компонентов. В этом году позвали меня снова обеспечить преемственность этих двух процессов. Поэтому, если проекты не будут продолжаться, то только из-за внешних сил. Это первое.
Второе. Вот у меня в музее на втором этаже - «Вектор Перми». Когда открывался музей, меня спрашивали: «А когда будут пермские художники в музее?» Я ответчал: «Никогда. Никогда не будут». А вот, оказывается, выросла за это время интересная пермская ситуация. Это не только молодые художники, но и среди участников - три художника из старшего поколения, которые очень прогрессивно последнее время для себя провели. Остальные - интересная молодежь. Это тоже явное изменение. Достаточно ли этого, чтобы сделать ситуацию в Перми безвозвратной? У нас есть федеральная повестка, прямо противоположная тому, что мы здесь делаем. И я не исключаю такой вариант, что нас этим накроет. Но лишь на какое-то время. Может быть, приведет к тому, что какие-то люди все-таки уедут.
- Ваш проект «Культурный альянс» - жив, будет через него что-то продолжаться в других городах?
- Здесь есть серьезная проблема - я перестал сотрудничать с федералами после того, как посадили Pussy Riot. Я был членом Большого правительства. Мою концепцию потом пытался Слава Сурков без меня продвигать, но… У Культурного альянса есть три компоненты - воля, понимание ситуации и умение. Всё ясно с первыми двумя, но еще нет тех людей, которые умеют. Если бы мы продолжали работать с федералами, то следующим шагом было бы сделать университет, своеобразную пермскую школу для их подготовки. Объяснить людям, зачем это всё нужно, достаточно легко. Но дальше начинается умение. И здесь возникают сложности, потому что ты не можешь одномоментно за лекцию или семинар передать технологию. Идеологию можешь, а технологию нет. Сейчас какие-то группы есть в Ижевске, Самаре и Санкт-Петербурге. Если завтра городская власть принимает решение о сотрудничестве с ними, то они могут провести необходимые процессы в жизнь. Может быть такая ситуация есть в других городах. Новосибирск, кстати.
- Получается, что регионы перерастают федеральный центр по умению, желанию и воле?
- Думаю, что да. Сейчас если мы выиграем этот политический баттл, то да, Пермь выиграла у Москвы. Что касается масштабов. Приезжали люди в рамках «Русского зарубежья» со всего мира - у них крышу сносит. Это крупнейшее культурное событие в России, но и в Европе оно будет одним из крупнейших. Сейчас думают о новом Берлинском проекте и уже согласовывают, чтобы он не совпадал с «Белыми ночами» в Перми. Это очень важно, что по крайней мере на уровне художественного сообщества мы встроились в глобальную систему. В Москве тоже есть биеннале, но там скорее наоборот: биеннале ищет лазейку среди других проектов.
- У Екатеринбурга есть шансы вписаться в культурный формат? Чего не хватает городу?
- Есть. Сложность заключается в том, что вы рядом с Пермью. Хотя Ижевск еще ближе, но у него не было соревновательных мотивов. У Екатеринбурга должен возникнуть свой проект, принципиально отличающийся от пермского. Это же Россия, а не Америка, где все ниши заняты и главная задача - найти свою щелку. В России много свободных ниш и надо найти ту, которая идеально ляжет на имеющееся у Екатеринбурга. Вот в Новосибирске всё плохо с архитектурой, поэтому я считал, что наоборот, надо его делать центром архитектуры. Главное - не пытаться жить прошлым. Поскольку я много езжу, то вижу ключевую ошибку разработчиков подобных стратегий: они пытаются вытащить из прошлого проект для будущего. Прошлое подтянется автоматически. Музей пермского периода у нас появился через год после музея современного искусства.
Если человек выезжает из Екатеринбурга, то ведь ему никто не скажет: «А, это город, где проводится ИННОПРОМ». Новая культурная столица о Перми - это симпатично, наслуху. Я как-то провел два дня в Екатеринбурге и понял, что раз это торговый город, то удобнее сделать его по-настоящему центром дизайна. Дизайн - это всегда деньги, товары. В Екатеринбурге - товар, но всё выглядит китчево. Ниша свободна, и в Екатеринбурге она напрашивается. Не надо бояться лезть туда, где у тебя проблемы. Проблема - это заказчик. Трудно сделать без заказчика. Да и людей с советским мышлением от решения стратегических проблем надо убрать. У вас в городе таких много.
Выигрывая у Москвы
В июне Пермь превратилась в город интенсивной яркой культурной жизни благодаря фестивалю «Белые ночи». Количество посещений центральной площадки - фестивального городка - за три недели работы превысило 1 млн.. Таким интересом не может похвастать больше ни один культурный проект в современной России. Сюда приезжают из-за рубежа, много гостей из других регионов России. Совсем рядом с Екатеринбургом вопреки жесткому противостоянию элит, экономических групп интересов, регулярным наездам со стороны федеральной власти сформировалась уникальная среда, где современное искусство вплетается в городскую жизнь, а День города превращается в настоящий культурный во всех смыслах праздник.
Проходящий фестиваль отмечен беспрецедентной цензурой со стороны чиновников, приведшей к закрытию трех выставок и отмене мероприятия «Оккупай Пермь». Но, наверное, главным итогом фестиваля стало увольнение Марата Гельмана - идеолога культурно революции в Перми и директора музея современного искусства PERMM.
О фестивале, культурной ситуации в Перми и перспективах Екатеринбурга в интервью Дмитрию Москвину за несколько дней до увольнения рассказал Марат Гельман, директор по развитию фестиваля «Белые ночи», галерист:
- «Белые ночи» - это что для современной России? Это какой-то альтернативный проект той охранительской политике, которая сейчас разворачивается в стране? Продолжение логики медведевской модернизации?
- Мне недавно прислали из НИУ ВШЭ фотографию лекции, где профессор объясняет два типа инновационных процессов - технологический и гельмановский. Это у него так на слайде было написано. Самое быстрое и самое сложное, что необходимо делать, - менять людей. Патерналист должен меняться, в том числе с помощью искусства. Наверное, это можно рассматривать в логике единственного оставшегося от Д.Медведева модернизационного проекта. Власть должна стремиться к тому, чтобы люди оставались в своих городах. Из трех людей, желающих покинуть город, два хотят более интересной, интенсивной, насыщенной жизни. Ходить на концерты и выставки или есть семки? Свободного времени стало гораздо больше. Больше выходных, позже начинаем работать, короче рабочий день. Власть сталкивается с тем, что ее забота, это не только, где человек живет и работает, но и как человек проводит свободное время. Это тенденция в России нигде, кроме Перми и сейчас немного Москвы не осознается.
«Белые ночи» - важнейший проект. Помимо того, что они удерживают всех в Перми как минимум на июнь, они также показывают, какой должна и может быть городская жизнь. Люди съездили в Европу и у них есть представление: «Ну там понятно, а у нас так не получится». Вот мы показали, что у нас может быть такая же жизнь, как в Европе и даже лучше. Если вдруг начнутся завиральные идеи про особый русский путь и что у нас невозможно как за рубежом, то вот, пожалуйста, наш ответ - возможно месяц. А раз можно месяц, значит можно 12. Раз можно в центре города, значит можно во всем городе, а значит во всех городах. Надо только увеличивать масштабы. А цель уже определена: наша жизнь - насыщенная, интенсивная, интересная, полная счастливых моментов.
- Два года назад в Перми висел лозунг «Пермь меняется. Меняйся и ты». С пермяками что-то происходит, они меняются под воздействием «культурной революции»?
- Происходит. Прошлым летом, когда губернатором стал Виктор Басаргин, настроенный против культурного проекта, первое, что он сказал: «Со всем этим надо разобраться». Приоритетом обозначил сельское хозяйство. Люди прожили лето с мыслью, что всё завершилось, у них больше ничего не будет. И проект «Гельмана-Чиркунова» вдруг превратился в «Пермский». И уже осенью 2012 года пермяки его отстояли. Общественность сказала, что хочет продолжения культурных проектов, пусть с нами посоветуются. Заксобрания проголосовало без изъятия за бюджет фестиваля и всех культурных компонентов. В этом году позвали меня снова обеспечить преемственность этих двух процессов. Поэтому, если проекты не будут продолжаться, то только из-за внешних сил. Это первое.
Второе. Вот у меня в музее на втором этаже - «Вектор Перми». Когда открывался музей, меня спрашивали: «А когда будут пермские художники в музее?» Я ответчал: «Никогда. Никогда не будут». А вот, оказывается, выросла за это время интересная пермская ситуация. Это не только молодые художники, но и среди участников - три художника из старшего поколения, которые очень прогрессивно последнее время для себя провели. Остальные - интересная молодежь. Это тоже явное изменение. Достаточно ли этого, чтобы сделать ситуацию в Перми безвозвратной? У нас есть федеральная повестка, прямо противоположная тому, что мы здесь делаем. И я не исключаю такой вариант, что нас этим накроет. Но лишь на какое-то время. Может быть, приведет к тому, что какие-то люди все-таки уедут.
- Ваш проект «Культурный альянс» - жив, будет через него что-то продолжаться в других городах?
- Здесь есть серьезная проблема - я перестал сотрудничать с федералами после того, как посадили Pussy Riot. Я был членом Большого правительства. Мою концепцию потом пытался Слава Сурков без меня продвигать, но… У Культурного альянса есть три компоненты - воля, понимание ситуации и умение. Всё ясно с первыми двумя, но еще нет тех людей, которые умеют. Если бы мы продолжали работать с федералами, то следующим шагом было бы сделать университет, своеобразную пермскую школу для их подготовки. Объяснить людям, зачем это всё нужно, достаточно легко. Но дальше начинается умение. И здесь возникают сложности, потому что ты не можешь одномоментно за лекцию или семинар передать технологию. Идеологию можешь, а технологию нет. Сейчас какие-то группы есть в Ижевске, Самаре и Санкт-Петербурге. Если завтра городская власть принимает решение о сотрудничестве с ними, то они могут провести необходимые процессы в жизнь. Может быть такая ситуация есть в других городах. Новосибирск, кстати.
- Получается, что регионы перерастают федеральный центр по умению, желанию и воле?
- Думаю, что да. Сейчас если мы выиграем этот политический баттл, то да, Пермь выиграла у Москвы. Что касается масштабов. Приезжали люди в рамках «Русского зарубежья» со всего мира - у них крышу сносит. Это крупнейшее культурное событие в России, но и в Европе оно будет одним из крупнейших. Сейчас думают о новом Берлинском проекте и уже согласовывают, чтобы он не совпадал с «Белыми ночами» в Перми. Это очень важно, что по крайней мере на уровне художественного сообщества мы встроились в глобальную систему. В Москве тоже есть биеннале, но там скорее наоборот: биеннале ищет лазейку среди других проектов.
- У Екатеринбурга есть шансы вписаться в культурный формат? Чего не хватает городу?
- Есть. Сложность заключается в том, что вы рядом с Пермью. Хотя Ижевск еще ближе, но у него не было соревновательных мотивов. У Екатеринбурга должен возникнуть свой проект, принципиально отличающийся от пермского. Это же Россия, а не Америка, где все ниши заняты и главная задача - найти свою щелку. В России много свободных ниш и надо найти ту, которая идеально ляжет на имеющееся у Екатеринбурга. Вот в Новосибирске всё плохо с архитектурой, поэтому я считал, что наоборот, надо его делать центром архитектуры. Главное - не пытаться жить прошлым. Поскольку я много езжу, то вижу ключевую ошибку разработчиков подобных стратегий: они пытаются вытащить из прошлого проект для будущего. Прошлое подтянется автоматически. Музей пермского периода у нас появился через год после музея современного искусства.
Если человек выезжает из Екатеринбурга, то ведь ему никто не скажет: «А, это город, где проводится ИННОПРОМ». Новая культурная столица о Перми - это симпатично, наслуху. Я как-то провел два дня в Екатеринбурге и понял, что раз это торговый город, то удобнее сделать его по-настоящему центром дизайна. Дизайн - это всегда деньги, товары. В Екатеринбурге - товар, но всё выглядит китчево. Ниша свободна, и в Екатеринбурге она напрашивается. Не надо бояться лезть туда, где у тебя проблемы. Проблема - это заказчик. Трудно сделать без заказчика. Да и людей с советским мышлением от решения стратегических проблем надо убрать. У вас в городе таких много.