По дорогам войны, тетрадь 2, гл 19, Словакия
«По дорогам войны»
Военная тетрадь номер 2 (дневник)
Гвардии лейтенант А. Куликов
Глава 19. Словакия
Вечер. Я сижу в уютной большой комнате за столом при свете керосиновой лампы. Один. Окна закрыты массивными металлическими белыми ставнями. В углу рядом с большим чёрным столом, за которым сижу я, горят в печке дрова.
Живу в этом городе уже неделю. 6 марта Банска Штявница была взята после ожесточённых и тяжёлых боёв, ставшими многих лучших человеческих жизней.
Чтобы понять, как трудна война в Карпатах и в частности здесь, достаточно взглянуть на рельеф южной части Чехословакии. Средняя высота гор и их отрогов над уровнем моря составляет от 500 до 800 метров. Узкие горные ущелья служат единственными дорогами. Над пропастями и через горны протоки перелетают мостики - верёвочки почти все взорванные немцами. Отвесные скалы то неприступные совершенно, то покрытые ледниками, рыхлыми снегами и лесом.
На вершинах скал, отрогов иногда теряющихся в низинах мартовский снегов, окопались немцы, установившие пулемёты. Немцы засели в пещерах. Они просматривают долины и ущелья с господствующих высот.
На подступах к Банско Штявница есть вершина семиметровой высоты «1011» - это над уровнем моря. Отсюда видны горные цепи Чехословацких Карпат, открывается широкий взгляд на равнины Северной Венгрии, виден Дунай и Будапешт! Высоту «1011» держали в своих руках немцы - её взяли русские безвестные простые солдаты, юноши с Волги, Украины и Сибири - русские «Иваны». Так неужели тем из них кто остался жив, ради условной «морали», нельзя себя вести в том городе, остервенело оборонявшемся, так как им хочется?
У меня и сейчас стынет в памяти живой образ юноши - красавца, беззаветного героизма храбреца, двадцатисемилетнего Васи Олейникова. Я никогда этого скромнейшего и гуманнейшего юношу не видел без улыбки на губах. Он тяжко ранен на подступах к этому городу в селе Ладзоны в феврале 1945 года.
Я мог бы назвать десятки других подобных имён моих друзей - солдат. Александр Паночкин, Иван Булькач, Василий Гончаров. Все они юноши. Все они герои. Все они ранены или убиты. И параллельно с ними есть люди, которые дрожат за свою поганую шкуру. Они подхалимы, лживы, эгоистичны или одновременно со всеми этими качествами. Благодаря своей хитрости, изворотливости пользуются всеми благами безопасности уютом тёплой комнаты и хорошей постели. Почётом и наградами!!! Добро были бы они особо полезными людьми, военными специалистами или просто офицерами скажем.
Ничего подобного! Они просто старшины - евреи! Кто он? Гвардии старшина, заведующий строевым отделом полка Матвей Моисеевич Фабрер из Баку. У него хороший подчерк, большой бюрократический навык, лживый и острый язык. Вот и всё что нужно, чтобы занимать это тёплое писарское место. В полку таких немало, но надо сказать правду - в армии их не любят. Солдаты их презирают.
Вот этот словацкий город Банска Штявница, вокруг которого имеются рудники, где добывается железо серебро и золото. Здесь имеется текстильная фабрика, небольшие предприятия лёгкой промышленности. Город средних и мелких буржуа. Коммерсантов, коммивояжёров, чиновников, рабочих и слуг.
Город зажат среди непроходимых и высоких скал. Улицы великолепно благоустроены, вылощены или асфальтированы, но настолько узкие, что похожи на каньоны или колодцы. Многоэтажные каменные дома. Тёмные подъезды и огромные бункеры, выдолбленные в толще скал.
Я вошёл в город 6 марта вслед за пехотой, и он походил на растревоженный муравейник. Привычный и внимательный взгляд на выбитые стёкла магазинов, взломанные двери давали понять, что передние пехотные части успели «исследовать» содержимое магазинов и гардеробов. Правильно сделали.
Когда города и селения России и Украины горели, когда русский народ стонал под пятой немецкого солдатского сапога, они жили спокойно, благодушествовали и ждали когда будет взят Сталинград или Москва.
Сегодня вечером я беседовал с хозяином дома, где живу сейчас - «Скажите пан Газда, как жилось населению Словакии до войны?»
Он ответил - «Скажу вам, пан профессор, до войны мы жили в Чехословакии хорошо. А в войну ещё лепше».
«Почему?» - удивился я.
«В войну была хорошая конъектура» - ответил пан Натар. И даже стал пояснять, что с разделением Чехословакии в 1938 году на два государства Чешский протекторат и Словакию, в Словакии наступило промышленное оживление. Стали создаваться новые предприятия и заводы, возникла новая промышленность, в которой получили работу рабочие и буржуазия-барыги. «Кроме того» - заявил он, - «В связи с войной Словакия стала иметь прекрасный экспорт и импорт особенно с Германией».
Вполне ясно - эти буржуазные дельцы под руководством своего премьер министра Тиссо (прислужник Гитлера) наживались на войне, торговали кровью лучших людей Европы и России. Вот почему я прощаю тому «Ивану», который после многодневных кровавых схваток с врагом в скалах Карпат навёл «порядок» в городе этого буржуа, чтобы послать кофточку или отрез на юбку своей матери на Украину ограбленной догола немцами.
Я и мы всё понимали, что трудовой народ Словакии сильно пострадали от угнетения и нужды. Он боролся в партизанской борьбе с немцами. Мы не трогаем его и помогаем ему. Я в принципе против мародёрства, которое у нас запрещено через несколько часов, после прихода в город советских военных властей.
Прекратилось, но пусть помнят о нас те, которым следует о нас помнить. Лично я не взял ничего и только сегодня, честным путём в магазинах (магазины начинают уже работать) я купил что мог для того, чтобы послать в Россию небольшую посылку Нине и Ене. Это стало мне 4240 крон или 770 рублей.
Я живу со штабной батареей (комбат гвардии капитан Белогуров) и по-прежнему со своим помощником Николаем Потапенко. Пишу историю полка. Работа подвигается медленно, описываю бои в Венгрии под селением Надь Байом и боюсь, что товарищи медленными темпами работы будут недовольны - недоволен гвардии майор Койчуренко, но иначе, по-моему, да и нельзя.
Штаб полка сейчас в трёх километрах от города на север. А передний край в 6-7 километрах за селением Тепли. Сейчас только стало известно, что 310 стрелковый полк нашей дивизии находится в окружении. Но больше подробностей никаких не знаю.
Мало кому пишу письма. И редко. Мне пишут Нина, Еня, Слава Добронравов, которому уже 17 лет и он учиться в автоавиационном техническом училище под Киевом, Зоя Котельникова. Последняя находится в Москве в Красной Армии. В последнем письме от Зои получил фотокарточку - здесь мало с кем можно поделиться сокровенными мыслями.
Делюсь всем со своим солдатом Николаем Потапенко. Есть один наш радист Борис Грузинов. Очень умный начитанный и культурный парень. Раньше был скромнейший юноша, но под влиянием войны портится.
А обо мне и говорить не приходиться. Огрубел до хулиганства, очерствел и забросил себя умственно. И читать тоже нечего.
Шикоед война, как говорят немцы.
ВСЁ! Иду спать. Мак с Миколой уже храпят.
Записано: Чехословакия, город Банска Штявница. 12 марта 1945 года, понедельник.
Продолжение следует.
Военная тетрадь номер 2 (дневник)
Гвардии лейтенант А. Куликов
Глава 19. Словакия
Вечер. Я сижу в уютной большой комнате за столом при свете керосиновой лампы. Один. Окна закрыты массивными металлическими белыми ставнями. В углу рядом с большим чёрным столом, за которым сижу я, горят в печке дрова.
Живу в этом городе уже неделю. 6 марта Банска Штявница была взята после ожесточённых и тяжёлых боёв, ставшими многих лучших человеческих жизней.
Чтобы понять, как трудна война в Карпатах и в частности здесь, достаточно взглянуть на рельеф южной части Чехословакии. Средняя высота гор и их отрогов над уровнем моря составляет от 500 до 800 метров. Узкие горные ущелья служат единственными дорогами. Над пропастями и через горны протоки перелетают мостики - верёвочки почти все взорванные немцами. Отвесные скалы то неприступные совершенно, то покрытые ледниками, рыхлыми снегами и лесом.
На вершинах скал, отрогов иногда теряющихся в низинах мартовский снегов, окопались немцы, установившие пулемёты. Немцы засели в пещерах. Они просматривают долины и ущелья с господствующих высот.
На подступах к Банско Штявница есть вершина семиметровой высоты «1011» - это над уровнем моря. Отсюда видны горные цепи Чехословацких Карпат, открывается широкий взгляд на равнины Северной Венгрии, виден Дунай и Будапешт! Высоту «1011» держали в своих руках немцы - её взяли русские безвестные простые солдаты, юноши с Волги, Украины и Сибири - русские «Иваны». Так неужели тем из них кто остался жив, ради условной «морали», нельзя себя вести в том городе, остервенело оборонявшемся, так как им хочется?
У меня и сейчас стынет в памяти живой образ юноши - красавца, беззаветного героизма храбреца, двадцатисемилетнего Васи Олейникова. Я никогда этого скромнейшего и гуманнейшего юношу не видел без улыбки на губах. Он тяжко ранен на подступах к этому городу в селе Ладзоны в феврале 1945 года.
Я мог бы назвать десятки других подобных имён моих друзей - солдат. Александр Паночкин, Иван Булькач, Василий Гончаров. Все они юноши. Все они герои. Все они ранены или убиты. И параллельно с ними есть люди, которые дрожат за свою поганую шкуру. Они подхалимы, лживы, эгоистичны или одновременно со всеми этими качествами. Благодаря своей хитрости, изворотливости пользуются всеми благами безопасности уютом тёплой комнаты и хорошей постели. Почётом и наградами!!! Добро были бы они особо полезными людьми, военными специалистами или просто офицерами скажем.
Ничего подобного! Они просто старшины - евреи! Кто он? Гвардии старшина, заведующий строевым отделом полка Матвей Моисеевич Фабрер из Баку. У него хороший подчерк, большой бюрократический навык, лживый и острый язык. Вот и всё что нужно, чтобы занимать это тёплое писарское место. В полку таких немало, но надо сказать правду - в армии их не любят. Солдаты их презирают.
Вот этот словацкий город Банска Штявница, вокруг которого имеются рудники, где добывается железо серебро и золото. Здесь имеется текстильная фабрика, небольшие предприятия лёгкой промышленности. Город средних и мелких буржуа. Коммерсантов, коммивояжёров, чиновников, рабочих и слуг.
Город зажат среди непроходимых и высоких скал. Улицы великолепно благоустроены, вылощены или асфальтированы, но настолько узкие, что похожи на каньоны или колодцы. Многоэтажные каменные дома. Тёмные подъезды и огромные бункеры, выдолбленные в толще скал.
Я вошёл в город 6 марта вслед за пехотой, и он походил на растревоженный муравейник. Привычный и внимательный взгляд на выбитые стёкла магазинов, взломанные двери давали понять, что передние пехотные части успели «исследовать» содержимое магазинов и гардеробов. Правильно сделали.
Когда города и селения России и Украины горели, когда русский народ стонал под пятой немецкого солдатского сапога, они жили спокойно, благодушествовали и ждали когда будет взят Сталинград или Москва.
Сегодня вечером я беседовал с хозяином дома, где живу сейчас - «Скажите пан Газда, как жилось населению Словакии до войны?»
Он ответил - «Скажу вам, пан профессор, до войны мы жили в Чехословакии хорошо. А в войну ещё лепше».
«Почему?» - удивился я.
«В войну была хорошая конъектура» - ответил пан Натар. И даже стал пояснять, что с разделением Чехословакии в 1938 году на два государства Чешский протекторат и Словакию, в Словакии наступило промышленное оживление. Стали создаваться новые предприятия и заводы, возникла новая промышленность, в которой получили работу рабочие и буржуазия-барыги. «Кроме того» - заявил он, - «В связи с войной Словакия стала иметь прекрасный экспорт и импорт особенно с Германией».
Вполне ясно - эти буржуазные дельцы под руководством своего премьер министра Тиссо (прислужник Гитлера) наживались на войне, торговали кровью лучших людей Европы и России. Вот почему я прощаю тому «Ивану», который после многодневных кровавых схваток с врагом в скалах Карпат навёл «порядок» в городе этого буржуа, чтобы послать кофточку или отрез на юбку своей матери на Украину ограбленной догола немцами.
Я и мы всё понимали, что трудовой народ Словакии сильно пострадали от угнетения и нужды. Он боролся в партизанской борьбе с немцами. Мы не трогаем его и помогаем ему. Я в принципе против мародёрства, которое у нас запрещено через несколько часов, после прихода в город советских военных властей.
Прекратилось, но пусть помнят о нас те, которым следует о нас помнить. Лично я не взял ничего и только сегодня, честным путём в магазинах (магазины начинают уже работать) я купил что мог для того, чтобы послать в Россию небольшую посылку Нине и Ене. Это стало мне 4240 крон или 770 рублей.
Я живу со штабной батареей (комбат гвардии капитан Белогуров) и по-прежнему со своим помощником Николаем Потапенко. Пишу историю полка. Работа подвигается медленно, описываю бои в Венгрии под селением Надь Байом и боюсь, что товарищи медленными темпами работы будут недовольны - недоволен гвардии майор Койчуренко, но иначе, по-моему, да и нельзя.
Штаб полка сейчас в трёх километрах от города на север. А передний край в 6-7 километрах за селением Тепли. Сейчас только стало известно, что 310 стрелковый полк нашей дивизии находится в окружении. Но больше подробностей никаких не знаю.
Мало кому пишу письма. И редко. Мне пишут Нина, Еня, Слава Добронравов, которому уже 17 лет и он учиться в автоавиационном техническом училище под Киевом, Зоя Котельникова. Последняя находится в Москве в Красной Армии. В последнем письме от Зои получил фотокарточку - здесь мало с кем можно поделиться сокровенными мыслями.
Делюсь всем со своим солдатом Николаем Потапенко. Есть один наш радист Борис Грузинов. Очень умный начитанный и культурный парень. Раньше был скромнейший юноша, но под влиянием войны портится.
А обо мне и говорить не приходиться. Огрубел до хулиганства, очерствел и забросил себя умственно. И читать тоже нечего.
Шикоед война, как говорят немцы.
ВСЁ! Иду спать. Мак с Миколой уже храпят.
Записано: Чехословакия, город Банска Штявница. 12 марта 1945 года, понедельник.
Продолжение следует.