Ленин и его бизнес-план
150 лет и несколько дней назад родился человек, который принёс Украине немало зла, за что «заслужил» самый большой в бывшем Союзе музей своего имени именно в Киеве - плюс тысячи однообразных памятников, снесённых лишь недавно. Помню, в юности, когда я копал руины древнегреческого города Ольвия у Чёрного моря, в соседнем селе Парутине довелось увидеть венец советского идеологического маразма - два однотипных бюста Ленина, глядевших друг на друга в полоборота, один у здания почты, другой на противоположном краю той же площади.
Впрочем, избавление Украины от ленинских истуканов рано или поздно должно было произойти. Интересно другое: соседняя, недружелюбная к Украине страна, чья пресса хором осуждала «ленинопад», три года назад встретила 100-летний юбилей ленинского переворота более чем демонстративным игнорированием, и аналогично - его недавний юбилей.
На это мне могут сказать, мол, после смерти политика хоть потоп - для того главное, что он испытал победу при жизни. Вот только была ли это победа Ленина - вопрос. Последний год товарищ Крупский провёл в состоянии между огурцом и помидором. Но ещё раньше, пока он ещё мог говорить, двигаться и писать свои «бессмертные» записки, «сосущий азиатище» Сосо Джугашвили уже позволял себе крыть матом его супругу и внешне вежливо игнорировать его распоряжения, на словах сохраняя полную лояльность. Пройдёт совсем немного времени, и вся «ленинская гвардия», от членов ЦК и до рядовых «пламенных большевиков», будет поставлена к стенке. Особый цинизм ситуации был в том, что к стенке их ставили рядом с теми, кого они всего несколько лет беспощадно преследовали - меньшевиками, эсерами, кулаками, бывшими купцами, духовенством и дворянством.
Но этим не закончилось. Когда Хрущёв, признав "ошибки", попытался возродить «ленинскую революционную романтику» - оказалось, что самые, так сказать, бескомпромиссные сторонники «подлинного ленинизма», с точки зрения органов, сплошь оказывались диссидентами и отщепенцами. Зато уже к 100-летию покойного вождя на экране всё чаще появлялись положительные образы белых офицеров. Эти фильмы снимали не потомки князей и графов, а внуки красных командиров и комиссаров.
Горбачёв, видимо, забыл об этом, когда попытался после Чернобыля и провальной антиалкогольной кампании оживить авторитет партии путём возвращения к "подлинному ленинскому социализму". Но как только пошла волна публикаций про недореабилитированных "подлинных ленинцев", из архивов повылезали очень интересные подробности, после которых даже анекдоты про "надувное бревно" выглядели просто кондовым ортодоксальным ленинизмом.
Ну и вершиной этой шизофрении, уже в недавние годы, стали наряды «героев Лугандона», носивших нацистские татуировки на коже, царские кокарды на папахах и советскую атрибутику на нашивках. Впрочем, их символическая шизофрения была лишь бледной копией запоребрика, где гибридизация царской и советской символики и лозунгов произошла гораздо более масштабная.
Последняя, наверное, вызвала бы лишь лёгкую усмешку «дедушки Лукича», попади он в наши дни. Это только советский агитпроп выставлял его как последовательного борца за прямую генеральную линию. Реальный же Ленин менял свои «генеральные линии» так часто, как ему это было удобно, сочетал несочетаемое, соединял несоединяемое (кому не лень - сравните, например, его книгу "Государство и революция" с тем, что он писал всего год спустя). Отличительной чертой Ленина был бесконечный цинизм, которого он не стеснялся и не скрывал, более того, презирал и считал бесхребетными слюнтяями или "глухонемыми" тех, кто был недостаточно циничен.
Хватит банальностей, давайте поговорим об интересном - почему в бывшей Российской империи победили именно Ленин и ему подобные.
Российская империя была государством архаичным и кондовым по своему устройству. Что само по себе не такая диковинка даже в современном мире, не то что полтора века тому назад. Проблемой империи было то, что до поры до времени она расширялась на огромные, но слабозаселённые или технологически отсталые территории, пока страны Европы изощрялись, изобретая всё более сложные методы убийства друг друга. Европейцы изобрели новые пушки? Не беда, мы продадим урожай пшеницы и купим себе этих пушек. Не стало в казне денег? Не беда, возьмем кредит у англичан, а за это наши солдатики поучаствуют в очередном походе в Альпы или куда там ещё, солдат у нас много, и новых нарожают. Недолгие и непоследовательные либеральные реформы Александра II вызвали бурный экономический рост - для империи он был впечатляющим, но в сравнении с соседней Европой - весьма скромным.
Стоит заметить, что среди «передовиков» капиталистического развития в последние десятилетия империи была Украина. Предприимчивые люди строили многочисленные заводы, открывали школы и театры, покровительствовали искусствам. Несмотря на «валуевский циркуляр» и подобные ограничения, многочисленная украинская интеллигенция - и дворянского, и крестьянского происхождения - поддерживала издание украинской литературы деньгами (одни финансировали издания, другие их покупали).
Но пока прорастали первые ростки капитализма, имперская система - феодальная по своей природе - хорошо справлялась лишь с тем, что умела исторически: давить, ограничивать, запрещать. Политика была запрещена как явление; общественными вопросами полагалось заниматься только на самом верху, на уровне императора, и любая публикация на сколько-нибудь горячую тему, любая попытка дискутировать о насущных проблемах грозила серьёзными последствиями - закрытием издания, наказанием для виновного. Неповоротливая система и крайне медленные «социальные лифты» привели к росту «лишних людей». Огромным крестьянским семьям не хватало земли - но империя не спешила переселять крестьян на «новоприобретённые земли», боясь, что это ослабит крепостное право (по этой причине, например, Аляска оставалась недозаселённой и недоразвитой и приносила империи одни убытки, пока её не продали американцам). У дворян тоже рождалось много детей - но на всех не хватало должностей ни на гражданской службе, ни на военной. Дворянские дети, попав в офицеры, тут же влезали в большие расходы, а доходы от военнной службы появлялись только начиная со звания полковника (которое заодно давало и право на потомственное дворянство). На должностях же «среднего звена» без взяток прокормиться было в принципе невозможно; ну а кроме взяток, была безграничная возможность «отводить душу» на тех, кто пониже положением.
До поры до времени недовольство было стихийным - бунты крестьян, покушения на чиновников, наконец, убийство императора-реформатора (чем бунтари тут же создали себе неслабые проблемы, ведь новый царь и гайки закрутил, и сословные лифты, только было заработавшие, вновь затормозил). Но стоит заметить, что путь террора был популярен именно на землях, где господствовал русский язык - то ли в силу менталитета, то ли «суровых природных условий», которыми московские историки любят оправдывать любые исторические зверства или политические провалы. На территории Украины оппозиция формировалась в виде активного гражданского общества, при поддержке, в том числе, и довольно знатного дворянства (вспомним, из каких родов вышли, например, Леся Украинка и круг её друзей). В Украине вряд ли поняли бы популярных в Петербурге мрачных чахоточных фанатиков с горящими глазами, напоминавших повадками будущих Гитлера и Троцкого.
У тогдашних российских революционеров была одна большая проблема. Чтобы реализовать хотя бы маленькую политическую программу, нужны были деньги. Деньги приходили вместе с разочарованными отпрысками дворянских семей, на проделки которых родители готовы были закрывать глаза - но вместе с этим довольно скоро родители оказывались и в курсе их дел. Так что уже с самого начала революционеры оказались открыты для агентов правительства. Уже к 1880-м годам власти, при всей своей неповоротливости, контролировали революционное движение практически целиком. Провал покушения, которое пытался организовать старший брат будущего Ленина, был практически предопределён. В тогдашнем революционном движении назрел явный кризис. Грубо говоря, движению был нужен надёжный бизнес-план.
Рано или поздно, революционные организации независимо друг от друга пришли к выводу, что нужна кооперация с преступным миром. Если царский режим считает оппозицию преступной по определению, то чего же стесняться?
Дальше уже были разные варианты.
Самый удачный бизнес-план, как довольно долго казалось, предложили социалисты-революционеры («эсеры»). Самые ловкие из эсеров сообразили, что власть не представляет собой единого целого, в ней постоянно борются между собой разные кланы, группирующиеся вокруг многочисленных великих и малых князей. Значит, на этих противоречиях можно поиграть, выполняя для этих кланов разные грязные услуги, чаще всего политические убийства. Это для публики бомба или выстрел в ненавистного министра или губернатора Москвы означала «гибель тирана». А для того, кто занимал место убитого - возможность расставить десятки своих людей на вкусные места. Ну а кто же обвинит влиятельного человека в сговоре с террористами? Исполнители терактов зачастую и сами не знали, в каких играх их разыгрывали, и шли на казнь с горящими глазами, никого не выдавая. Между заказчиками терактов и исполнителями существовала длинная цепочка посредников, ключевыми звеньями которой были люди вроде Азефа, одновременно и высокооплачиваемого агента охранки, «сливавшего» несанкционированные теракты, и влиятельного члена руководства эсеровской партии, одного из её банкиров.
В бизнес-плане эсеров была одна слабость, которая в конечном итоге привела партию к тупику и краху. А именно: никто из них не задумывался, что будет делать партия, когда революция победит и власть окажется в их руках. Дорога политических убийств при этом либо закрывалась, либо становилась слишком скользкой. Да, и поскольку эксплуататорский режим свергался, то автоматически «реакционерами» становились сами победители. На этой слабости большевики и сыграли, разделавшись с эсерами и их союзниками всего через год после революции без особого труда.
Были и те, кто пытался быть «легитимной оппозицией». Неблагодарное это дело в системе, где оппозиция - это синоним оскорбления величества. Вскоре после того, как в 1905 году разрешили партии, власти под разными предлогами пересажали умеренную оппозицию - что автоматически закрывало «посаженным» возможность в дальнейшем баллотироваться в Думу, и развязывало руки наиболее «оторванным» и «отмороженным» в оппозиционном движении.
Владимир Ульянов и те, кто сгруппировался вокруг него, с самого начала думали о власти. Не представляя себе поначалу толком, как эту власть получить, они выработали, тем не менее, весьма гибкий и удачный бизнес-план. По сравнению с эсерами Ульянов оказался гибким и изобретательным, как Бендер по сравнению с сыном лейтенанта Шмидта.
Грабежами ("экспроприациями") не брезговали тогда многие социалистические (и не только) партии и движения. Ульянов поставил дело на широкую ногу, его сторонники занялись экспроприациями и вымогательством везде, где водились деньги.
Но на этом Ульянов не остановился. Полученные от "экспроприаций" деньги надо было легализовать и выгодно вложить.
Люди вроде Ульянова, а также его коллег Каменева, Литвинова, Красина, с гимназических лет знавшие несколько иностранных языков и с молодости переписывавшиеся с кумирами - деятелями европейской социал-демократии - оказались просто кладом для «раскрутки» партии. Деньги, полученные преступным путём, вывозились за рубеж, крутились в среде европейских социал-демократов (не без помощи тёмных личностей вроде будущего наркома Литвинова или организатора «пломбированного вагона» Парвуса) и возвращалась в империю либо в виде «чистых денег», либо в виде оружия. В 1908 году чуть не разразился скандал - Литвинова задержали во Франции при попытке разменять банкноты, чьи номера уже были разосланы банкам. Но видные деятели европейского социализма тут же подняли шум -- большевики не забывали делиться с коллегами по бизнесу, выгоды которого были очевидны.
Во-первых, подобный "бизнес" сразу давал более широкую социальную базу: если эсеры были «завязаны» на заказчиков убийств в среде высшего дворянства, то как «грязные» деньги могли иметь самое разное происхождение - от банальных грабежей и экспроприаций (тут прославились, к примеру, будущий диктатор Сталин и его неразлучный друг Камо) до вымогательства и шантажа крупных предпринимателей (тут были более благообразные фигуры, вроде Леонида Красина) и, наконец, массового «крышевания» уже разного рода мелких купцов под предлогом, например, создания кружков для обучения рабочих грамоте (какая-то часть средств на это действительно шла, но небольшая).
В советское время было принято изображать Ленина кем-то вроде «популярного блогера» начала 20 века; мол, сила его была в том, что он был мощным журналистом, писал жгучие статьи в подпольные газеты, которые потом читала вся прогрессивная Россия. Интересно, что подобный стереотип повторяется и в недавней публикации в «Хвыле». Но реальность была противоположной (о финансовых делах партии молодого Ульянова-Ленина можно почитать, например, в воспоминаниях Н. Валентинова «Малознакомый Ленин»). Издания партии были убыточными. В то же время, Ленин и его ближайшие соратники были весьма требовательными к тому, чтобы из собранных партией средств им постоянно выплачивались немалые деньги на комфортную жизнь. В этом плане партия социал-демократов очень напоминала даже не религиозный культ с харизматичным лидером, а банальную мафию.
Ленин, как и эсеры, совершенно спокойно относился к наличию в партии провокаторов и агентов охранки. Один из них, депутат Госдумы Малиновский, довольно долго был «ценным деятелем» партии, пока сдуру не решил вернуться в 1917 году в Россию, где его тут же и расстреляли, чтобы не болтал слишком много. Как говорится, бизнес есть бизнес, мы вам, вы нам. В обмен на то, что социал-демократы долго не рассматривались режимом как сколько-нибудь опасное для себя движение, они, очевидно, платили и определёнными услугами, и даже частью своих преступных средств. В советской литературе с гордостью рассказывалось о «побегах из тюрьмы» деятелей вроде Троцкого или Сталина, но ведь любой, кто видел тюрьму, представляет себе, что бежать оттуда можно, только если там, мягко говоря, сильно-сильно отвлекутся на нескольких постах подряд. Очевидно, имели место взаимовыгодные договорённости. И наоборот, когда у Сталина закончились средства, а партию он на время перестал интересовать - сидел себе в ссылке как миленький, никуда не бежал.
Не брезговали большевики пользоваться и деньгами зарубежных разведок. Выйти на контакты с этими разведками было не так и трудно - друзья Ленина, европейские социал-демократы, к тому времени стали уже респектабельными политиками и могли свести с кем надо. Для революционных событий 1905 года большевики без зазрения совести взяли деньги у японцев (Ленин даже выступил с лицемерным осуждением, но деньги, разумеется, всё равно пошли в дело). В 1917 году деньгами подсобили уже немцы (за что год спустя пришлось расплачиваться, "подарив" немцам Украину и обложив собственных крестьян продразвёрсткой, чтобы выплатить немцам контрибуцию золотом).
Думается, что когда Сталин начал окончательно «вычищать» ленинскую гвардию, он не просто так выдумал, что вокруг него клубком рылись сплошные «провокаторы охранки» да «агенты Гондураса», а вспоминал реалии из ранней партийной истории. С охранкой сотрудничал он сам и прекрасно представлял себе, какого рода люди стояли у истоков партии, какого рода "бизнесом" они занимались до прихода партии к власти.
Что же до собственных принципов Ленина -- их, кроме борьбы за власть, у него не было. В зависимости от конъюнктуры он то призывает к террору в 1902 году -- то обличает сторонников террора в 1903 году; то призывает разрушить государство и его институты в 1917 году, пока нужно было шатать Временное правительство, и заявляет о полном отмирании государства уже сегодня и сейчас -- то уже в следующем году требует предельно закрутить гайки, разогнать профсоюзы, максимально огосударствить всё, что можно, и репрессировать, репрессировать, репрессировать.
Не Ленин и даже не большевики совершили жестокости раннего периода революции. Ленин вообще удивился, когда узнал о революции - он не надеялся до неё дожить (хотя и очень старался). Но вина Ленина и большевиков - в том, что они сделали ставку на наиболее «отмороженых» и разнузданных, именно на их поддержку они потратили привезенные из Германии деньги. К слову, никто не задумывался, почему у красных комиссаров и чекистов любимым оружием был «Маузер», пистолет не просто вражеской (германской) армии, но ещё к тому же довольно дорогой по тогдашним меркам? Поверить, что он материализовался на складах царской армии, могут только те, кто верит в материализацию танков в шахтах Донбасса.
За германские кредиты пришлось расплачиваться и территориями, отданными по Брестскому миру, и огромной контрибуцией. Собрать контрибуцию надо было быстро - и большевистские отряды расползлись по деревням, которым они только что дали «землю и волю», чтобы тут же ограбить. Впрочем, тут они применили эффективный метод «пирамиды»: ограбленные, в свою очередь, вербовались в новые продотряды, которые шли грабить дальше.
Украина увидела зверства большевиков ещё в 1918 году, когда Киев «освободили» подонки Муравьёва, устроившие кровавый беспредел, не стесняясь, прямо на улицах (подвалы чекистов появились уже позже, после очередного "освобождения"). Бедой Украины было то, что до последних дней УНР в рядах её руководителей заметную роль играли сторонники «договора с большевиками». Одним из этих высокопоставленных предателей, не особо скрывавшим своей "красной" позиции даже во время войны УНР против большевиков, был, по иронии судьбы, глава правительства УНР Винниченко. Уже когда война была проиграна, он выторговывал у большевиков себе местечко в Политбюро ЦК КП(б)У. Москва, правда, побрезговала с ним связываться настолько открыто. Однако в эмиграции Винниченко не тужил, деньги у него водились, книжки его какое-то время издавались в Киеве. В своих сочинениях он изображал положительных чекистов, и как крысолов из Гамельна, призывал украинцев-эмигрантов вернуться на родину, где рано или поздно всех сторонников компромисса с большевиками ждала расстрельная стенка.
Ну чёрт с ним, с предателем. А что же сам Ленин и ленинцы?
Много страданий они принесли Украине, но ведь и свою собственную московскую Россию они превратили в пугало для всего мира. Кто утверждает, что большевики «победили», тот слеп: верные ленинцы почти все, как один, закончили жизнь в расстрельных ямах. Кто говорит, что только благодаря Ленину народ получил привычные ныне социальных прав и гарантий, тот слеп: Учредительное собрание, разогнанное Лениным, состояло сплошь из социалистических партий, впрочем, как и Директория УНР, и правительства Кавказа, и даже многочисленные "правительства" под белыми; но в отличие от Ленина, эти социалисты более честно относились к своим программам, за что, собственно, большевики их ненавидели, как циник ненавидит идеалиста за радость, которой сам не имеет. Большевистский социализм состоял в том, что за любое благо, будь то бесплатное образование, гарантированные работа, жильё, земля, режим брал втридорога. Рабочим запретили бастовать и сажали за опоздания, крестьян несколько раз доводили до Голодомора (в 1920е гг. помощь привезли американцы, а в 1930-е и 1940-е уже привозить было некому).
Что самое интересное, Ленин и в социализм-то, видимо, не особо верил. Владимир Солоухин (один из немногих известных россиян, до конца жизни активно выступавший за уважение к украинцам как нации и за отказ россиян от любых попыток ассимиляции Украины) в статье «Читая Ленина» провёл интересный анализ, пытаясь найти в его статьях определение, что же такое, собственно, социализм? Ленин использовал это слово по поводу и без повода, как магический символ, но не затруднял себя особо определениями, за исключением того, что между социализмом и государственным капитализмом разница пренебрежительно мала. То есть по сути, госкапитализм - это социализм, но без ярлыка «ленинский».
Но как же люди могли позволить себя вовлечь в подобное движение? Здесь на память приходит популярный психологический эксперимент с ослом и забором. Осёл через дырку в заборе видит сено, и хочет обойти забор, чтобы до него добраться; но только лишь пропадает из вида дырка, через которую видно сено, осёл беспокоится и снова возвращается к заветной дырке (и соответственно, так и не добирается до сена).
Движущая сила большевизма и вообще любого популистского движения - люди с коротким горизонтом планирования и при этом возбуждённые и агрессивные. Которые не думают, что будет завтра или послезавтра, это слишком долго, для этого не хватает терпения - главное, что сейчас зудит. Именно на таких людей сделал ставку Ленин, именно таким была широкая дорога в ряды партийных активистов и красноармейцев. Из таких людей, например, формировались ряды советских чекистов, которые, может быть, нутром и чувствовали, что завтра сами встанут к стенке, но сильнее любого разума был инстинкт ограбить и расстрелять кого-то сегодня, чтобы завладеть его жильём и имуществом. Большевики в конечном счёте стали «съедать» сами себя: ведь бандит с оружием уже не хочет строить, если есть возможность ограбить кого-то или «припахать». Но труд рабов не очень эффективен; поэтому в погоне за имуществом большевики сначала убивали дворян, потом «богатеев», потом «кулаков», потом «спецов-двурушников», потом бывшую партийную оппозицию, и наконец уже стали откровенно грызть друг друга. Любители совка, как вам то, что ЦК КП(б) Украины, избранный в середине 1930-х, был уничтожен больше чем на 90%? Сплошные враги республикой руководили, ай-ай, как нехорошо. Неудивительно, что при первых ударах Гитлера красная армия пошла сдаваться в плен толпами, и только ещё более разнузданые зверства гитлеровцев заставили людей выбирать между большим и меньшим злом. Ленинский цинизм, его предательство в виде получения кайзеровских денег, его предательство рабочих и крестьян, поверивших было в «землю и волю» - всё это в конечном итоге предопределило крах советской империи, построенной на лжи.
Тогда как противники советского режима постоянно учились на ошибках, совершённых во времена УНР и второй мировой войны, и постепенно превращались в силу, которая восстановила независимую Украину и похоронила СССР.
Собственно, больше Ленин ничем не интересен.
Впрочем, избавление Украины от ленинских истуканов рано или поздно должно было произойти. Интересно другое: соседняя, недружелюбная к Украине страна, чья пресса хором осуждала «ленинопад», три года назад встретила 100-летний юбилей ленинского переворота более чем демонстративным игнорированием, и аналогично - его недавний юбилей.
На это мне могут сказать, мол, после смерти политика хоть потоп - для того главное, что он испытал победу при жизни. Вот только была ли это победа Ленина - вопрос. Последний год товарищ Крупский провёл в состоянии между огурцом и помидором. Но ещё раньше, пока он ещё мог говорить, двигаться и писать свои «бессмертные» записки, «сосущий азиатище» Сосо Джугашвили уже позволял себе крыть матом его супругу и внешне вежливо игнорировать его распоряжения, на словах сохраняя полную лояльность. Пройдёт совсем немного времени, и вся «ленинская гвардия», от членов ЦК и до рядовых «пламенных большевиков», будет поставлена к стенке. Особый цинизм ситуации был в том, что к стенке их ставили рядом с теми, кого они всего несколько лет беспощадно преследовали - меньшевиками, эсерами, кулаками, бывшими купцами, духовенством и дворянством.
Но этим не закончилось. Когда Хрущёв, признав "ошибки", попытался возродить «ленинскую революционную романтику» - оказалось, что самые, так сказать, бескомпромиссные сторонники «подлинного ленинизма», с точки зрения органов, сплошь оказывались диссидентами и отщепенцами. Зато уже к 100-летию покойного вождя на экране всё чаще появлялись положительные образы белых офицеров. Эти фильмы снимали не потомки князей и графов, а внуки красных командиров и комиссаров.
Горбачёв, видимо, забыл об этом, когда попытался после Чернобыля и провальной антиалкогольной кампании оживить авторитет партии путём возвращения к "подлинному ленинскому социализму". Но как только пошла волна публикаций про недореабилитированных "подлинных ленинцев", из архивов повылезали очень интересные подробности, после которых даже анекдоты про "надувное бревно" выглядели просто кондовым ортодоксальным ленинизмом.
Ну и вершиной этой шизофрении, уже в недавние годы, стали наряды «героев Лугандона», носивших нацистские татуировки на коже, царские кокарды на папахах и советскую атрибутику на нашивках. Впрочем, их символическая шизофрения была лишь бледной копией запоребрика, где гибридизация царской и советской символики и лозунгов произошла гораздо более масштабная.
Последняя, наверное, вызвала бы лишь лёгкую усмешку «дедушки Лукича», попади он в наши дни. Это только советский агитпроп выставлял его как последовательного борца за прямую генеральную линию. Реальный же Ленин менял свои «генеральные линии» так часто, как ему это было удобно, сочетал несочетаемое, соединял несоединяемое (кому не лень - сравните, например, его книгу "Государство и революция" с тем, что он писал всего год спустя). Отличительной чертой Ленина был бесконечный цинизм, которого он не стеснялся и не скрывал, более того, презирал и считал бесхребетными слюнтяями или "глухонемыми" тех, кто был недостаточно циничен.
Хватит банальностей, давайте поговорим об интересном - почему в бывшей Российской империи победили именно Ленин и ему подобные.
Российская империя была государством архаичным и кондовым по своему устройству. Что само по себе не такая диковинка даже в современном мире, не то что полтора века тому назад. Проблемой империи было то, что до поры до времени она расширялась на огромные, но слабозаселённые или технологически отсталые территории, пока страны Европы изощрялись, изобретая всё более сложные методы убийства друг друга. Европейцы изобрели новые пушки? Не беда, мы продадим урожай пшеницы и купим себе этих пушек. Не стало в казне денег? Не беда, возьмем кредит у англичан, а за это наши солдатики поучаствуют в очередном походе в Альпы или куда там ещё, солдат у нас много, и новых нарожают. Недолгие и непоследовательные либеральные реформы Александра II вызвали бурный экономический рост - для империи он был впечатляющим, но в сравнении с соседней Европой - весьма скромным.
Стоит заметить, что среди «передовиков» капиталистического развития в последние десятилетия империи была Украина. Предприимчивые люди строили многочисленные заводы, открывали школы и театры, покровительствовали искусствам. Несмотря на «валуевский циркуляр» и подобные ограничения, многочисленная украинская интеллигенция - и дворянского, и крестьянского происхождения - поддерживала издание украинской литературы деньгами (одни финансировали издания, другие их покупали).
Но пока прорастали первые ростки капитализма, имперская система - феодальная по своей природе - хорошо справлялась лишь с тем, что умела исторически: давить, ограничивать, запрещать. Политика была запрещена как явление; общественными вопросами полагалось заниматься только на самом верху, на уровне императора, и любая публикация на сколько-нибудь горячую тему, любая попытка дискутировать о насущных проблемах грозила серьёзными последствиями - закрытием издания, наказанием для виновного. Неповоротливая система и крайне медленные «социальные лифты» привели к росту «лишних людей». Огромным крестьянским семьям не хватало земли - но империя не спешила переселять крестьян на «новоприобретённые земли», боясь, что это ослабит крепостное право (по этой причине, например, Аляска оставалась недозаселённой и недоразвитой и приносила империи одни убытки, пока её не продали американцам). У дворян тоже рождалось много детей - но на всех не хватало должностей ни на гражданской службе, ни на военной. Дворянские дети, попав в офицеры, тут же влезали в большие расходы, а доходы от военнной службы появлялись только начиная со звания полковника (которое заодно давало и право на потомственное дворянство). На должностях же «среднего звена» без взяток прокормиться было в принципе невозможно; ну а кроме взяток, была безграничная возможность «отводить душу» на тех, кто пониже положением.
До поры до времени недовольство было стихийным - бунты крестьян, покушения на чиновников, наконец, убийство императора-реформатора (чем бунтари тут же создали себе неслабые проблемы, ведь новый царь и гайки закрутил, и сословные лифты, только было заработавшие, вновь затормозил). Но стоит заметить, что путь террора был популярен именно на землях, где господствовал русский язык - то ли в силу менталитета, то ли «суровых природных условий», которыми московские историки любят оправдывать любые исторические зверства или политические провалы. На территории Украины оппозиция формировалась в виде активного гражданского общества, при поддержке, в том числе, и довольно знатного дворянства (вспомним, из каких родов вышли, например, Леся Украинка и круг её друзей). В Украине вряд ли поняли бы популярных в Петербурге мрачных чахоточных фанатиков с горящими глазами, напоминавших повадками будущих Гитлера и Троцкого.
У тогдашних российских революционеров была одна большая проблема. Чтобы реализовать хотя бы маленькую политическую программу, нужны были деньги. Деньги приходили вместе с разочарованными отпрысками дворянских семей, на проделки которых родители готовы были закрывать глаза - но вместе с этим довольно скоро родители оказывались и в курсе их дел. Так что уже с самого начала революционеры оказались открыты для агентов правительства. Уже к 1880-м годам власти, при всей своей неповоротливости, контролировали революционное движение практически целиком. Провал покушения, которое пытался организовать старший брат будущего Ленина, был практически предопределён. В тогдашнем революционном движении назрел явный кризис. Грубо говоря, движению был нужен надёжный бизнес-план.
Рано или поздно, революционные организации независимо друг от друга пришли к выводу, что нужна кооперация с преступным миром. Если царский режим считает оппозицию преступной по определению, то чего же стесняться?
Дальше уже были разные варианты.
Самый удачный бизнес-план, как довольно долго казалось, предложили социалисты-революционеры («эсеры»). Самые ловкие из эсеров сообразили, что власть не представляет собой единого целого, в ней постоянно борются между собой разные кланы, группирующиеся вокруг многочисленных великих и малых князей. Значит, на этих противоречиях можно поиграть, выполняя для этих кланов разные грязные услуги, чаще всего политические убийства. Это для публики бомба или выстрел в ненавистного министра или губернатора Москвы означала «гибель тирана». А для того, кто занимал место убитого - возможность расставить десятки своих людей на вкусные места. Ну а кто же обвинит влиятельного человека в сговоре с террористами? Исполнители терактов зачастую и сами не знали, в каких играх их разыгрывали, и шли на казнь с горящими глазами, никого не выдавая. Между заказчиками терактов и исполнителями существовала длинная цепочка посредников, ключевыми звеньями которой были люди вроде Азефа, одновременно и высокооплачиваемого агента охранки, «сливавшего» несанкционированные теракты, и влиятельного члена руководства эсеровской партии, одного из её банкиров.
В бизнес-плане эсеров была одна слабость, которая в конечном итоге привела партию к тупику и краху. А именно: никто из них не задумывался, что будет делать партия, когда революция победит и власть окажется в их руках. Дорога политических убийств при этом либо закрывалась, либо становилась слишком скользкой. Да, и поскольку эксплуататорский режим свергался, то автоматически «реакционерами» становились сами победители. На этой слабости большевики и сыграли, разделавшись с эсерами и их союзниками всего через год после революции без особого труда.
Были и те, кто пытался быть «легитимной оппозицией». Неблагодарное это дело в системе, где оппозиция - это синоним оскорбления величества. Вскоре после того, как в 1905 году разрешили партии, власти под разными предлогами пересажали умеренную оппозицию - что автоматически закрывало «посаженным» возможность в дальнейшем баллотироваться в Думу, и развязывало руки наиболее «оторванным» и «отмороженным» в оппозиционном движении.
Владимир Ульянов и те, кто сгруппировался вокруг него, с самого начала думали о власти. Не представляя себе поначалу толком, как эту власть получить, они выработали, тем не менее, весьма гибкий и удачный бизнес-план. По сравнению с эсерами Ульянов оказался гибким и изобретательным, как Бендер по сравнению с сыном лейтенанта Шмидта.
Грабежами ("экспроприациями") не брезговали тогда многие социалистические (и не только) партии и движения. Ульянов поставил дело на широкую ногу, его сторонники занялись экспроприациями и вымогательством везде, где водились деньги.
Но на этом Ульянов не остановился. Полученные от "экспроприаций" деньги надо было легализовать и выгодно вложить.
Люди вроде Ульянова, а также его коллег Каменева, Литвинова, Красина, с гимназических лет знавшие несколько иностранных языков и с молодости переписывавшиеся с кумирами - деятелями европейской социал-демократии - оказались просто кладом для «раскрутки» партии. Деньги, полученные преступным путём, вывозились за рубеж, крутились в среде европейских социал-демократов (не без помощи тёмных личностей вроде будущего наркома Литвинова или организатора «пломбированного вагона» Парвуса) и возвращалась в империю либо в виде «чистых денег», либо в виде оружия. В 1908 году чуть не разразился скандал - Литвинова задержали во Франции при попытке разменять банкноты, чьи номера уже были разосланы банкам. Но видные деятели европейского социализма тут же подняли шум -- большевики не забывали делиться с коллегами по бизнесу, выгоды которого были очевидны.
Во-первых, подобный "бизнес" сразу давал более широкую социальную базу: если эсеры были «завязаны» на заказчиков убийств в среде высшего дворянства, то как «грязные» деньги могли иметь самое разное происхождение - от банальных грабежей и экспроприаций (тут прославились, к примеру, будущий диктатор Сталин и его неразлучный друг Камо) до вымогательства и шантажа крупных предпринимателей (тут были более благообразные фигуры, вроде Леонида Красина) и, наконец, массового «крышевания» уже разного рода мелких купцов под предлогом, например, создания кружков для обучения рабочих грамоте (какая-то часть средств на это действительно шла, но небольшая).
В советское время было принято изображать Ленина кем-то вроде «популярного блогера» начала 20 века; мол, сила его была в том, что он был мощным журналистом, писал жгучие статьи в подпольные газеты, которые потом читала вся прогрессивная Россия. Интересно, что подобный стереотип повторяется и в недавней публикации в «Хвыле». Но реальность была противоположной (о финансовых делах партии молодого Ульянова-Ленина можно почитать, например, в воспоминаниях Н. Валентинова «Малознакомый Ленин»). Издания партии были убыточными. В то же время, Ленин и его ближайшие соратники были весьма требовательными к тому, чтобы из собранных партией средств им постоянно выплачивались немалые деньги на комфортную жизнь. В этом плане партия социал-демократов очень напоминала даже не религиозный культ с харизматичным лидером, а банальную мафию.
Ленин, как и эсеры, совершенно спокойно относился к наличию в партии провокаторов и агентов охранки. Один из них, депутат Госдумы Малиновский, довольно долго был «ценным деятелем» партии, пока сдуру не решил вернуться в 1917 году в Россию, где его тут же и расстреляли, чтобы не болтал слишком много. Как говорится, бизнес есть бизнес, мы вам, вы нам. В обмен на то, что социал-демократы долго не рассматривались режимом как сколько-нибудь опасное для себя движение, они, очевидно, платили и определёнными услугами, и даже частью своих преступных средств. В советской литературе с гордостью рассказывалось о «побегах из тюрьмы» деятелей вроде Троцкого или Сталина, но ведь любой, кто видел тюрьму, представляет себе, что бежать оттуда можно, только если там, мягко говоря, сильно-сильно отвлекутся на нескольких постах подряд. Очевидно, имели место взаимовыгодные договорённости. И наоборот, когда у Сталина закончились средства, а партию он на время перестал интересовать - сидел себе в ссылке как миленький, никуда не бежал.
Не брезговали большевики пользоваться и деньгами зарубежных разведок. Выйти на контакты с этими разведками было не так и трудно - друзья Ленина, европейские социал-демократы, к тому времени стали уже респектабельными политиками и могли свести с кем надо. Для революционных событий 1905 года большевики без зазрения совести взяли деньги у японцев (Ленин даже выступил с лицемерным осуждением, но деньги, разумеется, всё равно пошли в дело). В 1917 году деньгами подсобили уже немцы (за что год спустя пришлось расплачиваться, "подарив" немцам Украину и обложив собственных крестьян продразвёрсткой, чтобы выплатить немцам контрибуцию золотом).
Думается, что когда Сталин начал окончательно «вычищать» ленинскую гвардию, он не просто так выдумал, что вокруг него клубком рылись сплошные «провокаторы охранки» да «агенты Гондураса», а вспоминал реалии из ранней партийной истории. С охранкой сотрудничал он сам и прекрасно представлял себе, какого рода люди стояли у истоков партии, какого рода "бизнесом" они занимались до прихода партии к власти.
Что же до собственных принципов Ленина -- их, кроме борьбы за власть, у него не было. В зависимости от конъюнктуры он то призывает к террору в 1902 году -- то обличает сторонников террора в 1903 году; то призывает разрушить государство и его институты в 1917 году, пока нужно было шатать Временное правительство, и заявляет о полном отмирании государства уже сегодня и сейчас -- то уже в следующем году требует предельно закрутить гайки, разогнать профсоюзы, максимально огосударствить всё, что можно, и репрессировать, репрессировать, репрессировать.
Не Ленин и даже не большевики совершили жестокости раннего периода революции. Ленин вообще удивился, когда узнал о революции - он не надеялся до неё дожить (хотя и очень старался). Но вина Ленина и большевиков - в том, что они сделали ставку на наиболее «отмороженых» и разнузданных, именно на их поддержку они потратили привезенные из Германии деньги. К слову, никто не задумывался, почему у красных комиссаров и чекистов любимым оружием был «Маузер», пистолет не просто вражеской (германской) армии, но ещё к тому же довольно дорогой по тогдашним меркам? Поверить, что он материализовался на складах царской армии, могут только те, кто верит в материализацию танков в шахтах Донбасса.
За германские кредиты пришлось расплачиваться и территориями, отданными по Брестскому миру, и огромной контрибуцией. Собрать контрибуцию надо было быстро - и большевистские отряды расползлись по деревням, которым они только что дали «землю и волю», чтобы тут же ограбить. Впрочем, тут они применили эффективный метод «пирамиды»: ограбленные, в свою очередь, вербовались в новые продотряды, которые шли грабить дальше.
Украина увидела зверства большевиков ещё в 1918 году, когда Киев «освободили» подонки Муравьёва, устроившие кровавый беспредел, не стесняясь, прямо на улицах (подвалы чекистов появились уже позже, после очередного "освобождения"). Бедой Украины было то, что до последних дней УНР в рядах её руководителей заметную роль играли сторонники «договора с большевиками». Одним из этих высокопоставленных предателей, не особо скрывавшим своей "красной" позиции даже во время войны УНР против большевиков, был, по иронии судьбы, глава правительства УНР Винниченко. Уже когда война была проиграна, он выторговывал у большевиков себе местечко в Политбюро ЦК КП(б)У. Москва, правда, побрезговала с ним связываться настолько открыто. Однако в эмиграции Винниченко не тужил, деньги у него водились, книжки его какое-то время издавались в Киеве. В своих сочинениях он изображал положительных чекистов, и как крысолов из Гамельна, призывал украинцев-эмигрантов вернуться на родину, где рано или поздно всех сторонников компромисса с большевиками ждала расстрельная стенка.
Ну чёрт с ним, с предателем. А что же сам Ленин и ленинцы?
Много страданий они принесли Украине, но ведь и свою собственную московскую Россию они превратили в пугало для всего мира. Кто утверждает, что большевики «победили», тот слеп: верные ленинцы почти все, как один, закончили жизнь в расстрельных ямах. Кто говорит, что только благодаря Ленину народ получил привычные ныне социальных прав и гарантий, тот слеп: Учредительное собрание, разогнанное Лениным, состояло сплошь из социалистических партий, впрочем, как и Директория УНР, и правительства Кавказа, и даже многочисленные "правительства" под белыми; но в отличие от Ленина, эти социалисты более честно относились к своим программам, за что, собственно, большевики их ненавидели, как циник ненавидит идеалиста за радость, которой сам не имеет. Большевистский социализм состоял в том, что за любое благо, будь то бесплатное образование, гарантированные работа, жильё, земля, режим брал втридорога. Рабочим запретили бастовать и сажали за опоздания, крестьян несколько раз доводили до Голодомора (в 1920е гг. помощь привезли американцы, а в 1930-е и 1940-е уже привозить было некому).
Что самое интересное, Ленин и в социализм-то, видимо, не особо верил. Владимир Солоухин (один из немногих известных россиян, до конца жизни активно выступавший за уважение к украинцам как нации и за отказ россиян от любых попыток ассимиляции Украины) в статье «Читая Ленина» провёл интересный анализ, пытаясь найти в его статьях определение, что же такое, собственно, социализм? Ленин использовал это слово по поводу и без повода, как магический символ, но не затруднял себя особо определениями, за исключением того, что между социализмом и государственным капитализмом разница пренебрежительно мала. То есть по сути, госкапитализм - это социализм, но без ярлыка «ленинский».
Но как же люди могли позволить себя вовлечь в подобное движение? Здесь на память приходит популярный психологический эксперимент с ослом и забором. Осёл через дырку в заборе видит сено, и хочет обойти забор, чтобы до него добраться; но только лишь пропадает из вида дырка, через которую видно сено, осёл беспокоится и снова возвращается к заветной дырке (и соответственно, так и не добирается до сена).
Движущая сила большевизма и вообще любого популистского движения - люди с коротким горизонтом планирования и при этом возбуждённые и агрессивные. Которые не думают, что будет завтра или послезавтра, это слишком долго, для этого не хватает терпения - главное, что сейчас зудит. Именно на таких людей сделал ставку Ленин, именно таким была широкая дорога в ряды партийных активистов и красноармейцев. Из таких людей, например, формировались ряды советских чекистов, которые, может быть, нутром и чувствовали, что завтра сами встанут к стенке, но сильнее любого разума был инстинкт ограбить и расстрелять кого-то сегодня, чтобы завладеть его жильём и имуществом. Большевики в конечном счёте стали «съедать» сами себя: ведь бандит с оружием уже не хочет строить, если есть возможность ограбить кого-то или «припахать». Но труд рабов не очень эффективен; поэтому в погоне за имуществом большевики сначала убивали дворян, потом «богатеев», потом «кулаков», потом «спецов-двурушников», потом бывшую партийную оппозицию, и наконец уже стали откровенно грызть друг друга. Любители совка, как вам то, что ЦК КП(б) Украины, избранный в середине 1930-х, был уничтожен больше чем на 90%? Сплошные враги республикой руководили, ай-ай, как нехорошо. Неудивительно, что при первых ударах Гитлера красная армия пошла сдаваться в плен толпами, и только ещё более разнузданые зверства гитлеровцев заставили людей выбирать между большим и меньшим злом. Ленинский цинизм, его предательство в виде получения кайзеровских денег, его предательство рабочих и крестьян, поверивших было в «землю и волю» - всё это в конечном итоге предопределило крах советской империи, построенной на лжи.
Тогда как противники советского режима постоянно учились на ошибках, совершённых во времена УНР и второй мировой войны, и постепенно превращались в силу, которая восстановила независимую Украину и похоронила СССР.
Собственно, больше Ленин ничем не интересен.