Текущие Дела
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-fareast-language:RU;mso-bidi-font-weight:
bold">Сегодня (28.11.2012г.) по приглашению Василия Рыбакова по участвовал в судебном заседании Ленинского районного суда города Екатеринбурга под председательством судьи Лазаревой Вероники Игоревны по вопросу оспаривания действий администрации муниципального образования «город Екатеринбург» в виде отказа согласования проведения публичных мероприятий (митинга) на 21 августа 2012 года и признании незаконным уведомления от 20.08.2012 года.
Впечатления от суда и его решения весьма разнообразные, однако в целом мнение одно - «правосудием здесь и не пахнет».
По существу Василий обжаловал отказ в согласовании проведения митинга, причем аргументы были на его стороне, а позиция администрации муниципального образования мягко сказать никакая.
Правовая позиция Василия Рыбакова заключалась в следующем:
Права человека как универсальная ценность впервые нашли свое нормативное отражение в Уставе ООН (1945), отражены в каталоге Всеобщей Декларации прав человека (1948) и закреплены затем в качестве принципов и норм международного права в ряде международных документов (например, в Заключительном акте ОБСЕ 1975 года и ряде международных договоров. Для Российской Федерации таким договором, в частности, является Международный пакт о гражданских и политических правах - пакт ООН, принятый 16.12.1966 года и основанный на Всеобщей декларации прав человека. Указанный пакт ратифицирован Указом Президиума ВС СССР 18.09.1973 года. Каталог прав, гарантированных Пактом, фактически отражены в Конституции Российской Федерации и тем самым права и свободы, гарантированные на международном уровне были закреплены в Конституции Российской Федерации.
В тех случаях, когда национальное законодательство противоречит международному праву или если нарушенное право не получило эффективной защиты во внутренней правовой системе, при этом оно регулируются нормами международного права НЕОБХОДИМО СЛЕДОВАТЬ МЕЖДУНАРОДНЫМ МЕХАНИЗМАМ ЗАЩИТЫ. Это следует из части четвертой статьи 15 Конституции Российской Федерации, согласно которой «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
Из приведенных норм следует, что в Российской Федерации на конституционном и законодательном уровне закреплено:
- нормы международных договоров, в частности Международного пакта о гражданских и политических правах являются частью правовой системы Российской Федерации и могут применяться непосредственно;
- нормы Пакта как международного договора обладают более высокой юридической силой по сравнению с внутренним законодательством, а в соответствии с научным толкованием, - обладают приоритетом как общепризнанные принципы международного права.
Это означает, что «органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица…» должны применять нормы Международного пакта о гражданских и политических правах при разрешении конкретной правовой ситуации (что вытекает из их обязанности, установленной частью второй статьи 15 Конституции РФ - «соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы»). Соответственно индивид и (или) его представитель ссылаться на указанные нормы при защите права, что еще более обосновано в том случае, если внутреннее законодательство либо правоприменительная практика не соответствуют международному договору.
Согласно статьи 31 Конституции Российской Федерации - гарантировано право на собрания, митинги, демонстрации, шествия, пикетирования. В соответствии с указанной статьей «Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». Это право является одним из основополагающих и неотъемлемых элементов правового статуса личности в Российской Федерации как демократическом и правовом государстве, на котором лежит обязанность обеспечивать защиту, в том числе судебную, прав и свобод человека и гражданина (статьи 1 и 64; статья 45, часть 1; статья 46 Конституции Российской Федерации).
Одновременно с этим в статье 21 Международного пакта о гражданских и политических правах «Признается право на мирные собрания. Пользование этим правом не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые налагаются в соответствии с законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц».
Содержание свободы собраний и позитивных обязательств государства по обеспечению этого права во внутреннем законодательстве и на практике с достаточной полнотой раскрыта в Руководящих принципах по свободе мирных собраний - международном документе, второе издание которого подготовлено Советом экспертов по свободе мирных собраний Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе совместно с Венецианской комиссией Совета Европы в 2010 году.
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-ansi-language:EN-US;mso-fareast-language:
RU;mso-bidi-font-weight:bold">(OSCE/ODIHR - Venice Commission Guidelines on freedom of peaceful assembly (2nd edition) prepared by the OSCE/ODIHR Panel on Freedom of Assembly and by the Venice Commission adopted by the Venice Commission at. mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-fareast-language:RU;mso-bidi-font-weight:
bold">Доступно на: <http://www.venice.coe.int/docs/2010/CDL-AD(2010)020-e.pdf)
Среди этих принципов:
- презумпция в пользу свободы собраний, которая означает необходимость обеспечения реализации данной свободы, как правило, без регулирования. Этот принцип включает в себя норму о том, что от желающих принять участие в собрании не следует требовать разрешения на его проведение;
- обязанность государства защищать мирные собрания и способствовать их проведению именно в тех местах, которые предпочитают организаторы;
- необходимость четкой регламентации на законодательном уровне возможности ограничения свободы собраний со стороны государства. При этом подчеркивается, что сам закон должен соответствовать международным стандартам;
- пропорциональность (соразмерность) ограничения свободы собраний, которая означает обязанность для государства обеспечить наименьший уровень вмешательства в свободу собраний, даже если такое вмешательство необходимо для соблюдения законных целей;
- ответственность власти за любые нарушения - процессуальные либо материально-правовые - допущенные при исполнении своих обязанностей, связанных с обеспечением свободы собраний либо вмешательство в нее и др.
Таким образом, указанные принципы определяют и предметы рассмотрения по настоящему гражданскому делу. Соответственно, ЗНАЧИМЫМИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ по делу ЯВЛЯЛИСЬ:
1.letter-spacing:-.25pt;mso-fareast-language:RU"> НАЛИЧИЕ ОТКАЗА в проведении мероприятия;
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-fareast-language:RU;mso-bidi-font-weight:
bold">2.letter-spacing:-.25pt;mso-fareast-language:RU"> ОБОСНОВАННОСТЬ такого отказа;
"Times New Roman";mso-fareast-language:RU;mso-bidi-font-weight:bold">3.letter-spacing:-.25pt;mso-fareast-language:RU"> НАЛИЧИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО ПЕРЕНОСУ МЕРОПРИЯТИЯ в другое место или на другое время.
"Times New Roman";mso-fareast-language:RU;mso-bidi-font-weight:bold">При этом, согласно ст. 249 ГПК РФ обязанности по доказыванию обстоятельств, послуживших основанием для принятия оспариваемого решения и его законности … возлагаются на органы и лиц, которые приняли оспариваемые решения или совершили оспариваемые действия (бездействие). Иными словами бремя доказывания по наличию отказа возлагались на заявителя, а законность и обоснованность таких действий на муниципалитет.
Согласно тексту обжалуемого ответа администрации МО «город Екатеринбург», ответ Василию был таким:
«…В связи с тем, что при проведении Ваших мероприятий происходит нарушение общественного порядка, администрация города Екатеринбурга не представляет возможным согласовать место и время проведения данных публичных мероприятий (митингов)».
Сразу возникли вопросы, на которые внятно и по делу представитель администрации так и не смог дать ответа, вернее ответ был, но отношения к вопросу не имел никакого. Учитывая, что вышеуказанный обжалуемый ответ был неконкретизированным, мы задали следующие вопросы:
- Говоря о «Ваших мероприятиях» о каких мероприятиях Вы ведете речь в обжалуемом уведомлении? Что это за мероприятия вечеринка, день рождение, пьянка? Чем это документально подтверждено?
- Из чего Вы сделали вывод о принадлежности мероприятия гражданину Рыбакову, как соотносится публичное мероприятие с мероприятием принадлежащее физическому лицу?
- В чем выражено нарушение общественного порядка при проведении мероприятий?
- Чем подтверждается нарушение общественного порядка при проведении мероприятий Рыбаковым?
- Имеется ли у администрации МО «город Екатеринбург» сведения, информация и (или) документы о привлечении Рыбакова к административной и (или) иной ответственности за нарушение общественного порядка?
Соответственно мы услышали ответы, из которых следовало, что Василий является организатором множества митингов, но как они соотносятся с мероприятиями указанными в обжалуемом уведомлении ответа мы так и не услышали, как и не услышали о каких мероприятиях именно ведет речь представитель администрации. Однако от судьи на требования конкретики лично я получил два предупреждения, а ответа на вопрос так и не услышал.
Затем представитель муниципалитета сказала, что Рыбаков постоянный один из организаторов митинга, но опять же соотнести конкретные митинги с ответом так и смогла (но не шмогла я - не шмогла и так далее).
Относительно же нарушения общественного порядка представительница прекрасного пола кричавшая о наличии десятилетнего юридического стажа, фактически «перевела стрелки» по ответу на заданный вопрос на гражданина Новгородова С.С. (кстати весьма загадочная личность, заявил что работает на администрацию города по договору подряда - наверно будет интересно для прокуратуры и трудовой инспекции). При этом сам гражданин Новгородов четко заявил, что информацией и сведениями о привлечении Рыбакова к какой либо ответственности за нарушение общественного порядка он не располагает.
По документам нарушения общественного порядка Рыбаковым было представлено несколько заявлений сотрудников администрации муниципалитета, загса и Екатеринбургского банка (то есть вполне афилированных с администрацией лиц) по сути заявивших о том, что в период с 3 по 6 августа неизвестные доставили им неудобства включая звукоусиливающую аппаратуру. При этом вопрос о том, какое отношение имеет Рыбаков к описанным событиям и чем это документально подтверждено фактически остался без ответа. Молчаливо были представлены уведомления Рыбакова о проведении митингов 17 и в двадцатых числах августа. На вполне резонно возникший вопрос о соотношении дат периода с 3 по 6 августа с датами 17, 20, 21 и 24 августа - ответа также не последовало.
Затем процесс перешел к выяснению вопроса о том, что есть такое обжалуемый документ. Лично мы сошлись во мнении, что это отказ в согласовании уведомления мероприятия. Администрация же голословно начала утверждать, что это уведомление о прекращении митинга.
Что же это, я думаю Вы поймете сами, читая следующую цитату из обжалуемого документа: «…администрация города Екатеринбурга не представляет возможным согласовать место и время проведения данных публичных мероприятий (митингов)…»
Между тем администрация голословно стала отстаивать свою позицию, при этом на вопрос о времени вручения уведомления Новгородовым Рыбакову, Новгородов ответил, что не помнит времени вручения, а документально подтвердить ее не может. Не смог господин Новгородов ответить на вопрос и о содержании уведомления, в котором ни слова о прекращении митинга не имелось. Одновременно с этим он не смог ответить почему обжалуемое уведомление было датировано 20 августа, то есть за день до начала митинга и соответственно изначально не могло прекращать мероприятия, которое по сути еще не началось.
Ну и соответственно вообще в тупик завел представителей администрации вопрос о том, что в обжалуемом уведомлении об отказе в согласовании митинга речь шла об отказе в согласовании митингов на четыре даты и как это соотносится с доводами о прекращении мероприятия на 21 августа 2012 года.
Последними из вопросов, которые мы выясняли, что подразумевают представители администрации МО под термином формат мероприятия, на что получили ответ о том, что под форматом мероприятия по сути они понимают разные моменты, за исключением времени и места проведения мероприятия. На дополнительный вопрос: совпадает ли позиция представителя администрации с позицией администрации муниципального образования мы впервые за весь процесс услышали утвердительный ответ.
Итак, в результате в деле отзыв администрации, обжалуемое уведомление от 20.08.2012 года, несколько обращений чиновников на действия неизвестных в период с 3 по 6 августа, несколько уведомлений Рыбакова о том, что он планирует проводить митинги начиная с 17 августа и последующие даты, ну и по сути вообще странный документ, о котором напишу поподробнее:
Речь идет о письме ГУВД области по форме и содержанию как справка-меморандум (для понимающих это документ из ОРД), содержащий сведения о том, чем Рыбаков занимался в политическом плане с выводом, что цель его деятельности дискредитация администрации области. Документ датирован 22 ноября 2012 года. Но интересно другое - как он получен. Сегодня 28.11.2012 года у нас первое заседание, судья его не запрашивала (это она сказала сама), да и запросить не могла поскольку заседаний не было. Судебный запрос на документ не получался, а адресован он именно судье. ГУВД Свердловской области в процессе не участвовало, им запрос не поступал, однако документ написало и самое странное передало его не адресату, а представителю администрации муниципалитета. Соответственно возникает вопрос, что это пример политического сыска, а сотрудник администрации носит под штатским одеянием погоны, откуда у него такой документ? К сожалению вопрос о происхождении такого меморандума остался без ответа.
Вот так незаметно мы подобрались к стадии прений, переход в которую фактически сделал невозможным представление иных доказательств кроме имеющихся в материалах дела. И что же, по существу есть неконкретизированное уведомление об отказе в согласовании митингов, которое администрация муниципалитета упорно называет уведомлением о прекращении митинга. Доказательств начала митинга, его прекращения, нарушения общественного порядка при проведении мероприятий, доказательств соотносимости мероприятий и принадлежности их проведения конкретно Рыбаковым, наличие предложения муниципалитета о переносе времени и места как не было так и нет.
И вот в итоге объявляют резолютивную часть решения - в удовлетворении требований отказать. Ну и как оценивать решение суда, которое правда еще не отписано юристу, соответственно как относится к такому правосудию - даже не знаю. При этом реализация права на проведение мероприятия и само мероприятие, которое еще не состоялось изначально воспринято как нарушение общественного порядка, несмотря на то, что само мероприятие еще не прошло и факта каких либо нарушений установлено не было. Я это воспринимаю как вмешательство в реализацию права, а обязанность государственных и муниципальных органов по способствованию мирным собраниям и их защите - вообще проигнорирована, то есть имело место незаконное и немотивированное вмешательство в реализацию прав.
Ну что ж будем обжаловать все это безобразие сначала в Областном суде, а затем напишу жалобу в ЕСПЧ, уж очень достало это беззаконие...