10 лет на приходе. Община до Майдана. Загадки истории храма
В первые же месяцы на приходе мне стало ясно: о священниках Качкаровки известно немногое, а дата строительства, освящения храма, и вовсе, вызывает недоумение. Местные сельские исследователи называли две даты окончания строительства - 1910 и 1912 годы. Значит, я прибыл сюда в год столетнего юбилея, либо памятная дата приходится на следующий, 2012 год.
Священник Илия Глядковский, с 1918 протоиерей. Вероятно, 1917
Пришлось найти доступные биографические сведения о строителе новой церкви, протоиерее Илие Глядковском и его предшественнике. Оказалось, священники были взаимно перемещены в 1907 году, настоятель Новой Каменки отец Илия перешел в Качкаровку, а многолетний батюшка Даниил Беликов из Качкаровки перебрался в ту же Новокаменку. Выходит, огромный храм по сложнейшему проекту строился всего три года или пять лет!
И я стал ездить по архивам, искать достоверные сведения о датах строительства в Херсоне, Одессе, Киеве и Санкт-Петербурге. Фонды отчасти были уничтожены в годы Гражданской, Великой Отечественной войн, иначе все было бы известно. О том, при каких обстоятельствах и когда именно удалось найти достоверные источники, расскажу ниже, в своем месте, а в этой главке вернусь к первому для меня по важности - подвижникам веры Христовой, служивших в наших краях. Мне, недостойному, предстояло продолжить их труды, но кто они были на самом деле? - исповедники, мученики, молитвенники, или приспособленцы, предатели?
О ближайшем священнике, ушедшем в путь всея земли, отце Викторе Орлове, рассказывали его чада, воспитанники, а самые важные сведения сообщили его ближайшая помощница и келейница Нина Макаровна и мама батюшки, с которой встретились в Краматорске на Донбассе. Но, чем далее в глубь сокровенной приходской истории, тем меньше оказывалось свидетелей: свечница Людмила училась в одном классе с сыном отца Иоанна Власенко, настоятеля в 1968-1977 годах. Встречался с ним в Чернигове - с немолодым протоиереем Николаем Ивановичем Власенко. В Виннице посчастливилось встретиться с престарелым Ярославом Андреевичем, сыном отца Андрея Бранько, настоятеля в Качкаровке в 1944-1947 и 1949-1952 годах, в прошлом узником Беломорканала и сторонником украинских самосвятов.
Со следующим священником, предвоенным, межвоенным, периода большого террора, пришлось совершить небольшое открытие. Местным бериславским краеведам, а, вслед за ними, и качкаровским, было известно имя протоиерея, служившего у нас в 1920-1931 годах - Михаил Пухальский. Но криворожские краеведы уже собирались подавать имя священника на рассмотрение комиссии по канонизации в связи с мученической кончиной в 1918 году.
Священник Михаил Пухальский, в 1920-е протоиерей. Фото 1913
В одной из местных газет Кривого Рога прошло сообщение о нападении на семью священника налетчика, посчитали, что все погибли, могилу не нашли. Согласно сведениям в дореволюционных справочных изданиях, отец Михаил служил на первом своем приходе, втором, переведен в один из трех храмов Кривого Рога. Меня удивило, что имя и фамилия совпадают, в Качкаровке начал служение к конце Гражданской войны. Позднее в Херсонском госархиве обнаружил запись, объяснившую все. В ней приводился послужной список протоиерея Михаила Пухальского, после первых приходов и Кривого Рога служившего двенадцать лет в Качкаровке, а в годы войны с гитлеровцами настоятеля храма в Зеленовке под Херсоном.
Двенадцать лет служил отец Илия Глядковский, в 1907-1919 годах. Дата смерти подтверждалась в сборнике материалов Херонско-Одесской епархии 1970-1974 годов. Тем же 1919 годом датировалось окончание строительства нового Покровского храма, сооруженного по проекту архитектора Александра Йосифовича Бернардацци. Дата представлялась достоверной, более вероятной, чем 1910-1912 годы, однако, документом эту запись назвать было нельзя, необходимо было искать другие подтверждения.
Буквально по крупицам, по единственным свидетельствам, удалось узнать о судьбе старого Покровского храма, сооруженного в 1841-1847 годах. Иван Адаменко, которому было за восемьдесят лет, вспоминал о старом храме, возвышавшемся к юго-западу от крестилки, величиной он не был крупным, примерно такой же, как деревянный введенский храм Берислава. Сколько ни спрашивал у людей, больше никто ничего не знал. Зато в архиве Херсона нашлось постановление ЦИК Совнаркома в г. Харькове за 1927 год, согласно которому старый храм подлежал уничтожению и разборке по причине существования нового храма.
Еще одна задача состояла в понимании, кто решился строить храм, кто финансировал, кто обратился к архитектору Бернардацци и приобрел проект. Знающие прихожане и краеведы рассказывали об участнике русско-японской войны Маршале. Он получил от царского правительства большие деньги за участие в войне, стал старостой прихода, вложил средства в строительство храма. Мне эта версия представлялась достоверной, тем паче, в «Херсонских епархиальных ведомостях» я обнаружил имя Маршала в числе старост. Возможно, так и было, но этих денег едва хватило бы на масштабные работы в течение нескольких лет.
Господь сподобил узнать еще об одном крупном жертвователе: в Качкаровку приехал двоюродный брат Ивана Ивановича Адаменко - Демьян Щербаков. Оба родились в Саблуковке, небольшом селе в двух верстах от Качкаровки. Щербаков привез ценнейшие воспоминания о строительстве храма и о попытках его разрушении в 1929-1931 годах. Оказалось, его дед по матери также был участником русско-японской войны. Во время строительства святыни был крупным подрядчиком и жертвователем.
И все же, перелопатив гору архивных материалов, я не продвинулся ни на шаг в понимании того, кто мог поехать в Одессу, приобрести за немалые деньги проект и внести крупную сумму для закупки строительных материалов и оплаты работы мастеров. Этим лицом не мог быть староста Маршал, староста Иоаким Малый, настоятель отец Илия, предыдущий священник Даниил. Предполагал я, что таким человеком мог быть Николай Блажков, знаменитый многолетний голова Херсонской городской думы. Однако, градоначальником он стал только в 1909 году, когда строительство церкви уже продвигалось.
В пользу версии о помощи со стороны Блажкова говорит его родовое поместье в Качкаровской волости, также шедевр архитектуры дом Блажкова, в Херсоне, построенный в мавританском стиле по проекту одного из одесских архитекторов - Пауля Клейна. Одни предположения, и никаких доказательств!
Наконец, просмотр заголовков публикаций «ХЕВ» за период конца XIX - начала XX веков открыл имя еще одного священника, связанного с Качкаровкой, а именно - уроженца села. Эту фамилию я встречал на страницах «ХЕВ»: в Качкаровке псаломщиками служили отец и младший брат священника Стефана Щербаковского.
Священник Стефан Щербаковский, в 1910-е протоиерей
Волею Божией, по окончании Херсонского духовного училища и Одесской семинарии, он краткое время послужил на приходе и стал военным священником. Во время одной из первых тяжелых битв русско-японской войны отец Стефан, когда убило командиров, повел за собой на прорыв из окружения бойцов своего полка. Его ранило, он взял крест в левую руку и снова пошел впереди солдат.
Картина боя русско-японской войны, в котором принял участие иерей Стефан Щербаковский. Художник исказил ряд деталей ради выразительности образов
О подвиге простого русского священника в те месяцы писали крупнейшие газеты России и Западной Европы. Отец Стефан вылечился в госпитале и вернулся в свой полк, а после войны поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию и служил помощником протопресвитера Армии и Флота отца Георгия Шавельского.
О положении дел в Качкаровке отец Стефан должен был знать прекрасно: село богатело, строило элеватор, готовило документы для приобретения статуса местечка и города, а церковь была ветхой и маловместительной.
Здесь, думаю, и кроется разгадка собирания крупных пожертвований, обращения к известному одесскому архитектору. Что было затруднительно сделать волостному начальству, участникам русско-японской войны, даже гласному Херсонской думы, не должно было составить затруднения для знаменитого героя японской войны, у которого в родном селе служили одновременно отец и брат.
Сам же священник Стефан Щербаковский, истинный воин Христов, наверняка желал остаться неизвестным: «У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6, 3-4).
Священник Илия Глядковский, с 1918 протоиерей. Вероятно, 1917
Пришлось найти доступные биографические сведения о строителе новой церкви, протоиерее Илие Глядковском и его предшественнике. Оказалось, священники были взаимно перемещены в 1907 году, настоятель Новой Каменки отец Илия перешел в Качкаровку, а многолетний батюшка Даниил Беликов из Качкаровки перебрался в ту же Новокаменку. Выходит, огромный храм по сложнейшему проекту строился всего три года или пять лет!
И я стал ездить по архивам, искать достоверные сведения о датах строительства в Херсоне, Одессе, Киеве и Санкт-Петербурге. Фонды отчасти были уничтожены в годы Гражданской, Великой Отечественной войн, иначе все было бы известно. О том, при каких обстоятельствах и когда именно удалось найти достоверные источники, расскажу ниже, в своем месте, а в этой главке вернусь к первому для меня по важности - подвижникам веры Христовой, служивших в наших краях. Мне, недостойному, предстояло продолжить их труды, но кто они были на самом деле? - исповедники, мученики, молитвенники, или приспособленцы, предатели?
О ближайшем священнике, ушедшем в путь всея земли, отце Викторе Орлове, рассказывали его чада, воспитанники, а самые важные сведения сообщили его ближайшая помощница и келейница Нина Макаровна и мама батюшки, с которой встретились в Краматорске на Донбассе. Но, чем далее в глубь сокровенной приходской истории, тем меньше оказывалось свидетелей: свечница Людмила училась в одном классе с сыном отца Иоанна Власенко, настоятеля в 1968-1977 годах. Встречался с ним в Чернигове - с немолодым протоиереем Николаем Ивановичем Власенко. В Виннице посчастливилось встретиться с престарелым Ярославом Андреевичем, сыном отца Андрея Бранько, настоятеля в Качкаровке в 1944-1947 и 1949-1952 годах, в прошлом узником Беломорканала и сторонником украинских самосвятов.
Со следующим священником, предвоенным, межвоенным, периода большого террора, пришлось совершить небольшое открытие. Местным бериславским краеведам, а, вслед за ними, и качкаровским, было известно имя протоиерея, служившего у нас в 1920-1931 годах - Михаил Пухальский. Но криворожские краеведы уже собирались подавать имя священника на рассмотрение комиссии по канонизации в связи с мученической кончиной в 1918 году.
Священник Михаил Пухальский, в 1920-е протоиерей. Фото 1913
В одной из местных газет Кривого Рога прошло сообщение о нападении на семью священника налетчика, посчитали, что все погибли, могилу не нашли. Согласно сведениям в дореволюционных справочных изданиях, отец Михаил служил на первом своем приходе, втором, переведен в один из трех храмов Кривого Рога. Меня удивило, что имя и фамилия совпадают, в Качкаровке начал служение к конце Гражданской войны. Позднее в Херсонском госархиве обнаружил запись, объяснившую все. В ней приводился послужной список протоиерея Михаила Пухальского, после первых приходов и Кривого Рога служившего двенадцать лет в Качкаровке, а в годы войны с гитлеровцами настоятеля храма в Зеленовке под Херсоном.
Двенадцать лет служил отец Илия Глядковский, в 1907-1919 годах. Дата смерти подтверждалась в сборнике материалов Херонско-Одесской епархии 1970-1974 годов. Тем же 1919 годом датировалось окончание строительства нового Покровского храма, сооруженного по проекту архитектора Александра Йосифовича Бернардацци. Дата представлялась достоверной, более вероятной, чем 1910-1912 годы, однако, документом эту запись назвать было нельзя, необходимо было искать другие подтверждения.
Буквально по крупицам, по единственным свидетельствам, удалось узнать о судьбе старого Покровского храма, сооруженного в 1841-1847 годах. Иван Адаменко, которому было за восемьдесят лет, вспоминал о старом храме, возвышавшемся к юго-западу от крестилки, величиной он не был крупным, примерно такой же, как деревянный введенский храм Берислава. Сколько ни спрашивал у людей, больше никто ничего не знал. Зато в архиве Херсона нашлось постановление ЦИК Совнаркома в г. Харькове за 1927 год, согласно которому старый храм подлежал уничтожению и разборке по причине существования нового храма.
Еще одна задача состояла в понимании, кто решился строить храм, кто финансировал, кто обратился к архитектору Бернардацци и приобрел проект. Знающие прихожане и краеведы рассказывали об участнике русско-японской войны Маршале. Он получил от царского правительства большие деньги за участие в войне, стал старостой прихода, вложил средства в строительство храма. Мне эта версия представлялась достоверной, тем паче, в «Херсонских епархиальных ведомостях» я обнаружил имя Маршала в числе старост. Возможно, так и было, но этих денег едва хватило бы на масштабные работы в течение нескольких лет.
Господь сподобил узнать еще об одном крупном жертвователе: в Качкаровку приехал двоюродный брат Ивана Ивановича Адаменко - Демьян Щербаков. Оба родились в Саблуковке, небольшом селе в двух верстах от Качкаровки. Щербаков привез ценнейшие воспоминания о строительстве храма и о попытках его разрушении в 1929-1931 годах. Оказалось, его дед по матери также был участником русско-японской войны. Во время строительства святыни был крупным подрядчиком и жертвователем.
И все же, перелопатив гору архивных материалов, я не продвинулся ни на шаг в понимании того, кто мог поехать в Одессу, приобрести за немалые деньги проект и внести крупную сумму для закупки строительных материалов и оплаты работы мастеров. Этим лицом не мог быть староста Маршал, староста Иоаким Малый, настоятель отец Илия, предыдущий священник Даниил. Предполагал я, что таким человеком мог быть Николай Блажков, знаменитый многолетний голова Херсонской городской думы. Однако, градоначальником он стал только в 1909 году, когда строительство церкви уже продвигалось.
В пользу версии о помощи со стороны Блажкова говорит его родовое поместье в Качкаровской волости, также шедевр архитектуры дом Блажкова, в Херсоне, построенный в мавританском стиле по проекту одного из одесских архитекторов - Пауля Клейна. Одни предположения, и никаких доказательств!
Наконец, просмотр заголовков публикаций «ХЕВ» за период конца XIX - начала XX веков открыл имя еще одного священника, связанного с Качкаровкой, а именно - уроженца села. Эту фамилию я встречал на страницах «ХЕВ»: в Качкаровке псаломщиками служили отец и младший брат священника Стефана Щербаковского.
Священник Стефан Щербаковский, в 1910-е протоиерей
Волею Божией, по окончании Херсонского духовного училища и Одесской семинарии, он краткое время послужил на приходе и стал военным священником. Во время одной из первых тяжелых битв русско-японской войны отец Стефан, когда убило командиров, повел за собой на прорыв из окружения бойцов своего полка. Его ранило, он взял крест в левую руку и снова пошел впереди солдат.
Картина боя русско-японской войны, в котором принял участие иерей Стефан Щербаковский. Художник исказил ряд деталей ради выразительности образов
О подвиге простого русского священника в те месяцы писали крупнейшие газеты России и Западной Европы. Отец Стефан вылечился в госпитале и вернулся в свой полк, а после войны поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию и служил помощником протопресвитера Армии и Флота отца Георгия Шавельского.
О положении дел в Качкаровке отец Стефан должен был знать прекрасно: село богатело, строило элеватор, готовило документы для приобретения статуса местечка и города, а церковь была ветхой и маловместительной.
Здесь, думаю, и кроется разгадка собирания крупных пожертвований, обращения к известному одесскому архитектору. Что было затруднительно сделать волостному начальству, участникам русско-японской войны, даже гласному Херсонской думы, не должно было составить затруднения для знаменитого героя японской войны, у которого в родном селе служили одновременно отец и брат.
Сам же священник Стефан Щербаковский, истинный воин Христов, наверняка желал остаться неизвестным: «У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6, 3-4).