"Гавел: его жизнь", Михаэл Жантовский (Мешок блох)
Мешок блох
Должно быть два президента. Один будет проводить целый день за приемом послов, пожатием рук и раздачей интервью, а другой будет управлять. Потому что я управляю только, когда появляется свободная секунда.
Вацлав Гавел, 21 мая 1990 года.
Очень хорошо избраться президентом, ожидать духовного и приземленного во время мессы Te Deum и получать весь день любовь и радость, но в связи с ускорившимся до скорости звука процессами, завтра станет просто еще одним рабочим днем. Правда, условия работы были бы далекими от идеальности. Прежде всего, следующий день приходился на субботу. Также, после субботы следовало воскресенье, не просто воскресенье, а канун Нового года - еще одного праздника. В-третьих, работа глава государства зависит от большого числа обслуживающего персонала, сидящего в его секретариате, отвечающих за связь, график и делопроизводство. Когда Гавел прибыл субботой утром в свой кабинет, там не только не было персонала, но и сам кабинет был заперт, поэтому пришлось потратить некоторое время на ключи. Гавела ждала только делегация сотрудников аппарата президента, приветствовавших нового главу государства, а также отчитавшихся о создании ячейки Гражданского Форума в Пражском Граде и заверившие Гавела в своей верности и революционном духе. Все это было произнесено с рвением и интонациями заложников «Аль-Каиды». Большинство других сотрудников не явилось на работу или хорошо спрятались в бесконечных лабиринтах Пражского града, что потребовались недели на их обнаружение.
Гавел не был удивлен. Он знал, что он не сможет много людей на новом месте, с которыми он мог бы построить рабочие отношения. Это был не только вопрос различных политических взглядов, потому что в большинстве случаев бюрократы быстро приспосабливаются, даже слишком быстро по мнению большинства соратников Гавела. Поэтому одним из условий Гавела для принятия должности президента было то, что к нему в Граде присоединится группа людей, которым он может доверять, и он лично их выберет из числа своих друзей. Это стало «Командой советников», позже «Коллегией» или более неформально «Мешок блох». Вообще-то, это был «Мешок блох № 2», потому что Гавел использовал такое же наименование для Центрального комитета Гражданского Форума. Что было еще важнее, Гавел скоро осознал, что вся нация, которую он возглавлял, также было одним большим «Мешком блох». Его собственный «Мешок» был намного меньше, но также и ближе; он предоставит в течение последующих двух с половиной Гавелу с поддержкой и стабильностью, но также и с некоторой головной болью.
Эта разношерстная публика, последовавшая за Гавелом в Град, вскоре станет объектом пристального интереса, сплетен, критики и насмешек, но она не состояла из обычных людей. Несмотря на то, что они все играли роль в ходе Бархатной революции, не все они, далеко не все, были хартистами или известными диссидентами, а скорее группой, ставший плодом работы Гавела по строительству мостов. В последнее десятилетие нормализации, он все предоставляли Гавелу контакты, информацию, безопасные каналы связи, интеллектуальную и эстетическую поддержку, а также периодически доставляли ему обычное удовольствие. Они все были друзьями и обладали собственными личностями. Сначала, их было только десять:
Иржи Кризан, советник Гавела по вопросам внутренний политики и вопросам государственной безопасности, по кличке «Хиппо» был красавцем из Моравской Валахии - земли фольклора, легенд о разбойниках и яркого лунного света. Его отец - крупный землевладелец, - был казнен коммунистами и Иржи растил его дед-кальвинист. Иржи Кризан стал известным сценаристом фильмов на тематику моральных дилемм и вопросов характера, мужества и предательства. В своей новой роли, ему пришлось взять на себя большую толику скандалов и интриг, с которыми столкнулся Гавел в течение своих двух первых президентских сроков. Огромное число человеческих трагедий, амбиций, мелочности и подлости, выпавших на долю Иржи Кризана, сначала разрушили его брак, а потом и его здоровье. После отставки Гавела в 1992 года, Иржи Кризан ненадолго стал Заместителем Министра внутренних дел, но его душа не была в этом. Когда леса и поля, принадлежавшие отцу, были возвращены его семье, Иржи Кризан вернулся обратно в Валахию и занялся заботой о фамильном наследии, а также написал несколько сценариев фильмов на темы морали. Когда он умер от инсульта в 2010 году, все его старые соратники, включая Гавела, приехали в Валахию на его похороны.
Александр «Саша» Вондра был самым молодым советником, ему на момент революции исполнилось двадцать шесть лет, но он не был ни малоизвестным, ни пассивным. Единственный хартист в «Мешке блох», один из спикеров Хартии и один из задержанных в ходе недели Яна Палаха, Саша стал советником Президента по иностранным делам. Он назвал главные причины своего назначения: «Я изучал географию в университете и покупал газеты». Его природная самоуверенность и острый ум помогли преодолеть неопытность, и Саша быстро стал своим в мире высокой международной политики и дипломатии. После пребывания в качестве посла в США в конце 1990х, Саша стал министром иностранных дел, министром европейских дел и, позже, министром обороны.
Ладислав Кантор был самым многострадальным членом команды. Фолк-музыкант и организатор концертов, помогавшим организовывать огромные ралли во время Бархатной революции, он стал главой канцелярии. Это было не самым удачным выбором, учитывая взрывной характер Кантора, но никто больше не обладал необходимой квалификацией. Кантор гордо заявлял о своей собачьей верности лидеру и защищал от каждого нежелательного (а иногда и желательного) вторжения, и заработал при этом большой список врагов, включая Ольгу. После отставки Вацлава Гавела, Кантор стал генеральным директором Чешского филармонического оркестра и участвовал в муниципальной политике.
Мирослав Масак был ведущим чешским архитектором, одним из основателей студии SIAL - последовательницы довоенной архитектурной школы чешского модернизма. За свою про-демократическую деятельность в дни Пражской весны, он был подвергнут остракизму в последующие годы - хотя ему разрешили продолжить преподавать и работать, но ему не разрешали участвовать в крупных проектах. Из всех членов группы, Масак знал Гавела дольше всего. Его основной работой был облик Пражского Града. Масак оказал наибольшее влияние в декоммунизации Града, включая открытие Пражского Града для широкой публики и добавление в экспозицию современного искусства. Эти преобразования и его планы для города и страны обсуждались на встречах тет-а-тет с Президентом, именовавшимися в дневнике Масака как «Расчистка трущрб».
Если Мирослав Масак был занят изменением облика Пражского Града, работой Петра Ослзли было изменить облик президентства. Привлекательный длинноволосый мужчина, Петр Ослзли был известным актером, драматургом и режиссером в театре в Брно - Мекке чешского независимого и альтернативного театра в 1980е. Инициатор создания группы «Открытый диалог», вместе с Ярославом Кораном, он хотел навести мосты между подпольной оппозицией и «законно» работающими артистами (к которым принадлежали Масак и Ваш покорный слуга) и Ослзли пошел на огромный риск, снова ставя пьесы Гавела; он был постановщиком импровизированных пражских шоу во время революции, помогая реализовывать идею Гавела о театре, как о политике. Но вежливый интеллектуал нашел свое новое задание - изменение практики государственного субсидирования искусства, - намного менее приятным.
Основной функцией Эды Крисеовой была роль доброй феи президента. Хотя ее отношения с Гавелом не носили романтического характера, она позволяли удовлетворить нужду Гавела в заботливой и материнской женской руке, помогающей и исправляющей его, если Гавел заблуждался. Просто Ольга большую часть времени проводила за пределами Пражского Града. Эда - талантливая писательница короткой прозы, - не была типичной мамой-домохозяйкой, но она помогла Гавелу чувствовать себе увереннее. Со временем, она слишком увлеклась сохранностью внутреннего мира Гавела и конфликтовала с нанятым ей помощником - альтернативным целителем, чьей единственной целью было «восстановление кармы президента». После восстановления порядка, Эда взвалила на свои плечи роль неофициального омбудсмена - отвечая на тысячи жалоб, запросов и писем, направляемых самому популярному лицу в Чехословакии. Никто не мечтал об ее работе.
Только Вера Чаславска была не менее знаменита, чем Вацлав Гавел. Она была семикратной олимпийской чемпионкой по гимнастике, по-прежнему сохранявшей звание самой титулованной спортсменки, она была в течение долгого времени еще более знаменитой, чем Вацлав Гавел. Как и Гавел, Чаславска была наделена сильным характером и чувством независимости, что побудило ее бойкотировать советскую церемонию награждения на Олимпийских играх в Мехико 1968 года, произошедших через месяц после подавления Пражской весны. Из-за этого, она провела последующие двадцать лет в забвении. Чаславску назначили советником президента по социальной политике, но она также разбавляла своей женственностью гламур начальника, и при выполнении работы она применила свою олимпийскую выдержку - со всей силой и духом.
Йошка Скальник был художником и дизайнером, специализировавшемя в картинах в стиле Рене Магритта. В 1986 году он оказался под стражей в связи с арестом членом независимой Jazz Section, чьим основным преступлением было распространением статей и брошюр о Фрэнке Заппе, Майлзе Дэвисе и стихотворений независимых чешских поэтов. Студия Йошки Скальника играла важную роль в дни Бархатной революции в качестве места, где Гавел мог побыть один для подготовки к своей новой должности. К сожалению, в ходе отсидки, Йошка пошел на сделку с тайной полиции и, действуя под псевдонимом «Гог» (у StB было довольно пошлое чувство юмора), стал информатором. Йошке Скальнику пришлось покинуть свою должность еще до выборов в июне 1990 года, но он продолжал оставаться в поле зрения Гавела. В свою очередь, Гавел никогда не отрекался от своего друга.
Станислав Милота - оператор и муж Власты Храмостовой, - старый друг Гавела, стоявший рядом с ним в дни революции. Очевидно, что Милота должен был последовать за Гавелом в Град, но он не обладал качествами бюрократа. Прямой человек с грубыми манерами и взрывным характером, он совмещал множество должностей и ни одну, включая протокол, управления аппаратом, надзор за безопасностью и выполнял обязанности адвоката дьявола. Со временем, Милота стал критиковать стиль управления Гавела и он покинул должность еще до первых парламентских выборов, но его уход не был таким запоминающимся, как писали некоторые.
Я был последним добавлением к команде и ради этого я должен был отказаться от должности пражского корреспондента Reuters (это вообще было предрешено после начала Бархатной революции, потому что мне пришлось решать дилемму писать о событиях, в которых я участвовал) и от краткой роли спикера Гражданского Форума. Мой журналистский опыт, хотя был ограниченным, позволил мне получить место спикера и пресс-секретаря президента. Ранее этой должности не было и все процедуры, и правила пресс-офиса пришлось готовить с нуля. В тогдашние дни, когда один день приносил событий на доброе десятилетие, я оставался с Гавелом два с половиной года, и из-за этого моя первая жена и Ольга жаловались, что я стал «суррогатной женой» Вацлава Гавела.
Основным недостатком команды, не считая того, что они могли управлять театром, а не страной, было то, что она состояла только из чехов (включая жителя Валахии Кризан и жителя Моравии Ослзли). Поэтому Гавел сразу пригласил возможно самого знаменитого словацкого актера его поколения Милана Князко и народного трибуна Мягкой революции присоединиться к его команде. В мешке блох нашлось дополнительное место для словака и Князко действительно стал «блохой», постоянно следовавшей за президентом. Команда Гавела понимала необходимость представлять оба лица чехословацкой идентичностью. Через некоторое время Гавел начал постоянно видеть Князко, и он начал в шутку называть его «моим вице-президентом». Шутка аукнулась, когда Князко покинул должность в конце первого срока Гавела и вскоре перешел в лагерь словацких националистов и жестких критиков президента.
Все же оставался еще один человек, который станет членом команды. Его полное имя занимало несколько строк, но в Граде его знали как «Князя». Карел Шварценберг, он же Карл Иоганн Непомук Йозеф Норберт Фридрих Антоний Вратислав Мена фон Шварценберг, князь Шварценберг, герцог Крумловский, ландграф Клеттгау, граф Зульц - отпрыск одной из старейшей чешских и центрально-европейских аристократических семей, чья история шла параллельно истории Австро-Венгрии. Согласно монаршему протоколу, к Шварценбергу нужно было обращаться, как к Его Светлости, но поскольку королевские титулы были запрещены Парламентом Чехословакии еще в 1919 году, его друзья иногда называли Шварценберга просто «Светлостью». Шварценберг родился в фамильном замке Орлик, но его чешская и верная демократическим традициям семья была сначала лишена имущества нацистами, а потом выкинута из страны коммунистами. Хотя Карел покинул страну в 11 лет и не мог вернуться в течение последующих 40 лет, он не забыл чешский язык. Хотя Карел Шварценберг не мог примкнуть к внутренней оппозиции, но он предоставлял им финансовую помощь, предоставил подпольным издательствам площадь в одном из своих фамильных немецких замков и оказывал оппозиции поддержку в качестве Президента Международной Хельсинской Федерации по правам человека. После смягчения режима, Карелу Шварценбергу был разрешен въезд в страну и он начал участвовать в неформальных сборищах и также играл роль наблюдателя в судебных процессах над диссидентами, включая суд нам Иваном «Магором» Йироусом - гуру Plastic People of the Universe, где мы впервые встретились. После Бархатной революции, Шварценберг стал членом «ближнего круга» Вацлава Гавела, но из-за его регалий было трудно найти подходящее место в нашей квази-бюрократической структуре. Возраст, статус и международный опыт Карела Шварценберга сделали его идеальным кандидатом для офиса главы администрации президента, что было аналогом канцлера при монархе. Но это место уже было занято Йозефом Лжикаром - адвокатом, защищавшим Гавела в годы преследований. Но когда архивы тайной полиции заставили адвоката покинуть эту должность, Князь занял его место. Князь не был опытным управленцем, но это было компенсировано его верностью, дружбой, щедростью, юмором и обаянием. Не менее важно, что Князь стал проводником Гавела в мире европейской аристократии и позволил ему установить связь с рядом европейских политиков.
За ними следовали иные сотрудники, которые помогали соблюдать график и выполнять обязанность президента. Когда понадобилось лицо для работы с разведданными, Кризан подумал о переводчике фильмов, бывшим большим фанатом Джона ле Карре. Поэтому именно Олдрич Черный стал первым директором внешней разведки демократической Чешской Республики. Когда аппарат начали забрасывать тысячами приглашений и просьбами о встречах, Елена Касперова была приглашена в качестве помощницы Кантора. Когда мне понадобилось наладить внутреннюю офисную связь и систему управления данными, мы наняли Анатолия Плеханова - системного аналитики и специалиста по базам данным, в честь которого Гавел назвал трагического героя «Реконструкции». С ранних дней революции, личные нужды Гавела решались дуэтом личных помощников, бывших сиамскими близнецами в смысле постоянного контакта, но абсолютно диаметральными людьми по характеру. Саша Нойманн был вежливым буддистом, предпочитавшим эзотерическую музыку, а Мирослав Квасняк был спортивным плейбоем, обладавшим бесконечным талантом к хулиганству. А некоторые приходили в гости и оставались. Бара Степанова - актриса и «хулиганка», получившая известность, как один из лидеров Общества за более веселое настоящее, - пришла к Гавелу со скутером, после того, как она услышала жалобу Гавела о бесконечных коридорах Пражского Града; она позже стала секретарем Гавела. Так как все офисное пространство рядом с Гавелом было разобрано, Степановой разрешили обустроить кабинет в ванне, а стол был организован прямо над ванной, но она стала довольно эффективным секретарем. Также приходили и другие друзья, найденные в барах, театрах и небольших научных центрах; нам даже удалось найти экономиста и юриста.
Кроме Пражского Града - «высших» этажей, - были также «низшие» этажи, обустроенные на пустом первом этаже многоквартирного дома Гавела, занимавшиеся частными и литературными делами Гавела. «Нижний» этаж возглавил Владимир Ганзель - секретарь Гавела еще с дореволюционных дней и летописец событий. Анна Фрейманова - жена соседа Гавела по Градечку Андрея Кроба, - отвечала на возрастающие запросы на постановку пьес Гавела. Ива Татунова - племянника одного из друзей Гавела по Градечку, - стала помощницей Ольги. Учась еще в школе, она принесла записку с просьбой освободить ее от уроков: «Пожалуйста, освободите Иву Татунову от занятий на неделю, начиная с 20 февраля, в связи с ее участием в официальном визите в США, [подпись] Вацлав Гавел». Антонин Монена - еще один друг из Градечка, - позже стал главой полиции Пражского улица и охраны президента.
В канун нового 1990 года, новый президент радостно выполнил обязанность любого чеха и напился вечером, тем более, наконец-то появился повод выпить. В этом случае , безумная вечеринка с участием иностранных высоких гостей, вернувшихся эмигрантов и новых друзей, которые все вместе танцевали на столах и куривших тайно марихуану в коридорах, случилась в бывшем Национальном доме в Смихове (переименованного коммунистами в Дом рабочих-металлистов), куда одиннадцать лет назад пытались прорваться хартисты.