Меня зовут Анджей Жулавски
Между тем, сколь ни мала драма этой картины, и сколь ни значима и благородна драма наших жизней, они и дальше будут переплетаться, формируя мозаику человеческих взлетов и поражений
I. Вступление
Ровно год назад в Варшаве скончался Анджей Жулавски. Смерть его была для меня неожиданностью, поскольку еще летом 2015 года он принимал награду кинофестиваля в Локарно. После его смерти, у меня зародилась идея посвятить любимому режиссеру серию отзывов «В память об Анджее Жулавском». До дня его смерти, я уже писал отзывы на некоторые фильмы Анджея Жулавского, но, позже я стал не очень доволен ими.
В первую годовщину смерти этого выдающего режиссера, я решил написать небольшую обзорную статью про фильмы «польской трилогии Анджея Жулавского» (Третья часть ночи-Дьявол-Шаманка). Я знаю, что Анджей Жулавски категорически не переносил никаких классификаций в отношении своего творчества, но я постараюсь избежать общепринятых классификационных шаблонов и стереотипов.
Перед началом статьи, я также хочу сказать, почему я не включил в данный обзор фильм «На серебряной планете». Несмотря на то, что данный фильм относится к польским картинам Анджея Жулавского, он исследует человеческую цивилизацию в целом, хотя в нем можно найти отголоски польской истории.
II. Оккупация Польши глазами Анджея Жулавского
Анджей Жулавски признавался, что именно просмотр фильма Анджея Вайды «Поколение» дал толчок его мечте самому стать кинорежиссером. Затем, в 19 лет Анджей Жулавски начинает работать на съемочных площадках фильмов Анджея Вайды. Через некоторое время, Анджей Жулавски становится ассистентом режиссера на съемках «Самсона», «Любви в двадцать лет» и «Пепла».
Позже, в одном интервью, Анджей Жулавски вспоминал о следующем напутствии Анджея Вайды: «Хорошо подумай о своем дебютном фильме, ибо этот фильм запомнят на всю жизнь» [1].
После двух короткометражных фильмов, Анджей Жулавски, как и Анджей Вайда, выбрал для своего дебютного фильма «Третья часть ночи» тему Оккупации Польши. Но «Третья часть ночи» и «Поколение» никак не поддаются сравнение. Натянутое и поверхностное сравнение можно провести между «Третей частью ночи» и «Пеплом и алмазом», поскольку оба фильма подняли ранее табуированные темы. За исключением этого, эти два фильма больше ни в чем не сходятся.
В нескольких интервью, Анджей Жулавски говорил о том, что он не является религиозным человеком. При этом он часто использовал в своих фильмах религиозную тематику, начиная со своего полнометражного дебюта.
В «Третьей части ночи» Анджей Жулавски использовал мотив Апокалипсиса. Фильм начинается с цитаты стиха 7 главы 8 Откровения Иоанна Богослова: «Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела». На момент начала фильма уже Четвертый Ангел вострубил и Земля превратилась в пепелище и не видно ни солнца, ни луны, а только серые тучи.
В этом фильме Анджей Жулавски порвал с традиционными шаблонами фильмов про Оккупацию - не показаны ни партизаны, ни борьба народа с оккупантами. Даже оккупанты показаны мельком и режиссер не заостряет на них внимание. С одной стороны, Анджей Жулавски показывает войну с точки зрения интеллигенции.
Оккупированная Польша показана предапокалиптическим миром, а в Ад отвозят на грузовиках. Оккупанты возникают внезапно, чтобы забрать очередную порцию душ в Ад или оказать высшее милосердие - убить на месте.
Главный герой фильма Михал лишается жены и сына и пытается попасть в Сопротивление. После ухода от облавы, герой встречает беременную женщину, как две капли воды похожую на его покойную жену. Ради того, чтобы прокормить новую семью, Михал становится «кормильцем вшей» в центре, занятом изобретением вакцины от тифа.
Как и в «Одержимой», Анджей Жулавски использует мотив двойников. В «Третьей части ночи» Марта-двойник убитой жены Михала символизирует одного из людей, имеющих божью печать. Благодаря этой печати, Марта способна совершить Чудо - родить ребенка. Благодаря прикосновению к Чуду, Михал возможно получает шанс искупить грех потери своей предыдущей семьи.
Но конец фильма не дает точного ответа ни на один из вопросов - является ли «Третья часть ночи» притчей об оккупации? Показывает ли «Третья часть ночи» предсмертный бред больного Михала?
III. Фильм с маской
В комментарии к американскому DVD-изданию «Шаманки» Анджей Жулавски рассуждал о том, что большинство фильмов имеют свои «маски». В том числе, режиссер говорил и о своих картинах. По словам Анджея Жулавского, «Дьявол» был плодом его размышлений о радикальной польской молодежи, использованной консервативными элементами Коммунистической партии Польши для оправдания реакционного переворота в 1968 году. Если вы помните, действие «Дьявола» происходило в Польше конца XVIII века - момента, когда страна потеряла свою независимость. В этом фильме необходимость «маски» была продиктована политическими соображениями, поскольку Анджей Жулавски снимал «Дьявола» в социалистической Польше.
Польское кино всегда считают излишне политизированным. Я могу рассуждать о политизированности польского кино только в отношении Анджея Вайды, Кшиштофа Кесьлевского и Анджея Жулавского (режиссеры, чьи фильмы я смотрел).
Анджей Вайда снял множество фильмов о различных польских исторических периодах, включая современность и поэтому он не мог обойти стороной политические вопросы. Но он не снимал политически ангажированного кино, он показывал своих персонажей обычными живыми людьми (и благородными, и идеалистами, и подонками, и декадентами).
Кшиштоф Кесьлевский питал стойкое отвращение к политике. Как он однажды сказал одному молодому немцу: «Андреас, политика - грязное дело. Все, что меня заботит - это чтобы в туалетах была туалетная бумага».
В свою очередь, мне кажется, что Анджей Жулавски также не питал особой симпатии к политике. При этом он не мог остаться беспричастным к политическим событиям, поэтому он снял свой единственный фильм на политическую тему («Дьявол»).
Как и в «Третьей части ночи», Анджей Жулавски рисует апокалиптический мир. Речь Посполитая конца XVIII века превратилась в испепеленную землю, населенную безумными людьми и ожидающую пришествия демонов, готовых поработить ее. За мгновение до зачистки монастыря-лечебницы прусскими войсками, загадочный черный человек освобождает Якоба и отправляет его в родной город…
Загадочный черный человек - Дьявол служит проводником Якоба по обезумевшей Польше и руководит его действиями. Дьявол внушает Якобу мысль о необходимости мести за предательство, и главный герой начинает убивать предателей, включая собственных родственников. Первоначально, у невнимательного зрителя, может возникнуть мысль о том, что Дьявол является замаскированным ангелом, вручившим Якобу карающий меч.
В этом фильме Бог покинул Польшу и оставил эту землю на растерзание саранче. Оставшиеся люди устроили, в преддверие Апокалипсиса, грандиозный пир во время чумы. Вообще, после изучения творчества Анджея Жулавского, создается впечатление, что этот режиссер считал, что Бога нет или он давно оставил человечество. Тем не менее, «Дьявол» был запрещен на девятнадцать лет из-за его политической составляющей.
При просмотре картины задайте себе следующий вопрос - почему режиссер практически не показывает оккупантов? Анджей Жулавски хотел показать, как разобщенное общество способно пожрать себя изнутри и для его порабощения не нужно особых усилий со стороны оккупационных войск. Также режиссер показывает, как лучшие и идеалистично настроенные люди становятся игрушкой в руках Дьяволов в человеческом обличии и превращаются в зверей. Посмотрите на год выхода фильма и Вы сразу поймете историческую аналогию.
III. Фильм без маски
В 1996 году году Анджей Вайда и Анджей Жулавски сняли свои фильмы о современной Польше. В «Девочке Никто» Анджей Вайда показал зарождение новой Польши через призму подросткового коллектива. В свою очередь, Анджей Жулавски снял свой антиэротический фильм.
В уже упоминавшемся комментарии к американскому DVD-изданию «Шаманки», Анджей Жулавски сказал, что он хотел снять «Шаманку» как фильм, показывающий ситуацию в постсоциалистической Польше. При этом режиссер особо подчеркнул, что он не включил в «Шаманку» свои комментарии о происходивших событиях и этот фильм не имеет своей «маски».
По словам одного из главных героев фильма профессора антропологии Михала: «Шаманизм был первой религией человечества». Если взять описание шаманизма в любой энциклопедии, то вы прочитаете, что данная форма религии связана с магией, анимизмом, фетишизмом и тотемизмом. Как и в «На серебряной планете» Жулавский использовал цивилизационную методологию Арнольда Джорджа Тойнби. Режиссер показал зарождение новой примитивной капиталистической польской цивилизации. Жители новой Польши ведут себя в полном соответствии с критериями, относимым к шаманству: танцуют безумные ритуальные танцы, преклоняются перед деньгами и успешно копируют самые низкопробные образцы западной культуры и образа жизни.
В своем отзыве на «Прощальное послание» я охарактеризовал предыдущий фильм Анджея Жулавского как анти-биографический. Посмотрев «Шаманку», я пришел к выводу, что этот фильм можно назвать анти-эротическим. Возвращаясь к «Мои ночи прекраснее ваших дней», в части откровенных сцен (цитируя себя) режиссер снял их полными боли, нежности и красоты. «Шаманка» полна откровенных сцен, но они не содержат ни единого намека на красоту, более всего они напоминают животную копуляцию.
Анджей Жулавски был твердо убежден в том, что актерство является, по преимуществу, женской профессией. В «Шаманке» режиссер не изменил своему убеждению. В этом фильме место Женщины Жулавского заняла Итальянка-Шаманка. Итальянка показана архетипной Шаманкой «привлекающей мух и людей и сеющей смерть». Итальянка излучает примитивную первобытную сексуальную энергию. Также, мне кажется, что режиссер хотел показать в Итальянке нового польского человека - безграмотного, жестокого и потребляющего.
По моему мнению (я могу быть неправ), Анджей Жулавски не питал теплых чувств ни к какой религии. В «Шаманке» Католическая церковь показана инертной силой, отчаянно пытающейся занять в сердцах поляков место, ранее отведенное коммунистической идеологии. Брат Михала - католический священник, - показан слабым и запутавшимся человеком. Общее отношение режиссера к священнослужителям продемонстрировано фразой Михала: «Когда не знаешь что делать, становись священником».
Во всех трех фильмах «польской трилогии» (Третья часть ночи, Дьявол и Шаманка[1]) Анджей Жулавски использовал мотив Апокалипсиса. В «Шаманке», как и в «Дьяволе», апокалиптические мотивы носят вычурно абсурдный характер. Режиссер показывает современную Польшу, возглавляемую подонками и бандитами и которые с театральной жестокостью расправляются со своими оппонентами. При этом все сцены насилия выглядят как иллюстрации из кошмарных снов художников-сюрреалистов.
В одном интервью, Анджей Жулавски высказал свое фи «польскому кино морального беспокойства». Его отрицательное отношение к данному кинематографическому течению было мотивировано тем, что зрители в кинозале знали намного больше, чем могли показать скованные коммунистической цензурой режиссеры. Анджей Жулавски всегда считал, что нельзя делать никаких поблажек для зрителя, его нужно «бить по голове дубиной».
Большинство критиков сказали, что польское кино умерло после 1989 года. Анджей Жулавски не согласился с этим, дал польскому народу зеркало и заставил в него смотреть. Его в очередной раз обвинили во всех смертных грехах, но зритель проголосовал деньгами за режиссера. «Шаманка» стала одним из самых популярных польских фильмов и в некоторых польских городах священники блокировали входы в кинотеатры.
[1]http://offscreen.com/view/an-interview-with-andrzej-zulawski-and-daniel-bird