Двери и стихии
Имена изменены, совпадения случайны.
Ветер дул в спину, резкий и ледяной. Она шла, почти не разбирая дороги, а леденящий ветер дул со всех сторон, и его почти нежный свист сопровождал ее, казалось, всю жизнь.
Она гуляла. Так это называлось. Идти то по ветру, то против него, чувствовать пронизывающий холод, слушать беспокойный шум тяжёлых свинцовых волн, мерно и страшно бьющихся в скалы. Она гуляла.
Дома было холоднее. Постылый диван, постылый телевизор. Теплые батареи согревали воздух, но холод никуда не девался. Он проникал под кожу, леденил душу, и она снова вставала и уходила к тяжелым вечным волнам и холодному ветру.
Она сжилась с холодом. Ничего не могло её согреть. Иногда, когда становилось особо холодно, ветер колючими ледяными кристаллами наполнял её всю, и тогда она полностью растворялась в диких вихрях, её контуры терялись во мгле и оставался только жестокий ветер, наполненный острыми лезвиями. Тогда она ранила всех, кто оказывался рядом, и было больно всем. И ей тоже. Потом, когда снова появлялся её контур, когда вечный ветер немного утихал.
Ей казалось, что так будет всегда. Кто-то иногда ее ждал дома. Никто не мог согреть. Ее слёзы были льдом.
Но однажды все изменилось. Никто еще не знал об этом, но все уже изменилось.
Среди холода и ветра появилось что-то. Прямо в потоках воздуха появилась одна вертикальная линия. потом вторая. Третья легла горизонтально сверху.
И распахнулась дверь. Прямо перед ней. Она замерла, напуганная, а из-за двери ударило таким жаром, что лед вокруг мгновенно превратился в пар и осел вокруг инеем. Из этого удушающего жара, прямо в оседающий на черную землю иней выпал человек. Выпало то, что могло бы быть человеком. Покрытая обгоревшей коркой голова шевельнулась, поднялась, черная корка осыпалась с поднявшихся век, мутные белки без зрачков подернулись дымком, и её желание увидеть живые глаза закружило в них метелью. Зрачки шевельнулись, подстраиваясь под свет, и она увидела его взгляд.
Губы его растянулись, трескаясь и кровя, в улыбке.
- Ты красивая… - хрип отдался громом.
Огненно-рыжее выметнулось из-за двери, языки огня сжали его тело. рывком вдернули обратно в дверь, и та растворилась во вновь завывшем вихре льда.
Сон, конечно же, подумала она утром. Всего-лишь сон… Не открываются двери в огонь наяву, не выпадают оттуда обгорелые куски мяса, и не улыбаются тебе отсутствующими губами.
Это сон, прошептал несуществующий наяву холодный ветер, и снова завихрился ледяными осколками вокруг.
Все эти мгновения исчезнут во времени, как слёзы под дождём.
Рой Батти. Репликант.
Я умею любить, но не по-человечьи,
а как-то убого и криво,
и этот изъян мне оправдывать нечем
Екатерина Яшникова. Дождь.
- Здравствуйте, меня зовут… - Тысячи раз ей приходилось слышать это. И этот ничем не отличался. Стандартное вежливое «здравствуйте» в ответ. И снова свист ветра внутри.
Цветы, разговоры. Удары ветра. Все будет так же. Ты устанешь терпеть, отвернешься, уйдешь. Уколы и разрезы от кусков льда, принесенных вихрями. Удивление. Интерес. Почему ты терпишь все это? Ты ведь такой же как все, что тебе нужно от меня?
Лед таял, ветер бился и утихал.
- Мне нужна ты. Всё, что в тебе, вся ты, без остатка, мне нужен твой ветер, твой лёд, твой холод, я смогу и знаю как согреть, как растопить лед, как превратить мрачный холодный вихрь в теплый сильный ласковый ветер. Ты открыла мне глаза.
- Я тебе глаза… - Она заглянула в его черные зрачки. Там, в глубине, стояла очерченная огненным контуром дверь.
- Ты!?
- Ты красивая…
- Что там, за ней?
- Мой рай и ад. Когда ты ее откроешь, ты поймешь.
- Я боюсь…
- Я тоже, милая. Сейчас Твоя стихия свободна, и она владеет тобой. Моя стихия заперта, я ее держу в себе. Если открыть и выпустить её, измениться всё, весь мир, мы, все вокруг. Ты готова?
- Нет… Наверное… Я не знаю.
- А я знаю.
Свирепое пламя выметнулось и окружило их, оно столкнулось с дикими ветром и льдом.
Треснуло пространство, осыпалось кусочками, они плавились в огне и застывали в новых формах в холоде, теплый ветер разнес вокруг облака, они пролились прохладной водой. Огонь больше не жег, он грел, а ветер не ранил, он нес свежесть и прохладу.
- Ты моя.
- Ты мой.
- Мы вместе. - Прошептало вокруг.
Иногда ветер вновь наполнялся льдом, и усиливался. Иногда огонь наливался яростью и плавил плоть внутри. Вместе они горели и дули ровно и тепло, они держали друг друга и друг за друга. Они не давали выгореть одному и замерзнуть другой.