о "контрпереносе" и скрытых практиках власти
(продолжаю читать последнюю книгу Майкла Уайта)
Мне было очень удивительно обнаружить в ней главу "О контрпереносе". Нарративная практика - и контрперенос, шутить изволите? Это же не психодинамическая терапия. Дэвид Денборо объяснил мне, что Майкл в свое время тоже очень удивился, когда его пригласили выступить на конференции, посвященной контрпереносу.
Когда я начала читать, я (как в глубине души и ожидала) обнаружила в этой главе нечто, исключительно для меня важное и интересное; поделюсь, может быть, это будет интересно и вам.
Майкл пишет о том, что время от времени любой терапевт оказывается вброшен своей работой в переживания обиды, разочарования, отчаяния и "что это было, вообще?" В таких ситуациях возникает большой риск приписать клиентам негативную мотивацию ("это они нарочно"). "В некоторых случаях, - пишет Майкл, - терапевты оказываются подвергнуты определенным практиками власти, направленным на умаление и дисквалификацию".
Не знаю, как у вас, а у меня за время моей практической работы было четыре случая, которые приводили меня в состояние "что это было, вообще?" и заставляли почувствовать себя некомпетентным специалистом, выбивали почву из-под ног и заставляли сомневаться и подвергать "полицейскому надзору" каждое свое слово, жест, мысль и переживание. Это приводило на то или иное время к "параличу воли". Более того, ситуации "что это было, вообще?" заставляли меня забыть о всех остальных случаях, когда у нас с людьми, обратившимися за помощью, складывались партнерские отношения и мы проделывали хорошую работу, чтобы ограничить влияние проблемы на жизнь людей и дать возможность людям жить предпочитаемой жизнью.
Когда я думала обо всех этих ситуациях "что это было, вообще?" и о том, чем они похожи, это напоминало мне опыт отношений с человеком, практикующим психологическое насилие, манипуляции, умаление другого и пр. Совсем непростая ситуация для взаимодействия, особенно если твоя профессиональная этическая позиция подразумевает критическое отношение к собственной практике и стремление избежать тотально-негативного описания другого человека. Скрытые практики власти, завербовавшие собеседника, используют эту этическую позицию в качестве "крючка".
Читаю книгу Майкла дальше, добираюсь до главы "работа с мужчинами, совершавшими насилие". Обнаруживаю там подраздел о том, как техники, практики и конструкты доминирования (т.е. подчинения других людей себе) реализуют себя в разговорах людей, совершавших насилие, с терапевтом.
Это практики,
- уменьшающие переживание виновности и связанное с ним переживание стыда ("со мной все в порядке", "это они (вы) что-то делаете не так", "моим поступкам есть оправдание в моем прошлом" и пр. - примеры в скобках все мои, ДК);
- практики интерпретации личной истории пострадавшего таким образом, что в результате он оказывается в социальной изоляции ("если ты меня любишь, ты будешь проводить время именно со мной"; "я следил за вашими перемещениями - вы довольно много развлекались, а при этом говорили, что у вас не было времени ответить на мои письма; где логика, я спрашиваю?");
- практики указывания людям на "несостыковки" в их поведении, как если бы они должны были (тому, кто оказался рекрутирован воспроизводить доминирование) быть абсолютно согласованными, а он вправе был бы выносить им на этот счет моральную оценку ("вот, вот там-то и там-то в другом контексте вы сказали то-то, а вот тут вы сказали совсем другое - вы лгали? когда? извольте объясниться! вы лживый и непорядочный человек!")
- практики приписывания идеальных качеств отдельным людям, а потом обвинение их в том, что они этим качествам не соответствуют ("вы ведь такой мудрый, особенный человек! Я хотел бы узнать о вас больше! Как, вы сказали то-то и то-то? Значит, вы не мудрый человек, а только выдаете себя за такого! Вы шарлатан!", "только вы способны меня понять... ну вот, и вы тоже меня не поняли")
- практики запугивания ("если вы будете продолжать так себя вести, у вас все будет плохо!", "как вы посмели обсуждать что-либо, относящееся к работе со мной, включая и ваши чувства, с супервизором? Вы меня предали! А если я начну обсуждать мои чувства, связанные с вами, с кем попало? как это отразится на вашей репутации, а?")
- практики вынесения оценки/суждения касательно поступков, мыслей и переживаний других людей
- практики "обращения взгляда", т.е. изменения направления "нормирующего взгляда", когда вместо истории клиента в фокусе оказывается терапевт и его "адекватность занимаемой должности", и это оказывается препятствием на пути терапии.
Майкл в таком случае предложил идею, которая для меня оказалась нова и интересна. Сохраняя экстернализацию "практик доминирования", предложить собеседнику обсудить список тактик, которые практики доминирования могут применять, чтобы помешать терапии (для этого надо иметь под рукой такой список :)), чтобы иметь возможность на будущее избегать таких препятствий. "Если вы не против, - говорит Майкл, - всякий раз, заметив на нашем пути подобные препятствия, я буду предлагать вам вернуться к этому списку и обсудить, как именно данное конкретное препятствие может быть названо и преодолено. Мы с вами вместе займем позицию исследователей этих препятствий".
Когда я размышляла о четырех случаях "что это было, вообще?", мне казалось, что способ работы в таких ситуациях относится к категории "работы с людьми, совершающими насилие". Майкл только что очень отчетливо подтвердил эту догадку; теперь понятно, где смотреть дальше. (Спасибо, Майкл!)
Интересно отметить, что из этих четырех случаев "что это было, вообще?" мужчины составляли половину, а вторую половину - женщины. Я думаю, это наша российская культурная специфика, когда практики насилия не так сильно связаны с гендером, как в западной культуре. У нас это не столько о том, чтобы "быть мужчиной", сколько о том, что "выживает сильнейший" (как если бы единственным способом выбраться из сточной канавы было бы наступить на голову соседу, ага; "не гони волну" в качестве пресечения попыток социальной активности тоже относится к той же самой метафоре).
Мне очень любопытно, откликается ли у вас что-то из этого? О чем это побуждает вас задуматься?
Мне было очень удивительно обнаружить в ней главу "О контрпереносе". Нарративная практика - и контрперенос, шутить изволите? Это же не психодинамическая терапия. Дэвид Денборо объяснил мне, что Майкл в свое время тоже очень удивился, когда его пригласили выступить на конференции, посвященной контрпереносу.
Когда я начала читать, я (как в глубине души и ожидала) обнаружила в этой главе нечто, исключительно для меня важное и интересное; поделюсь, может быть, это будет интересно и вам.
Майкл пишет о том, что время от времени любой терапевт оказывается вброшен своей работой в переживания обиды, разочарования, отчаяния и "что это было, вообще?" В таких ситуациях возникает большой риск приписать клиентам негативную мотивацию ("это они нарочно"). "В некоторых случаях, - пишет Майкл, - терапевты оказываются подвергнуты определенным практиками власти, направленным на умаление и дисквалификацию".
Не знаю, как у вас, а у меня за время моей практической работы было четыре случая, которые приводили меня в состояние "что это было, вообще?" и заставляли почувствовать себя некомпетентным специалистом, выбивали почву из-под ног и заставляли сомневаться и подвергать "полицейскому надзору" каждое свое слово, жест, мысль и переживание. Это приводило на то или иное время к "параличу воли". Более того, ситуации "что это было, вообще?" заставляли меня забыть о всех остальных случаях, когда у нас с людьми, обратившимися за помощью, складывались партнерские отношения и мы проделывали хорошую работу, чтобы ограничить влияние проблемы на жизнь людей и дать возможность людям жить предпочитаемой жизнью.
Когда я думала обо всех этих ситуациях "что это было, вообще?" и о том, чем они похожи, это напоминало мне опыт отношений с человеком, практикующим психологическое насилие, манипуляции, умаление другого и пр. Совсем непростая ситуация для взаимодействия, особенно если твоя профессиональная этическая позиция подразумевает критическое отношение к собственной практике и стремление избежать тотально-негативного описания другого человека. Скрытые практики власти, завербовавшие собеседника, используют эту этическую позицию в качестве "крючка".
Читаю книгу Майкла дальше, добираюсь до главы "работа с мужчинами, совершавшими насилие". Обнаруживаю там подраздел о том, как техники, практики и конструкты доминирования (т.е. подчинения других людей себе) реализуют себя в разговорах людей, совершавших насилие, с терапевтом.
Это практики,
- уменьшающие переживание виновности и связанное с ним переживание стыда ("со мной все в порядке", "это они (вы) что-то делаете не так", "моим поступкам есть оправдание в моем прошлом" и пр. - примеры в скобках все мои, ДК);
- практики интерпретации личной истории пострадавшего таким образом, что в результате он оказывается в социальной изоляции ("если ты меня любишь, ты будешь проводить время именно со мной"; "я следил за вашими перемещениями - вы довольно много развлекались, а при этом говорили, что у вас не было времени ответить на мои письма; где логика, я спрашиваю?");
- практики указывания людям на "несостыковки" в их поведении, как если бы они должны были (тому, кто оказался рекрутирован воспроизводить доминирование) быть абсолютно согласованными, а он вправе был бы выносить им на этот счет моральную оценку ("вот, вот там-то и там-то в другом контексте вы сказали то-то, а вот тут вы сказали совсем другое - вы лгали? когда? извольте объясниться! вы лживый и непорядочный человек!")
- практики приписывания идеальных качеств отдельным людям, а потом обвинение их в том, что они этим качествам не соответствуют ("вы ведь такой мудрый, особенный человек! Я хотел бы узнать о вас больше! Как, вы сказали то-то и то-то? Значит, вы не мудрый человек, а только выдаете себя за такого! Вы шарлатан!", "только вы способны меня понять... ну вот, и вы тоже меня не поняли")
- практики запугивания ("если вы будете продолжать так себя вести, у вас все будет плохо!", "как вы посмели обсуждать что-либо, относящееся к работе со мной, включая и ваши чувства, с супервизором? Вы меня предали! А если я начну обсуждать мои чувства, связанные с вами, с кем попало? как это отразится на вашей репутации, а?")
- практики вынесения оценки/суждения касательно поступков, мыслей и переживаний других людей
- практики "обращения взгляда", т.е. изменения направления "нормирующего взгляда", когда вместо истории клиента в фокусе оказывается терапевт и его "адекватность занимаемой должности", и это оказывается препятствием на пути терапии.
Майкл в таком случае предложил идею, которая для меня оказалась нова и интересна. Сохраняя экстернализацию "практик доминирования", предложить собеседнику обсудить список тактик, которые практики доминирования могут применять, чтобы помешать терапии (для этого надо иметь под рукой такой список :)), чтобы иметь возможность на будущее избегать таких препятствий. "Если вы не против, - говорит Майкл, - всякий раз, заметив на нашем пути подобные препятствия, я буду предлагать вам вернуться к этому списку и обсудить, как именно данное конкретное препятствие может быть названо и преодолено. Мы с вами вместе займем позицию исследователей этих препятствий".
Когда я размышляла о четырех случаях "что это было, вообще?", мне казалось, что способ работы в таких ситуациях относится к категории "работы с людьми, совершающими насилие". Майкл только что очень отчетливо подтвердил эту догадку; теперь понятно, где смотреть дальше. (Спасибо, Майкл!)
Интересно отметить, что из этих четырех случаев "что это было, вообще?" мужчины составляли половину, а вторую половину - женщины. Я думаю, это наша российская культурная специфика, когда практики насилия не так сильно связаны с гендером, как в западной культуре. У нас это не столько о том, чтобы "быть мужчиной", сколько о том, что "выживает сильнейший" (как если бы единственным способом выбраться из сточной канавы было бы наступить на голову соседу, ага; "не гони волну" в качестве пресечения попыток социальной активности тоже относится к той же самой метафоре).
Мне очень любопытно, откликается ли у вас что-то из этого? О чем это побуждает вас задуматься?