Проект "Исследование депрессии": союзники депрессии в обществе

[dk_narrativ]

из черновика статьи в "Журнал практического психолога"
(с) Дарья Кутузова, 2015

Союзники депрессии в обществе
Как говорил на одном из своих семинаров Майкл Уайт (о чувстве личностной несостоятельности): «Заполучить его очень просто, его бесплатно раздают везде»[18]. Очень похожая ситуация с депрессией. В обществе есть разнообразные дискурсы, способствующие тому, чтобы депрессия захватывала все более обширные территории. В частности, это:

1. Стигматизация и навязывание «испорченной идентичности» («Депрессия - это не болезнь, а слабоволие, дефект характера. Соберись, тряпка, и не ной!»)
2. Замалчивание и табуированность темы психических заболеваний.
3. Перфекционизм («если ты не можешь сделать, как следует, не делай вовсе»)
4. Сравнение, измерение себя и своих «достижений» (при этом как сравнение с другими людьми, так и с собой в ином состоянии). В депрессии человек всегда сравнивает себя не в свою пользу. («Вот видишь, даже полгода тому назад - сколько ты могла! А теперь не можешь. Не та ты стала, не та...»)
5. Стандарты личностной состоятельности, в первую очередь «автономия» и «компетентность». Не в последнюю очередь благодаря популярной психологии, в обществе существуют стандарты «нормального», «настоящего», «полноценного», «успешного» человека. Это, в частности, автономия и компетентность, т.е. способность справляться самостоятельно. Известно, что ключевой фактор в развитии послеродовой депрессии - это отсутствие достаточной социальной поддержки. Но требование автономии и компетентности перекладывает ответственность за состояние женщины с тех людей в ее окружении, кто не помогает ей в той мере, в какой она сейчас в этом нуждается, на нее саму. И приписывает ей «испорченную идентичность» сумасшедшей, больной - в качестве сущностной характеристики.

1. Дискурс «единоличной ответственности женщины за эмоциональный климат в семье».
2. Дискурс «счастья как единственно правильного состояния». Когда ты счастлив - это нормально, а когда ты расстроен, подавлен, грустишь - значит, с тобой что-то не так.
3. Дискурс продуктивности, эффективности, нацеленности на результат. Сам по себе он не плох. Сложности начинаются в ситуации, когда у человека есть депрессия, и она ему внушает, что он нормальный и хороший, когда выдает результат. За результат засчитывается нечто, что делается один раз и сохраняется, что-то инновационное и желательно такое, что можно пощупать. Если взглянуть сквозь эту призму на жизнь человека, основная деятельность которого - забота о других, то окажется, что действия, занимающие львиную долю времени (помыть, переодеть, приготовить еду, накормить, убрать, постирать) не дают никакого «результата», равно как и работа, направленная на изменение состояния другого человека (вдохновить, утешить, успокоить, порадовать). «Вроде как весь день крутилась, все ноги оттоптала, а к вечеру предъявить нечего».
4. Дискурс «скорейшего решения проблемы как единственно правильного способа обращения с ней». В данном случае имеется в виду, что некоторые состояния проходят сами, если просто мочь быть с ними и относиться к себе с сочувствием. Но данный дискурс не рассматривает такую возможность, и предлагает начинать «копаться в себе» и «решать проблему», а когда этот подход не приводит к желаемому результату, а только ухудшает ситуацию, - приписывает человеку «испорченную идентичность».

Когда участники проекта выявили эти дискурсы, они одновременно ужаснулись и испытали облегчение. Ужаснулись - потому что в обществе очень много возможностей заполучить депрессию. Испытали облегчение - потому что проблема явно не в конкретном человеке, проблема поддерживается социальными практиками. А значит, где-то есть и альтернативные социальные практики, которые можно назвать «практиками анти-депрессии».