4-х русских пейзажах и 4 категории русской цивилизации, которые они выражают: Реки, Рожь, Шатер, Се
Оригинал взят у holmogor в 4-х русских пейзажах и 4 категории русской цивилизации, которые они выражают: Реки, Рожь, Шатер, Се
Эссе о 4-х русских пейзажах и 4-х категориях русской цивилизации, которые они выражают.
Левитан. Над вечным покоем - Реки.
Шишкин. Рожь
Саврасов. Грачи прилетели - Шатровый архитектурный стиль
Шумилкин. Путь к Мангазее - Север
Заодно показал что не совсем так в случае с Левитаном. А именно _наше_ восприятие его картины прямо противоположно тому, которое было у самого художника.
http://rusplt.ru/views/views_151.html
Исаак Левитан. Ужас над русскими водами
Здесь выражен важнейший архетип русской цивилизации - ее речной характер. Русский этнос сформировался в процессе адаптации к пойменному ландшафту великих и малых русских рек. Русские поселения традиционно ставятся на высоком мысу при слиянии двух рек, и речной простор открывает русскую дорогу в весь остальной мир.
Левитану удалось почувствовать эту идею и передать ее в картине «Над вечным покоем». Он смикшировал на одном полотне вид на озеро Удомля в Тверской губернии и церквушку с погостом в любимом Плесе. Перед нами гениальный художественный коллаж. Впрочем, каково было отношение к этой идее самого Левитана? Он ее скорее боялся.
Для него субъективно картина выражала ужас перед вечностью, ужас перед огромностью и безмолвием природы, в которых тонет одинокая человеческая личность. «Вечность, грозная вечность, в которой потонули поколения и потонут ещё… Какой ужас, какой страх!». И русские водные пространства его не манили, а пугали. Он чувствовал себя «одиноким с глаза на глаз с громадным водным пространством, которое просто убить может».
Получается парадокс, поскольку картина Левитана фактически подтверждает пословицу про «что русскому здорово, то немцу (и еврею, видимо, тоже) - смерть». Мы с восторгом и влюбленностью смотрим на тот пейзаж, который навевал на его создателя экзистенциальный ужас. Озерная ширь кажется нам рекой. Холм над нею - берегом. Даль - русским простором. Церквушка с погостом - теми вратами рая, через которые хотелось бы пройти тогда, когда придет пора умирать.
Эта парадоксальная судьба картины Левитана подтверждает, что этнический взгляд, этническое восприятие все-таки имеет значение. Страх Левитана, еврея, человека сформированного культурой с вмещающим городским ландшафтом, перед этой бескрайней русской природой стал импульсом к познанию там, где русскому взгляду этот водный простор кажется чем-то само собой разумеющимся. Ужас перед русским пейзажем стал моментом его постижения.
Эссе о 4-х русских пейзажах и 4-х категориях русской цивилизации, которые они выражают.
Левитан. Над вечным покоем - Реки.
Шишкин. Рожь
Саврасов. Грачи прилетели - Шатровый архитектурный стиль
Шумилкин. Путь к Мангазее - Север
Заодно показал что не совсем так в случае с Левитаном. А именно _наше_ восприятие его картины прямо противоположно тому, которое было у самого художника.
http://rusplt.ru/views/views_151.html
Исаак Левитан. Ужас над русскими водами
Здесь выражен важнейший архетип русской цивилизации - ее речной характер. Русский этнос сформировался в процессе адаптации к пойменному ландшафту великих и малых русских рек. Русские поселения традиционно ставятся на высоком мысу при слиянии двух рек, и речной простор открывает русскую дорогу в весь остальной мир.
Левитану удалось почувствовать эту идею и передать ее в картине «Над вечным покоем». Он смикшировал на одном полотне вид на озеро Удомля в Тверской губернии и церквушку с погостом в любимом Плесе. Перед нами гениальный художественный коллаж. Впрочем, каково было отношение к этой идее самого Левитана? Он ее скорее боялся.
Для него субъективно картина выражала ужас перед вечностью, ужас перед огромностью и безмолвием природы, в которых тонет одинокая человеческая личность. «Вечность, грозная вечность, в которой потонули поколения и потонут ещё… Какой ужас, какой страх!». И русские водные пространства его не манили, а пугали. Он чувствовал себя «одиноким с глаза на глаз с громадным водным пространством, которое просто убить может».
Получается парадокс, поскольку картина Левитана фактически подтверждает пословицу про «что русскому здорово, то немцу (и еврею, видимо, тоже) - смерть». Мы с восторгом и влюбленностью смотрим на тот пейзаж, который навевал на его создателя экзистенциальный ужас. Озерная ширь кажется нам рекой. Холм над нею - берегом. Даль - русским простором. Церквушка с погостом - теми вратами рая, через которые хотелось бы пройти тогда, когда придет пора умирать.
Эта парадоксальная судьба картины Левитана подтверждает, что этнический взгляд, этническое восприятие все-таки имеет значение. Страх Левитана, еврея, человека сформированного культурой с вмещающим городским ландшафтом, перед этой бескрайней русской природой стал импульсом к познанию там, где русскому взгляду этот водный простор кажется чем-то само собой разумеющимся. Ужас перед русским пейзажем стал моментом его постижения.