(no subject)
Взрослеть совершенно не хотелось. Старшие хоть и держались бодрячком, даже шутили, но ужасающая правда настигала в разгар всякого семейного застолья. Сколь ни радостным был повод, с неизбежностью, тугой гранат веселья дозревал до той степи глухой, где умирал ямщик. И всё: где стол был яств, помрачневшие, хором хороним товарища. Лихой разгул набирал обороты:
На палубу вышел - сознанья уж нет,
В глазах у него помутилось.
Увидел на миг ослепительный свет…
Упал, сердце больше не билось.
Дорогие, рано поседевшие детишечки, присмиревшие по углам. Напрасно старушка ждет сына домой!
Обнадеживающая поначалу прогулка молодого казака по Дону, оборачивалась кровавой свадьбой: потонет девица, потонет девица в день свадьбы своей. Жуть, конечно.
Не такой уж травмирующей, как принято считать, была новость, что деда Мороза не существует. Розовые единороги съежились и ускакали еще до того, как закончился абонемент в молочную кухню. От взрослой жизни хорошего ждать не приходилось. Там голова повязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве. Там вторая пуля в сердце ранила меня. А брат твой давно уж в Сибири, давно кандалами гремит. Там есаул догадлив был. Там некого больше любить, ямщик, не гони лошадей!
Но более всего, до дрожи меня ошеломляла суровая женщина- Родная. Ты мне что-нибудь, Родная, на прощанье пожелай. И Родная отвечала: я желаю всей душой- если смерти, то- мгновенной, если раны- небольшой. Я так понимала, что Родная желает смерти от небольшой раны. Вообще удивляло, как дедушки- бабушки умудрились дожить то до этих лет, при таких то нравах. От того, когда чуть подросла, искренне пела: прекрасное далеко не будь ко мне жестоко, как молитву. Но в целом к жизни была готова.
На палубу вышел - сознанья уж нет,
В глазах у него помутилось.
Увидел на миг ослепительный свет…
Упал, сердце больше не билось.
Дорогие, рано поседевшие детишечки, присмиревшие по углам. Напрасно старушка ждет сына домой!
Обнадеживающая поначалу прогулка молодого казака по Дону, оборачивалась кровавой свадьбой: потонет девица, потонет девица в день свадьбы своей. Жуть, конечно.
Не такой уж травмирующей, как принято считать, была новость, что деда Мороза не существует. Розовые единороги съежились и ускакали еще до того, как закончился абонемент в молочную кухню. От взрослой жизни хорошего ждать не приходилось. Там голова повязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве. Там вторая пуля в сердце ранила меня. А брат твой давно уж в Сибири, давно кандалами гремит. Там есаул догадлив был. Там некого больше любить, ямщик, не гони лошадей!
Но более всего, до дрожи меня ошеломляла суровая женщина- Родная. Ты мне что-нибудь, Родная, на прощанье пожелай. И Родная отвечала: я желаю всей душой- если смерти, то- мгновенной, если раны- небольшой. Я так понимала, что Родная желает смерти от небольшой раны. Вообще удивляло, как дедушки- бабушки умудрились дожить то до этих лет, при таких то нравах. От того, когда чуть подросла, искренне пела: прекрасное далеко не будь ко мне жестоко, как молитву. Но в целом к жизни была готова.