Еще один первоисточник по 1915 году и опять курды.
Писарь Арутюнов вел дневник в 1914-1915 годах. Курды начали вырезать армян уже в 1914 году, сейчас однако горло дерут требуя признания геноцида армян. Поразительная наглость и лицемерие. Арутюнов также не упоминает ни разу об убийстве армян со стороны турок.
http://militera.lib.ru/db/0/pdf/arutyunov_as01.pdf
"14 января в 3 час. дня отряд выступил вперед и к 5 часам вечера
пришли в селение Чали, и здесь разместились по избам, простояли
здесь три дня. Все время по дороге со стороны Алашкетри тянулись
нечастые беженцы армяне, больше всё женщины и дети. Мужчин
не видать. Курды всех мужчин и молодых ребят частью перебили, а
частью увели, уведены почти все девушки и молодые женщины.
Наиболее пострадала армянская деревня Моли-Сулейман, где мас-
са убита армян. Страданиям бедных матерей и детей нет конца.
Глубокий снег, морозы и ужас пережитого ими горя совершенно
обезумили их и бегут от варваров тиранов голодные полунагие жен-
щины, дети и старцы. Многие больные попадали дорогой и замер-
зали. Замерзали и дети."
"Одна слепая лет 45 женщина и больная на ноги еле дотащилась до
Чали и легла прямо в снег. У неё нет никого, имела невестку и двух
взрослых сынов. Курды при ней же убили сыновней, а невестку
увели и вот она одна, с другими, кое-как бежит."
" У одного мальчика лет тринадцати было
около 6 ран на спине и руках от ножа курда, он потерял отца и мать
и сильно истекал кровью. Раны были перевязаны какими-то гряз-
ными тряпками, и он несчастный от боли, холода и усталости сто-
нал. Его тоже привели в околоток, где врач сделал ему промывку и
перевязки, после чего подводой он был отправлен дальше. Одна
женщина, не доходя до деревни с версту, разродилась от бремени
мальчиком. Она сняла с себя последнею теплую одежду и закутала
новорожденного. Сама бледная, измученная, с ребёнком на руках
еле дотащилась до конца деревни. Здесь у неё взяли ребёнка наши
солдаты и под руки довели больную в околоток. Здесь врач оказал
ей помощь. Сшили на скоро для ребёнка одежду и через два дня её
проводили подводой. Приходилось видеть часто группы детей по
20-25 человек разных возрастов и пола. Все без родителей, одни,
кричат, плачут и некому помочь и услышать их… "
"Одна из женщин армянок стремглав бросилась к себе и обещала,
что постарается согреть воду. Через полчаса я уже сидел у нее вме-
сте с Павлом Прокопенко и Костенком. Она подстелила нам какое
то одеяло на пол и тюфяк и просила извинения, что не чисто, и не
может нас должно принять. С заботливостью пополоскала она
наши кружки, принесла в глиняной чашке молока, три-четыре ла-
ваша и стала наливать нам чай. Чай и сахар, конечно, был наш, а
эти несчастные беженцы ничего не имели. Многое она поведала
нам о своем горе, как убили её мужа, и она осталась с дочерью, и
каким-то чудом ей удалось бежать из своей деревни, недалеко от
[...]. Мы наскоро напились чаю с молоком, дали ей немного денег и
чаю с сахаром, она не брала, но мы её заставили взять, так как ей
это дорого стоит, и, пожелав ей всего хорошего, ушли. Много она
молила за нас и, смотря вслед, плакала, быть может, вспомнила
она своего мужа или потерянную жизнь, или же жалела нас, не
знаю, но только мы ей и другим несчастным обещались, что мы же-
стоко отомстим этим варварам курдам за нанесенную им обиду. "
http://militera.lib.ru/db/0/pdf/arutyunov_as01.pdf
"14 января в 3 час. дня отряд выступил вперед и к 5 часам вечера
пришли в селение Чали, и здесь разместились по избам, простояли
здесь три дня. Все время по дороге со стороны Алашкетри тянулись
нечастые беженцы армяне, больше всё женщины и дети. Мужчин
не видать. Курды всех мужчин и молодых ребят частью перебили, а
частью увели, уведены почти все девушки и молодые женщины.
Наиболее пострадала армянская деревня Моли-Сулейман, где мас-
са убита армян. Страданиям бедных матерей и детей нет конца.
Глубокий снег, морозы и ужас пережитого ими горя совершенно
обезумили их и бегут от варваров тиранов голодные полунагие жен-
щины, дети и старцы. Многие больные попадали дорогой и замер-
зали. Замерзали и дети."
"Одна слепая лет 45 женщина и больная на ноги еле дотащилась до
Чали и легла прямо в снег. У неё нет никого, имела невестку и двух
взрослых сынов. Курды при ней же убили сыновней, а невестку
увели и вот она одна, с другими, кое-как бежит."
" У одного мальчика лет тринадцати было
около 6 ран на спине и руках от ножа курда, он потерял отца и мать
и сильно истекал кровью. Раны были перевязаны какими-то гряз-
ными тряпками, и он несчастный от боли, холода и усталости сто-
нал. Его тоже привели в околоток, где врач сделал ему промывку и
перевязки, после чего подводой он был отправлен дальше. Одна
женщина, не доходя до деревни с версту, разродилась от бремени
мальчиком. Она сняла с себя последнею теплую одежду и закутала
новорожденного. Сама бледная, измученная, с ребёнком на руках
еле дотащилась до конца деревни. Здесь у неё взяли ребёнка наши
солдаты и под руки довели больную в околоток. Здесь врач оказал
ей помощь. Сшили на скоро для ребёнка одежду и через два дня её
проводили подводой. Приходилось видеть часто группы детей по
20-25 человек разных возрастов и пола. Все без родителей, одни,
кричат, плачут и некому помочь и услышать их… "
"Одна из женщин армянок стремглав бросилась к себе и обещала,
что постарается согреть воду. Через полчаса я уже сидел у нее вме-
сте с Павлом Прокопенко и Костенком. Она подстелила нам какое
то одеяло на пол и тюфяк и просила извинения, что не чисто, и не
может нас должно принять. С заботливостью пополоскала она
наши кружки, принесла в глиняной чашке молока, три-четыре ла-
ваша и стала наливать нам чай. Чай и сахар, конечно, был наш, а
эти несчастные беженцы ничего не имели. Многое она поведала
нам о своем горе, как убили её мужа, и она осталась с дочерью, и
каким-то чудом ей удалось бежать из своей деревни, недалеко от
[...]. Мы наскоро напились чаю с молоком, дали ей немного денег и
чаю с сахаром, она не брала, но мы её заставили взять, так как ей
это дорого стоит, и, пожелав ей всего хорошего, ушли. Много она
молила за нас и, смотря вслед, плакала, быть может, вспомнила
она своего мужа или потерянную жизнь, или же жалела нас, не
знаю, но только мы ей и другим несчастным обещались, что мы же-
стоко отомстим этим варварам курдам за нанесенную им обиду. "