Спи.
Что правда-то правда. Моя головокружительная карьера началась с латыни, как Империя началась с Рима. Именно так я буду говорить лет через двадцать, будучи профессором Юлией Витальевной, преподавателем от бога, матерью двоих детей, женой одного мужа и просто душкой.
Сейчас же я допиваю бутылку черногорского и пытаюсь понять, по какой из фотографий на моем жестком диске сразу видно, что я преподаватель. Большинству из них мешает сигарета или бокал. И почти всегда эти два предмета составляют святую троицу с моим лицом, похожим на полную луну. Еще есть вариант красная помада. Истинную любовь не скроешь.
До этого у меня было фото, где я прекрасна. На мне норковое манто, во весь незаваленный горизонт сибирская зима и я улыбаюсь во все свои 27 зубов. На эту фотографию приходило много заявок. Но все они так или иначе срывались. То время, то ставка, то образование, то еще что-то. А я латынь знаю лучше текстов Ланы Дель Рей! Английский - мой второй родной. Немецкий - третий. А почему мне не предлагают учеников, нуждающихся в твердой руке и скорой помощи филолога-русиста?
Пока у меня только одна ученица. Я ею довольна, она замечательная и одновременно с латынью учит франсэ и иврит, но это до мая. После франсэ и иврит осиротеют без моего Аблятивуса Абсолютуса. А я так хочу преподавать.
Слава смеется надо мной. Вспоминаем Мамбу, вздыхаем, взрослеем. Почти проплатили майскую поездку. Активно планируем июльскую. На кровати лежит огромный Стендаль, прочитанный ровно до половины. Алина Орлова поет мне, что я должна спать. На улице оттаял воздух, капли дождя стучат по карнизу, и тусклый фонарь румянит кирпичную стену дома, в котором я живу.
Сейчас же я допиваю бутылку черногорского и пытаюсь понять, по какой из фотографий на моем жестком диске сразу видно, что я преподаватель. Большинству из них мешает сигарета или бокал. И почти всегда эти два предмета составляют святую троицу с моим лицом, похожим на полную луну. Еще есть вариант красная помада. Истинную любовь не скроешь.
До этого у меня было фото, где я прекрасна. На мне норковое манто, во весь незаваленный горизонт сибирская зима и я улыбаюсь во все свои 27 зубов. На эту фотографию приходило много заявок. Но все они так или иначе срывались. То время, то ставка, то образование, то еще что-то. А я латынь знаю лучше текстов Ланы Дель Рей! Английский - мой второй родной. Немецкий - третий. А почему мне не предлагают учеников, нуждающихся в твердой руке и скорой помощи филолога-русиста?
Пока у меня только одна ученица. Я ею довольна, она замечательная и одновременно с латынью учит франсэ и иврит, но это до мая. После франсэ и иврит осиротеют без моего Аблятивуса Абсолютуса. А я так хочу преподавать.
Слава смеется надо мной. Вспоминаем Мамбу, вздыхаем, взрослеем. Почти проплатили майскую поездку. Активно планируем июльскую. На кровати лежит огромный Стендаль, прочитанный ровно до половины. Алина Орлова поет мне, что я должна спать. На улице оттаял воздух, капли дождя стучат по карнизу, и тусклый фонарь румянит кирпичную стену дома, в котором я живу.