первые фразы произведений
Моё:
«- Ну и рожа у тебя, Шарапов! - произнес Шура заранее заготовленную цитату, когда в ординаторскую вошел его одноклассник. И осекся, погасил улыбку. Рожа была действительно ещё та».
«Господи, как надоело стоять у плиты! И ноги болят, и посуду ведь еще мыть. Гора Посуды, Материк Беспорядка. А в результате всего лишь Оазис Вкусной Еды».
«Ребята, предупреждаю: в городах орудует банда синиц-домушниц. Вчера две залетели к нам на лоджию, в открытую створку окна. Одна стояла на шухере, то есть сидела на краешке оконного проема, вторая деловито рылась среди картонных коробок. Еще и имела наглость покататься, как на качелях, на проводке от электронного термометра».
«- Саша! Сааашкааа! Вернись, негодная девчонка!
От этого крика елки во дворе вздрогнули и уронили снежную пыль. Но Саша упрямо повернулась спиной к дому и теткиному крику с седьмого этажа. И пошла от них прочь. Не для того она сбежала, чтоб возвращаться».
В соавторстве:
«Им было тесно в этой маленькой подсобке, пятерым мрачным мужчинам. Форменные тулупы делали их еще крупнее и неповоротливее. Лежащий на замшевых плечах, на сапогах и шапках снег еще не успел растаять.
- Это? - спросил старший группы, оглянувшись к полуоткрытой хлипкой двери.
Бледная официантка кивнула.
Хотя чего там спрашивать. Ясно ведь, что именно «это». «Это» лежит на полу в луже крови. «Это» вызовет кучу вопросов, требующих ответа: что да как, да почему умер.
Хорошо бы несчастный случай».
«- Причина смерти очевидна, - раздраженно сказал медик.
Милиционер пожал плечами.
- Так ведь... Крови-то мало совсем, - ответил он.
- Ничего необычного, - врач тоже пожал плечами. - Если не считать дурацкого костюма покойника.
Ему было жарко и скучно».
«- Я дочь убийцы! - выпалила с порога посетительница.
И жадно вгляделась в лицо доктора. Так, наверное, приговоренный к казни ловит взгляд священника в надежде, что тот сотворит чудо - и казнь отменят».
«- Ну и рожа у тебя, Шарапов! - произнес Шура заранее заготовленную цитату, когда в ординаторскую вошел его одноклассник. И осекся, погасил улыбку. Рожа была действительно ещё та».
«Господи, как надоело стоять у плиты! И ноги болят, и посуду ведь еще мыть. Гора Посуды, Материк Беспорядка. А в результате всего лишь Оазис Вкусной Еды».
«Ребята, предупреждаю: в городах орудует банда синиц-домушниц. Вчера две залетели к нам на лоджию, в открытую створку окна. Одна стояла на шухере, то есть сидела на краешке оконного проема, вторая деловито рылась среди картонных коробок. Еще и имела наглость покататься, как на качелях, на проводке от электронного термометра».
«- Саша! Сааашкааа! Вернись, негодная девчонка!
От этого крика елки во дворе вздрогнули и уронили снежную пыль. Но Саша упрямо повернулась спиной к дому и теткиному крику с седьмого этажа. И пошла от них прочь. Не для того она сбежала, чтоб возвращаться».
В соавторстве:
«Им было тесно в этой маленькой подсобке, пятерым мрачным мужчинам. Форменные тулупы делали их еще крупнее и неповоротливее. Лежащий на замшевых плечах, на сапогах и шапках снег еще не успел растаять.
- Это? - спросил старший группы, оглянувшись к полуоткрытой хлипкой двери.
Бледная официантка кивнула.
Хотя чего там спрашивать. Ясно ведь, что именно «это». «Это» лежит на полу в луже крови. «Это» вызовет кучу вопросов, требующих ответа: что да как, да почему умер.
Хорошо бы несчастный случай».
«- Причина смерти очевидна, - раздраженно сказал медик.
Милиционер пожал плечами.
- Так ведь... Крови-то мало совсем, - ответил он.
- Ничего необычного, - врач тоже пожал плечами. - Если не считать дурацкого костюма покойника.
Ему было жарко и скучно».
«- Я дочь убийцы! - выпалила с порога посетительница.
И жадно вгляделась в лицо доктора. Так, наверное, приговоренный к казни ловит взгляд священника в надежде, что тот сотворит чудо - и казнь отменят».