"Капкан на демона", часть 6
...
- И все-таки, подробнее. Мне же надо хоть что-то докладывать генералу об этом сумасшедшем.
- Ну, есть некоторые нюансы. Например, это вовсе не обязательно невменяемый человек. Как дипломированный психиатр я тебе точно могу сказать: лишь один, от силы два маньяка из сотни невменяемы. Причина маниакальности может быть в изменениях, которые происходят в головном мозге, в смещении центров, отвечающих за сексуальность и агрессию. И не только. Если это первые убийства для него, то он еще не полностью сделался маньяком, он на полпути, понимаешь? Что-то заставляет его быть чудовищем и отнимать чужие жизни, но что-то в нем пока еще сопротивляется. Такое тоже возможно.
Прудников был заметно раздосадован. Тогда Вера Лученко предложила:
- Давай обратимся за помощью к моему старому учителю, профессору Тужилову. Он гениальный психиатр. Правда, теперь живет в Санкт-Петербурге.
Прудников отреагировал вяло:
- Не годится, пожалуй. Вряд ли нам разрешат «выносить сор из избы», то есть привлекать специалиста из России.
Они помолчали.
- Попробуем с другой стороны? Убийца гримирует жертв, как кукол, значит, следует найти специалиста в кукольном деле, поговорить, вдруг мелькнет какая-то мысль.
Они с Прудниковым встречались с целой толпой культурологов и искусствоведов, но все без толку. Тут Вера вспомнила, что зимой была с подругами в галерее кукол, и ей там очень понравилось. Вот так они с Валентином и попали в галерею «Щелкунчик».
Майор Прудников не очень верил в идею изучать кукол для того, чтобы лучше понять убийцу. У него была версия более перспективная: стриптиз-клуб. Торопясь вернуться к этой версии, он торопливо распрощался с хозяином галереи и Лученко:
- Увы, мне нужно бежать, дела. Оставляю беседовать Веру Алексеевну, она у нас большая любительница кукол и всякого такого.
- Секундочку, - сказала Вера и отвела майора в сторону. - Отпускаю тебя на полчаса, от силы час. Это не мое, а твое дело! Так что давай, туда и обратно.
- Ну, ладно.
- Простите, у вас какое звание? - неожиданно обратился к Лученко галерист.
- Она у нас полковник! - не моргнув глазом, соврал Прудников, и добавил совершенно искренне: - Ей бы не в милиции, ей бы армией командовать. В самый раз! - Он пожал ошеломленному Сафоненко руку и направился к выходу.
Стеклянная дверь «Щелкунчика» бесшумно выпустила Прудникова в уличный поток. А владелец галереи повернулся к Вере с вопросом:
- С чего начнем, господин полковник?
- Зачем же так официально, можно просто по имени-отчеству! - Вере было очень смешно.
- С названия? - спросил Сафоненко. - Вы помните историю «Щелкунчика»?
- В детстве помнила, но сейчас уже не уверена.
- Я напомню. Итак, сюжет самой сказки - скорее, сновидения. Девочка ждет подарков в рождественскую ночь. Среди прочего она получает некрасивого, даже уродливого Щелкунчика. Но именно он нравится ей больше всего остального, потому что она его жалеет. В полночь в пустой комнате вдруг оживают игрушки, вылезают полчища отвратительных мышей и начинается битва. Храбрый Щелкунчик спасает испуганную девочку. Маленький уродец становится еще большим героем в глазах девочки, когда она узнает от крестного, что, возможно, на самом деле это, оказывается, заколдованный принц. В финале сказки Щелкунчик побеждает всех врагов, и главного из них - мышиного короля с семью головами. И предстает перед Мари в прекрасном облике красавца Принца. Вот такая простая сказка.
- О, у меня в голове зазвучала музыка Петра Ильича. Чайковский все-таки гений!
- Тогда переходим к нашим кукольным образам.
И Авангард Леонтьевич принялся подробно рассказывать о мастерах-кукольниках, о материалах, из которых изготавливаются сегодня куклы, о том, что все экземпляры в его галерее коллекционные. Он остановился возле экспозиции Сильвии Везер, объяснив, что это немецкая художница, ее детища имеют множество наград: «Лучшая кукла Европы», премии в нескольких номинациях «Eurodoll». Ее куклы - всегда желанные гости на различных выставках. Они сделаны из очень тонкого фарфора, который реалистично имитирует человеческую кожу, на головах парички из мохера, одежда сшита из антикварных тканей, украшена вышивкой, старинными кружевами...
Сафоненко говорил увлеченно, было видно, что он действительно знаток.
- Практически все произведения делаются в одном экземпляре. Или не больше десяти, если есть заказчики. Цена фарфоровых кукол от четырех до восьми тысяч долларов.
- И что, есть покупатели?
- Конечно! Вы только посмотрите на них: изысканные, нарядные. И это неудивительно, ведь в детстве Сильвия любила рисовать портреты, фантазийные костюмы, собирать открытки с изображением нарядных женщин. Каждый раз, встречаясь с Сильвией на выставках, я не могу удержаться, чтобы не сказать ей: «Сильвия, ты могла бы стать самым модным дизайнером одежды или театральных костюмов!» И каждый раз Сильвия отвечает мне: «О да!»
Вера слушала Сафоненко и думала, как все это может ей помочь в поиске маньяка. В этот момент из внутренней части галереи появилась какая-то женщина, видимо, сотрудница галереи. Она посматривала вокруг такими выпуклыми глазами, что Вера мысленно окрестила ее «рыбка-телескоп». Женщина подошла и с выражением беспредельной преданности на лице спросила директора:
- Авангард Леонтьевич, вы проголодались?
У нее в руках был большой бумажный пакет из "Макдональдса". Даже не глядя, Вера учуяла бы его за сто метров по специфическому запаху. Она слегка поморщилась.
- Аида Бусуркина, - представил сотрудницу хозяин галереи.
Та расставила за стойкой-витриной еду и выразительно посмотрела на своего шефа. Видимо, подчиненная решила подкормить «голодающего» начальника. Вера всмотрелась в рыбку-телескоп: на вид чуть больше тридцати, провинциалка, приехала в Киев со страстной мечтой «зацепиться». Выполняет все желания Сафоненко, ну, понятное дело, в силу своих рыбьих возможностей. Шефа боготворит, исполняет роль его няньки и кухарки, выполняет всевозможные мелкие поручения.
Пока Сафоненко подкреплялся быстрой едой, Вера с Аидой поднялись на второй этаж, в царство мишек Тедди. Их окружили мягкие медведи всех цветов и оттенков, всех возрастов и профессий. Вот медведи-школьники, в рюкзачках - миниатюрные книжки и карандаши. Вот отдают честь мишки-военные в полной амуниции и орденах. Была целая компания мишек-пожарных, врачей, моряков, клоунов. Вера никогда не видела столько игрушечных медведей сразу, и даже не представляла, что их так много - и таких разных.
Разговор с Аидой напоминал беседу с аутистом: она как будто не замечала Веру, не слышала ее слов. Когда Вера достала из сумочки фото жертв в кукольных костюмах, и спросила, нет ли чего-то узнаваемого в этих фигурах или в их одежде, Бусуркина отнеслась к фотографиям безо всякого интереса.
- Авангард очень любит еду из "Макдональдса" и пепси-колу, - пробормотала она, глядя мимо. - А я прочла в одном журнале, что от такой еды портятся зубы.
- Скажите, Аида, вы знаете своих постоянных клиентов, коллекционеров кукол? - зашла с другой стороны Вера.
- Между прочим, я экстрасенс! - сообщила та внезапно.
Бусуркина протянула в сторону Веры руку с длинными наращенными ногтями и закрыла глаза.
«Начинается», - подумала Вера.
- У вас очень сильная энергия, синего цвета, - сообщила Аида. - Вы, скорее всего, двойная синяя буря? Когда у вас день рождения?
- Тридцатого февраля, - ответила доктор, чтобы слегка пошутить.
- Так вы Рыба? - не задумываясь, брякнула «рыба-телескоп». Ее, судя по всему, нисколько не смутило то обстоятельство, что такого дня в календаре вообще нет.
- Вера Алексеевна не рыба, она - полковник милиции! - вмешался в разговор, отобедавший владелец галереи. - Прибери там, - коротко кинул он своей подчиненной, и та со всех ног помчалась выполнять указание.
- Ну-с, продолжим! - живо предложил Сафоненко.
Рассказ галериста после того, как он подкрепился, зазвучал еще более вдохновенно. Он словно по писаному читал - или как преподаватель с кафедры, привычно излагающий один и тот же отточенный текст из года в год. Веру даже зачаровала эта музыка гладких фраз. Ей показалось, что она действительно нырнула в новый, незнакомый мир. Она спросила:
- Такое впечатление, что эти мастера кукол - еще и немножко художники театра. Это так?
- О! Это неудивительно! Только любовь к нарядам и фантазиям привела Сильвию не к театру, и не к олимпу моды, а к куклам. Начало творчеству было положено очень давно, когда Сильвия реставрировала и обшивала кукол, которых приобретала на блошиных рынках. Это занятие так вдохновляло художницу, что в один прекрасный момент она поняла, что хочет идти дальше и сделать свою собственную куклу. Первыми материалами были пластилин и глина, но в середине восьмидесятых Сильвия рискнула попробовать фарфор. После упорных пяти лет работы Сильвия выступила на первом в своей жизни кукольном конкурсе, где ее ждал успех! Она охотится за «сокровищами» на блошиных рынках, ведь именно только там можно приобрести антикварные ткани и кружева.
Внезапно, точно вынырнув из-под воды, Лученко ухватила какую-то смутную догадку. Спеша, боясь спугнуть очень важную мысль, она достала из сумки фото одной из жертв и протянула ее Авангарду. Тот с удивлением спросил:
- Что вы хотите мне сказать?
- Разве вы не видите? - Женщина смотрела на фото, и вывод, сделанный ею, не оставлял никаких сомнений. - Это же так очевидно!
- Очевидно что? - в полном недоумении развел руками хозяин галереи.
- Жертва убийцы одета в точно такое же платье, как на вашей кукле.
Сафоненко оторопело смотрел то на куклу, то на фото.
- Вы хотите сказать, что платье для этой самой, убитой, шила Сильвия Везер?! - У Авангарда случился приступ неожиданного веселья. Он заржал, как конь.
- Я хочу сказать, что тот, кто убивает этих людей, имеет возможность одевать своих жертв в точную копию нарядов ваших кукол. Наряд и украшения - близнецы кукольных костюмов, в которых дорогие куклы представлены в вашей галерее. Они только сшиты на взрослого человека. Кто их делал, где, из каких материалов? Я имею в виду эти, кукольные.
- Аида! - воскликнул Сафоненко, всем своим видом демонстрируя крайнюю анекдотичность ситуации.
Рыбка-телескоп примчалась на зов хозяина.
- Где Яна? - посмеиваясь, спросил тот.
- Она отпросилась на час, скоро придет, - отчеканила подчиненная.
- Яна - наш консультант. Она ведет базу клиентов, все продажи, контакты. Возможно, кто-то фотографировал этих кукол Сильвии?
Не отвечая, Лученко отошла в сторону и позвонила Прудникову. В это же время Сафоненко тоже набрал номер и произнес вкрадчиво:
- Яночка! Ты где? Мы тебя ждем! - Оторвавшись от телефона, он прокомментировал, - Я забыл, она же у меня дома, прибирается. Будет через семь минут.
«Однако, - мысленно пожала плечами Лученко. - Имеем типичный психотип павлина. Его подчиненные работают не только в галерее, но и оказывают всевозможную помощь на дому. Прибирают, покупают еду, а может, оказывают еще и сексуальные услуги. Какой молодец! Ловко устроился».
В галерею вошли новые посетители, их интересовали мишки Тедди. Одновременно с ними вбежал запыхавшийся Валентин. Он вопросительно глянул на Веру, та знаком попросила его подождать. Авангард снова вступил в обязанности гида, на этот раз излагая историю симпатичных мишек.
- Это был двадцать шестой президент США, Теодор Рузвельт, он приехал в штат Миссисипи, чтобы уладить пограничный спор между этим штатом и Луизианой. Леса там роскошные, богаты всяческой дичью, и президент надумал поохотиться. Однако ему не везло. Тогда кто-то из свиты надумал услужить президенту. Ловчие поймали медвежонка и привязали его к стволу дерева, чтобы Рузвельт мог точнее выстрелить. Президент возмутился и приказал отпустить медведя. Тут же отреагировала пресса, в газете появилась карикатура, изображающая встречу президента-охотника и медведя. Читатели умилились поступку Теодора Рузвельта. Скоро в продаже появился игрушечный медвежонок, ему сразу дали имя Тедди, то есть сокращенное от Теодор, и он стал очень популярен. Говорят, что позже медвежонок Тедди стал талисманом Рузвельта и помог победить ему на выборах во второй раз. Теперь мишек Тедди многие коллекционируют.
Завороженные рассказом, посетители галереи, мама и сын, приобрели мишку-велосипедиста и ушли довольные.
Пришла Яна, студентка первого курса библиотечного факультета. Судя по внешнему облику, она была девочкой, которую формировали, учили и воспитывали не мама с папой, а глянцевые журналы. К текстам и фотографиям гламурных журналов Яна относилась, как верующий относится к библейским текстам. Она усердно ухаживала за волосами, и они действительно всегда выглядели очень живыми и чистыми, струились по плечам и спине юной сотрудницы галереи. С Аидой Яну объединяло собачье выражение глаз, когда она смотрела на Сафоненко.
- Скажи мне, Яночка, кто в последнее время фотографировал кукол Сильвии?
Яночка напрягла безмятежный лобик, взгляд ее стал испуганным, весь облик говорил о том, что она боится что-то сделать не так для своего кумира. Наконец лицо ее прояснилось:
- Был фотограф из журнала. Как же он называется? - Она стала рыться в своих блокнотах. Нашла запись и отрапортовала. - Журнал «Стиль жизни». Им понадобились куклы Сильвии для какой-то статьи!
- Для какой статьи? - уже нетерпеливо спросил Сафоненко. Яна пожала узкими плечиками и опустила глазки долу, потом спохватилась. - Авангард Леонтьевич, у меня есть визитка фотографа.
Она протянула начальнику визитку. Тот набрал номер, стал задавать вопросы. Затем обернулся к Вере, с объяснениями.
- Снимали для интерьерного номера. Журнал вышел три недели тому назад. Там наша кукла размещена на обложке, крупным планом. Это вам что-нибудь дает?
- Какой тираж у этого журнала? - спросила Лученко.
После очередного звонка Сафоненко ответил:
- Десять тысяч! - Он не понимал, почему у «полковника» милиции лицо сделалось холодно-озабоченным. - А зачем вам знать тираж?
- Просто теперь у милиции десять тысяч потенциальных подозреваемых! - невесело сказал стоящий тут же рядом Прудников. Он понял теперь, зачем Вера ему звонила.
В этот момент в галерею вошла еще одна девушка. «Стадо павлина растет», - подумала Вера. Девушка принесла довольно большой деревянный футляр, поставила его на ресепшн, где устроилась Яна. Поздоровавшись со всеми, та распаковала свою поклажу. Пока она доставала кукол, которые покоились в футляре, словно музыкальные инструменты, завернутые в специальную пупырчатую пленку, Авангард представил незнакомку:
- Вот, прошу любить и жаловать, это Лиза Котеночкина, наша талантливая кукольница.
Вера представилась, они обменялись визитками. Глядя на Лизу, психотерапевт Лученко увидела человека, у которого имя, фамилия и внутренняя сущность удивительным образом совпадают. Она вспомнила известную фразу Марка Твена: «Раз в жизни фортуна стучится в дверь каждого человека, но человек в это время нередко сидит в ближайшей пивной и никакого стука не слышит». Так вот, Лиза явно в пивной не сидела. Когда кукольница стала вынимать и ставить на выставочную полку свои произведения, Вера перестала быть психотерапевтом и сделалась простой женщиной, даже девочкой. В этих куклах была растворена нежность и хрупкость, свойственная раннему детству. Котеночкина создавала серию кукол-девчушек, каждая из которых была очаровательна по-своему. Голубые глазки ее персонажей были либо мечтательно направлены вверх, к небесам, либо стыдливо опущены вниз. Одеты они были в наивные платьица, кто в горошек, кто в цветочек. В тонких ручонках некоторые держали корзиночки с цветами, кто-то плюшевого мишку или зайца. У одной ручки были спрятаны в муфточку, кукла называлась «Февральский ангел». У других были уменьшительные имена: Ниночка, Тося, Маргоша, Варенька.
Лученко смотрела то на чудесных кукол, то на их создательницу, и думала о том, что видит перед собой редчайший случай, когда художник и ее создания так схожи. Вере по-детски хотелось унести с собой все творения мастерицы, но она понимала, что все она купить не сможет, и нужно выбрать какую-то одну, всего одну куклу.
Меж тем терпеливому сыщику надоело это царство бабского сюсюканья. Прудников иронично заметил:
- Вера, ты, наверное, забыла, что мы здесь по делу.
Если бы суровый майор знал, что такие чувства, какие сейчас испытывает его добровольная помощница доктор Лученко, с ней случаются крайне редко! А сейчас ситуация, когда Веру просто невозможно было оттащить от этих "котеночных" кукол, была именно такой. Она отвела от желанных экспонатов глаза, с досадой взглянула на милиционера, как на преграду к прекрасному, и сказала в сердцах:
- Ой, ну тебя, зануда! Иди ты в библиотеку! Почитай стихи о любви.
И, не обращая больше внимания на Прудникова, пулей вылетевшего из галереи, продолжила любоваться. Наконец, остановила свой выбор на прелестной куколке, которую звали «Василиса, девочка с рыжим характером». Это было рыжеволосое создание с двумя хвостиками и золотистой непослушной челкой. На одном из хвостиков красовался белый в горошек бант, на другом банта не было. Одета Василиса была в платье, розовое в клеточку, с рукавчиками-фонариками и серебряным пояском, а на тонкой шейке у нее висел ключик от дома. Точно как у Веры в детстве... Девчушка стояла на можжевеловой подставочке, и у ее ног примостилась еще одна игрушка - точная копия Вериного спаниеля Пая. Такой же белоснежный, с такими же точно ушками цвета топленого молока, только крохотный!
- Сколько? - шепотом спросила Вера, поскольку от умиления даже громко говорить не решалась. В этот момент ей было все равно, какую цену назовет кукольница. Это было существо, которое ей хотелось иметь больше всего на свете.
- Это решает Авангард, - сказала Котеночкина и взглянула на хозяина галереи.
- Мы еще не взяли этих кукол на реализацию, - улыбнулся Авангард, от которого не ускользнул восторг Веры, - поэтому вы можете купить «Василису» по цене мастера.
Лиза назвала вполне адекватную цену. Сумма оказалась такой, что Лученко смогла рассчитаться сразу наличными, без помощи банкомата. Ее сокровище осторожно запаковали и уложили, точно драгоценную скрипку, в длинный деревянный сундучок с ручкой. Счастливая Вера поблагодарила и кукольницу и директора галереи.
Домой Вера ехала, совершенно забыв о детективных задачах. Они растворились, точно туман, когда выглянуло солнце. И думала она только о том, как приедет домой и станет любоваться «Василисой».
В это время Валентин Викторович Прудников бодрым шагом вошел в читальный зал районной библиотеки, которая располагалась на соседней улице, и остановился перед библиотекаршей.
- Мне это... - произнес он и вдруг запнулся.
Две пенсионерки и один студент подняли головы от книг и журналов.
- Что вам, простите? - встрепенулась работница очага культуры, которая впервые за годы работы видела мужчину в самом расцвете сил не по телевизору, не на улице или в транспорте, а у себя на работе.
- Книгу какую-нибудь дайте. - Ему самому было странно, что он произносит эти слова, но язык их отчего-то выговаривал.
- Какую же вы хотите прочесть? - Работник библиотеки всеми силами хотела помочь интересному мужчине, судя по выправке, военному.
- Эти самые... стихи про любовь!
В библиотеке повисла совершеннейшая тишина. Сидевший неподалеку студент первым не выдержал и прыснул. Прудников глянул на него и сжал кулак. Парень спрятался за журналом.
- Какого автора вы хотели бы почитать? - уже менее любезно спросила библиотекарша.
Прудников, очнувшись, зло пробормотал:
- Ну что вы прицепились, автора, какого мне автора? Пушкина! «Я помню чудное мгновенье»! - И он уже развернулся, чтобы покинуть стены казенного учреждения.
Но женщина с неожиданной быстротой, чего никто от нее не ожидал, метнулась к стеллажу с буквой «П», вернулась и положила книгу на свой стол.
- Паспорт давайте! - сказала она холодно.
- Это еще зачем? - Прудников был слишком озадачен ситуацией, чтоб понимать смысл происходящего.
- Я выпишу вам читательский формуляр. Ну, долго мне ждать?
Когда Прудников вышел из библиотеки с томиком Пушкина в руках, до него наконец-таки дошло, что он последние полчаса выполнял команды психотерапевта Лученко. Майор скрипнул зубами. Как бы он хотел высказать ей все, много чего, но попробуй выскажи! Колдунья чертова!
Он живо вспомнил их совместное расследование в рыбном холдинге. И еще вспомнил: совсем недавно кто-то из коллег ему рассказывал, что высокий чин то ли главка, то ли министерства попросил ее помочь в одном очень сложном деле. Если опустить подробности, то ее пригласили на место совершенного суицида, как эксперта-психолога. Войдя, она услышала громкие причитания вдовы покойного, та убивалась над трупом мужа, заливалась слезами по поводу его преждевременного ухода из жизни. Она повторяла: «Милый мой, хороший... На кого ты нас покинул!» Чуткая Вера сразу уловила нарочитость и фальшь, даже плохо скрываемый страх - то, чего не слышали остальные. Вера видела эту женщину впервые, тело только что вытащили из петли, все указывало на ужасную трагедию, происшедшую в доме, но она решила - здесь разыгрывается спектакль.
Она внимательно осмотрела записку, тело. Ее профессиональные пальцы почувствовали, что у самоубийцы сломана подъязычная кость. Однако она не стала объявлять об этом следователю, решив дождаться результатов судебно-медицинской экспертизы. Когда же и экспертиза установила этот факт, Лученко смело заявила: человека убили, задушив руками, а уж потом, чтобы скрыть следы преступления, повесили. Посмертная записка была вырезана из дневника, когда он в депрессивном состоянии писал о смерти. Позже следствие установило мотивы, по которым жена покойного вместе с любовником убили жертву.
- И все-таки, подробнее. Мне же надо хоть что-то докладывать генералу об этом сумасшедшем.
- Ну, есть некоторые нюансы. Например, это вовсе не обязательно невменяемый человек. Как дипломированный психиатр я тебе точно могу сказать: лишь один, от силы два маньяка из сотни невменяемы. Причина маниакальности может быть в изменениях, которые происходят в головном мозге, в смещении центров, отвечающих за сексуальность и агрессию. И не только. Если это первые убийства для него, то он еще не полностью сделался маньяком, он на полпути, понимаешь? Что-то заставляет его быть чудовищем и отнимать чужие жизни, но что-то в нем пока еще сопротивляется. Такое тоже возможно.
Прудников был заметно раздосадован. Тогда Вера Лученко предложила:
- Давай обратимся за помощью к моему старому учителю, профессору Тужилову. Он гениальный психиатр. Правда, теперь живет в Санкт-Петербурге.
Прудников отреагировал вяло:
- Не годится, пожалуй. Вряд ли нам разрешат «выносить сор из избы», то есть привлекать специалиста из России.
Они помолчали.
- Попробуем с другой стороны? Убийца гримирует жертв, как кукол, значит, следует найти специалиста в кукольном деле, поговорить, вдруг мелькнет какая-то мысль.
Они с Прудниковым встречались с целой толпой культурологов и искусствоведов, но все без толку. Тут Вера вспомнила, что зимой была с подругами в галерее кукол, и ей там очень понравилось. Вот так они с Валентином и попали в галерею «Щелкунчик».
Майор Прудников не очень верил в идею изучать кукол для того, чтобы лучше понять убийцу. У него была версия более перспективная: стриптиз-клуб. Торопясь вернуться к этой версии, он торопливо распрощался с хозяином галереи и Лученко:
- Увы, мне нужно бежать, дела. Оставляю беседовать Веру Алексеевну, она у нас большая любительница кукол и всякого такого.
- Секундочку, - сказала Вера и отвела майора в сторону. - Отпускаю тебя на полчаса, от силы час. Это не мое, а твое дело! Так что давай, туда и обратно.
- Ну, ладно.
- Простите, у вас какое звание? - неожиданно обратился к Лученко галерист.
- Она у нас полковник! - не моргнув глазом, соврал Прудников, и добавил совершенно искренне: - Ей бы не в милиции, ей бы армией командовать. В самый раз! - Он пожал ошеломленному Сафоненко руку и направился к выходу.
Стеклянная дверь «Щелкунчика» бесшумно выпустила Прудникова в уличный поток. А владелец галереи повернулся к Вере с вопросом:
- С чего начнем, господин полковник?
- Зачем же так официально, можно просто по имени-отчеству! - Вере было очень смешно.
- С названия? - спросил Сафоненко. - Вы помните историю «Щелкунчика»?
- В детстве помнила, но сейчас уже не уверена.
- Я напомню. Итак, сюжет самой сказки - скорее, сновидения. Девочка ждет подарков в рождественскую ночь. Среди прочего она получает некрасивого, даже уродливого Щелкунчика. Но именно он нравится ей больше всего остального, потому что она его жалеет. В полночь в пустой комнате вдруг оживают игрушки, вылезают полчища отвратительных мышей и начинается битва. Храбрый Щелкунчик спасает испуганную девочку. Маленький уродец становится еще большим героем в глазах девочки, когда она узнает от крестного, что, возможно, на самом деле это, оказывается, заколдованный принц. В финале сказки Щелкунчик побеждает всех врагов, и главного из них - мышиного короля с семью головами. И предстает перед Мари в прекрасном облике красавца Принца. Вот такая простая сказка.
- О, у меня в голове зазвучала музыка Петра Ильича. Чайковский все-таки гений!
- Тогда переходим к нашим кукольным образам.
И Авангард Леонтьевич принялся подробно рассказывать о мастерах-кукольниках, о материалах, из которых изготавливаются сегодня куклы, о том, что все экземпляры в его галерее коллекционные. Он остановился возле экспозиции Сильвии Везер, объяснив, что это немецкая художница, ее детища имеют множество наград: «Лучшая кукла Европы», премии в нескольких номинациях «Eurodoll». Ее куклы - всегда желанные гости на различных выставках. Они сделаны из очень тонкого фарфора, который реалистично имитирует человеческую кожу, на головах парички из мохера, одежда сшита из антикварных тканей, украшена вышивкой, старинными кружевами...
Сафоненко говорил увлеченно, было видно, что он действительно знаток.
- Практически все произведения делаются в одном экземпляре. Или не больше десяти, если есть заказчики. Цена фарфоровых кукол от четырех до восьми тысяч долларов.
- И что, есть покупатели?
- Конечно! Вы только посмотрите на них: изысканные, нарядные. И это неудивительно, ведь в детстве Сильвия любила рисовать портреты, фантазийные костюмы, собирать открытки с изображением нарядных женщин. Каждый раз, встречаясь с Сильвией на выставках, я не могу удержаться, чтобы не сказать ей: «Сильвия, ты могла бы стать самым модным дизайнером одежды или театральных костюмов!» И каждый раз Сильвия отвечает мне: «О да!»
Вера слушала Сафоненко и думала, как все это может ей помочь в поиске маньяка. В этот момент из внутренней части галереи появилась какая-то женщина, видимо, сотрудница галереи. Она посматривала вокруг такими выпуклыми глазами, что Вера мысленно окрестила ее «рыбка-телескоп». Женщина подошла и с выражением беспредельной преданности на лице спросила директора:
- Авангард Леонтьевич, вы проголодались?
У нее в руках был большой бумажный пакет из "Макдональдса". Даже не глядя, Вера учуяла бы его за сто метров по специфическому запаху. Она слегка поморщилась.
- Аида Бусуркина, - представил сотрудницу хозяин галереи.
Та расставила за стойкой-витриной еду и выразительно посмотрела на своего шефа. Видимо, подчиненная решила подкормить «голодающего» начальника. Вера всмотрелась в рыбку-телескоп: на вид чуть больше тридцати, провинциалка, приехала в Киев со страстной мечтой «зацепиться». Выполняет все желания Сафоненко, ну, понятное дело, в силу своих рыбьих возможностей. Шефа боготворит, исполняет роль его няньки и кухарки, выполняет всевозможные мелкие поручения.
Пока Сафоненко подкреплялся быстрой едой, Вера с Аидой поднялись на второй этаж, в царство мишек Тедди. Их окружили мягкие медведи всех цветов и оттенков, всех возрастов и профессий. Вот медведи-школьники, в рюкзачках - миниатюрные книжки и карандаши. Вот отдают честь мишки-военные в полной амуниции и орденах. Была целая компания мишек-пожарных, врачей, моряков, клоунов. Вера никогда не видела столько игрушечных медведей сразу, и даже не представляла, что их так много - и таких разных.
Разговор с Аидой напоминал беседу с аутистом: она как будто не замечала Веру, не слышала ее слов. Когда Вера достала из сумочки фото жертв в кукольных костюмах, и спросила, нет ли чего-то узнаваемого в этих фигурах или в их одежде, Бусуркина отнеслась к фотографиям безо всякого интереса.
- Авангард очень любит еду из "Макдональдса" и пепси-колу, - пробормотала она, глядя мимо. - А я прочла в одном журнале, что от такой еды портятся зубы.
- Скажите, Аида, вы знаете своих постоянных клиентов, коллекционеров кукол? - зашла с другой стороны Вера.
- Между прочим, я экстрасенс! - сообщила та внезапно.
Бусуркина протянула в сторону Веры руку с длинными наращенными ногтями и закрыла глаза.
«Начинается», - подумала Вера.
- У вас очень сильная энергия, синего цвета, - сообщила Аида. - Вы, скорее всего, двойная синяя буря? Когда у вас день рождения?
- Тридцатого февраля, - ответила доктор, чтобы слегка пошутить.
- Так вы Рыба? - не задумываясь, брякнула «рыба-телескоп». Ее, судя по всему, нисколько не смутило то обстоятельство, что такого дня в календаре вообще нет.
- Вера Алексеевна не рыба, она - полковник милиции! - вмешался в разговор, отобедавший владелец галереи. - Прибери там, - коротко кинул он своей подчиненной, и та со всех ног помчалась выполнять указание.
- Ну-с, продолжим! - живо предложил Сафоненко.
Рассказ галериста после того, как он подкрепился, зазвучал еще более вдохновенно. Он словно по писаному читал - или как преподаватель с кафедры, привычно излагающий один и тот же отточенный текст из года в год. Веру даже зачаровала эта музыка гладких фраз. Ей показалось, что она действительно нырнула в новый, незнакомый мир. Она спросила:
- Такое впечатление, что эти мастера кукол - еще и немножко художники театра. Это так?
- О! Это неудивительно! Только любовь к нарядам и фантазиям привела Сильвию не к театру, и не к олимпу моды, а к куклам. Начало творчеству было положено очень давно, когда Сильвия реставрировала и обшивала кукол, которых приобретала на блошиных рынках. Это занятие так вдохновляло художницу, что в один прекрасный момент она поняла, что хочет идти дальше и сделать свою собственную куклу. Первыми материалами были пластилин и глина, но в середине восьмидесятых Сильвия рискнула попробовать фарфор. После упорных пяти лет работы Сильвия выступила на первом в своей жизни кукольном конкурсе, где ее ждал успех! Она охотится за «сокровищами» на блошиных рынках, ведь именно только там можно приобрести антикварные ткани и кружева.
Внезапно, точно вынырнув из-под воды, Лученко ухватила какую-то смутную догадку. Спеша, боясь спугнуть очень важную мысль, она достала из сумки фото одной из жертв и протянула ее Авангарду. Тот с удивлением спросил:
- Что вы хотите мне сказать?
- Разве вы не видите? - Женщина смотрела на фото, и вывод, сделанный ею, не оставлял никаких сомнений. - Это же так очевидно!
- Очевидно что? - в полном недоумении развел руками хозяин галереи.
- Жертва убийцы одета в точно такое же платье, как на вашей кукле.
Сафоненко оторопело смотрел то на куклу, то на фото.
- Вы хотите сказать, что платье для этой самой, убитой, шила Сильвия Везер?! - У Авангарда случился приступ неожиданного веселья. Он заржал, как конь.
- Я хочу сказать, что тот, кто убивает этих людей, имеет возможность одевать своих жертв в точную копию нарядов ваших кукол. Наряд и украшения - близнецы кукольных костюмов, в которых дорогие куклы представлены в вашей галерее. Они только сшиты на взрослого человека. Кто их делал, где, из каких материалов? Я имею в виду эти, кукольные.
- Аида! - воскликнул Сафоненко, всем своим видом демонстрируя крайнюю анекдотичность ситуации.
Рыбка-телескоп примчалась на зов хозяина.
- Где Яна? - посмеиваясь, спросил тот.
- Она отпросилась на час, скоро придет, - отчеканила подчиненная.
- Яна - наш консультант. Она ведет базу клиентов, все продажи, контакты. Возможно, кто-то фотографировал этих кукол Сильвии?
Не отвечая, Лученко отошла в сторону и позвонила Прудникову. В это же время Сафоненко тоже набрал номер и произнес вкрадчиво:
- Яночка! Ты где? Мы тебя ждем! - Оторвавшись от телефона, он прокомментировал, - Я забыл, она же у меня дома, прибирается. Будет через семь минут.
«Однако, - мысленно пожала плечами Лученко. - Имеем типичный психотип павлина. Его подчиненные работают не только в галерее, но и оказывают всевозможную помощь на дому. Прибирают, покупают еду, а может, оказывают еще и сексуальные услуги. Какой молодец! Ловко устроился».
В галерею вошли новые посетители, их интересовали мишки Тедди. Одновременно с ними вбежал запыхавшийся Валентин. Он вопросительно глянул на Веру, та знаком попросила его подождать. Авангард снова вступил в обязанности гида, на этот раз излагая историю симпатичных мишек.
- Это был двадцать шестой президент США, Теодор Рузвельт, он приехал в штат Миссисипи, чтобы уладить пограничный спор между этим штатом и Луизианой. Леса там роскошные, богаты всяческой дичью, и президент надумал поохотиться. Однако ему не везло. Тогда кто-то из свиты надумал услужить президенту. Ловчие поймали медвежонка и привязали его к стволу дерева, чтобы Рузвельт мог точнее выстрелить. Президент возмутился и приказал отпустить медведя. Тут же отреагировала пресса, в газете появилась карикатура, изображающая встречу президента-охотника и медведя. Читатели умилились поступку Теодора Рузвельта. Скоро в продаже появился игрушечный медвежонок, ему сразу дали имя Тедди, то есть сокращенное от Теодор, и он стал очень популярен. Говорят, что позже медвежонок Тедди стал талисманом Рузвельта и помог победить ему на выборах во второй раз. Теперь мишек Тедди многие коллекционируют.
Завороженные рассказом, посетители галереи, мама и сын, приобрели мишку-велосипедиста и ушли довольные.
Пришла Яна, студентка первого курса библиотечного факультета. Судя по внешнему облику, она была девочкой, которую формировали, учили и воспитывали не мама с папой, а глянцевые журналы. К текстам и фотографиям гламурных журналов Яна относилась, как верующий относится к библейским текстам. Она усердно ухаживала за волосами, и они действительно всегда выглядели очень живыми и чистыми, струились по плечам и спине юной сотрудницы галереи. С Аидой Яну объединяло собачье выражение глаз, когда она смотрела на Сафоненко.
- Скажи мне, Яночка, кто в последнее время фотографировал кукол Сильвии?
Яночка напрягла безмятежный лобик, взгляд ее стал испуганным, весь облик говорил о том, что она боится что-то сделать не так для своего кумира. Наконец лицо ее прояснилось:
- Был фотограф из журнала. Как же он называется? - Она стала рыться в своих блокнотах. Нашла запись и отрапортовала. - Журнал «Стиль жизни». Им понадобились куклы Сильвии для какой-то статьи!
- Для какой статьи? - уже нетерпеливо спросил Сафоненко. Яна пожала узкими плечиками и опустила глазки долу, потом спохватилась. - Авангард Леонтьевич, у меня есть визитка фотографа.
Она протянула начальнику визитку. Тот набрал номер, стал задавать вопросы. Затем обернулся к Вере, с объяснениями.
- Снимали для интерьерного номера. Журнал вышел три недели тому назад. Там наша кукла размещена на обложке, крупным планом. Это вам что-нибудь дает?
- Какой тираж у этого журнала? - спросила Лученко.
После очередного звонка Сафоненко ответил:
- Десять тысяч! - Он не понимал, почему у «полковника» милиции лицо сделалось холодно-озабоченным. - А зачем вам знать тираж?
- Просто теперь у милиции десять тысяч потенциальных подозреваемых! - невесело сказал стоящий тут же рядом Прудников. Он понял теперь, зачем Вера ему звонила.
В этот момент в галерею вошла еще одна девушка. «Стадо павлина растет», - подумала Вера. Девушка принесла довольно большой деревянный футляр, поставила его на ресепшн, где устроилась Яна. Поздоровавшись со всеми, та распаковала свою поклажу. Пока она доставала кукол, которые покоились в футляре, словно музыкальные инструменты, завернутые в специальную пупырчатую пленку, Авангард представил незнакомку:
- Вот, прошу любить и жаловать, это Лиза Котеночкина, наша талантливая кукольница.
Вера представилась, они обменялись визитками. Глядя на Лизу, психотерапевт Лученко увидела человека, у которого имя, фамилия и внутренняя сущность удивительным образом совпадают. Она вспомнила известную фразу Марка Твена: «Раз в жизни фортуна стучится в дверь каждого человека, но человек в это время нередко сидит в ближайшей пивной и никакого стука не слышит». Так вот, Лиза явно в пивной не сидела. Когда кукольница стала вынимать и ставить на выставочную полку свои произведения, Вера перестала быть психотерапевтом и сделалась простой женщиной, даже девочкой. В этих куклах была растворена нежность и хрупкость, свойственная раннему детству. Котеночкина создавала серию кукол-девчушек, каждая из которых была очаровательна по-своему. Голубые глазки ее персонажей были либо мечтательно направлены вверх, к небесам, либо стыдливо опущены вниз. Одеты они были в наивные платьица, кто в горошек, кто в цветочек. В тонких ручонках некоторые держали корзиночки с цветами, кто-то плюшевого мишку или зайца. У одной ручки были спрятаны в муфточку, кукла называлась «Февральский ангел». У других были уменьшительные имена: Ниночка, Тося, Маргоша, Варенька.
Лученко смотрела то на чудесных кукол, то на их создательницу, и думала о том, что видит перед собой редчайший случай, когда художник и ее создания так схожи. Вере по-детски хотелось унести с собой все творения мастерицы, но она понимала, что все она купить не сможет, и нужно выбрать какую-то одну, всего одну куклу.
Меж тем терпеливому сыщику надоело это царство бабского сюсюканья. Прудников иронично заметил:
- Вера, ты, наверное, забыла, что мы здесь по делу.
Если бы суровый майор знал, что такие чувства, какие сейчас испытывает его добровольная помощница доктор Лученко, с ней случаются крайне редко! А сейчас ситуация, когда Веру просто невозможно было оттащить от этих "котеночных" кукол, была именно такой. Она отвела от желанных экспонатов глаза, с досадой взглянула на милиционера, как на преграду к прекрасному, и сказала в сердцах:
- Ой, ну тебя, зануда! Иди ты в библиотеку! Почитай стихи о любви.
И, не обращая больше внимания на Прудникова, пулей вылетевшего из галереи, продолжила любоваться. Наконец, остановила свой выбор на прелестной куколке, которую звали «Василиса, девочка с рыжим характером». Это было рыжеволосое создание с двумя хвостиками и золотистой непослушной челкой. На одном из хвостиков красовался белый в горошек бант, на другом банта не было. Одета Василиса была в платье, розовое в клеточку, с рукавчиками-фонариками и серебряным пояском, а на тонкой шейке у нее висел ключик от дома. Точно как у Веры в детстве... Девчушка стояла на можжевеловой подставочке, и у ее ног примостилась еще одна игрушка - точная копия Вериного спаниеля Пая. Такой же белоснежный, с такими же точно ушками цвета топленого молока, только крохотный!
- Сколько? - шепотом спросила Вера, поскольку от умиления даже громко говорить не решалась. В этот момент ей было все равно, какую цену назовет кукольница. Это было существо, которое ей хотелось иметь больше всего на свете.
- Это решает Авангард, - сказала Котеночкина и взглянула на хозяина галереи.
- Мы еще не взяли этих кукол на реализацию, - улыбнулся Авангард, от которого не ускользнул восторг Веры, - поэтому вы можете купить «Василису» по цене мастера.
Лиза назвала вполне адекватную цену. Сумма оказалась такой, что Лученко смогла рассчитаться сразу наличными, без помощи банкомата. Ее сокровище осторожно запаковали и уложили, точно драгоценную скрипку, в длинный деревянный сундучок с ручкой. Счастливая Вера поблагодарила и кукольницу и директора галереи.
Домой Вера ехала, совершенно забыв о детективных задачах. Они растворились, точно туман, когда выглянуло солнце. И думала она только о том, как приедет домой и станет любоваться «Василисой».
В это время Валентин Викторович Прудников бодрым шагом вошел в читальный зал районной библиотеки, которая располагалась на соседней улице, и остановился перед библиотекаршей.
- Мне это... - произнес он и вдруг запнулся.
Две пенсионерки и один студент подняли головы от книг и журналов.
- Что вам, простите? - встрепенулась работница очага культуры, которая впервые за годы работы видела мужчину в самом расцвете сил не по телевизору, не на улице или в транспорте, а у себя на работе.
- Книгу какую-нибудь дайте. - Ему самому было странно, что он произносит эти слова, но язык их отчего-то выговаривал.
- Какую же вы хотите прочесть? - Работник библиотеки всеми силами хотела помочь интересному мужчине, судя по выправке, военному.
- Эти самые... стихи про любовь!
В библиотеке повисла совершеннейшая тишина. Сидевший неподалеку студент первым не выдержал и прыснул. Прудников глянул на него и сжал кулак. Парень спрятался за журналом.
- Какого автора вы хотели бы почитать? - уже менее любезно спросила библиотекарша.
Прудников, очнувшись, зло пробормотал:
- Ну что вы прицепились, автора, какого мне автора? Пушкина! «Я помню чудное мгновенье»! - И он уже развернулся, чтобы покинуть стены казенного учреждения.
Но женщина с неожиданной быстротой, чего никто от нее не ожидал, метнулась к стеллажу с буквой «П», вернулась и положила книгу на свой стол.
- Паспорт давайте! - сказала она холодно.
- Это еще зачем? - Прудников был слишком озадачен ситуацией, чтоб понимать смысл происходящего.
- Я выпишу вам читательский формуляр. Ну, долго мне ждать?
Когда Прудников вышел из библиотеки с томиком Пушкина в руках, до него наконец-таки дошло, что он последние полчаса выполнял команды психотерапевта Лученко. Майор скрипнул зубами. Как бы он хотел высказать ей все, много чего, но попробуй выскажи! Колдунья чертова!
Он живо вспомнил их совместное расследование в рыбном холдинге. И еще вспомнил: совсем недавно кто-то из коллег ему рассказывал, что высокий чин то ли главка, то ли министерства попросил ее помочь в одном очень сложном деле. Если опустить подробности, то ее пригласили на место совершенного суицида, как эксперта-психолога. Войдя, она услышала громкие причитания вдовы покойного, та убивалась над трупом мужа, заливалась слезами по поводу его преждевременного ухода из жизни. Она повторяла: «Милый мой, хороший... На кого ты нас покинул!» Чуткая Вера сразу уловила нарочитость и фальшь, даже плохо скрываемый страх - то, чего не слышали остальные. Вера видела эту женщину впервые, тело только что вытащили из петли, все указывало на ужасную трагедию, происшедшую в доме, но она решила - здесь разыгрывается спектакль.
Она внимательно осмотрела записку, тело. Ее профессиональные пальцы почувствовали, что у самоубийцы сломана подъязычная кость. Однако она не стала объявлять об этом следователю, решив дождаться результатов судебно-медицинской экспертизы. Когда же и экспертиза установила этот факт, Лученко смело заявила: человека убили, задушив руками, а уж потом, чтобы скрыть следы преступления, повесили. Посмертная записка была вырезана из дневника, когда он в депрессивном состоянии писал о смерти. Позже следствие установило мотивы, по которым жена покойного вместе с любовником убили жертву.