(no subject)
Как-то я эту историю в последнее время часто вспоминаю и пересказываю, а тут, вроде бы, еще не писала. Это история о том, как я перестала стесняться своего английского. Понятно, что не прямо в тот же момент, конечно, но.
Я тогда еще прыгала с парашютом, а парашютисты поодиночке обычно не ходят. Не столько даже из склонности к общению, сколько тупо потому, что все аэродромы расположены у черта на рогах, и проще добраться либо с кем-то, кто туда уже едет, либо скинувшись кучей на такси. У меня машины тогда не было, поэтому я, как правило, приезжала и уезжала в составе группы, и этой же группой, плюс еще толпа с аэродрома, мы ездили ужинать, если оставались на аэродроме с ночевкой.
Тем вечером к нашей группе прибилась, помимо прочих, барышня из Ньюкасла и пара австралийцев. Ньюкасл, если вы не знаете, это такое место на севере Англии, где у людей самый ужасающий акцент. То есть, когда барышня из Ньюкасла говорила отдельно со мной, она учитывала тот факт, что я не местная, старалась переключаться на более или менее стандартный английский, и нам с ней удавалось немного общаться. А в тот раз за ужином все, кроме меня, были носителями языка, так что барышня расслабилась и перешла на родное наречие. Я сдалась после первых же трех предложений, потому что не ловила смысла ее истории вообще. Сидела, мрачно думала о том, что выучить английский невозможно в принципе, вот, я уже больше года тут живу, а ни словечка не понимаю, и как дальше жить.
Напротив меня сидели австралийцы. Они слушали барышню с напряженным вниманием все время, что она рассказывала, после чего, в паузе, мужчина наклонился к своей спутнице и очень отчетливо спросил: "Слушай, а она вообще по-английски сейчас говорила?"
Я, конечно, ему сообщила, что он мой герой, все за столом долго веселились, а барышня таки вернулась в рамки общепринятого английского, но с тех пор я знаю, что если я чего-то не понимаю, проблема не всегда во мне.
И это очень помогает не зацикливаться.
Я тогда еще прыгала с парашютом, а парашютисты поодиночке обычно не ходят. Не столько даже из склонности к общению, сколько тупо потому, что все аэродромы расположены у черта на рогах, и проще добраться либо с кем-то, кто туда уже едет, либо скинувшись кучей на такси. У меня машины тогда не было, поэтому я, как правило, приезжала и уезжала в составе группы, и этой же группой, плюс еще толпа с аэродрома, мы ездили ужинать, если оставались на аэродроме с ночевкой.
Тем вечером к нашей группе прибилась, помимо прочих, барышня из Ньюкасла и пара австралийцев. Ньюкасл, если вы не знаете, это такое место на севере Англии, где у людей самый ужасающий акцент. То есть, когда барышня из Ньюкасла говорила отдельно со мной, она учитывала тот факт, что я не местная, старалась переключаться на более или менее стандартный английский, и нам с ней удавалось немного общаться. А в тот раз за ужином все, кроме меня, были носителями языка, так что барышня расслабилась и перешла на родное наречие. Я сдалась после первых же трех предложений, потому что не ловила смысла ее истории вообще. Сидела, мрачно думала о том, что выучить английский невозможно в принципе, вот, я уже больше года тут живу, а ни словечка не понимаю, и как дальше жить.
Напротив меня сидели австралийцы. Они слушали барышню с напряженным вниманием все время, что она рассказывала, после чего, в паузе, мужчина наклонился к своей спутнице и очень отчетливо спросил: "Слушай, а она вообще по-английски сейчас говорила?"
Я, конечно, ему сообщила, что он мой герой, все за столом долго веселились, а барышня таки вернулась в рамки общепринятого английского, но с тех пор я знаю, что если я чего-то не понимаю, проблема не всегда во мне.
И это очень помогает не зацикливаться.