ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ЙУМОР
филологические анекдоты, старые и не очень.
Идёт лекция. "Во многих языках двойное отрицание означает утверждение, - бубнит лектор, - но ни в одном двойное утверждение не означает отрицания"...
Ехидный голос с задней парты: "Дааа, конечно"...
"Замолаживает", - сказал ямщик. Даль достал свою записную книжку и написал: "Замолаживать - пасмурнеть, заволакиваться тучками, клониться к ненастью".
"Да, молоз... Не замёлнзуть бы, блин!" - добавил ямщик...
В психиатрическую лечебницу приходит зарубежное научное светило. Его проводят по палатам, рассказывают об интересных случаях...
Заходят они с главврачом в одну из палат, а там все больные висят на шторах - зацепились и висят себе.
- В чём дело? - спрашивает светило.
- Сейчас всё будет в порядке, - засуетился главврач и громко объявил: - Одиннадцатый век!
Большинство больных падают вниз.
- Почему они упали? - недоумевает светило.
- Ну... Они редуцированные, - поясняет главрач.
-Гм, непонятно, но... в любом случае... почему не все??
- Так те же в сильной позиции!!!
Приходит профессор филологии в публичный дом. И опосля <и>того захотелось ему поговорить. А девушка-то оказалась... И про Байрона, и про Лермонтова... Ну просто умница! Профессор возмущён: "Что ж вы тут делаете? С Вашим умом, с Вашей начитанностью! Вам надо к нам, на филфак!"
Девушка, скромно потупив глаза: "Да что Вы... Меня мама и сюда-то еле отпускает"...
Стоят три девушки.
Две красивые - одна с мехмата.
Две умные - одна с психфака.
Две девушки - одна с филфака.
Зима. Россия. 30-е годы. Голод. Мороз -30. По двору бежит бедно одетый мальчик с охапкой хвороста, за ним несется дворник в шапке и телогрейке.
Мальчик бежит и думает: "Нет, ну так решительно нельзя. Я из хорошей семьи, я хочу учиться, саморазвиваться. Хочу, в конце концов, быть, как мой любимый писатель Эрнест Гемингвей - мужественным, сильным... На пляжах Кубы ловить рыбу. А не от дворников в этом городе убегать".
Куба. Жара. Эрнест Гемингвей, мужественный и сильный, сидит на пляже и пьет из горла ром, окруженный знойными кубинками. И думает: "Нет, это - не жизнь. Никакого героизма тут нет. Народу ничего не нужно, 24 часа в сутки жара, мозги плавятся, женщины толстые. Вот, быть бы сейчас в прохладном Париже с моим другом Андрэ Моруа - мы бы с ним выпили хорошего французского вина, зажгли бы камин и проговорили бы до ночи о вечном".
Париж. Прохладно, неделю льет дождь. Андрэ Моруа сидит в своей мансарде, выпивает третью бутылку коньяка, в постели дремлют две парижанки. Моруа чертыхается и говорит: "Нет, это не жизнь. Это декаданс какой-то. Симуляция. Вот, был бы я сейчас в холодной Москве, нашел бы своего друга, великого писателя Андрея Платонова, мы бы с ним сразу бы по сто грамм настоящей русской водки, и сразу бы были ближе к вечности... Вот это - жизнь."
Москва. Зима. Мороз. Голод. Андрей Платонов, в шапке и телогрейке, несется по московскому двору за мальчиком и думает: "Б**! Догоню, убью на ***!!!!".
Нет печальней повести на свете, чем триста баб на факультете.
Женщина-филолог - не филолог, мужчина-филолог - не мужчина.
Приходит как-то к хирургу взволнованный молодой человек и требует сделать ему кастрацию. На вопрос "Зачем"? отвечает "Надо, умоляю, я потом все объясню!". Потом, уже когда все ему отрезали, рассказывает: я, говорит, женюсь на еврейке, у них обычаи такие... "Так вы, стало быть, об обрезании???"
"Ох, доктор, в терминах ли дело..."
Молодой человек приятной наружности и недюжинного ума отчисляется по собственному желанию в начале октября пятого курса. В учебной части недоумевают: "Что произошло? Семейные обстоятельства? Может, нужна помощь?"
"Да нет", - морщится парень... Понимаете, на первом курсе они обсуждали при мне разные магазины. Я не обращал внимания.
На втором они трепались о своих шмотках и интимных деталях туалета. Я вставлял ехидные замечания.
На третьем они сплетничали о своих молодых людях. Я узнал много нового и интересного.
На четвёртом они обсуждали "особенные дни", аборты и подробности супружеской жизни. Я терпел.
Но когда в самом начале пятого курса мне приснилось, что у меня порвались колготки!.."
Экзамен по синтаксису на русской кафедре.
Профессор:
- Каких вы знаете великих синтаксистов, Маша?
-Пешковский.
-Пешковский... Это да. Пешковский - это пять.
Петя?
- Белошапкова.
- Белошапкова. Это да. Белошапкова - это пять.
Вовочка?
- Хомский.
- Хм... Вовочка. Хомский - это нет. Хомский это два. Фамилия?
- Шахматов.
- Шахматов.... Это да. Это пять.
Экзамен по английскому, студент выходит отвечать. Преподаватель некоторое время напряженно слушает, потом, ошарашенный, говорит: "Молодой человек!.. Но это же... китайский!"
"Чёрт! Вчера вечером в темноте с полки не тот учебник взял!"
Две барышни сдавали какой-то лингвистический курс, помогал принимать его известный в разных кругах Илья Иткин. Последним вопросом надо было описать грамматический строй каких-нибудь языков. Барышни, желая выпендриться, заявили, что хотят взять тохарские. Илья (мысленно потирая руки) согласился. После попытки что-то совершенно левое ему наплести, те подошли к своему основному преподавателю и спросили у него: откуда, собственно?.. На что преподаватель ответил просто: "У него дома - носитель".
От Первого гуманитарного к Г.З. идут двое филологов. Видят - студент валяется, пьяный в дым, сумка расстегнута, учебники рассыпались…
Один говорит: "Физик, наверное. Они, физики, пить вообще не умеют. Всегда с ними так".
Второй поднимает один из учебников и читает заглавие: "Теория поля"… Хм, странно. Почвовед, а пьет, как физик…"
С 22-го этажа Д.С.В. выпал студент. Свидетелями были физик, биолог и филолог. Допрос в милиции: что видели, о чем подумали.
Физик: "Ну, я пытался прикинуть массу тела и вычислить силу удара при соприкосновении с асфальтом".
Биолог: "Ну, я размышлял о том, какие приспособления могла бы развить эволюция у студентов, если бы им постоянно приходилось падать из окон".
Филолог: "А я о бабах думал". - "???" - "А я о них всегда думаю".
Комитет В.Л.К.С.М. постановил переделать студенческие общежития под бордели и для начала представить смету.
Математики предоставили смету на огромную сумму: нанять девиц, нанять обслугу, оформить помещения…
У медиков сумма вчетверо меньше: девицы и обслуга свои.
Филологи просят две копейки - "Позвонить в деканат и доложить, что переходим на легальное положение".
отсюда: http://www.livejournal.com/users/platonicus/154358.html
Идёт лекция. "Во многих языках двойное отрицание означает утверждение, - бубнит лектор, - но ни в одном двойное утверждение не означает отрицания"...
Ехидный голос с задней парты: "Дааа, конечно"...
"Замолаживает", - сказал ямщик. Даль достал свою записную книжку и написал: "Замолаживать - пасмурнеть, заволакиваться тучками, клониться к ненастью".
"Да, молоз... Не замёлнзуть бы, блин!" - добавил ямщик...
В психиатрическую лечебницу приходит зарубежное научное светило. Его проводят по палатам, рассказывают об интересных случаях...
Заходят они с главврачом в одну из палат, а там все больные висят на шторах - зацепились и висят себе.
- В чём дело? - спрашивает светило.
- Сейчас всё будет в порядке, - засуетился главврач и громко объявил: - Одиннадцатый век!
Большинство больных падают вниз.
- Почему они упали? - недоумевает светило.
- Ну... Они редуцированные, - поясняет главрач.
-Гм, непонятно, но... в любом случае... почему не все??
- Так те же в сильной позиции!!!
Приходит профессор филологии в публичный дом. И опосля <и>того захотелось ему поговорить. А девушка-то оказалась... И про Байрона, и про Лермонтова... Ну просто умница! Профессор возмущён: "Что ж вы тут делаете? С Вашим умом, с Вашей начитанностью! Вам надо к нам, на филфак!"
Девушка, скромно потупив глаза: "Да что Вы... Меня мама и сюда-то еле отпускает"...
Стоят три девушки.
Две красивые - одна с мехмата.
Две умные - одна с психфака.
Две девушки - одна с филфака.
Зима. Россия. 30-е годы. Голод. Мороз -30. По двору бежит бедно одетый мальчик с охапкой хвороста, за ним несется дворник в шапке и телогрейке.
Мальчик бежит и думает: "Нет, ну так решительно нельзя. Я из хорошей семьи, я хочу учиться, саморазвиваться. Хочу, в конце концов, быть, как мой любимый писатель Эрнест Гемингвей - мужественным, сильным... На пляжах Кубы ловить рыбу. А не от дворников в этом городе убегать".
Куба. Жара. Эрнест Гемингвей, мужественный и сильный, сидит на пляже и пьет из горла ром, окруженный знойными кубинками. И думает: "Нет, это - не жизнь. Никакого героизма тут нет. Народу ничего не нужно, 24 часа в сутки жара, мозги плавятся, женщины толстые. Вот, быть бы сейчас в прохладном Париже с моим другом Андрэ Моруа - мы бы с ним выпили хорошего французского вина, зажгли бы камин и проговорили бы до ночи о вечном".
Париж. Прохладно, неделю льет дождь. Андрэ Моруа сидит в своей мансарде, выпивает третью бутылку коньяка, в постели дремлют две парижанки. Моруа чертыхается и говорит: "Нет, это не жизнь. Это декаданс какой-то. Симуляция. Вот, был бы я сейчас в холодной Москве, нашел бы своего друга, великого писателя Андрея Платонова, мы бы с ним сразу бы по сто грамм настоящей русской водки, и сразу бы были ближе к вечности... Вот это - жизнь."
Москва. Зима. Мороз. Голод. Андрей Платонов, в шапке и телогрейке, несется по московскому двору за мальчиком и думает: "Б**! Догоню, убью на ***!!!!".
Нет печальней повести на свете, чем триста баб на факультете.
Женщина-филолог - не филолог, мужчина-филолог - не мужчина.
Приходит как-то к хирургу взволнованный молодой человек и требует сделать ему кастрацию. На вопрос "Зачем"? отвечает "Надо, умоляю, я потом все объясню!". Потом, уже когда все ему отрезали, рассказывает: я, говорит, женюсь на еврейке, у них обычаи такие... "Так вы, стало быть, об обрезании???"
"Ох, доктор, в терминах ли дело..."
Молодой человек приятной наружности и недюжинного ума отчисляется по собственному желанию в начале октября пятого курса. В учебной части недоумевают: "Что произошло? Семейные обстоятельства? Может, нужна помощь?"
"Да нет", - морщится парень... Понимаете, на первом курсе они обсуждали при мне разные магазины. Я не обращал внимания.
На втором они трепались о своих шмотках и интимных деталях туалета. Я вставлял ехидные замечания.
На третьем они сплетничали о своих молодых людях. Я узнал много нового и интересного.
На четвёртом они обсуждали "особенные дни", аборты и подробности супружеской жизни. Я терпел.
Но когда в самом начале пятого курса мне приснилось, что у меня порвались колготки!.."
Экзамен по синтаксису на русской кафедре.
Профессор:
- Каких вы знаете великих синтаксистов, Маша?
-Пешковский.
-Пешковский... Это да. Пешковский - это пять.
Петя?
- Белошапкова.
- Белошапкова. Это да. Белошапкова - это пять.
Вовочка?
- Хомский.
- Хм... Вовочка. Хомский - это нет. Хомский это два. Фамилия?
- Шахматов.
- Шахматов.... Это да. Это пять.
Экзамен по английскому, студент выходит отвечать. Преподаватель некоторое время напряженно слушает, потом, ошарашенный, говорит: "Молодой человек!.. Но это же... китайский!"
"Чёрт! Вчера вечером в темноте с полки не тот учебник взял!"
Две барышни сдавали какой-то лингвистический курс, помогал принимать его известный в разных кругах Илья Иткин. Последним вопросом надо было описать грамматический строй каких-нибудь языков. Барышни, желая выпендриться, заявили, что хотят взять тохарские. Илья (мысленно потирая руки) согласился. После попытки что-то совершенно левое ему наплести, те подошли к своему основному преподавателю и спросили у него: откуда, собственно?.. На что преподаватель ответил просто: "У него дома - носитель".
От Первого гуманитарного к Г.З. идут двое филологов. Видят - студент валяется, пьяный в дым, сумка расстегнута, учебники рассыпались…
Один говорит: "Физик, наверное. Они, физики, пить вообще не умеют. Всегда с ними так".
Второй поднимает один из учебников и читает заглавие: "Теория поля"… Хм, странно. Почвовед, а пьет, как физик…"
С 22-го этажа Д.С.В. выпал студент. Свидетелями были физик, биолог и филолог. Допрос в милиции: что видели, о чем подумали.
Физик: "Ну, я пытался прикинуть массу тела и вычислить силу удара при соприкосновении с асфальтом".
Биолог: "Ну, я размышлял о том, какие приспособления могла бы развить эволюция у студентов, если бы им постоянно приходилось падать из окон".
Филолог: "А я о бабах думал". - "???" - "А я о них всегда думаю".
Комитет В.Л.К.С.М. постановил переделать студенческие общежития под бордели и для начала представить смету.
Математики предоставили смету на огромную сумму: нанять девиц, нанять обслугу, оформить помещения…
У медиков сумма вчетверо меньше: девицы и обслуга свои.
Филологи просят две копейки - "Позвонить в деканат и доложить, что переходим на легальное положение".
отсюда: http://www.livejournal.com/users/platonicus/154358.html