Нефть 2
Оригинал взят у lex_divina в Нефть 2
Часть вторая,
повествующая о долгом восхождении смертных к вершине Олимпа
«Умерли все боги; теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек» -
такова должна быть в великий полдень наша последняя воля!
Фридрих Ницше. Так говорил Заратустра
Любая достаточно развитая технология неотличима от магии, это давно известно.
Вне всякого разумного сомнения, современный инженер, обеспеченный современной же техникой, произвел бы на наших далеких предков впечатление если не спустившегося на землю бога, то уж как минимум могучего волшебника. И подобно тому, как индейцам атаковавшие их испанцы представлялись неведомыми сказочными существами вроде кентавров, закованными в прочную чешую и изрыгающими огонь, так и заурядные современные смартфоны должны были бы казаться древним славянам волшебным зеркальцем из сказок. Любой из нас является очевидным сверхчеловеком по меркам далекого прошлого, обладающим способностями и возможностями, в то время доступными лишь персонажам мифов и легенд. Не замечаем же и не ценим этого мы лишь потому, что таких сверхлюдей сейчас каждый первый, и друг на фоне друга они особо не выделяются. Это нормально. Но если мы желаем понять, из чего складывался современный нам мир, нам нужно хотя бы бегло проследить историю его формирования, а для этого суметь поставить себя на место тех, кто строил его задолго до нашего появления. Кто слушал проповеди Заратустры, поклонялся Ахура Мазде и пытался разглядеть первейшие и последние законы мироздания в отблесках неугасимого священного пламени.
Да, в те седые времена неугасимый огонь было трудно объяснить иначе чем проявлением божественной благодати. У современных иследователей, впрочем, есть куда более приземленное объяснение - подобные огни возгорались в местах выхода на поверхность нефти и газа, а их в недрах Ирана, родины зороастризма, как вы понимаете, предостаточно. Любопытно, как бы отреагировали древние персидские огнепоклонники, если бы им сказали, что три тысячи лет спустя человечество приручит и обуздает могучую силу этого священного огня, поставит себе на службу и при помощи ее создаст такие рукотворные чудеса, которые не могли пригрезиться им даже в самом глубоком религиозном трансе?
Впрочем, пионерами в использовании нефти были даже не древние персы. За несколько тысячелетий до этого природный битум и асфальт использовались при возведении стен Вавилона, Да-да, того самого Вавилона, некогда крупнейшего и величественнейшего города Древнего мира, а исторически - наследника Шумерского царства, до которого не было вообще ничего, так как не было самой письменности. Таким образом, нефть в буквальном смысле слова лежала в самом фундаменте человеческой цивилизации, хотя и играла тогда гораздо более скромную роль, чем сейчас. На наше счастье, персы и вавилоняне попросту не обладали достаточно пластичными, прочными и жароустойчивыми материалами, пригодными для изготовления двигателя внутреннего сгорания, даже если бы у них и имелся свой собственный Герон.
И благодаря этому именно нам с вами довелось застать самую богатую, сытую, спокойную и безбедную эпоху человеческой истории, ее истинный золотой век.
Здесь по логике повествования должен следовать долгий неспешный рассказ о том, как нефть последовательно преодолевала нелегкий путь от малоприметной замарашки к замарашке приметной. Однако вплоть до XX века никаких критически важных применений нефть не имела. Ну да, всю Античность и Средние века ее иногда применяли в строительстве, для освещения, в медицинских целях (хотя уж в них-то наши предшественники что только не применяли; на фоне героина, лоботомии и массовых кровопусканий пара столовых ложек нефти перед сном кажутся не такой уж экзотикой). Но и только. Поэтому дальнейшее повествование будет вестись испытанным методом научных изысканий в публицистике: путем втирания малочисленных и разрозненных фактов в ладонь с последующим их высасыванием из пальца.
* * *
В год 673 ниспровергатели Христа предприняли великий поход. Они приплыли и зазимовали в Киликии. Когда Константин IV узнал о приближении арабов, он подготовил огромные двухпалубные корабли, оснащённые греческим огнем, и корабли-носители сифонов... Арабы были потрясены... Они бежали в великом страхе.
Точный состав греческого огня, о котором пишет византийский историк Феофан, до сих пор неизвестен, но нефть входила в него почти наверняка. Неудивителен и страх арабов: горит она хорошо, а тушится плохо, о чем регулярно напоминают нам фильмы, посвященные Сталинградской битве. Несложно представить, какой ужас должна была наводить на средневековых мореплавателей не поддающая тушению горючая смесь (этакий протонапалм), кораблики-то все деревянные. Кстати, пример с греческим огнем тоже помогает понять, почему от открытия людьми этого дракона до приручения прошло так много веков - нужно было сперва выковать еще ту узду, что выдержит его обжигающее дыхание. Двигатель внутреннего сгорания всем хорош (и значительно эффективнее парового), вот только это самое сгорание в нем осуществляется при температуре до 2500°C (на поверхности Солнца лишь вдвое горячее). Даже паровой двигатель с куда более дружелюбной температурой рабочего тела в 500°C начал более-менее массово внедряться лишь в XVII веке, куда уж там говорить о бензине, который, к слову, еще надо суметь выделить.
Вообще, история триумфального восхождения нефти на энергетический пьедестал ощутимо перекликается с историей угля. Подобно тому, как навсегда изменившие привычный наш мир паровые машины изначально создавались лишь в качестве экспериментальных механизмов для некоторого облегчения тяжелого шахтерского труда (и не более того!), так и наша нынешняя черная, блестящая, переливающаяся, лоснящаяся королева начинала свое победное шествие с несолидной должности поставщицы сырья для ламп, сиречь керосина. Впрочем, пускай эта внешняя несолидность не обманывает вас, жителей благоустроенных бетонных джунглей: вспомните ощущение беспомощности, захлестывающее вас при редких вечерних отключениях электричества, и тогда вам будет легче понять значение компактного, недорогого, удобного и безопасного осветительного прибора (старые добрые свечки уступали ему по всем этим параметрам). Греческий огонь - это мощно и впечатляюще, но едва ли вы будете пользоваться им часто, а вот такие внешне непритязательные бытовые вещи способны приносить пользу ежедневно. Последовавший за этим расцвет ламп накаливания, конечно, смазал значение керосиновых, но не будем забывать, на каком топливе работала значительная часть ТЭС прошлого века. Так или иначе, доступные керосинки имели один важный косвенный экономический эффект: они создавали достаточно массовый спрос на нефть и продукты ее переработки, чтобы сделать рентабельной ее разведку и промышленную добычу. Тем более что греческий огонь с распространением дальнобойной корабельной артиллерии как-то утратил свою первозданную яркость.
Именно на чрезвычайной узости рынка проваливались предыдущие попытки приручения нефти и многих других полезных ископаемых.
* * *
Из Казани пишут, что на реке Соку нашли много нефти...
Газета «Ведомости», 1703 год
Собирать выходящую на поверхность нефть по берегам реки Ухты начали еще в XVI веке, используя ее во все тех же лечебных целях (неистребима в человеке тяга к исцелению путем обмазывания всевозможной дрянью и ее потребления внутрь). Но так как лечения обычно не получалось, ее добыча не выходила за рамки кустарного промысла. В 1721 году Григорий Черепанов направил донесение о черном масле Ухты в петербургскую Берг-коллегию, а в 1724 году и выслал немного этого масла. Воспитанный голландскими моряками Петр I, один из немногих деловых людей на русском престоле, проявил живой интерес к сведениям Черепанова, но уже в следующем году скончался. Поэтому более-менее серьезную добычу (и уже даже переработку) ухтинской нефти начал архангельский купец Фёдор Прядунов лишь в 1745 году. Она все так же шла на лекарства (с предсказуемым результатом), но уже начала применяться и для освещения - в смеси с растительным маслом. Вскоре крупнейший отечественный нефтедобытчик был отправлен в тюрьму за неуплату налогов, став зачинателем доброй традиции, и в отсутствие руководителя и вдохновителя предприятие со временем заглохло.
Примитивные прядуновские методы разделения нефти на фракции были существенно усовершенствованы крестьянином Василием Дубининым, разработавшим первый промышленный куб для перегонки нефти. В попытках получить государственный кредит на расширение производства братья Дубинины неоднократно обращались к властям, но кому там были нужны грязные мужики со своими бредовыми идеями - конечно же, во всех ходатайствах им было отказано.
Чуть больше повезло Николаю Воскобойникову - он был выпускником Петербургского горного кадетского корпуса, ходил не в лаптях и кислыми щами от него не разило, поэтому по его проекту был построен нефтеперегонный завод в Балаханах, а сам он еще раньше был назначен директором всех бакинских и ширванских нефтяных и соляных промыслов (причем, как вы понимаете, ведущими в этом тандеме тогда были именно соляные промыслы). Воскобойников стал основателем другой хорошей русской традиции, оказавшись судим за хищение 350 миллионов тонн нескольких тысяч пудов нефти и отдан под следствие. Следствие установило, что нефть просто испарилась из открытых хранилищ, но осадок остался, и дальнейшего развития карьера Воскобойникова не получила.
Хотя у всех этих начинаний была и своя фундаментальная ограниченность, связанная не только с проблемой поиска эффективных путей утилизации нефти (болезни пищеварения ей почему-то лечились плохо), но и со скромностью сырьевой базы. Когда нефть сама выходит на поверхность, как на берегах Ухты или в древнеперсидских храмах - это, конечно, приятно, но крупных объёмов вы так не насобираете, с учетом того, что стандартная глубина её образования - полтора-два километра. Никакая мощная индустрия не могла сложиться на основе ожидания милостей от природы - ее, природу, следовало хорошо фиксировать и методично протыкать, сверлить, вскрывать и потрошить, выкачивая из нее ту энергию, которую эта скупая старуха прятала от нас миллионы лет.
Как водится, и в использовании подземных скважин приоритет держат китайцы, при помощи бамбуковых буров добывавшие нефть уже в 347 году н.э. (хотя, если честно, техническая возможность бурения скважины в четверть километра при помощи таких, кхм, инструментов - кажется несколько сомнительной).
И, как водится, китайцы, вместо того, чтобы трансформировать свои технологические преимущества (века этак до XIII - вполне безусловные) в геополитическое доминирование, избрали путь изоляции, окукливания, протекционизма, упоения своим особым путем и опоры на духовные скрепы. Поэтому в 1848 году Китай в системе международной торговли прочно занял место главного рынка сбыта британского опиума, а в России уже бурили нефтяную скважину в Биби-Эйбате под Баку. К сожалению, место бурения было выбрано неудачно, нефти скважина не дала, так что и в этот раз вскакивание России на спину углеводородного дракона сорвалось.
Но главное - инструмент для его загарпунивания уже был создан. Оставалось лишь найти подходящую точку зацепки и приступить к раскручиванию спирали положительной обратной связи. Оставалось начать добывать нефть - по-хорошему, в промышленных объемах. И впервые сделано это было в США. Звучит не слишком неожиданно - мы, в общем, привыкли к технологическому, экономическому и военному доминированию Америки, и известие о том, что на нефтяной метаболизм первой перешла она, едва ли кого-то удивит... Если только не помнить, что в то время Штаты были, прямо скажем, государством не первого эшелона. В тогдашней табели о рангах они стояли ощутимо ниже ведущих европейских держав, включая Российскую империю, и понадобились две блестяще использованных ими мировые войны и много-много стратегически безупречных ходов, чтобы стать хорошо знакомым нам сейчас мировым гегемоном.
Так вот, есть мнение, что восхождение США началось именно в те времена, и связано оно отнюдь не только с их благоприятным географическим положением, избавившим их от изнурительной мясорубки европейских войн. В конце концов, большая часть территорий планеты не были затронуты ни Первой, ни даже Второй мировой войной, однако выстрелить получилось только у американцев. А заряжать этот револьвер начал еще в 1857 году полковник Эдвин Дрейк.
Полковникъ Эдвин Лорентайн Дрейк собственной персоной, душечка.
* * *
Вообще говоря, Дрейк никогда не служил в армии, и звание полковника присвоил себе сам явочным порядком, полагая, видимо, что живет в свободной стране. В той стране, правда, еще было повсеместно распространено рабство, но не будем придираться к мелочам, полковник - так полковник 1. А вообще-то он был железнодорожным кондуктором, что сыграло важную роль в его судьбе.
В 1857 году он встретился с Джорджем Бисселом, преподавателем древних языков. В те времена слово «гуманитарий» еще не успело стать ругательным, вот и лингвист Биссел занимался не борьбой с кровавым режимом президента Бьюкенена в уютной днявочке, а уже вовсю фонтанировал идеей найти инновационный способ добычи и выгодное применение занятному «каменному маслу», о периодическом выходе которого на поверхность рек рапортовали из разных уголков Америки. Легенда гласит, что такой способ был придуман им благодаря этикетке на аптечном бутылке с нефтью, на которой была изображена артезианская скважина с подписью «Это целебное каменное масло получено из-под земли, с глубины 400 футов».
Золотые были времена, да? Встретились лингвист с кондуктором да отправились нефть добывать. Вернее отправился один Дрейк, по достаточно специфичной причине: ему, как взявшему отпуск по болезни 2 железнодорожному кондуктору, полагался бесплатный проезд в Пенсильванию, где предполагалось наличие крупного подземного источника нефти. Да, то еще был век угля и пара, и именно железные дороги задавали тон всей экономике, а ищущим странное каменное масло чудакам оставалось лишь подстраиваться под чужие требования. Характерная деталь - одному из участников компании Биссела «Сенека ойл» пришлось заложить собственный дом, чтобы расплатиться за консультацию профессора Йельского университета Бенджамена Силлимана, и надоумившего Биссела производить из нефти керосин. Профессор не постеснялся заломить за нее 500 долларов (в современных ценах - порядка $20 000), хотя, скажем прямо, его услуги того стоили. Но на билет до Пенсильвании денег уже не осталось совсем. Посему отправили туда полковника-льготника.
Впрочем, и Дрейк был не рядовым кондуктором, который наверняка бы отступился от этой сомнительной авантюры после первых неудач, за которыми следовали вторые, третьи, четвертые... Возможно, этому помогало то обстоятельство, что Дрейк вложил все свои немногочисленные сбережения в «Сенека ойл». А неудачи эти были, прямо скажем, ожидаемыми. Даже сейчас подавляющее большинство населения Земли не имеют ни малейшего понятия о том, как на практике ищется и добывается нефть, хотя подробной информации об этом полно в интернете; 150 же лет назад ее обнаружение было еще более нетривиальной задачей. У Дрейка не было ни знаний (кроме смутных догадок Биссела и профессора Силлимана), ни рабочих, ни оборудования, ни даже понимания того, где следует начинать бурить. Несколько месяцев он только выбирал подходящее место, остановившись в итоге на глухом поселке лесорубов под названием Титусвилль (125 жителей, ни единой церкви - это в пуританской Америке 1850-х!), находившемся почти в полусотне миль от ближайшего населенного пункта. За этими поисками прошел весь теплый сезон, выпал снег, и о бурении пришлось надолго забыть, зато появилось время заняться поисками собственно бура и обслуживающей его команды. Дрейк отыскал старого кузнеца с двумя сыновьями за сотню с лишним миль от Титусвилля (напоминаю, речь идет об американской глуши середины XIX века - никаких хайвеев, никаких автобанов, никаких междугородних автобусов и даже никаких еще железных дорог, не ради перевозки десятка лесорубов же их прокладывать).
Но наконец прошла зима, настало лето, спасибо партии за это. Полковник со своим взводом приступил к работам, и ничего, разумеется, не нашел. Через несколько месяцев и без того едва державшаяся на плаву «Сенека ойл» отказалась от дальнейшего финансирования разработок. Некоторое время Дрейку продолжал высылать деньги один из инвесторов компании по своей личной инициативе, но к августу не выдержал и он, отправив в Титусвилль последний перевод с распоряжением истратить эти средства на сворачивание бизнеса. А за день до того момента, когда это закрывающее письмо оказалось доставлено в лесную пенсильванскую глушь, вокруг скважины кузнецом Биллом Смитом была обнаружена разлившаяся нефть. Работай почта Америки тогда чуточку оперативнее - и, возможно, судьбы мира сейчас решались бы не в Вашингтоне. Так или иначе, но 27 августа 1859 года скважина Дрейка в Титусвилле начала давать нефть. Американцы не были пионерами ни в обнаружении нефти, ни в использовании скважин для ее добычи, но эти парни лучше кого бы то ни было умели пользоваться предоставляемыми им возможностями.
Так пусть история самозванного полковника Эдвина Дрейка вдохновляет тех из вас, кому время от времени недостает сил, азарта и энтузиазма двигаться по избранному пути. Полковник полтора года мотался по лесному захолустью под раскатистый хохот его обитателей, он месяц за месяцем бурил землю со скоростью примерно метр в сутки без какого-либо результата, от его поддержки отказалась даже собственная компания, но он не отступался, и в итоге все-таки нашел свою нефть.
Правда, вскоре из-за неосторожного обращения с огнем сгорела почти вся добытая ими нефть 3, а сам он умер в нищете, с жалкой годовой пенсией в 1500 долларов от штата Пенсильвания, но акцентировать на этом внимание было бы непедагогично. Точно так же, говоря о Стаханове, мы не станем педалировать тему того, что на старости лет шахтер-рекордсмен регулярно уходил в затяжные запои с ловлей белок. Потому что искусство должно служить людям и вдохновлять их, а не демотивировать.
К слову, любезные читатели, помните мое предложение вам в одной из предыдущих записей попробовать добыть даже не полезные ископаемые, а хотя бы обычный грунт с глубины десять метров? Дрейку пришлось углубиться в землю более чем на двадцать, а осыпаться его скважина начала уже после первых пяти. Находчивый дядька не растерялся и решил укреплять их деревянными стенками, вероятно знакомыми вам по изображениям старых угольных шахт - только шли они на этот раз вертикально, а точнее, собирались отдельными трехметровыми сегментами и опускались вниз по мере прохождения буром породы. Вот когда пригодилось обилие деревьев, лесорубов и плотников в этой части Пенсильвании.
Вообще же, как говаривал Отто фон Бисмарк, революции готовят гении, делают романтики, а пользуются плодами - негодяи. Дрейк не разбогател благодаря своему открытию; акционеры его компании поправили свое финансовое положение, но не так чтобы уж очень значительно. Ничего удивительного в том нет: совершать открытия и коммерциализировать их - довольно несхожие виды деятельности, требующие приложения совсем разных качеств. Выше было показано, как многократно обнаруживавшаяся разными народами нефть не находила сколь-либо значительного применения, оставаясь сугубо нишевым продуктом с экзотическими сферами применения. Нужен был настоящий финансово-промышленный гений, чтобы распознать в этой странной вонючей жиже настоящее черное золото. И такой гений нашелся, и стал он ни больше не меньше как самым богатым человеком в мировой истории, могущественным и влиятельным в такой степени, что его империю пришлось крушить с привлечением силы всего американского государства, но и по сей день сразу несколько ее осколков по своим ежегодным оборотам могут соперничать с ВВП не самых последних государств вроде Израиля или Финляндии, а уж любые российские корпорации оставляют вообще пыль по обочинам глотать. Вспомните все самые жуткие истории о зверином оскале дикого капитализма, которые когда-либо слышали - и знайте, что никто больше не осуществлял их в таком масштабе. Контролируя порядка 90% американской добычи и нефтепереработки и уже не имея пространства для роста в этой отрасли, он реинвестировал извлекаемые из нее сверхприбыли в приобретение акций железнодорожных, металлургических, продовольственных компаний... Не он нарушал антитрестовское законодательство - антитрестовское законодательство придумали, чтобы сдержать нарастающий натиск его монстра.
А начиналось все с простых керосиновых ламп.
_______________
1Хотя вообще-то именовать его полковником придумали акционеры «Сенека ойл», несколько смутившись его непритязательным внешним видом. И чтобы агента их компании не подняли в Титусвилле на смех сразу по прибытии, туда заблаговременно отправили несколько писем, адресованных некоему «полковнику Эдвину Дрейку». Хороший пример понимания американцами роли пиара в успехе любого предприятия.
2Болезнь, кстати, была реальной - Дрейка мучали приступы невралгии, и врачи рекомендовали ему проводить больше времени на свежем воздухе. Вот он и провел.
3Но, как говорится, талант не пропьешь. Ценность Дрейка была не в сожженной дядюшкой Смитом нефти (которой по нынешним меркам было совсем немного), а в уникальном опыте. Он стал первым маклером Нью-Йоркской фондовой биржи, специализирующимся на акциях нефтяных компаний.
Да только удачливый искатель приключений оказался не слишком-то способным финансистом, и разорился, спекулируя той самой нефтью, которая сделала его имя знаменитым. Он даже не стал оформлять индивидуальный патент на свою идею обсадной трубы для укрепления стенок скважин, сочтя более этичным уступить его компании «Сенека ойл», от имени и за счет которой он и вел свои изыскания.
В общем, чудак вроде нашего Перельмана. Они даже внешне похожи.
Читать далее
Часть вторая,
повествующая о долгом восхождении смертных к вершине Олимпа
«Умерли все боги; теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек» -
такова должна быть в великий полдень наша последняя воля!
Фридрих Ницше. Так говорил Заратустра
Любая достаточно развитая технология неотличима от магии, это давно известно.
Вне всякого разумного сомнения, современный инженер, обеспеченный современной же техникой, произвел бы на наших далеких предков впечатление если не спустившегося на землю бога, то уж как минимум могучего волшебника. И подобно тому, как индейцам атаковавшие их испанцы представлялись неведомыми сказочными существами вроде кентавров, закованными в прочную чешую и изрыгающими огонь, так и заурядные современные смартфоны должны были бы казаться древним славянам волшебным зеркальцем из сказок. Любой из нас является очевидным сверхчеловеком по меркам далекого прошлого, обладающим способностями и возможностями, в то время доступными лишь персонажам мифов и легенд. Не замечаем же и не ценим этого мы лишь потому, что таких сверхлюдей сейчас каждый первый, и друг на фоне друга они особо не выделяются. Это нормально. Но если мы желаем понять, из чего складывался современный нам мир, нам нужно хотя бы бегло проследить историю его формирования, а для этого суметь поставить себя на место тех, кто строил его задолго до нашего появления. Кто слушал проповеди Заратустры, поклонялся Ахура Мазде и пытался разглядеть первейшие и последние законы мироздания в отблесках неугасимого священного пламени.
Да, в те седые времена неугасимый огонь было трудно объяснить иначе чем проявлением божественной благодати. У современных иследователей, впрочем, есть куда более приземленное объяснение - подобные огни возгорались в местах выхода на поверхность нефти и газа, а их в недрах Ирана, родины зороастризма, как вы понимаете, предостаточно. Любопытно, как бы отреагировали древние персидские огнепоклонники, если бы им сказали, что три тысячи лет спустя человечество приручит и обуздает могучую силу этого священного огня, поставит себе на службу и при помощи ее создаст такие рукотворные чудеса, которые не могли пригрезиться им даже в самом глубоком религиозном трансе?
Впрочем, пионерами в использовании нефти были даже не древние персы. За несколько тысячелетий до этого природный битум и асфальт использовались при возведении стен Вавилона, Да-да, того самого Вавилона, некогда крупнейшего и величественнейшего города Древнего мира, а исторически - наследника Шумерского царства, до которого не было вообще ничего, так как не было самой письменности. Таким образом, нефть в буквальном смысле слова лежала в самом фундаменте человеческой цивилизации, хотя и играла тогда гораздо более скромную роль, чем сейчас. На наше счастье, персы и вавилоняне попросту не обладали достаточно пластичными, прочными и жароустойчивыми материалами, пригодными для изготовления двигателя внутреннего сгорания, даже если бы у них и имелся свой собственный Герон.
И благодаря этому именно нам с вами довелось застать самую богатую, сытую, спокойную и безбедную эпоху человеческой истории, ее истинный золотой век.
Здесь по логике повествования должен следовать долгий неспешный рассказ о том, как нефть последовательно преодолевала нелегкий путь от малоприметной замарашки к замарашке приметной. Однако вплоть до XX века никаких критически важных применений нефть не имела. Ну да, всю Античность и Средние века ее иногда применяли в строительстве, для освещения, в медицинских целях (хотя уж в них-то наши предшественники что только не применяли; на фоне героина, лоботомии и массовых кровопусканий пара столовых ложек нефти перед сном кажутся не такой уж экзотикой). Но и только. Поэтому дальнейшее повествование будет вестись испытанным методом научных изысканий в публицистике: путем втирания малочисленных и разрозненных фактов в ладонь с последующим их высасыванием из пальца.
* * *
В год 673 ниспровергатели Христа предприняли великий поход. Они приплыли и зазимовали в Киликии. Когда Константин IV узнал о приближении арабов, он подготовил огромные двухпалубные корабли, оснащённые греческим огнем, и корабли-носители сифонов... Арабы были потрясены... Они бежали в великом страхе.
Точный состав греческого огня, о котором пишет византийский историк Феофан, до сих пор неизвестен, но нефть входила в него почти наверняка. Неудивителен и страх арабов: горит она хорошо, а тушится плохо, о чем регулярно напоминают нам фильмы, посвященные Сталинградской битве. Несложно представить, какой ужас должна была наводить на средневековых мореплавателей не поддающая тушению горючая смесь (этакий протонапалм), кораблики-то все деревянные. Кстати, пример с греческим огнем тоже помогает понять, почему от открытия людьми этого дракона до приручения прошло так много веков - нужно было сперва выковать еще ту узду, что выдержит его обжигающее дыхание. Двигатель внутреннего сгорания всем хорош (и значительно эффективнее парового), вот только это самое сгорание в нем осуществляется при температуре до 2500°C (на поверхности Солнца лишь вдвое горячее). Даже паровой двигатель с куда более дружелюбной температурой рабочего тела в 500°C начал более-менее массово внедряться лишь в XVII веке, куда уж там говорить о бензине, который, к слову, еще надо суметь выделить.
Вообще, история триумфального восхождения нефти на энергетический пьедестал ощутимо перекликается с историей угля. Подобно тому, как навсегда изменившие привычный наш мир паровые машины изначально создавались лишь в качестве экспериментальных механизмов для некоторого облегчения тяжелого шахтерского труда (и не более того!), так и наша нынешняя черная, блестящая, переливающаяся, лоснящаяся королева начинала свое победное шествие с несолидной должности поставщицы сырья для ламп, сиречь керосина. Впрочем, пускай эта внешняя несолидность не обманывает вас, жителей благоустроенных бетонных джунглей: вспомните ощущение беспомощности, захлестывающее вас при редких вечерних отключениях электричества, и тогда вам будет легче понять значение компактного, недорогого, удобного и безопасного осветительного прибора (старые добрые свечки уступали ему по всем этим параметрам). Греческий огонь - это мощно и впечатляюще, но едва ли вы будете пользоваться им часто, а вот такие внешне непритязательные бытовые вещи способны приносить пользу ежедневно. Последовавший за этим расцвет ламп накаливания, конечно, смазал значение керосиновых, но не будем забывать, на каком топливе работала значительная часть ТЭС прошлого века. Так или иначе, доступные керосинки имели один важный косвенный экономический эффект: они создавали достаточно массовый спрос на нефть и продукты ее переработки, чтобы сделать рентабельной ее разведку и промышленную добычу. Тем более что греческий огонь с распространением дальнобойной корабельной артиллерии как-то утратил свою первозданную яркость.
Именно на чрезвычайной узости рынка проваливались предыдущие попытки приручения нефти и многих других полезных ископаемых.
* * *
Из Казани пишут, что на реке Соку нашли много нефти...
Газета «Ведомости», 1703 год
Собирать выходящую на поверхность нефть по берегам реки Ухты начали еще в XVI веке, используя ее во все тех же лечебных целях (неистребима в человеке тяга к исцелению путем обмазывания всевозможной дрянью и ее потребления внутрь). Но так как лечения обычно не получалось, ее добыча не выходила за рамки кустарного промысла. В 1721 году Григорий Черепанов направил донесение о черном масле Ухты в петербургскую Берг-коллегию, а в 1724 году и выслал немного этого масла. Воспитанный голландскими моряками Петр I, один из немногих деловых людей на русском престоле, проявил живой интерес к сведениям Черепанова, но уже в следующем году скончался. Поэтому более-менее серьезную добычу (и уже даже переработку) ухтинской нефти начал архангельский купец Фёдор Прядунов лишь в 1745 году. Она все так же шла на лекарства (с предсказуемым результатом), но уже начала применяться и для освещения - в смеси с растительным маслом. Вскоре крупнейший отечественный нефтедобытчик был отправлен в тюрьму за неуплату налогов, став зачинателем доброй традиции, и в отсутствие руководителя и вдохновителя предприятие со временем заглохло.
Примитивные прядуновские методы разделения нефти на фракции были существенно усовершенствованы крестьянином Василием Дубининым, разработавшим первый промышленный куб для перегонки нефти. В попытках получить государственный кредит на расширение производства братья Дубинины неоднократно обращались к властям, но кому там были нужны грязные мужики со своими бредовыми идеями - конечно же, во всех ходатайствах им было отказано.
Чуть больше повезло Николаю Воскобойникову - он был выпускником Петербургского горного кадетского корпуса, ходил не в лаптях и кислыми щами от него не разило, поэтому по его проекту был построен нефтеперегонный завод в Балаханах, а сам он еще раньше был назначен директором всех бакинских и ширванских нефтяных и соляных промыслов (причем, как вы понимаете, ведущими в этом тандеме тогда были именно соляные промыслы). Воскобойников стал основателем другой хорошей русской традиции, оказавшись судим за хищение 350 миллионов тонн нескольких тысяч пудов нефти и отдан под следствие. Следствие установило, что нефть просто испарилась из открытых хранилищ, но осадок остался, и дальнейшего развития карьера Воскобойникова не получила.
Хотя у всех этих начинаний была и своя фундаментальная ограниченность, связанная не только с проблемой поиска эффективных путей утилизации нефти (болезни пищеварения ей почему-то лечились плохо), но и со скромностью сырьевой базы. Когда нефть сама выходит на поверхность, как на берегах Ухты или в древнеперсидских храмах - это, конечно, приятно, но крупных объёмов вы так не насобираете, с учетом того, что стандартная глубина её образования - полтора-два километра. Никакая мощная индустрия не могла сложиться на основе ожидания милостей от природы - ее, природу, следовало хорошо фиксировать и методично протыкать, сверлить, вскрывать и потрошить, выкачивая из нее ту энергию, которую эта скупая старуха прятала от нас миллионы лет.
Как водится, и в использовании подземных скважин приоритет держат китайцы, при помощи бамбуковых буров добывавшие нефть уже в 347 году н.э. (хотя, если честно, техническая возможность бурения скважины в четверть километра при помощи таких, кхм, инструментов - кажется несколько сомнительной).
И, как водится, китайцы, вместо того, чтобы трансформировать свои технологические преимущества (века этак до XIII - вполне безусловные) в геополитическое доминирование, избрали путь изоляции, окукливания, протекционизма, упоения своим особым путем и опоры на духовные скрепы. Поэтому в 1848 году Китай в системе международной торговли прочно занял место главного рынка сбыта британского опиума, а в России уже бурили нефтяную скважину в Биби-Эйбате под Баку. К сожалению, место бурения было выбрано неудачно, нефти скважина не дала, так что и в этот раз вскакивание России на спину углеводородного дракона сорвалось.
Но главное - инструмент для его загарпунивания уже был создан. Оставалось лишь найти подходящую точку зацепки и приступить к раскручиванию спирали положительной обратной связи. Оставалось начать добывать нефть - по-хорошему, в промышленных объемах. И впервые сделано это было в США. Звучит не слишком неожиданно - мы, в общем, привыкли к технологическому, экономическому и военному доминированию Америки, и известие о том, что на нефтяной метаболизм первой перешла она, едва ли кого-то удивит... Если только не помнить, что в то время Штаты были, прямо скажем, государством не первого эшелона. В тогдашней табели о рангах они стояли ощутимо ниже ведущих европейских держав, включая Российскую империю, и понадобились две блестяще использованных ими мировые войны и много-много стратегически безупречных ходов, чтобы стать хорошо знакомым нам сейчас мировым гегемоном.
Так вот, есть мнение, что восхождение США началось именно в те времена, и связано оно отнюдь не только с их благоприятным географическим положением, избавившим их от изнурительной мясорубки европейских войн. В конце концов, большая часть территорий планеты не были затронуты ни Первой, ни даже Второй мировой войной, однако выстрелить получилось только у американцев. А заряжать этот револьвер начал еще в 1857 году полковник Эдвин Дрейк.
Полковникъ Эдвин Лорентайн Дрейк собственной персоной, душечка.
* * *
Вообще говоря, Дрейк никогда не служил в армии, и звание полковника присвоил себе сам явочным порядком, полагая, видимо, что живет в свободной стране. В той стране, правда, еще было повсеместно распространено рабство, но не будем придираться к мелочам, полковник - так полковник 1. А вообще-то он был железнодорожным кондуктором, что сыграло важную роль в его судьбе.
В 1857 году он встретился с Джорджем Бисселом, преподавателем древних языков. В те времена слово «гуманитарий» еще не успело стать ругательным, вот и лингвист Биссел занимался не борьбой с кровавым режимом президента Бьюкенена в уютной днявочке, а уже вовсю фонтанировал идеей найти инновационный способ добычи и выгодное применение занятному «каменному маслу», о периодическом выходе которого на поверхность рек рапортовали из разных уголков Америки. Легенда гласит, что такой способ был придуман им благодаря этикетке на аптечном бутылке с нефтью, на которой была изображена артезианская скважина с подписью «Это целебное каменное масло получено из-под земли, с глубины 400 футов».
Золотые были времена, да? Встретились лингвист с кондуктором да отправились нефть добывать. Вернее отправился один Дрейк, по достаточно специфичной причине: ему, как взявшему отпуск по болезни 2 железнодорожному кондуктору, полагался бесплатный проезд в Пенсильванию, где предполагалось наличие крупного подземного источника нефти. Да, то еще был век угля и пара, и именно железные дороги задавали тон всей экономике, а ищущим странное каменное масло чудакам оставалось лишь подстраиваться под чужие требования. Характерная деталь - одному из участников компании Биссела «Сенека ойл» пришлось заложить собственный дом, чтобы расплатиться за консультацию профессора Йельского университета Бенджамена Силлимана, и надоумившего Биссела производить из нефти керосин. Профессор не постеснялся заломить за нее 500 долларов (в современных ценах - порядка $20 000), хотя, скажем прямо, его услуги того стоили. Но на билет до Пенсильвании денег уже не осталось совсем. Посему отправили туда полковника-льготника.
Впрочем, и Дрейк был не рядовым кондуктором, который наверняка бы отступился от этой сомнительной авантюры после первых неудач, за которыми следовали вторые, третьи, четвертые... Возможно, этому помогало то обстоятельство, что Дрейк вложил все свои немногочисленные сбережения в «Сенека ойл». А неудачи эти были, прямо скажем, ожидаемыми. Даже сейчас подавляющее большинство населения Земли не имеют ни малейшего понятия о том, как на практике ищется и добывается нефть, хотя подробной информации об этом полно в интернете; 150 же лет назад ее обнаружение было еще более нетривиальной задачей. У Дрейка не было ни знаний (кроме смутных догадок Биссела и профессора Силлимана), ни рабочих, ни оборудования, ни даже понимания того, где следует начинать бурить. Несколько месяцев он только выбирал подходящее место, остановившись в итоге на глухом поселке лесорубов под названием Титусвилль (125 жителей, ни единой церкви - это в пуританской Америке 1850-х!), находившемся почти в полусотне миль от ближайшего населенного пункта. За этими поисками прошел весь теплый сезон, выпал снег, и о бурении пришлось надолго забыть, зато появилось время заняться поисками собственно бура и обслуживающей его команды. Дрейк отыскал старого кузнеца с двумя сыновьями за сотню с лишним миль от Титусвилля (напоминаю, речь идет об американской глуши середины XIX века - никаких хайвеев, никаких автобанов, никаких междугородних автобусов и даже никаких еще железных дорог, не ради перевозки десятка лесорубов же их прокладывать).
Но наконец прошла зима, настало лето, спасибо партии за это. Полковник со своим взводом приступил к работам, и ничего, разумеется, не нашел. Через несколько месяцев и без того едва державшаяся на плаву «Сенека ойл» отказалась от дальнейшего финансирования разработок. Некоторое время Дрейку продолжал высылать деньги один из инвесторов компании по своей личной инициативе, но к августу не выдержал и он, отправив в Титусвилль последний перевод с распоряжением истратить эти средства на сворачивание бизнеса. А за день до того момента, когда это закрывающее письмо оказалось доставлено в лесную пенсильванскую глушь, вокруг скважины кузнецом Биллом Смитом была обнаружена разлившаяся нефть. Работай почта Америки тогда чуточку оперативнее - и, возможно, судьбы мира сейчас решались бы не в Вашингтоне. Так или иначе, но 27 августа 1859 года скважина Дрейка в Титусвилле начала давать нефть. Американцы не были пионерами ни в обнаружении нефти, ни в использовании скважин для ее добычи, но эти парни лучше кого бы то ни было умели пользоваться предоставляемыми им возможностями.
Так пусть история самозванного полковника Эдвина Дрейка вдохновляет тех из вас, кому время от времени недостает сил, азарта и энтузиазма двигаться по избранному пути. Полковник полтора года мотался по лесному захолустью под раскатистый хохот его обитателей, он месяц за месяцем бурил землю со скоростью примерно метр в сутки без какого-либо результата, от его поддержки отказалась даже собственная компания, но он не отступался, и в итоге все-таки нашел свою нефть.
Правда, вскоре из-за неосторожного обращения с огнем сгорела почти вся добытая ими нефть 3, а сам он умер в нищете, с жалкой годовой пенсией в 1500 долларов от штата Пенсильвания, но акцентировать на этом внимание было бы непедагогично. Точно так же, говоря о Стаханове, мы не станем педалировать тему того, что на старости лет шахтер-рекордсмен регулярно уходил в затяжные запои с ловлей белок. Потому что искусство должно служить людям и вдохновлять их, а не демотивировать.
К слову, любезные читатели, помните мое предложение вам в одной из предыдущих записей попробовать добыть даже не полезные ископаемые, а хотя бы обычный грунт с глубины десять метров? Дрейку пришлось углубиться в землю более чем на двадцать, а осыпаться его скважина начала уже после первых пяти. Находчивый дядька не растерялся и решил укреплять их деревянными стенками, вероятно знакомыми вам по изображениям старых угольных шахт - только шли они на этот раз вертикально, а точнее, собирались отдельными трехметровыми сегментами и опускались вниз по мере прохождения буром породы. Вот когда пригодилось обилие деревьев, лесорубов и плотников в этой части Пенсильвании.
Вообще же, как говаривал Отто фон Бисмарк, революции готовят гении, делают романтики, а пользуются плодами - негодяи. Дрейк не разбогател благодаря своему открытию; акционеры его компании поправили свое финансовое положение, но не так чтобы уж очень значительно. Ничего удивительного в том нет: совершать открытия и коммерциализировать их - довольно несхожие виды деятельности, требующие приложения совсем разных качеств. Выше было показано, как многократно обнаруживавшаяся разными народами нефть не находила сколь-либо значительного применения, оставаясь сугубо нишевым продуктом с экзотическими сферами применения. Нужен был настоящий финансово-промышленный гений, чтобы распознать в этой странной вонючей жиже настоящее черное золото. И такой гений нашелся, и стал он ни больше не меньше как самым богатым человеком в мировой истории, могущественным и влиятельным в такой степени, что его империю пришлось крушить с привлечением силы всего американского государства, но и по сей день сразу несколько ее осколков по своим ежегодным оборотам могут соперничать с ВВП не самых последних государств вроде Израиля или Финляндии, а уж любые российские корпорации оставляют вообще пыль по обочинам глотать. Вспомните все самые жуткие истории о зверином оскале дикого капитализма, которые когда-либо слышали - и знайте, что никто больше не осуществлял их в таком масштабе. Контролируя порядка 90% американской добычи и нефтепереработки и уже не имея пространства для роста в этой отрасли, он реинвестировал извлекаемые из нее сверхприбыли в приобретение акций железнодорожных, металлургических, продовольственных компаний... Не он нарушал антитрестовское законодательство - антитрестовское законодательство придумали, чтобы сдержать нарастающий натиск его монстра.
Click to viewА начиналось все с простых керосиновых ламп.
_______________
1Хотя вообще-то именовать его полковником придумали акционеры «Сенека ойл», несколько смутившись его непритязательным внешним видом. И чтобы агента их компании не подняли в Титусвилле на смех сразу по прибытии, туда заблаговременно отправили несколько писем, адресованных некоему «полковнику Эдвину Дрейку». Хороший пример понимания американцами роли пиара в успехе любого предприятия.
2Болезнь, кстати, была реальной - Дрейка мучали приступы невралгии, и врачи рекомендовали ему проводить больше времени на свежем воздухе. Вот он и провел.
3Но, как говорится, талант не пропьешь. Ценность Дрейка была не в сожженной дядюшкой Смитом нефти (которой по нынешним меркам было совсем немного), а в уникальном опыте. Он стал первым маклером Нью-Йоркской фондовой биржи, специализирующимся на акциях нефтяных компаний.
Да только удачливый искатель приключений оказался не слишком-то способным финансистом, и разорился, спекулируя той самой нефтью, которая сделала его имя знаменитым. Он даже не стал оформлять индивидуальный патент на свою идею обсадной трубы для укрепления стенок скважин, сочтя более этичным уступить его компании «Сенека ойл», от имени и за счет которой он и вел свои изыскания.
В общем, чудак вроде нашего Перельмана. Они даже внешне похожи.
Читать далее