Когда свергнут Путина?
Ниже - мой последний текст из подписного Republic (а подписаться рекомендую). На youtube-канале «Губин ON AIR» есть соответствующее видео. И нетрудно убедиться, что текст содержит куда больше деталей и куда точнее по мысли. Однако большинству убеждаться трудно. Большинство (счетчики в интернете выдают мне точные цифры) предпочитает пусть более куцую версию, но смотреть. Пичалька. Значит, придется делать обе версии. Эта - для умеющих читать.
Когда свергнут Путина?
Власть в России сменится в результате переворота.
Инфа 100%.
Потому что в России остался лишь один вариант транзита власти, пусть в теории у недемократических режимов их несколько.
Автократии могут передавать власть по наследству: именно так решает в Азербайджане проблему транзита династия Алиевых (а в Северной Корее - семейство Ким). Похоже, на то же надеется и белорусский диктатор Лукашенко, который до войны всюду таскал с собой, как женщина сумочку, сына Колю. Но в России о передаче власти от Путина ни Екатерине Тихоновой, ни Марии Воронцовой (не говоря уж про Алину Кабаеву) речи не идет. Власть не может передаваться по наследству, когда диктатор не признает публично родными даже родных детей, не говоря о внебрачных.
Еще один вариант недемократической передачи власти - внутрипартийная ротация. Она существовала в Китае (генсек правил максимум два выборных срока, а дальше избирался новый генсек), пока такое баловство не прервал товарищ Си Цзиньпин, став бессрочным правителем Китая и получив в нагрузку к этой радости опять же проблему транзита. В России вариант партийной ротации невозможен по той забавной причине, что Путин не просто не генсек «Единой России» (а вы, к слову, помните, кто генсек? Ага: Турчак!), но и вообще беспартийный.
Третий вариант - это передача власти на основании коллегиального решения. Именно решением Политбюро в генсеки после смерти Брежнева был назначен Андропов, после смерти Андропова - Черненко, после смерти Черненко - Горбачев. Любопытное было время: не потому, что «пятилетку за три гроба», а потому что вследствие коллегиальности транзит трижды за пять лет проходил как по маслу. Коллегиальность была внедрена после свержения Хрущева, чтобы не допускать единоличного произвола, от которого тогдашняя элита натерпелась. Но правление Путина - это именно произвол с единолично тасуемой колодой фаворитов, точных имен которых мы не знаем. Никакого коллегиального правления сегодня в России не существует.
Раз, два, три - больше вариантов нет. Про выборы и закон мы не будем, иначе умрем со смеху, а нам после Путина еще жить да жить.По закону в случае потери президентом трудоспособности власть в России переходит к председателю правительства, то есть к Мишустину, человеку без имени и, в общем, без судьбы, потому что за ним ни штыков, ни тюрем, ни ядов, - ничего из того, на чем держится Путин и с чем придется при транзите власти считаться. Не будем мы и про народное восстание как вариант. Как заметил Карл Ясперс в «Вопросе о виновности», «Когда приходит диктатура, освобождение изнутри невозможно». То есть восстание может быть возможно после заговора против диктатора - но не наоборот.
А раз все пути транзита власти закупорены или уничтожены, остается - заговор: силовое решение вопроса под ковром.
И тут, конечно, любопытный вопрос - когда?
Ответ известен, хотя и банален: тогда, когда риск неучастия в заговоре перевесит риск участия в нем.
Это необходимое условие, однако не достаточное.
Потому что с началом войны в России необходимые условия для дворцового переворота сложились: война означала, что с этого момента положение элит начнет необратимо ухудшаться. Так и вышло. Русское стало токсичным, доходы упали, санкции выросли. И даже те, кто от войны формально приподнялся (Владимир Потанин), все равно проиграли. У Потанина ведь двое сыновей, верно? Ну да, младший живет с матерью в США. Но старший, Иван, кажется, в России - а он вполне себе призывного возраста. Война открыла такие возможности для шантажа, что киднеппинг ходит в детский сад.
Но главная угроза, которую принесла война элитам - это неопределенность. Возможно, обычная война перерастет в ядерную. Возможно, мобилизация станет всеобщей. Возможно, бизнесы реквизируют. Да и самый спокойный сценарий (никакой атомной бомбы, прекращение боевых действий, фиксация status quo) приведет к тихой «иранизации» страны, окукливающейся в сетях санкций. Вряд ли Греф, Шойгу, Медведев или даже Патрушев (младший) хотели бы в стране типа Ирана жить.
Вот почему кое-кто (я, например) с надеждой ждал, что Путина в первые дни войны вынесут из Кремля свои же. Войны мог хотеть лишь безумец, утративший связь с реальностью, - причем безумец, которому смерть не страшна по причине преклонного возраста. Вдобавок, бесчувственный безумец без семьи и любви, которому лишь надежда войти в историю греет кровь. Один такой всем известный безумец в России есть. Возможно, есть и другие, мелкие (например, Проханов) или даже крупные (например, Патрушев-старший). Но большинство новых русских вельмож отнюдь не безумны.
Однако Путин отвел от себя угрозу переворота внезапностью принятого решения. Вспомните первые военные дни и общую растерянность высших должностных лиц, включая военных. У потенциальных заговорщиков просто не было времени на заговор, а потом было уже поздно: блицкриг не состоялся, и война покатилась сама собой. Тотальное изменение жизни стало необратимым. Хуже того: с новым положением дел все постепенно свыклись, и риски участия в заговоре снова превысили риски неучастия.
Вопрос: что должно произойти, чтобы сложились новые необходимые условия переворота? То есть какие события могут создать риск новой, смертельно опасной угрозы для элиты?
По здравому размышлению, таких событий может быть два. Первое - решение Путина все же применить ядерное оружие. Тактическое или стратегическое - неважно. Ответом на что это станет превращение тридцати-сорока западных стран в непосредственных участников боевых действий. И если удовлетворительным итогом войны для Запада сегодня было бы восстановление границ 2014 года без посягательств на внутреннее устройство и суверенитет России, то здесь всех устроит лишь итог, аналогичный разгрому гитлеровской Германии. Да, разумеется, еще никто и никогда не объявлял войну ядерной державе. Но и ядерная держава еще никогда в одиночку не воевала с полумиром, который тоже не без атомной бомбы. Возможно, цивилизация на Земле в итоге обмена ударами прекратит свое существование - по крайней мере, в нынешнем виде. Но это и есть та самая угроза, которая страшнее участия в заговоре, потому что с концом цивилизации утратится все. А поскольку путь от нажатия на кнопку до ядерного удара по Вашингтону состоит из многих звеньев и людей, которым тоже жить хочется, шансы у заговорщиков высоки.
Но все же я в эту ситуацию не слишком верю, и ниже объясню, почему.
Наиболее вероятен другой вариант - посмертного (или присмертного) переворота. Представьте: война тянется годы. Борьба за Бахмут, от которого давно ничего не осталось, идет с переменным успехом. «Груз 200», как и «груз 300», исправно доставляется не только в провинцию, но и в Москву. Путин заметно сдает. Однажды он теряет сознание, врачи выявляют что-нибудь неоперабельное и стремительно прогрессирующее. Как говорится, опухоль в томографе не утаишь. Полупокойник с этой секунды не интересует никого, а вот собственное выживание - еще как! Акторов много: от Кадырова (который понимает, что без Путина ему кирдык, и не только финансовый) до Пригожина (у него та же ситуация). Начинается активный торг взаимными услугами, - включая какую-нибудь выразительную перестрелку ФСО с Кантемировской дивизией. Дальше - бюллетень с дыханием Чейн-Стокса, отставка Мишустина, совместное заявление правительства и Совета обороны. И - новое лицо, про которое уже и сегодня где-то мелькает, но которое мы не принимаем пока что в расчет точно так же, как Сталин не принимал в расчет шута Хрущева, а Хрущев - милягу Брежнева.
Переворот свершится. А скорее всего, последовательно или одновременно начнут конкурировать несколько переворотов, пока наиболее эффективный (возможно, в силу простоты и жестокости) не победит.
Хорошего в этом прогнозе только одно: нынешняя война в Украине в атомную не перерастет.
И не потому, что Путин понимает, какой силы его ждет ответный удар (возможно, понимает и даже готов к всеобщему погребальному костру). А потому, что Путин хорошо понимает, что после нажатия на кнопочку у ракеты очень велик шанс и не взлететь - в отличие от шанса, что его собственное окружение ему после этого шею свернет.
Когда свергнут Путина?
Власть в России сменится в результате переворота.
Инфа 100%.
Потому что в России остался лишь один вариант транзита власти, пусть в теории у недемократических режимов их несколько.
Автократии могут передавать власть по наследству: именно так решает в Азербайджане проблему транзита династия Алиевых (а в Северной Корее - семейство Ким). Похоже, на то же надеется и белорусский диктатор Лукашенко, который до войны всюду таскал с собой, как женщина сумочку, сына Колю. Но в России о передаче власти от Путина ни Екатерине Тихоновой, ни Марии Воронцовой (не говоря уж про Алину Кабаеву) речи не идет. Власть не может передаваться по наследству, когда диктатор не признает публично родными даже родных детей, не говоря о внебрачных.
Еще один вариант недемократической передачи власти - внутрипартийная ротация. Она существовала в Китае (генсек правил максимум два выборных срока, а дальше избирался новый генсек), пока такое баловство не прервал товарищ Си Цзиньпин, став бессрочным правителем Китая и получив в нагрузку к этой радости опять же проблему транзита. В России вариант партийной ротации невозможен по той забавной причине, что Путин не просто не генсек «Единой России» (а вы, к слову, помните, кто генсек? Ага: Турчак!), но и вообще беспартийный.
Третий вариант - это передача власти на основании коллегиального решения. Именно решением Политбюро в генсеки после смерти Брежнева был назначен Андропов, после смерти Андропова - Черненко, после смерти Черненко - Горбачев. Любопытное было время: не потому, что «пятилетку за три гроба», а потому что вследствие коллегиальности транзит трижды за пять лет проходил как по маслу. Коллегиальность была внедрена после свержения Хрущева, чтобы не допускать единоличного произвола, от которого тогдашняя элита натерпелась. Но правление Путина - это именно произвол с единолично тасуемой колодой фаворитов, точных имен которых мы не знаем. Никакого коллегиального правления сегодня в России не существует.
Раз, два, три - больше вариантов нет. Про выборы и закон мы не будем, иначе умрем со смеху, а нам после Путина еще жить да жить.По закону в случае потери президентом трудоспособности власть в России переходит к председателю правительства, то есть к Мишустину, человеку без имени и, в общем, без судьбы, потому что за ним ни штыков, ни тюрем, ни ядов, - ничего из того, на чем держится Путин и с чем придется при транзите власти считаться. Не будем мы и про народное восстание как вариант. Как заметил Карл Ясперс в «Вопросе о виновности», «Когда приходит диктатура, освобождение изнутри невозможно». То есть восстание может быть возможно после заговора против диктатора - но не наоборот.
А раз все пути транзита власти закупорены или уничтожены, остается - заговор: силовое решение вопроса под ковром.
И тут, конечно, любопытный вопрос - когда?
Ответ известен, хотя и банален: тогда, когда риск неучастия в заговоре перевесит риск участия в нем.
Это необходимое условие, однако не достаточное.
Потому что с началом войны в России необходимые условия для дворцового переворота сложились: война означала, что с этого момента положение элит начнет необратимо ухудшаться. Так и вышло. Русское стало токсичным, доходы упали, санкции выросли. И даже те, кто от войны формально приподнялся (Владимир Потанин), все равно проиграли. У Потанина ведь двое сыновей, верно? Ну да, младший живет с матерью в США. Но старший, Иван, кажется, в России - а он вполне себе призывного возраста. Война открыла такие возможности для шантажа, что киднеппинг ходит в детский сад.
Но главная угроза, которую принесла война элитам - это неопределенность. Возможно, обычная война перерастет в ядерную. Возможно, мобилизация станет всеобщей. Возможно, бизнесы реквизируют. Да и самый спокойный сценарий (никакой атомной бомбы, прекращение боевых действий, фиксация status quo) приведет к тихой «иранизации» страны, окукливающейся в сетях санкций. Вряд ли Греф, Шойгу, Медведев или даже Патрушев (младший) хотели бы в стране типа Ирана жить.
Вот почему кое-кто (я, например) с надеждой ждал, что Путина в первые дни войны вынесут из Кремля свои же. Войны мог хотеть лишь безумец, утративший связь с реальностью, - причем безумец, которому смерть не страшна по причине преклонного возраста. Вдобавок, бесчувственный безумец без семьи и любви, которому лишь надежда войти в историю греет кровь. Один такой всем известный безумец в России есть. Возможно, есть и другие, мелкие (например, Проханов) или даже крупные (например, Патрушев-старший). Но большинство новых русских вельмож отнюдь не безумны.
Однако Путин отвел от себя угрозу переворота внезапностью принятого решения. Вспомните первые военные дни и общую растерянность высших должностных лиц, включая военных. У потенциальных заговорщиков просто не было времени на заговор, а потом было уже поздно: блицкриг не состоялся, и война покатилась сама собой. Тотальное изменение жизни стало необратимым. Хуже того: с новым положением дел все постепенно свыклись, и риски участия в заговоре снова превысили риски неучастия.
Вопрос: что должно произойти, чтобы сложились новые необходимые условия переворота? То есть какие события могут создать риск новой, смертельно опасной угрозы для элиты?
По здравому размышлению, таких событий может быть два. Первое - решение Путина все же применить ядерное оружие. Тактическое или стратегическое - неважно. Ответом на что это станет превращение тридцати-сорока западных стран в непосредственных участников боевых действий. И если удовлетворительным итогом войны для Запада сегодня было бы восстановление границ 2014 года без посягательств на внутреннее устройство и суверенитет России, то здесь всех устроит лишь итог, аналогичный разгрому гитлеровской Германии. Да, разумеется, еще никто и никогда не объявлял войну ядерной державе. Но и ядерная держава еще никогда в одиночку не воевала с полумиром, который тоже не без атомной бомбы. Возможно, цивилизация на Земле в итоге обмена ударами прекратит свое существование - по крайней мере, в нынешнем виде. Но это и есть та самая угроза, которая страшнее участия в заговоре, потому что с концом цивилизации утратится все. А поскольку путь от нажатия на кнопку до ядерного удара по Вашингтону состоит из многих звеньев и людей, которым тоже жить хочется, шансы у заговорщиков высоки.
Но все же я в эту ситуацию не слишком верю, и ниже объясню, почему.
Наиболее вероятен другой вариант - посмертного (или присмертного) переворота. Представьте: война тянется годы. Борьба за Бахмут, от которого давно ничего не осталось, идет с переменным успехом. «Груз 200», как и «груз 300», исправно доставляется не только в провинцию, но и в Москву. Путин заметно сдает. Однажды он теряет сознание, врачи выявляют что-нибудь неоперабельное и стремительно прогрессирующее. Как говорится, опухоль в томографе не утаишь. Полупокойник с этой секунды не интересует никого, а вот собственное выживание - еще как! Акторов много: от Кадырова (который понимает, что без Путина ему кирдык, и не только финансовый) до Пригожина (у него та же ситуация). Начинается активный торг взаимными услугами, - включая какую-нибудь выразительную перестрелку ФСО с Кантемировской дивизией. Дальше - бюллетень с дыханием Чейн-Стокса, отставка Мишустина, совместное заявление правительства и Совета обороны. И - новое лицо, про которое уже и сегодня где-то мелькает, но которое мы не принимаем пока что в расчет точно так же, как Сталин не принимал в расчет шута Хрущева, а Хрущев - милягу Брежнева.
Переворот свершится. А скорее всего, последовательно или одновременно начнут конкурировать несколько переворотов, пока наиболее эффективный (возможно, в силу простоты и жестокости) не победит.
Хорошего в этом прогнозе только одно: нынешняя война в Украине в атомную не перерастет.
И не потому, что Путин понимает, какой силы его ждет ответный удар (возможно, понимает и даже готов к всеобщему погребальному костру). А потому, что Путин хорошо понимает, что после нажатия на кнопочку у ракеты очень велик шанс и не взлететь - в отличие от шанса, что его собственное окружение ему после этого шею свернет.