Снова о Петербурге: прежде чем "устремляться в будущее", неплохо бы разобраться с настоящим
Пока живешь в Питере, желание на Васильевский остров прийти умирать настолько естественно, что кажется противоестественным другое. О да. Только Петербург! Пусть погода, пусть экология, пусть черные зимние дни - но только он (а иначе, как когда-то мне высокомерно погрозил пальчиком коренной петербуржец Дима N., ныне покоящийся на Серефимовском кладбище в Старой Деревне, - "мы вас отсюда попросим!"). Однако когда начинаешь долго жить вне Петербурга, "Петербург или смерть!" утрачивает и запал, и смысл, и императив. Часто "Петербург" и означает преждевременную смерть во всех смыслах. От смерти при жизни в состоянии "бобок", хорошо описанной Александром Секацким в эссе "О смертности смертных" - до просто преждевременной, как случилось с Димой N.
Одна (но не единственная причина) питерского императива состоит в том, что жить в Петербурге можно только приняв все его условия: смириться с его облезшими осыпающимися дворами, с грязью, стынью, мраком, жутью, - можно только обменяв разум на любовь. Тогда - да. Но любовь в разлуке гаснет, как известно. Компенсацией угасанию являются либо новая любовь, либо возвращение разума. "Старик, я не люблю тебя!". Довлатова Довлатовым, и Бродского Бродским сделали не Петербург, а отъезд из Петербурга. Нижеследующий текст про Питер, опубликованный недавно на "Росбалте", навеян, безусловно, отъездным состоянием, в котором я сейчас пребываю.
ДОСТАНЬТЕ ГОЛОВУ ИЗ ПЕСКА ИСТОРИИ - У ВАС ГРЯЗНЫЙ ЗАД ТОРЧИТ!
В Петербурге разговоры про будущее лучше не вести, потому как привычная поза - головой в пески истории - крайне устойчива. Так что напрасно затеяли недавно возню с питерским метабрендом, с лазоревым солнцем и новыми шрифтами за 7 миллионов (и хорошо, что рублей). Реакция была в ответ еще та. И то: кто сказал, что Петербургу вообще нужно будущее? Вон, Венеция - ей, что, без будущего не обойтись? Питер тоже может скакать на фальконетовской лошадке, не сходя с пьедестала, делая деньги на старых камнях, на Достоевском-Распутине-Петре: на том, что Пелевин изящно назвал «трупоотсосом». С трупоотсоса и мне в карман залетит, и вам достанется.
Меня будущее Петербурга не волнует: я в нем жить не буду. И вы тоже. В будущем вообще никто никогда не живет: все и всегда живут в настоящем. И проблема Петербурга - как и вообще русских городов - в том, что у них так себе настоящее. Культурная столица России сегодня большей частью воспроизводит городскую культуру, которую Европа изжила в прошлом веке. И вот это меня уже довольно часто выводит из себя. Проблема не в том, что страус зарыл голову в песок - проблема в том, что наружу торчит грязный зад.
Я вот о чем.
1. Петербург - грязен и пылен. Впрочем, как и все российские города, но это не оправдание. На улицах поутру - ни одного уличного пылесоса. Дети в школу - с пакетами со сменной обувью. Откроешь форточку на ночь - поутру на подоконнике слой сажи. Если город не знает, как эту проблему решить, пусть обратится за помощью к мэру любого финского, немецкого, французского городка. Стыдно обращаться к европейцам - пусть обратится к белорусам. Минск - наглядное доказательство, что на улицах может быть чисто и при автократии.
2. У Петербурга проблемы с утилизацией мусора. Сцена, когда на помойку в одном пакете выносится гнилая капуста, пустая бутылка, использованная упаковка и старая книга - достойна какого-нибудь Сомали. Однако наберите в поисковике «Вена, мусоросжигательный завод, Хундертвассер» - и убедитесь, что проблема с раздельным сбором и переработкой мусора решена в полвека назад, когда вместо проблемы появилась архитектура, привлекающая туриста. Ну, хорошо, завод построить слабо, но прием батареек в супермаркетах организовать можно? А перегоревших лампочек - в хозяйственных магазинах? Смольный и прочие заксобрания именно такими проблемами и должны заниматься!
3. Кстати, в Смольный и в Мариинский дворец невозможно пройти, они закрыты для человека с улицы, - это вообще что за папуасия?! Двери всех ратушей, таун-холлов, ратхаусов, отель-де-виллей во всей Европе открыты горожанам нараспашку. Они принадлежат всем, а не какому-то анекдотическому полковнику Скалозубу из законодательной власти, который распорядился посетителей-мужчин без галстуков в городской парламент не пускать! И-ди-от. Роман 70-х годов XIX века.
4. К сожалению, так называемые «простые петербуржцы» (носители культурной матрицы) от Скалозуба отличаются мало. Знаменитые питерские сквозные дворы перегораживаются заборами, решетками, замками: только бы чужак не зашел! Хотя серьезный чужак зайдет без проблем: купить универсальную электронную отмычку можно в интернете, а индивидуальную за 1000 рублей сделает любой гастарбайтер-дворник. Разделение и обособление петербуржцев доходит до средневековых усобиц. Родителей с детьми выгоняют с «не их» детских площадок. Однажды я об этом рассказал за границей. Мне не поверили.
5. Если зашел разговор о детских площадках: в моих глазах они - доказательство, что детей в Петербурге не любят. Дети в Петербурге - это повод освоить бюджет. Иначе не строили бы одинаковое, стандартное, убогое, зелено-красно-сине-желтое, домик-горка-лесенка, не привязанное к окружению никаким боком. Посмотрите, какой детский ужас выстроен, например, в Таврическом саду. Но если хотите, могу вам устроить экскурсию по детским площадкам в Германии, которые изобретательны, разнообразны и отлично вписаны в пейзаж.
6. Упомянул Таврический сад - но в Петербурге с парками и садами вообще дело швах, начиная с Летнего, который после реконструкции стал смесью Версаля с Аушвицем: фальшивое барокко, фанерные уточки, загородки, охрана в черном, - не хватает рвущихся с поводка овчарок. Но современный город устроен иначе. В летний солнечный день горожанин может загорать на любом газоне. В Хельсинки на травке валяются на Эспланаде, в Вене - в Бельведере, в Мюнхене - у Старой Пинакотеки. Но попробуйте ступить на газон в Михайловском саду! Кроме того, петербургские парки плохо ухожены и крайне - с точки зрения садово-парковой моды - немодны. Ботанический сад - это картина Максимова «Все в прошлом», а выставка «Императорские сады» восхитит разве мадам Грицацуеву.
7. Но куда хуже то, что главный обитатель Петербурга сегодня не человек, а автомобиль. Невский проспект - это шоссе, проложенное в центре города. Моторы рычат, воздух отравлен. Да, мне известен аргумент «без автомобилей город задохнется». Приведите его онкологу, когда узнаете результаты своих тестов на рак. Это как «но курильщик не может не курить». Петербург отличается - с ходу, с первой секунды - от европейских городов тем, что в Европе автомобиль используется, в основном, для загородных поездок. В городе ему не место.
8. Автомобиль удалось выгнать из европейских городов отчасти потому, что там сложилась альтернатива в виде работающего как часы комфортного общественного транспорта. Однако о каком комфорте речь в Петербурге, если даже на Невском до сих пор нет электронных табло - по крайней мере, там, где я сажусь на автобус? Если новые станции метро не строятся, а если и строятся, то - как в Шушарах - чуть не в 5 км от ближайшего жилья? Если поезда метро днем ходят с гигантскими интервалами (в Москве - с интервалом в полторы минуты), отчего в метро всегда давка? Какое, милые, у вас тысячелетье на дворе?
9. Еще одна альтернатива автомобилю в городе - велосипед. Климат - не отговорка: в Финляндии климат тот же, но велосипедом пользуются круглый год. Я сам, когда не в России, зимой езжу на велосипеде. И современный город должен обладать сетью велодорожек, по протяженности не уступающих обычным дорогам (иначе это город третьего мира). Смысл велодорожки - не прогулка из ниоткуда в никуда, как сейчас по Фонтанке, а безопасное передвижение из любой точки города в любую точку города. Более того, городские велодорожки должны стать частным случаем велошоссе. На велосипеде, не пересекаясь с потоком машин, горожанин должен иметь возможность добраться в Сестрорецк, Репино, Рощино, - да хоть в Выборг! Такова ситуация с велопоездками в Европе. Я за свои слова отвечаю: на велосипеде объехал чуть не пол-Баварии.
10. И, конечно, чудовищная отсталость Петербурга особенно видна в том, как строятся новые районы и микрорайоны: муравейники-гетто. Тут ни с какой Баварией вообще не сравнить. Там серьезные ограничения по этажности (при диком дефиците жилья - часто запрещено строить выше 4-6 этажей). Там в каждом районе какая-то фишка: открытый бассейн, дизайнерский парк, ухоженный пруд (а не только торговый центр, выполняющий в России роль дома культуры). Но главное, там есть что делать, спустившись вниз - разводить огонь для барбекю, кормить лебедей, пить пиво под каштанами.
Я этот список личных претензий могу продолжать, но остановлюсь, поскольку понимаю две вещи: во-первых, на него нечего возразить; а во-вторых, в Петербурге он вызывает фрустрацию. «Ну, у нас никогда ничего не изменится…» Я это знаю, и пишу не для тех, кто смирился и покорился (кажется, именно это состояние и называется «быть настоящим петербуржцем»), а для тех, кого это не устраивает. Кто готов менять город, - в том числе, например, из Петербурга уезжая. Тоже решение.
А под занавес вернусь к логотипу с бирюзовым солнцем, символизирующим, якобы, будущее. Тут лучше всего сказал Марат Гельман, светлая голова. Он заметил, что все эти фирменные значки, логотипы, шрифты, - вещи из прошлого: они статичны. А для презентации современности требуются истории динамические.
Ну да, о том и речь.
Одна (но не единственная причина) питерского императива состоит в том, что жить в Петербурге можно только приняв все его условия: смириться с его облезшими осыпающимися дворами, с грязью, стынью, мраком, жутью, - можно только обменяв разум на любовь. Тогда - да. Но любовь в разлуке гаснет, как известно. Компенсацией угасанию являются либо новая любовь, либо возвращение разума. "Старик, я не люблю тебя!". Довлатова Довлатовым, и Бродского Бродским сделали не Петербург, а отъезд из Петербурга. Нижеследующий текст про Питер, опубликованный недавно на "Росбалте", навеян, безусловно, отъездным состоянием, в котором я сейчас пребываю.
ДОСТАНЬТЕ ГОЛОВУ ИЗ ПЕСКА ИСТОРИИ - У ВАС ГРЯЗНЫЙ ЗАД ТОРЧИТ!
В Петербурге разговоры про будущее лучше не вести, потому как привычная поза - головой в пески истории - крайне устойчива. Так что напрасно затеяли недавно возню с питерским метабрендом, с лазоревым солнцем и новыми шрифтами за 7 миллионов (и хорошо, что рублей). Реакция была в ответ еще та. И то: кто сказал, что Петербургу вообще нужно будущее? Вон, Венеция - ей, что, без будущего не обойтись? Питер тоже может скакать на фальконетовской лошадке, не сходя с пьедестала, делая деньги на старых камнях, на Достоевском-Распутине-Петре: на том, что Пелевин изящно назвал «трупоотсосом». С трупоотсоса и мне в карман залетит, и вам достанется.
Меня будущее Петербурга не волнует: я в нем жить не буду. И вы тоже. В будущем вообще никто никогда не живет: все и всегда живут в настоящем. И проблема Петербурга - как и вообще русских городов - в том, что у них так себе настоящее. Культурная столица России сегодня большей частью воспроизводит городскую культуру, которую Европа изжила в прошлом веке. И вот это меня уже довольно часто выводит из себя. Проблема не в том, что страус зарыл голову в песок - проблема в том, что наружу торчит грязный зад.
Я вот о чем.
1. Петербург - грязен и пылен. Впрочем, как и все российские города, но это не оправдание. На улицах поутру - ни одного уличного пылесоса. Дети в школу - с пакетами со сменной обувью. Откроешь форточку на ночь - поутру на подоконнике слой сажи. Если город не знает, как эту проблему решить, пусть обратится за помощью к мэру любого финского, немецкого, французского городка. Стыдно обращаться к европейцам - пусть обратится к белорусам. Минск - наглядное доказательство, что на улицах может быть чисто и при автократии.
2. У Петербурга проблемы с утилизацией мусора. Сцена, когда на помойку в одном пакете выносится гнилая капуста, пустая бутылка, использованная упаковка и старая книга - достойна какого-нибудь Сомали. Однако наберите в поисковике «Вена, мусоросжигательный завод, Хундертвассер» - и убедитесь, что проблема с раздельным сбором и переработкой мусора решена в полвека назад, когда вместо проблемы появилась архитектура, привлекающая туриста. Ну, хорошо, завод построить слабо, но прием батареек в супермаркетах организовать можно? А перегоревших лампочек - в хозяйственных магазинах? Смольный и прочие заксобрания именно такими проблемами и должны заниматься!
3. Кстати, в Смольный и в Мариинский дворец невозможно пройти, они закрыты для человека с улицы, - это вообще что за папуасия?! Двери всех ратушей, таун-холлов, ратхаусов, отель-де-виллей во всей Европе открыты горожанам нараспашку. Они принадлежат всем, а не какому-то анекдотическому полковнику Скалозубу из законодательной власти, который распорядился посетителей-мужчин без галстуков в городской парламент не пускать! И-ди-от. Роман 70-х годов XIX века.
4. К сожалению, так называемые «простые петербуржцы» (носители культурной матрицы) от Скалозуба отличаются мало. Знаменитые питерские сквозные дворы перегораживаются заборами, решетками, замками: только бы чужак не зашел! Хотя серьезный чужак зайдет без проблем: купить универсальную электронную отмычку можно в интернете, а индивидуальную за 1000 рублей сделает любой гастарбайтер-дворник. Разделение и обособление петербуржцев доходит до средневековых усобиц. Родителей с детьми выгоняют с «не их» детских площадок. Однажды я об этом рассказал за границей. Мне не поверили.
5. Если зашел разговор о детских площадках: в моих глазах они - доказательство, что детей в Петербурге не любят. Дети в Петербурге - это повод освоить бюджет. Иначе не строили бы одинаковое, стандартное, убогое, зелено-красно-сине-желтое, домик-горка-лесенка, не привязанное к окружению никаким боком. Посмотрите, какой детский ужас выстроен, например, в Таврическом саду. Но если хотите, могу вам устроить экскурсию по детским площадкам в Германии, которые изобретательны, разнообразны и отлично вписаны в пейзаж.
6. Упомянул Таврический сад - но в Петербурге с парками и садами вообще дело швах, начиная с Летнего, который после реконструкции стал смесью Версаля с Аушвицем: фальшивое барокко, фанерные уточки, загородки, охрана в черном, - не хватает рвущихся с поводка овчарок. Но современный город устроен иначе. В летний солнечный день горожанин может загорать на любом газоне. В Хельсинки на травке валяются на Эспланаде, в Вене - в Бельведере, в Мюнхене - у Старой Пинакотеки. Но попробуйте ступить на газон в Михайловском саду! Кроме того, петербургские парки плохо ухожены и крайне - с точки зрения садово-парковой моды - немодны. Ботанический сад - это картина Максимова «Все в прошлом», а выставка «Императорские сады» восхитит разве мадам Грицацуеву.
7. Но куда хуже то, что главный обитатель Петербурга сегодня не человек, а автомобиль. Невский проспект - это шоссе, проложенное в центре города. Моторы рычат, воздух отравлен. Да, мне известен аргумент «без автомобилей город задохнется». Приведите его онкологу, когда узнаете результаты своих тестов на рак. Это как «но курильщик не может не курить». Петербург отличается - с ходу, с первой секунды - от европейских городов тем, что в Европе автомобиль используется, в основном, для загородных поездок. В городе ему не место.
8. Автомобиль удалось выгнать из европейских городов отчасти потому, что там сложилась альтернатива в виде работающего как часы комфортного общественного транспорта. Однако о каком комфорте речь в Петербурге, если даже на Невском до сих пор нет электронных табло - по крайней мере, там, где я сажусь на автобус? Если новые станции метро не строятся, а если и строятся, то - как в Шушарах - чуть не в 5 км от ближайшего жилья? Если поезда метро днем ходят с гигантскими интервалами (в Москве - с интервалом в полторы минуты), отчего в метро всегда давка? Какое, милые, у вас тысячелетье на дворе?
9. Еще одна альтернатива автомобилю в городе - велосипед. Климат - не отговорка: в Финляндии климат тот же, но велосипедом пользуются круглый год. Я сам, когда не в России, зимой езжу на велосипеде. И современный город должен обладать сетью велодорожек, по протяженности не уступающих обычным дорогам (иначе это город третьего мира). Смысл велодорожки - не прогулка из ниоткуда в никуда, как сейчас по Фонтанке, а безопасное передвижение из любой точки города в любую точку города. Более того, городские велодорожки должны стать частным случаем велошоссе. На велосипеде, не пересекаясь с потоком машин, горожанин должен иметь возможность добраться в Сестрорецк, Репино, Рощино, - да хоть в Выборг! Такова ситуация с велопоездками в Европе. Я за свои слова отвечаю: на велосипеде объехал чуть не пол-Баварии.
10. И, конечно, чудовищная отсталость Петербурга особенно видна в том, как строятся новые районы и микрорайоны: муравейники-гетто. Тут ни с какой Баварией вообще не сравнить. Там серьезные ограничения по этажности (при диком дефиците жилья - часто запрещено строить выше 4-6 этажей). Там в каждом районе какая-то фишка: открытый бассейн, дизайнерский парк, ухоженный пруд (а не только торговый центр, выполняющий в России роль дома культуры). Но главное, там есть что делать, спустившись вниз - разводить огонь для барбекю, кормить лебедей, пить пиво под каштанами.
Я этот список личных претензий могу продолжать, но остановлюсь, поскольку понимаю две вещи: во-первых, на него нечего возразить; а во-вторых, в Петербурге он вызывает фрустрацию. «Ну, у нас никогда ничего не изменится…» Я это знаю, и пишу не для тех, кто смирился и покорился (кажется, именно это состояние и называется «быть настоящим петербуржцем»), а для тех, кого это не устраивает. Кто готов менять город, - в том числе, например, из Петербурга уезжая. Тоже решение.
А под занавес вернусь к логотипу с бирюзовым солнцем, символизирующим, якобы, будущее. Тут лучше всего сказал Марат Гельман, светлая голова. Он заметил, что все эти фирменные значки, логотипы, шрифты, - вещи из прошлого: они статичны. А для презентации современности требуются истории динамические.
Ну да, о том и речь.