О жлобах города Питера
О тех, кто плевать хотел на нас, на историю, на архитектора, в чьем доме живет, - но не плевать хотел на собственное самоутверждение. Публикацию в "Деловом Петербурге" на сайте можно найти здесь, а ниже оригинал.
ДОМА БЫВАЮТ С КУЛАКАМИ
В моей жизни недавно случился нелепейший казус.
Генконсул небольшого, но дружественного России государства попросила показать ей непарадный, дворовой Петербург.
Мы отправились на улицу Рубинштейна. Постояли в дворе Довлатова, где писатель провел последние перед эмиграцией годы, нервно поглядывая в окно - не идут ли арестовывать за тунеядство. Прошли маршрутом, каким хаживал из своего дома в свой ресторан ресторатор Палкин… Все было замечательно: генконсул восхищалась, а ее телохранитель (забыл сказать: у дружественного государства выдались проблемы, и моей спутнице без охранника выходить было нельзя), - так вот, телохранитель был почти невидим, и только в самых мрачных закоулках хватался рукой за отворот пиджака: может, у него было там портмоне...
И, разумеется, мы не миновали Толстовского дома, - великого творения архитектора Лидваля. Я объяснил, что это не просто огромный дом, а город в городе. Что перед нами не двор, а улица, соединяющая Рубинштейна и Фонтанку. Что отдельные подъезды - отдельные дома, слева четные, справа нечетные. Что в некоторых на этаже по две квартиры, а в подъезде №9 - сотня квартирок-студий с удобствами в коридоре, потому что Лидваль хотел, чтобы в доме-городе жили не только богатые, но и…
И вот тут перед нами возник парень роста метр-с-кепкой, имеющий то выражение лица, которое часто носят охранники, приезжающие в Питер на работу вахтовым методом. На шее у него позвякивала, как ботало на теленке, армейская бляха, заменяющая, надо полагать, университетский диплом. «Развернулись и ушли!» - крикнул позвякивающий. «Но мы просто гуляем!» - ответила генконсул с улыбкой, сделавшей бы честь и послу. «Вы гулять здесь не будете!» - гаркнул малюточка. «Но мы же никому не мешаем?» - удивилась генконсул. «Ушли! Быстро»!» - взвизгнул паренек и, растопырив руки, заслонил собой горизонт. Наш телохранитель сунул руку внутрь пиджака. На него было жалко смотреть. Что делать, если нападут на генконсула, он знал. А вот что делать, если нападут на меня?Генконсул сверкнула очами, но молча развернулась и зашагала прочь…
В тот же день я выяснил, что парнишка с бляхой был никаким не охранником, а сыном богатой дамы из Толстовского дома. Эта дама, в силу материнского чадолюбия, дозволяла сыну (ребенку сложной психики и судьбы) развлекаться изгнанием с дворовой территории чужаков. Фейсбук пестрит описаниями стычек: вот дитя сорвало экскурсию знаменитой Татьяне N. (а потом написало на нее заявление в налоговую), вот чуть не подралось с московскими фотографами… Культурная столица, что говорить! Однако - и это я без иронии - поставьте и вы себя на место мамаши и прочих жильцов. Лето. Белые ночи. В Петербурге туристов, что лосося на Камчатке в нерест. Все норовят к тебе во двор, посмотреть на жилье писателя Аверченко, певца Хиля и бананово-балетного магната Кехмана. Шум, гам, никакой приватности. А хочется ведь благородно, в тиши, по-аристократически…
И такие столкновения местных с пришлыми происходят во многих дворах Петербурга. И в домах страхового общества «Россия» на Каменноостровском и Моховой, и в доме Гукасова на Литейном, известном как «Сен-Жермен»… Жильцы запираются, отгораживаются, грозят милицией, иногда требуют денег. Туристы возмущаются, говорят, что деньги на содержание домов и дворов идут из госказны, то есть из их карманов тоже…
В общем, безвыход. Если, конечно, не знать, что в мире решение этому конфликту найдено давно. Оно называется сервитутом: частичным ограничением прав владельцев в пользу общества. Я видел действие этих сервитутов, когда жил в Англии. В Лондоне тьма прекрасных частных садов - от огромных Inns of court до мелких садиков где-нибудь в Ноттинг-Хилле. Так вот: многие из них открыты для всей публики, но лишь на короткое время. Иногда - всего лишь на пару часов в неделю: вот расписание, извольте ознакомиться. Но в результате все довольны: днем турист кормит снимками инстаграм днем, а резиденты спят спокойно ночью.
Почему этот опыт не заимствовать в Петербурге, почему не закрепить права резидентов и нерезидентов в местном законодательстве - я, право, не знаю. Но, как человек любопытный, хотел бы знать.
ДОМА БЫВАЮТ С КУЛАКАМИ
В моей жизни недавно случился нелепейший казус.
Генконсул небольшого, но дружественного России государства попросила показать ей непарадный, дворовой Петербург.
Мы отправились на улицу Рубинштейна. Постояли в дворе Довлатова, где писатель провел последние перед эмиграцией годы, нервно поглядывая в окно - не идут ли арестовывать за тунеядство. Прошли маршрутом, каким хаживал из своего дома в свой ресторан ресторатор Палкин… Все было замечательно: генконсул восхищалась, а ее телохранитель (забыл сказать: у дружественного государства выдались проблемы, и моей спутнице без охранника выходить было нельзя), - так вот, телохранитель был почти невидим, и только в самых мрачных закоулках хватался рукой за отворот пиджака: может, у него было там портмоне...
И, разумеется, мы не миновали Толстовского дома, - великого творения архитектора Лидваля. Я объяснил, что это не просто огромный дом, а город в городе. Что перед нами не двор, а улица, соединяющая Рубинштейна и Фонтанку. Что отдельные подъезды - отдельные дома, слева четные, справа нечетные. Что в некоторых на этаже по две квартиры, а в подъезде №9 - сотня квартирок-студий с удобствами в коридоре, потому что Лидваль хотел, чтобы в доме-городе жили не только богатые, но и…
И вот тут перед нами возник парень роста метр-с-кепкой, имеющий то выражение лица, которое часто носят охранники, приезжающие в Питер на работу вахтовым методом. На шее у него позвякивала, как ботало на теленке, армейская бляха, заменяющая, надо полагать, университетский диплом. «Развернулись и ушли!» - крикнул позвякивающий. «Но мы просто гуляем!» - ответила генконсул с улыбкой, сделавшей бы честь и послу. «Вы гулять здесь не будете!» - гаркнул малюточка. «Но мы же никому не мешаем?» - удивилась генконсул. «Ушли! Быстро»!» - взвизгнул паренек и, растопырив руки, заслонил собой горизонт. Наш телохранитель сунул руку внутрь пиджака. На него было жалко смотреть. Что делать, если нападут на генконсула, он знал. А вот что делать, если нападут на меня?Генконсул сверкнула очами, но молча развернулась и зашагала прочь…
В тот же день я выяснил, что парнишка с бляхой был никаким не охранником, а сыном богатой дамы из Толстовского дома. Эта дама, в силу материнского чадолюбия, дозволяла сыну (ребенку сложной психики и судьбы) развлекаться изгнанием с дворовой территории чужаков. Фейсбук пестрит описаниями стычек: вот дитя сорвало экскурсию знаменитой Татьяне N. (а потом написало на нее заявление в налоговую), вот чуть не подралось с московскими фотографами… Культурная столица, что говорить! Однако - и это я без иронии - поставьте и вы себя на место мамаши и прочих жильцов. Лето. Белые ночи. В Петербурге туристов, что лосося на Камчатке в нерест. Все норовят к тебе во двор, посмотреть на жилье писателя Аверченко, певца Хиля и бананово-балетного магната Кехмана. Шум, гам, никакой приватности. А хочется ведь благородно, в тиши, по-аристократически…
И такие столкновения местных с пришлыми происходят во многих дворах Петербурга. И в домах страхового общества «Россия» на Каменноостровском и Моховой, и в доме Гукасова на Литейном, известном как «Сен-Жермен»… Жильцы запираются, отгораживаются, грозят милицией, иногда требуют денег. Туристы возмущаются, говорят, что деньги на содержание домов и дворов идут из госказны, то есть из их карманов тоже…
В общем, безвыход. Если, конечно, не знать, что в мире решение этому конфликту найдено давно. Оно называется сервитутом: частичным ограничением прав владельцев в пользу общества. Я видел действие этих сервитутов, когда жил в Англии. В Лондоне тьма прекрасных частных садов - от огромных Inns of court до мелких садиков где-нибудь в Ноттинг-Хилле. Так вот: многие из них открыты для всей публики, но лишь на короткое время. Иногда - всего лишь на пару часов в неделю: вот расписание, извольте ознакомиться. Но в результате все довольны: днем турист кормит снимками инстаграм днем, а резиденты спят спокойно ночью.
Почему этот опыт не заимствовать в Петербурге, почему не закрепить права резидентов и нерезидентов в местном законодательстве - я, право, не знаю. Но, как человек любопытный, хотел бы знать.