Мой личный взвод и вечный фашизм
Прикрепил вчера на окно портрет деда, как и намеревался.
С уже послевоенного снимка пусть посмотрит на город, который он восстанавливал, находясь в «трудовом лагере» (как называла сталинский лагерь бабушка). Лагерь подо Мгой стал финалом его военной карьеры, начавшейся в первые дни войны с плена под Лиепаей и немецкого лагеря, из которого он бежал, - и попал в наш. Он ничего про войну и лагеря не говорил. Однажды рассказал, как глушили минами рыбу в Неве. Противотанковая мина шла на дно, давление нарастало, на глубине происходил взрыв. Но один раз они взяли противопехотную, и их чуть не разорвало...
Когда портрет был уже на окне, я понял всю пошлую театральность этого жеста. Она оказалась в ряду всех прочих вчерашних жестов, бесконечно поднятых над головами портретов, и то, что я все равно включил деда в эту массовость, пусть с заднего подъезда, было ужасно. Война вообще унифицирует частную историю до общего плана, что я творю?..
Я не снял портрет, но больше выставлять его не буду. Я никак - ни плохо, ни хорошо - не сужу людей, несших 9 мая бесконечным потоком своих предков в, как им казалось, вечность, потому что не знаю их историй. Я рассказываю свою и объясняю, почему для меня было бы предательством идти общим маршем. В какой полк деда, - с его лагерями? Куда второго деда, служившего в НКВД, выселявшего крымских татар, который первого деда мог запросто шлепнуть? Я первого деда очень любил, но имени здесь не скажу именно потому, что здесь все-таки массовое чтение за индивидуальным экраном.
Война, как любое судьботрясение, по-разному ломала разные судьбы, у моей семейной истории в общей истории свой разлом. И вышагивать из него в подвиг для меня - интелектуальное блядство, которым пусть занимаются Гоблин, министр Мединский и прочие, кто считают, что история имеет право быть только великой, а другой не следует иметь. Я читал про войну записки Давида Самойлова еще тогда, когда и речи не шло об их публикации, - и горжусь тем, что публиковал их в журнале "Аврора" под точнейшим названием "Люди одного варианта".
Все, что у меня есть - это личный дед, которого я очень любил. Это значит, у меня есть своя частная история, частная война, и частная победа, которая несла (и несет) такое адовое поражение, что прикусишь язык, и я прикусываю - по крайней мере здесь. Здесь наверняка найдутся любители маленьких дуче, великих историй и потаканий спрятанному в каждом из нас под слоем культуры дерьму: вот почему я так ценю культуру.
Ниже - текст, который был опубликован на сайте Сноб.ру несколько дней назад.
ВИРУСНЫЙ ФАШИЗМ
9 мая мы будем праздновать что? - конечно же (какой глупый вопрос!), день Победы!
А победы над чем (не спешите отвечать)?
Годы приучили к автоматическому: «Над фашистской Германией».
Хотя в Германии был не столько фашизм, сколько нацизм, а точнее, национал-социализм, и это не просто нюанс в терминологии.
Великий итальянец, крупнейший интеллектуал ХХ века Умберто Эко в своем эссе «Вечный фашизм» проводит границу между национал-социализмом и фашизмом. Нацизм (как и социализм, коммунизм) имеет в основе стройную идеологию, используемую вождем, чтобы удержаться у власти. А фашизм - это набор эклектических, «по обстоятельствам», часто взаимоисключающих риторик и действий, которые, правда, используются вождем точно с такой же целью.
Эссе Эко сводится к тому, что фашизм есть своего рода инфекция, вирус, который мутирует и выживает, а потому в известной степени «вечен». Эко перечисляет 14 признаков «вечного» фашизма («ур-фашизма», в его определении), и некоторые из них знакомы в России любому. Когда Умберто Эко умер, российские интеллектуалы, от Дмитрия Быкова до Сергея Пархоменко, помянули «Вечный фашизм» в списке наследия чуть ли не раньше «Имени розы». Присоединюсь: с моей точки зрения, обязанность каждого патриота России (да и космополита тоже) скачать «Вечный фашизм» и держать под подушкой, причем 9 мая для скачивания - идеальная дата.
Эссе Эко написано в 1995 году, когда идейные контуры будущей России были еще размыты. Но итальянский профессор работал в наших интересах: раз главная битва России в ХХ веке была с фашизмом, то важно, победив, не подхватить ту же болезнь, которой страдал побежденный. Наши госпатриоты (подменившие любовь к Родине любовью к стоящему у власти) именно этого вывода итальянцу не могут простить, и битва по поводу ур-фашизма кипит. Во всяком случае, после публичной лекции, которую я однажды читал о «Вечном фашизме», у распорядителей зала возникли проблемы…
Однако Эко был медиевистом, а не специалистом по фашистским режимам. Он был наблюдательным человеком, его эссе полно точнейших замечаний, вроде того, что ур-фашизм всегда поднимает на щит синкретический (пренебрегающий противоречиями) традиционализм, а потому подозрителен к новому знанию. Фашизм живет «вековыми традициями», пренебрегая тем, что одна традиция исключает другую. Это как Зюганов на Пасху: с материализмом Маркса, с божественной благодатью, и под песни Высоцкого.
Именно произвольность этой россыпи наблюдений - при отсутствии системы - и ставят итальянскому профессору многие в вину, утверждая, что за описание фашизма он выдает описание государственного консерватизма.
Эта произвольность раздражает и меня, потому что Эко, как учитель истории в российской школе, даже не задается одним очень важным вопросом.
Почему почти вся Европа к середине века была фашистской? Ведь помимо национал-фашистской Германии и фашистской Италии, фашистской (а точнее, фалангистской, франкистской) страной была также Испания. Фашистскими были и Португалия (режим Салазара), и Хорватия (усташизм), и Греция (и балканский фашизм - отдельная тема). И вообще: большая часть Европы, за исключением антифашистских Франции и Великобритании, была фашистской либо профашистской! Почему же антифашистскими были лишь две страны (я намеренно исключаю из списка СССР, близкий по устройству нацистской Германии: советский вождь, выходец из низов, для удержания власти также использовал идеологию; борьба Сталина с Гитлером была войной близких режимов, что не редкость в истории)? Чем отличались от фашистской Европы Великобритания и Франция, плюс заокеанская Америка?
Похоже, только одним.
Фашизм существовал только там, где недавно рухнули монархические режимы, и где на вакантное место монарха прибирал к рукам народный (а нередко и простонародный) вождь. Фашизм - это вождизм на обломках монархии.
И фашизма не было там, где были устоявшиеся демократии: во Франции, где голову последнему королю отрубили в 1789-м, или в Великобритании, где монархия превратилась в декорацию при парламенте, или США, где монархии не было никогда (а еще фашизма не было в Японии как раз потому, что там монархия была).
То есть фашизм - это не столько чума ХХ века, сколько свинка, корь и коклюш ХХ века. Это болезнь роста, переходного периода от монархии к демократии, когда занявший место монарха правитель делает все, чтобы никому его не отдать. Если есть идеология - для удержания власти он использует идеологию. Если идеологии нет - использует то, что есть. Муссолини, вон, сначала громил католицизм, потому что антиклерикальные настроения были сильны, а когда ветер переменился, заключил с Ватиканом конкордат. Любой фашистский правитель - популист. Он поощряет худшее, что есть в народе, и науськивает одну часть народа на другую на другую. Если огрублять, то два главных признака фашизма таковы: несменяемость правителя и игра на социальное понижение. Все прочее - детали.
В 1945 году Красная Армия - армия тоталитарного государства - действительно уничтожила в Европе фашизм. Так иногда тушат степной пожар, прибегая к встречному палу. В результате, закрепляя победу над фашизмом, Европа выработала иммунитет «вечному» лидерству. И иммунитет к унижению малочисленных групп: собственно, он сегодня и называется толерантностью.
Победа Красной Армии в Европе над фашизмом не стала, к сожалению, победой Советского Союза над сталинизмом. Поэтому мы до сих пор почти ничего не знаем о процессе денацификации в послевоенной Германии. У нас нет этого опыта и, следовательно, нет иммунитета от ур-фашизма.
А этот иммунитет было бы хорошо хоть с опозданием, но приобрести. Тоталитарный строй образца ХХ века, как справедливо замечал Эко, в наше время невозможен: и условия уже не те, и сама идея государственной идеологии после социализма скомпрометирована всерьез и надолго.
Но превращение правителя в царя, как и игра на социальное понижение, лишь бы не отдать власть, - они не просто не скомпрометированы, но и с восторгом одобряются многими.
А значит, новый штамм того вируса, который был объявлен побежденным, по-прежнему в крови.
Я в социальных сетях:
ВКонтакте - https://vk.com/dimagubin777
Фейсбук - https://www.facebook.com/tp.gubin
Инстаграм - https://www.instagram.com/dimagubin
Твиттер - https://twitter.com/gubindima
Мои электронные книги:
- Губин ON AIR. Внутренняя кухня радио и телевидения
- Под чертой (сборник)
- Русский рулет, или Книга малых форм. Игры в парадигмы (сборник)
- Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой
Мои бумажные книги:
- Губин ON AIR. Внутренняя кухня радио и телевидения
- Налог на Родину
С уже послевоенного снимка пусть посмотрит на город, который он восстанавливал, находясь в «трудовом лагере» (как называла сталинский лагерь бабушка). Лагерь подо Мгой стал финалом его военной карьеры, начавшейся в первые дни войны с плена под Лиепаей и немецкого лагеря, из которого он бежал, - и попал в наш. Он ничего про войну и лагеря не говорил. Однажды рассказал, как глушили минами рыбу в Неве. Противотанковая мина шла на дно, давление нарастало, на глубине происходил взрыв. Но один раз они взяли противопехотную, и их чуть не разорвало...
Когда портрет был уже на окне, я понял всю пошлую театральность этого жеста. Она оказалась в ряду всех прочих вчерашних жестов, бесконечно поднятых над головами портретов, и то, что я все равно включил деда в эту массовость, пусть с заднего подъезда, было ужасно. Война вообще унифицирует частную историю до общего плана, что я творю?..
Я не снял портрет, но больше выставлять его не буду. Я никак - ни плохо, ни хорошо - не сужу людей, несших 9 мая бесконечным потоком своих предков в, как им казалось, вечность, потому что не знаю их историй. Я рассказываю свою и объясняю, почему для меня было бы предательством идти общим маршем. В какой полк деда, - с его лагерями? Куда второго деда, служившего в НКВД, выселявшего крымских татар, который первого деда мог запросто шлепнуть? Я первого деда очень любил, но имени здесь не скажу именно потому, что здесь все-таки массовое чтение за индивидуальным экраном.
Война, как любое судьботрясение, по-разному ломала разные судьбы, у моей семейной истории в общей истории свой разлом. И вышагивать из него в подвиг для меня - интелектуальное блядство, которым пусть занимаются Гоблин, министр Мединский и прочие, кто считают, что история имеет право быть только великой, а другой не следует иметь. Я читал про войну записки Давида Самойлова еще тогда, когда и речи не шло об их публикации, - и горжусь тем, что публиковал их в журнале "Аврора" под точнейшим названием "Люди одного варианта".
Все, что у меня есть - это личный дед, которого я очень любил. Это значит, у меня есть своя частная история, частная война, и частная победа, которая несла (и несет) такое адовое поражение, что прикусишь язык, и я прикусываю - по крайней мере здесь. Здесь наверняка найдутся любители маленьких дуче, великих историй и потаканий спрятанному в каждом из нас под слоем культуры дерьму: вот почему я так ценю культуру.
Ниже - текст, который был опубликован на сайте Сноб.ру несколько дней назад.
ВИРУСНЫЙ ФАШИЗМ
9 мая мы будем праздновать что? - конечно же (какой глупый вопрос!), день Победы!
А победы над чем (не спешите отвечать)?
Годы приучили к автоматическому: «Над фашистской Германией».
Хотя в Германии был не столько фашизм, сколько нацизм, а точнее, национал-социализм, и это не просто нюанс в терминологии.
Великий итальянец, крупнейший интеллектуал ХХ века Умберто Эко в своем эссе «Вечный фашизм» проводит границу между национал-социализмом и фашизмом. Нацизм (как и социализм, коммунизм) имеет в основе стройную идеологию, используемую вождем, чтобы удержаться у власти. А фашизм - это набор эклектических, «по обстоятельствам», часто взаимоисключающих риторик и действий, которые, правда, используются вождем точно с такой же целью.
Эссе Эко сводится к тому, что фашизм есть своего рода инфекция, вирус, который мутирует и выживает, а потому в известной степени «вечен». Эко перечисляет 14 признаков «вечного» фашизма («ур-фашизма», в его определении), и некоторые из них знакомы в России любому. Когда Умберто Эко умер, российские интеллектуалы, от Дмитрия Быкова до Сергея Пархоменко, помянули «Вечный фашизм» в списке наследия чуть ли не раньше «Имени розы». Присоединюсь: с моей точки зрения, обязанность каждого патриота России (да и космополита тоже) скачать «Вечный фашизм» и держать под подушкой, причем 9 мая для скачивания - идеальная дата.
Эссе Эко написано в 1995 году, когда идейные контуры будущей России были еще размыты. Но итальянский профессор работал в наших интересах: раз главная битва России в ХХ веке была с фашизмом, то важно, победив, не подхватить ту же болезнь, которой страдал побежденный. Наши госпатриоты (подменившие любовь к Родине любовью к стоящему у власти) именно этого вывода итальянцу не могут простить, и битва по поводу ур-фашизма кипит. Во всяком случае, после публичной лекции, которую я однажды читал о «Вечном фашизме», у распорядителей зала возникли проблемы…
Однако Эко был медиевистом, а не специалистом по фашистским режимам. Он был наблюдательным человеком, его эссе полно точнейших замечаний, вроде того, что ур-фашизм всегда поднимает на щит синкретический (пренебрегающий противоречиями) традиционализм, а потому подозрителен к новому знанию. Фашизм живет «вековыми традициями», пренебрегая тем, что одна традиция исключает другую. Это как Зюганов на Пасху: с материализмом Маркса, с божественной благодатью, и под песни Высоцкого.
Именно произвольность этой россыпи наблюдений - при отсутствии системы - и ставят итальянскому профессору многие в вину, утверждая, что за описание фашизма он выдает описание государственного консерватизма.
Эта произвольность раздражает и меня, потому что Эко, как учитель истории в российской школе, даже не задается одним очень важным вопросом.
Почему почти вся Европа к середине века была фашистской? Ведь помимо национал-фашистской Германии и фашистской Италии, фашистской (а точнее, фалангистской, франкистской) страной была также Испания. Фашистскими были и Португалия (режим Салазара), и Хорватия (усташизм), и Греция (и балканский фашизм - отдельная тема). И вообще: большая часть Европы, за исключением антифашистских Франции и Великобритании, была фашистской либо профашистской! Почему же антифашистскими были лишь две страны (я намеренно исключаю из списка СССР, близкий по устройству нацистской Германии: советский вождь, выходец из низов, для удержания власти также использовал идеологию; борьба Сталина с Гитлером была войной близких режимов, что не редкость в истории)? Чем отличались от фашистской Европы Великобритания и Франция, плюс заокеанская Америка?
Похоже, только одним.
Фашизм существовал только там, где недавно рухнули монархические режимы, и где на вакантное место монарха прибирал к рукам народный (а нередко и простонародный) вождь. Фашизм - это вождизм на обломках монархии.
И фашизма не было там, где были устоявшиеся демократии: во Франции, где голову последнему королю отрубили в 1789-м, или в Великобритании, где монархия превратилась в декорацию при парламенте, или США, где монархии не было никогда (а еще фашизма не было в Японии как раз потому, что там монархия была).
То есть фашизм - это не столько чума ХХ века, сколько свинка, корь и коклюш ХХ века. Это болезнь роста, переходного периода от монархии к демократии, когда занявший место монарха правитель делает все, чтобы никому его не отдать. Если есть идеология - для удержания власти он использует идеологию. Если идеологии нет - использует то, что есть. Муссолини, вон, сначала громил католицизм, потому что антиклерикальные настроения были сильны, а когда ветер переменился, заключил с Ватиканом конкордат. Любой фашистский правитель - популист. Он поощряет худшее, что есть в народе, и науськивает одну часть народа на другую на другую. Если огрублять, то два главных признака фашизма таковы: несменяемость правителя и игра на социальное понижение. Все прочее - детали.
В 1945 году Красная Армия - армия тоталитарного государства - действительно уничтожила в Европе фашизм. Так иногда тушат степной пожар, прибегая к встречному палу. В результате, закрепляя победу над фашизмом, Европа выработала иммунитет «вечному» лидерству. И иммунитет к унижению малочисленных групп: собственно, он сегодня и называется толерантностью.
Победа Красной Армии в Европе над фашизмом не стала, к сожалению, победой Советского Союза над сталинизмом. Поэтому мы до сих пор почти ничего не знаем о процессе денацификации в послевоенной Германии. У нас нет этого опыта и, следовательно, нет иммунитета от ур-фашизма.
А этот иммунитет было бы хорошо хоть с опозданием, но приобрести. Тоталитарный строй образца ХХ века, как справедливо замечал Эко, в наше время невозможен: и условия уже не те, и сама идея государственной идеологии после социализма скомпрометирована всерьез и надолго.
Но превращение правителя в царя, как и игра на социальное понижение, лишь бы не отдать власть, - они не просто не скомпрометированы, но и с восторгом одобряются многими.
А значит, новый штамм того вируса, который был объявлен побежденным, по-прежнему в крови.
Я в социальных сетях:
ВКонтакте - https://vk.com/dimagubin777
Фейсбук - https://www.facebook.com/tp.gubin
Инстаграм - https://www.instagram.com/dimagubin
Твиттер - https://twitter.com/gubindima
Мои электронные книги:
- Губин ON AIR. Внутренняя кухня радио и телевидения
- Под чертой (сборник)
- Русский рулет, или Книга малых форм. Игры в парадигмы (сборник)
- Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой
Мои бумажные книги:
- Губин ON AIR. Внутренняя кухня радио и телевидения
- Налог на Родину