Маленькая ночная лекция Ильи Колмановского про тех, у кого самый нежный ум весь размещается снаружи
На сайте журнала Robb.Report, с которым у меня временный контракт, "по причинческим технинам" невозможно выкладывать тексты колумнистов, что невероятно обидно, потому что в колумнистах - Давид Ян, Илья Колмановский, Максим Кронгауз.
Чтобы исправить этот дефект (надеюсь, временный), выкладываю недавнюю колонку замечательного публициста от биологии Колмановского. В Robb Report эти колонки называются лекциями. Да так оно и есть. А прямым последствием этой лекции стало появление у меня раковины моллюска Conus textil, "текстильный конус": дико ядовитого и опасного брюхоногого - вон, она (уже без брюхоногого) вместе с Ильей на снимке.
Илья мне ее подарил на день рождения, и если кто-то хочет традицию подхватить (на рождение, на Пасху, на Первомай), то я не буду упорствовать в возражениях.
Приятного чтения!
Илья Колмановский, биолог, научный журналист
ЗАВИВАЮЩИЕСЯ ЖГУТОМ
Маленькая ночная лекция, которую разумно читать гостям, держа в руках бокал и редкую морскую раковину
Случалось ли вам испытывать непреодолимое желание купить, скажем, автомобиль непременно 1967 года выпуска, ни в коем случае не 1968-го, потому что только в этом году они сделали в красной коже руль и еще дюжину деталей, что гениально контрастирует с кремовым тоном салона?
Если да, то вы, скорее всего, поймете писателя Роберта Льюиса Стивенсона. Незадолго до того, как в Полинезии его в 45 лет хватил фатальный инсульт, автор «Острова Сокровищ» принялся писать трактат о морали. Есть известная цитата оттуда: «Тот, кто родился со вкусом к коллекционированию морских раковин, счастливее того, кто родился миллионером». Стивенсон жил в эпоху, когда джентльмены были готовы выкладывать целые состояния за редкие орхидеи, раковины, античные монеты; но, как и во все времена, лишь избранные могли получить истинное удовольствие от таких вложений.
Я хочу рассказать одну личную историю. Среди вещей, способных толкнуть меня на финансовые безумства (и это, да, орхидеи, античные монеты и некоторые виды питонов, как раз-таки из Полинезии), первое место занимают морские раковины. С ними такое дело: можно легко разжиться дюжиной чудесных, чуть разных улиток, собранных на соседних коралловых рифах; стоят они ерунду какую-то, а радости - до потолка. Почти.
«Почти», потому что поговаривают, и даже есть фото, что в 500 милях от этих рифов, как вылавливали таких же, но с невероятным узором - вы не поверите, в ярко-красную сеточку. Ну и вроде есть какое-то мутное предложение от дилера с Филиппин. Здесь уж, сами понимаете, цена на два порядка выше; надо будет копить, наверное, месяца три - и все это время очень-очень ласково разговаривать по скайпу с филиппинцем: вы уж, голубчик, не сомневайтесь, подождите просто чуть-чуть.
Люди во все времена охотились за редкими раковинами: мы находим их в неолитических могильниках на территории России (их везли со Средиземного), в тибетских монастырях в Гималаях (из Индийского океана); большинство американских рабов были обменены в Африке на тонны ракушек-каури, которые португальцы везли с тихоокеанских плантаций. И я вот тоже - жить не могу без красной сеточки.
Тонкость здесь в том, что человек - единственный зритель и ценитель невероятных узоров на поверхности раковин. Больше их никто не видит: обладатели самых ярких раковин живут либо на большой глубине (в темноте), либо закопавшись в ил, либо вообще покрыты роговым веществом, которое делает узор невидимым. И если кто-то считает, что Господь, видимо, создал все это великолепие на радость коллекционерам, - то меня, как дарвиниста, вся эта ситуация ужасно нервировала.
У всего должна быть приспособительная польза. Обычно яркая окраска - либо предупреждение хищнику: «Не ешь меня!» (как у пчелы или у ядовитых лягушечек-древолазов из Бразилии), либо сигнал половому партнеру: «Это я, твой муж!», либо камуфляж, как у зебры или спецназа, чтобы смешаться с фоном (в случае зебры - с другими зебрами). А тут - ничего такого; никакого фактора естественного отбора. Моллюсков же никто не видит!
Я поклялся не покупать новых раковин, пока не узнаю тайну этих узоров.Я перерыл десятки книг; говорил с людьми в музеях и университетах. И лишь две недели назад я открыл совсем свежую книгу «The algorythmic beauty of seashells» математика по имени Ганс Мейнхард из Калифорнийского технологического института. Продрался через несколько страниц формул, дошел до его совместных с биологами работ - и глаза у меня полезли на лоб. Перечитал несколько раз - и понял, что этой ночью мне не спать. Прошел по ссылкам, прочитал основные работы группы Мейнхарда за последние два года… И понял, что получаю право и дальше собирать ракушки, хотя непонятно, как рассказать про эти открытия нормальным людям.
Дело в том, что ученые доказали: у узоров на раковине есть единственный читатель. И это не коллекционер, а сам моллюск. Оказалось, что узоры на раковине - это мысли, продукт мозга моллюска. Это его дневниковые записи, которые он регулярно читает, и которые диктуют ему очередные поступки, то есть определяют его будущее.
Если бы мы могли подслушать мысли моллюсков, то были бы разочарованы. Они почти ни о чем не думают. Не в последнюю очередь потому, что у них нет мозгов: так, нервные сплетения тут и там. Зато есть уникальный орган: мантия. Это такой действительно плащ, в который закутано тело улитки, и который, когда возможно, занят строительством раковины. При опасности улитка прячется в раковину, в этом ее главный трюк. Когда угроза минует, улитка вылезает, и мантия наощупь находит край раковины, где было прервано строительство, выставляет своё «печатающее устройство» в нужном месте, и продолжает создавать сложнейшую форму.
Оказалось, что мантия чрезвычайно богата нервными окончаниями. Она встраивает в каждую «строчку» точки пигмента. Вернувшись к прерванной работе, мантия находит эти точки на торце, где остановилось строительство, облизывает их, и на вкус читает разметку: линии разных цветов отличаются для не обладающей цветным зрением улитки именно на вкус. Узоры фиксируют прошлый опыт- и диктуют продолжение.
Есть и еще одно похожее чудо природы. У осьминогов тоже нет цветного зрения, при этом их мантия не строит раковину. Зато она считывает любой цветовой узор окружающего мира (куст коралла, амфора на дне) и моментально воспроизводит его в узоре на собственной коже: осьминоги - непревзойденные мастера камуфляжа. «Изучая это явление, как знать - возможно, мы поймем что-то совершенно новое и о том, как формируется зрительный образ в коре головного мозга человека», - пускается в совсем уж романтические рассуждения Мейнхард.
Я бы не отказался узнать об этом кое-что новое. Потому что все равно не понимаю, почему мне не дает покоя красная сеточка. Почему она снится? Почему отпечаталась в моем мозгу - огненной решеткой? Зоолог Виктор Дольник считал, что каждый коллекционер - наследник охотников и собирателей. Древний человек не прекращал «коллекционирование» ни на минуту: в его рационе было 200 видов животных и растений (включая улиток); он собирал плоды, орехи, травы; ставил ловушки, удил, разорял, резал на куски - его взгляд непрерывно выхватывал из ландшафта знаки и обещания перекуса. Ну и что? Почему нам так дороги именно редкости? Разве это объясняет вожделение, которое вызывает красный кожаный руль олдтаймера 1967 года?
Загадочное это дело покрыто роговым слоем, как и природа других наших желаний, темных и светлых. Что, впрочем, не мешает нам искать и находить радость в собирательстве - а это ли не путь настоящего джентльмена?
ВКонтакте - https://vk.com/dimagubin777
Фейсбук - https://www.facebook.com/tp.gubin
Инстаграм - https://www.instagram.com/dimagubin
Твиттер - https://twitter.com/gubindima
Мои электронные книги:
- Губин ON AIR. Внутренняя кухня радио и телевидения
- Под чертой (сборник)
- Русский рулет, или Книга малых форм. Игры в парадигмы (сборник)
- Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой
Мои бумажные книги:
- Губин ON AIR. Внутренняя кухня радио и телевидения
- Налог на Родину
Чтобы исправить этот дефект (надеюсь, временный), выкладываю недавнюю колонку замечательного публициста от биологии Колмановского. В Robb Report эти колонки называются лекциями. Да так оно и есть. А прямым последствием этой лекции стало появление у меня раковины моллюска Conus textil, "текстильный конус": дико ядовитого и опасного брюхоногого - вон, она (уже без брюхоногого) вместе с Ильей на снимке.
Илья мне ее подарил на день рождения, и если кто-то хочет традицию подхватить (на рождение, на Пасху, на Первомай), то я не буду упорствовать в возражениях.
Приятного чтения!
Илья Колмановский, биолог, научный журналист
ЗАВИВАЮЩИЕСЯ ЖГУТОМ
Маленькая ночная лекция, которую разумно читать гостям, держа в руках бокал и редкую морскую раковину
Случалось ли вам испытывать непреодолимое желание купить, скажем, автомобиль непременно 1967 года выпуска, ни в коем случае не 1968-го, потому что только в этом году они сделали в красной коже руль и еще дюжину деталей, что гениально контрастирует с кремовым тоном салона?
Если да, то вы, скорее всего, поймете писателя Роберта Льюиса Стивенсона. Незадолго до того, как в Полинезии его в 45 лет хватил фатальный инсульт, автор «Острова Сокровищ» принялся писать трактат о морали. Есть известная цитата оттуда: «Тот, кто родился со вкусом к коллекционированию морских раковин, счастливее того, кто родился миллионером». Стивенсон жил в эпоху, когда джентльмены были готовы выкладывать целые состояния за редкие орхидеи, раковины, античные монеты; но, как и во все времена, лишь избранные могли получить истинное удовольствие от таких вложений.
Я хочу рассказать одну личную историю. Среди вещей, способных толкнуть меня на финансовые безумства (и это, да, орхидеи, античные монеты и некоторые виды питонов, как раз-таки из Полинезии), первое место занимают морские раковины. С ними такое дело: можно легко разжиться дюжиной чудесных, чуть разных улиток, собранных на соседних коралловых рифах; стоят они ерунду какую-то, а радости - до потолка. Почти.
«Почти», потому что поговаривают, и даже есть фото, что в 500 милях от этих рифов, как вылавливали таких же, но с невероятным узором - вы не поверите, в ярко-красную сеточку. Ну и вроде есть какое-то мутное предложение от дилера с Филиппин. Здесь уж, сами понимаете, цена на два порядка выше; надо будет копить, наверное, месяца три - и все это время очень-очень ласково разговаривать по скайпу с филиппинцем: вы уж, голубчик, не сомневайтесь, подождите просто чуть-чуть.
Люди во все времена охотились за редкими раковинами: мы находим их в неолитических могильниках на территории России (их везли со Средиземного), в тибетских монастырях в Гималаях (из Индийского океана); большинство американских рабов были обменены в Африке на тонны ракушек-каури, которые португальцы везли с тихоокеанских плантаций. И я вот тоже - жить не могу без красной сеточки.
Тонкость здесь в том, что человек - единственный зритель и ценитель невероятных узоров на поверхности раковин. Больше их никто не видит: обладатели самых ярких раковин живут либо на большой глубине (в темноте), либо закопавшись в ил, либо вообще покрыты роговым веществом, которое делает узор невидимым. И если кто-то считает, что Господь, видимо, создал все это великолепие на радость коллекционерам, - то меня, как дарвиниста, вся эта ситуация ужасно нервировала.
У всего должна быть приспособительная польза. Обычно яркая окраска - либо предупреждение хищнику: «Не ешь меня!» (как у пчелы или у ядовитых лягушечек-древолазов из Бразилии), либо сигнал половому партнеру: «Это я, твой муж!», либо камуфляж, как у зебры или спецназа, чтобы смешаться с фоном (в случае зебры - с другими зебрами). А тут - ничего такого; никакого фактора естественного отбора. Моллюсков же никто не видит!
Я поклялся не покупать новых раковин, пока не узнаю тайну этих узоров.Я перерыл десятки книг; говорил с людьми в музеях и университетах. И лишь две недели назад я открыл совсем свежую книгу «The algorythmic beauty of seashells» математика по имени Ганс Мейнхард из Калифорнийского технологического института. Продрался через несколько страниц формул, дошел до его совместных с биологами работ - и глаза у меня полезли на лоб. Перечитал несколько раз - и понял, что этой ночью мне не спать. Прошел по ссылкам, прочитал основные работы группы Мейнхарда за последние два года… И понял, что получаю право и дальше собирать ракушки, хотя непонятно, как рассказать про эти открытия нормальным людям.
Дело в том, что ученые доказали: у узоров на раковине есть единственный читатель. И это не коллекционер, а сам моллюск. Оказалось, что узоры на раковине - это мысли, продукт мозга моллюска. Это его дневниковые записи, которые он регулярно читает, и которые диктуют ему очередные поступки, то есть определяют его будущее.
Если бы мы могли подслушать мысли моллюсков, то были бы разочарованы. Они почти ни о чем не думают. Не в последнюю очередь потому, что у них нет мозгов: так, нервные сплетения тут и там. Зато есть уникальный орган: мантия. Это такой действительно плащ, в который закутано тело улитки, и который, когда возможно, занят строительством раковины. При опасности улитка прячется в раковину, в этом ее главный трюк. Когда угроза минует, улитка вылезает, и мантия наощупь находит край раковины, где было прервано строительство, выставляет своё «печатающее устройство» в нужном месте, и продолжает создавать сложнейшую форму.
Оказалось, что мантия чрезвычайно богата нервными окончаниями. Она встраивает в каждую «строчку» точки пигмента. Вернувшись к прерванной работе, мантия находит эти точки на торце, где остановилось строительство, облизывает их, и на вкус читает разметку: линии разных цветов отличаются для не обладающей цветным зрением улитки именно на вкус. Узоры фиксируют прошлый опыт- и диктуют продолжение.
Есть и еще одно похожее чудо природы. У осьминогов тоже нет цветного зрения, при этом их мантия не строит раковину. Зато она считывает любой цветовой узор окружающего мира (куст коралла, амфора на дне) и моментально воспроизводит его в узоре на собственной коже: осьминоги - непревзойденные мастера камуфляжа. «Изучая это явление, как знать - возможно, мы поймем что-то совершенно новое и о том, как формируется зрительный образ в коре головного мозга человека», - пускается в совсем уж романтические рассуждения Мейнхард.
Я бы не отказался узнать об этом кое-что новое. Потому что все равно не понимаю, почему мне не дает покоя красная сеточка. Почему она снится? Почему отпечаталась в моем мозгу - огненной решеткой? Зоолог Виктор Дольник считал, что каждый коллекционер - наследник охотников и собирателей. Древний человек не прекращал «коллекционирование» ни на минуту: в его рационе было 200 видов животных и растений (включая улиток); он собирал плоды, орехи, травы; ставил ловушки, удил, разорял, резал на куски - его взгляд непрерывно выхватывал из ландшафта знаки и обещания перекуса. Ну и что? Почему нам так дороги именно редкости? Разве это объясняет вожделение, которое вызывает красный кожаный руль олдтаймера 1967 года?
Загадочное это дело покрыто роговым слоем, как и природа других наших желаний, темных и светлых. Что, впрочем, не мешает нам искать и находить радость в собирательстве - а это ли не путь настоящего джентльмена?
ВКонтакте - https://vk.com/dimagubin777
Фейсбук - https://www.facebook.com/tp.gubin
Инстаграм - https://www.instagram.com/dimagubin
Твиттер - https://twitter.com/gubindima
Мои электронные книги:
- Губин ON AIR. Внутренняя кухня радио и телевидения
- Под чертой (сборник)
- Русский рулет, или Книга малых форм. Игры в парадигмы (сборник)
- Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой
Мои бумажные книги:
- Губин ON AIR. Внутренняя кухня радио и телевидения
- Налог на Родину