Миллион алых роз или миска супа для Нико
Безусловно, одним из ярчайших символов Грузии является творчество Нико Пиросмани. Его картины и их элементы можно увидеть везде - от сувениров, до вывесок на ресторанах и в их интерьерах. Не каждый наверное знает, что стихи Вознесенского для хита Аллы Пугачевой "Миллион алых роз" это пересказ в стихах новеллы Паустовского о неразделённой любви Пиросмани к французской актрисе Маргарите. Не каждый помнит и о том как умер Нико.
Безусловно, одним из ярчайших символов Грузии является творчество Нико Пиросмани. Его картины и их элементы можно увидеть везде - от сувениров, до вывесок на ресторанах и в их интерьерах. Не каждый наверное знает, что стихи Вознесенского для хита Аллы Пугачевой "Миллион алых роз" это пересказ в стихах новеллы Паустовского о неразделённой любви Пиросмани к французской актрисе Маргарите. Не каждый помнит и о том как умер Нико.
Небольшая историческая справка:
Многие факты биографии Пиросманашвили не подтверждены документально,
а известны либо с его слов, либо восстановлены уже после его смерти.
Пиросмани родился в 1862 году в селе Мирзаани (Кахетия) в крестьянской семье, четвёртый и последний ребёнок. В 1870 году умер отец, вскоре после этого мать и старший брат. Нико Пиросмани, единственный из семьи, остался жить в селе Шулавери у последней работодательницы отца, вдовы бакинского фабриканта Эпросине Калантаровой. В семье Калантаровых с перерывами провёл около пятнадцати лет, сначала в Шулавери, потом вместе с сыном Эпросине Георгием Калантаровым в середине 1870-х годов переехал в Тифлис. Научился читать по-грузински и по-русски, но не получил никакого формального образования. Несколько месяцев был в обучении ремеслу в типографии, затем ушёл оттуда и жил в доме Элизабед Ханкаламовой (сестры Калантаровых), затем у её брата. Предположительно в 1876 году на короткое время возвращался в Мирзаани к сестре и работал пастухом.
Понемногу учился живописи у странствующих художников, расписывавших вывески лавок и духанов. В середине 1880-х годов вместе с художником Гиго Зазиашвили, также самоучкой, в Тифлисе открыл мастерскую декоративной росписи. По легенде, первую вывеску Пиросманашвили и Зазиашвили выполнили бесплатно, а других заказов не получили. В 1890 году поступил на работу тормозным кондуктором на железной дороге. Неоднократно был оштрафован за различные нарушения, и 17 января 1894 года уволился по собственному желанию. Выходное пособие вложил в молочную торговлю, и вместе с компаньоном Димитрой Алугишвили открыл молочную лавку, для которой нарисовал две вывески «Белая корова» и «Чёрная корова». Сам, однако, особенного интереса к торговле не проявил, многократно покидал лавку, ездил в Мирзаани к родственникам. В конце 1890-х годов Алугишвили выдавал ему по рублю в день на проживание. Примерно в 1900 году закончил занятия торговлей и начал зарабатывать себе на жизнь живописью.
1. Грузинский художник-самоучка Нико Пиросманашвили (Пиросмани) прожил трагическую жизнь. Он жил и умер нищим и безвестным, и долгое время его творчество вызывало горячие споры и противоречивые оценки. Одни полностью отрицали его живопись, другие защищали его. Для них в произведениях художника раскрылся особый мир, переданный непосредственно и по-своему глубоко философски. "Нико Пиросмани до того растворился в народе, что нашему поколению трудно уловить черты его индивидуальной жизни. Его будни так таинственны, что, пожалуй, ему придется остаться без обычной биографии..." Эти слова были написаны в 1926 году, но они справедливы и по сей день.
2. Первые живописные навыки Пиросмани получил у художников-странников, которые расписывали вывески лавок и кабачков. Переселившись в Тифлис, Нико перебивался малыми случайными заработками, в 1890-1894 работал кондуктором на железной дороге. Но служба не привлекала его, и вскоре он сам становится бездомным бродячим художником, которого владельцы тифлиских духанов приглашали писать для них вывески. Эти жестяные вывески - настоящие натюрморты с кувшинами, бурдюками, грузинским хлебом, шашлыком, зеленью. Иногда художник дополнял их надписями вроде «Да здравствует хлебосольный человек!».
3. Свои картины Пиросманашвили писал на белой и черной клеенках, оставляя в отдельных местах незакрашенные куски. Его герои - крестьяне, ремесленники, торговцы, князья, священники.
Он любил изображать пиры, на которых люди веселятся и забывают свои беды.
4. В той среде, в которой Пиросмани находился, он имел устойчивую репутацию психически нестабильного человека, с которым невозможно иметь дело.
Отчасти этому способствовали его утверждения, что он видит святых, а его кисть «пишет сама».
5. Как художник до 1912 года не имел никаких контактов с представителями художественного мира Тбилиси.
До конца жизни большую часть времени жил в полной нищете, ночевал в подвалах.
6. В 1916 году в мастерской Кирилла Зданевича в Тифлисе прошла однодневная выставка произведений Пиросмани. Она имела относительный успех, и в 1916 году было решено пригласить Пиросманашвили во вновь созданное Общество грузинских художников. Он стал относительно популярен, всё более широкая публика в Тифлисе стала интересоваться его живописью и собирать его картины.
Это, впрочем, почти не сказалось на финансовом состоянии художника.
7. Нико Пиросмани скончался в Тифлисе 5 мая 1918 года от голода и болезни. Он провёл три дня в подвале дома 29 на Молоканской улице.
Обнаружив, его отвезли в больницу, где художник через полтора дня скончался. Местонахождение его могилы неизвестно.
8. Существенную часть работ Пиросмани, как сохранившихся, так, вероятно, и утерянных, составляют вывески. В Тифлисе начала XX века это был чрезвычайно популярный жанр. На вывесках обычно присутствуют надписи по-русски и по-грузински, причём русские часто с ошибками, очевидно, художник не придавал этому большого значения.
9. Из более чем двух тысяч работ Пиросмани сохранилось не более трехсот. Не уцелело ни одной его стенной росписи - после революции все они были сбиты или погибли вместе с домами. Из вывесок, которые он писал во множестве для духанов, в трудные зимы делали печные трубы, и очевидцы рассказывали, как на этих трубах еще долго сохранялись остатки краски, а то и угадывался чей-то фантастический глаз. Сохранилась лишь три фотографии Пиросмани. Не осталось писем, которые он часто писал своей сестре.
Купюра в 1 лари с портретом Нико Пиросмани.
Немного о истории любви Нико Пиросмани к Маргарите.
По одной из версий легенды, влюблённый Пиросмани пробовал разные способы завоевать сердце красавицы (однажды он нарисовал её портрет), но она была неприступна и нередко даже не удостаивала художника взглядом. Такое отношение приводило Нико в исступление, он порою в слезах припадал к земле, чтобы коснуться губами следов её ног. Подобное обожание на грани умопомрачения актрисе было не по нраву и лишь ещё более увеличивало дистанцию между ней и художником. Но в один день к гостинице, где проживала Маргарита, подъехали несколько арб, доверху гружёных цветами (вопреки стихотворному образу, в легенде говорится не только об алых розах - розы были самых разных расцветок, - но и помимо них, были ещё сирень, веточки акации, анемоны, пионы, лилии, маки и многие другие цветы).
Константин Паустовский:
"Каких цветов тут только не было! Бессмысленно их перечислять! Поздняя иранская сирень. Там в каждой чашечке скрывалась маленькая, как песчинка, капля холодной влаги, пряной на вкус. Густая акация с отливающими серебром лепестками. Дикий боярышник - его запах был тем крепче, чем каменистее была почва, на которой он рос. Нежная синяя вероника, бегония и множество разноцветных анемон. Изящная красавица жимолость в розовом дыму, красные воронки ипомеи, лилии, мак, всегда вырастающий на скалах именно там, где упала хотя бы самая маленькая капля птичьей крови, настурция, пионы и розы, розы, розы всех размеров, всех запахов, всех цветов - от черной до белой и от золотой до бледно-розовой, как ранняя заря. И тысячи других цветов."
За короткое время улочка перед гостиницей была сплошь усеяна цветами. Увидев это, Маргарита вышла к Нико Пиросмани и крепко поцеловала его в губы - в первый и последний раз. Вскоре её гастроли в Тифлисе завершились (другой вариант легенды гласит, что она уехала с богатым поклонником), и они более никогда не встречались.
О конце Пиросмани. Вот как пишет об этом Эраст Кузнецов:
"Нашелся доброжелатель - сосед, сапожник Арчил Майсурадзе (под вывеской "Бедный Шио сапоги шиот"), инвалид с кучей ребятишек на руках. Майсурадзе ничего не понимал в живописи, но видел, что рядом с ним погибает человек: пытался помочь, подкармливал, совал какие-то деньги. Пиросманашвили пробовал отказываться, но он был уже сломлен - брал.
Жизнь кончалась. Однажды вечером Пиросмани спустился к себе в подвал. Он был пьян, его угостили по случаю праздника. Он лег на пол и впал в беспамятство. Он пролежал двое суток. Была пасха. Напуганный, изголодавшийся город судорожно веселился, стараясь не думать о завтрашнем дне. Про Пиросманашвили некому было вспоминать.
Лишь на третий день все тот же Майсурадзе, заглянув в подвал - случайно, он и не подозревал, что художник здесь, - услышал стон в темноте. "Кто там?" - "Это я", - ответил Пиросманашвили. Он уже не узнавал соседа. "Это я. Мне плохо. Я не могу встать".
Суматошно и невесело звонили колокола. Под ногами хрустела пестрая яичная скорлупа. У деревьев блеяли украшенные бантами пасхальные ягнята.
Майсурадзе отыскал фаэтон, и сосед Илья Мгалоблишвили повез художника в больницу. Здесь его след оборвался. Майсурадзе даже не узнал, в какую из ближайших больниц - Арамьянцевскую или Михайловскую - его повезли. Скорее всего, в Михайловскую - она была ближе. В ее больничной книге сохранилась запись, быть может, относящаяся к Пиросманашвили: это единственная безымянная запись весны 1918 года, а данные осмотра и вскрытия безусловно согласуются с тем, что мы знаем и можем предполагать о художнике.
"7 апреля 1918 года доставлен в приемный покой мужчина неизвестного звания, бедняк, на вид лет 60. Доставил милиционер Иван Чанадпрадзе с Антоновской улицы... в тяжелом состоянии, с отеками всего тела, со слабым пульсом, без сознания и через несколько часов, не приходя в сознание, скончался. Дежурный врач Гвелесиани". 9 апреля состоялось вскрытие тела. Протокол вскрытия подписал прозектор Гамбургер: "Отек легких. Гипертрофия сердечной мышцы. Застойная печень. Атрофия селезенки. Хроническое воспаление почек (нефрит)".
Тело было погребено на Кукийском кладбище св. Нины, в дальнем углу, отведенном для бездомных и безродных. Записи о погребении нет и не могло быть, потому что никто не знал, какой веры был покойник, и его не отпевали.
Много лет спустя, уже в наши дни, нашелся человек, который взялся указать место захоронения. Могилу вскрыли. Но все обернулось невеселым фарсом: скелет был женский."
И закончу свой рассказ стихотворением Булата Окуджавы:
Что происходит с нами, когда мы смотрим сны?
Художник Пиросмани выходит из стены,
из рамок примитивных, из всякой суеты
и продает картины за порцию еды.
Худы его колени и насторожен взгляд,
но сытые олени с картин его глядят,
красотка Маргарита в траве густой лежит,
а грудь ее открыта - там родинка дрожит.
И вся земля ликует, пирует и поет,
и он ее рисует и Маргариту ждет.
Он жизнь любил не скупо, как видно по всему...
Но не хватило супа на всей земле ему.
Добавлю ещё от себя, ..не надо только упрекать окружение Пиросмани, за то что он умер с голоду. Вон, бомж лежит, возьмите и накормите, приютите и позаботьтесь - быть может он тоже по своему Пиросмани. Сколько людей из тех кто сейчас жалеет Нико, возьмёт и накормит этого бомжа, который ещё жив?..
В посте использована информация с сайта niko-pirosmani.ru
Другие мои посты о Грузии: