12-13.01 - Тарфайя - Марракеш
... в Тарфайя нет Gare Routier - нет полноценного офиса CTM - на месте остановки автобуса установлена табличка на бульваре Ahmad Hidar, поставлены три кресла - но и они пустуют
... я сажусь ждать свой автобус - кружат стрекозы - их сегодня особенно много в городе
Сент-Экзюпери в Планете людей рассказывает как стрекоза помогла ему предсказать погоду во время остановки в Порт-Этьен (= Нуадибу): ... я слышу - что-то потрескивает: о мой фонарик бьется стрекоза. И почему-то екнуло сердце. Снова выхожу и смотрю - ночь ясна. Скала в стороне от форта вырезана в небе четко, как днем. В пустыне глубокая, нерушимая тишина, словно в добропорядочном доме. Но вот о мой фонарик ударяются зеленая бабочка и две стрекозы. И опять во мне всколыхнулось неясное чувство, то ли радость, то ли опасение - еще смутное, едва уловимое, возникающее где-то глубоко внутри. Кто-то подает мне весть из неведомого далека. Быть может, это чутье? Опять выхожу - ветер совсем стих. По-прежнему прохладно. Но меня уже предостерегли. Догадываюсь - да, кажется, догадываюсь, чего я жду. Верна ли догадка? Ни небо, ни пески еще не подали знака, но со мной говорили две стрекозы и зеленая бабочка.
Поднимаюсь на песчаный бугор и сажусь лицом к востоку. Если я прав, оно не заставит себя ждать. Зачем бы залетели сюда эти стрекозы, чего ищут они за сотни километров от внутренних оазисов? Мелкие обломки, прибитые к берегу, - верный знак, что в открытом море ярится ураган. Так и эти насекомые подсказывают мне, что надвигается песчаная буря с востока, она вымела всех зеленых бабочек из далеких пальмовых рощ. На меня уже брызнула поднятая ею пена. И торжественно, ибо он тому порукой, торжественно, ибо в нем угроза, торжественно, ибо он несет бурю, поднимается восточный ветер. До меня едва долетает почти неуловимый вздох. Я - последняя граница, которой достигла ослабевшая волна. Если бы за мною, в двадцати шагах, висела какая-нибудь ткань, она бы не колыхнулась. Один только раз ветер обжег меня словно бы предсмертной лаской. Но я знаю, еще несколько секунд - и Сахара переведет дух и снова вздохнет. Не пройдет и трех минут - заполощется указатель ветра на нашем ангаре. Не пройдет и десяти минут - все небо заволокут тучи песка. Сейчас мы ринемся в это пекло, в огневую пляску беснующейся пустыни.
Но я взволнован другим. Неистовая радость переполняет меня: я почуял опасность, как дикарь чутьем, по едва уловимым приметам, угадывает, что сулит
завтрашний день; с полуслова
я понял тайный язык пустыни, прочел ее нарастающую ярость
в трепетных крылышках стрекозы."
ххх
... автобус - неожиданно - приходит без опоздания - моё место - что настолько же неожиданно - свободно
... наблюдение Сент-Экзюпери подтверждается - в пустыне - песчаная буря - видимость - не более сотни метров - но и в этом её состоянии - тот же гипнотический эффект - по которому я соскучился - и соскучился по запаху благовоний, который излучает покрытая - полностью - чёрной буркой марокканская женщина в кресле передо мной
... постепенно буря стихает - оседает, потревоженный ей песок - обнажается небо над океаном - но над пустыней оно так и остаётся мутным пока за городком Tan Tan, перед Guelmim холмы вдруг не покрываются серовато-зеленоватым пушком - ещё не набравшим свой настоящий сочно- зелёный цвет - и в зарослях сочных кустарников пасутся верблюды - сразу несколько сотен - серовато- зелёные - почти сливающиеся с цветом кустарников
... зелёный - это настоящий конец пустыни - прощание с Сахарой - такое же как пожатие руки водителя джипа из Нуадибу было прощанием с Мавританией - последним её касанием
... в Гуелмине, почти полностью выкрашенном в терракотовый цвет - кипарисы - материализуется то самое излучение Средиземноморья, которое можно почувствовать ещё в Дакхла
... автобус полностью заполняется - место рядом со мной занимает молодой парень - говорит по английски - гостеприимно - как того требует обычай - угощает чипсами
... в Сиди Ифни, выкрашенном в голубой и белый - это заметно даже в темноте - кажется всё мужчины города вышли после заката посидеть в кафе - улицы опустели - количество столиков кажется рассчитано на количество мужчин в городе - если столик пустует - мужчина внезапно уехал, заболел или же - умер
... далее темнота обрывает всё - как рассвет сказку Шахерезады
... но даже в темноте видно, что при приближении к Агадиру, знаки "осторожно верблюды" сменяются на "осторожно коровы" - и это окончательный конец пустыни
... я сажусь ждать свой автобус - кружат стрекозы - их сегодня особенно много в городе
Сент-Экзюпери в Планете людей рассказывает как стрекоза помогла ему предсказать погоду во время остановки в Порт-Этьен (= Нуадибу): ... я слышу - что-то потрескивает: о мой фонарик бьется стрекоза. И почему-то екнуло сердце. Снова выхожу и смотрю - ночь ясна. Скала в стороне от форта вырезана в небе четко, как днем. В пустыне глубокая, нерушимая тишина, словно в добропорядочном доме. Но вот о мой фонарик ударяются зеленая бабочка и две стрекозы. И опять во мне всколыхнулось неясное чувство, то ли радость, то ли опасение - еще смутное, едва уловимое, возникающее где-то глубоко внутри. Кто-то подает мне весть из неведомого далека. Быть может, это чутье? Опять выхожу - ветер совсем стих. По-прежнему прохладно. Но меня уже предостерегли. Догадываюсь - да, кажется, догадываюсь, чего я жду. Верна ли догадка? Ни небо, ни пески еще не подали знака, но со мной говорили две стрекозы и зеленая бабочка.
Поднимаюсь на песчаный бугор и сажусь лицом к востоку. Если я прав, оно не заставит себя ждать. Зачем бы залетели сюда эти стрекозы, чего ищут они за сотни километров от внутренних оазисов? Мелкие обломки, прибитые к берегу, - верный знак, что в открытом море ярится ураган. Так и эти насекомые подсказывают мне, что надвигается песчаная буря с востока, она вымела всех зеленых бабочек из далеких пальмовых рощ. На меня уже брызнула поднятая ею пена. И торжественно, ибо он тому порукой, торжественно, ибо в нем угроза, торжественно, ибо он несет бурю, поднимается восточный ветер. До меня едва долетает почти неуловимый вздох. Я - последняя граница, которой достигла ослабевшая волна. Если бы за мною, в двадцати шагах, висела какая-нибудь ткань, она бы не колыхнулась. Один только раз ветер обжег меня словно бы предсмертной лаской. Но я знаю, еще несколько секунд - и Сахара переведет дух и снова вздохнет. Не пройдет и трех минут - заполощется указатель ветра на нашем ангаре. Не пройдет и десяти минут - все небо заволокут тучи песка. Сейчас мы ринемся в это пекло, в огневую пляску беснующейся пустыни.
Но я взволнован другим. Неистовая радость переполняет меня: я почуял опасность, как дикарь чутьем, по едва уловимым приметам, угадывает, что сулит
завтрашний день; с полуслова
я понял тайный язык пустыни, прочел ее нарастающую ярость
в трепетных крылышках стрекозы."
ххх
... автобус - неожиданно - приходит без опоздания - моё место - что настолько же неожиданно - свободно
... наблюдение Сент-Экзюпери подтверждается - в пустыне - песчаная буря - видимость - не более сотни метров - но и в этом её состоянии - тот же гипнотический эффект - по которому я соскучился - и соскучился по запаху благовоний, который излучает покрытая - полностью - чёрной буркой марокканская женщина в кресле передо мной
... постепенно буря стихает - оседает, потревоженный ей песок - обнажается небо над океаном - но над пустыней оно так и остаётся мутным пока за городком Tan Tan, перед Guelmim холмы вдруг не покрываются серовато-зеленоватым пушком - ещё не набравшим свой настоящий сочно- зелёный цвет - и в зарослях сочных кустарников пасутся верблюды - сразу несколько сотен - серовато- зелёные - почти сливающиеся с цветом кустарников
... зелёный - это настоящий конец пустыни - прощание с Сахарой - такое же как пожатие руки водителя джипа из Нуадибу было прощанием с Мавританией - последним её касанием
... в Гуелмине, почти полностью выкрашенном в терракотовый цвет - кипарисы - материализуется то самое излучение Средиземноморья, которое можно почувствовать ещё в Дакхла
... автобус полностью заполняется - место рядом со мной занимает молодой парень - говорит по английски - гостеприимно - как того требует обычай - угощает чипсами
... в Сиди Ифни, выкрашенном в голубой и белый - это заметно даже в темноте - кажется всё мужчины города вышли после заката посидеть в кафе - улицы опустели - количество столиков кажется рассчитано на количество мужчин в городе - если столик пустует - мужчина внезапно уехал, заболел или же - умер
... далее темнота обрывает всё - как рассвет сказку Шахерезады
... но даже в темноте видно, что при приближении к Агадиру, знаки "осторожно верблюды" сменяются на "осторожно коровы" - и это окончательный конец пустыни