Москва и поэзия - Беляево
... несмотря на то, что как и обычные жители, московские поэты часто живут в спальных районах, связанные со спальными районами топонимы встречаются в новой московской поэзии достаточно редко, а единственным полноценно воспетым спальным районом - благодаря Дмитрию Александровичу Пригову - было - и до сих пор остается - Беляево:
... в Беляево - около выхода из метро - на торце дома по улице Профсоюзная 102/47 - изображение стихограммы "АЯ" - одной из вошедших в изданную в 1985 г в Париже книгу стихограмм Дмитрия Александровича
... тогда - в 1980-х - стихограммы Пригова отсылали к - самиздату - к пишущей машинке, на которых печатался самиздат - только в рамках культуры пишущих машинок они могли функционировать, предлагая воспринимать напечатанный на пишущей машинке самиздатовский текст, не как "недокниги", а - как самодостаточную культуру
... "А я" - должно было звучать как риторический вопрос от лица авторов, чьи произведения существуют только в нелигитимном диссидентском самиздате - сейчас, воспроизведенная на стене дома стихограмма, потеряв свою отсылку к самиздату, воспринимается как фраза приставленная Дмитрием Александровичем рядом с программным восклицанием Маяковского "А вы" (ноктюрн сыграть смогли бы/ на флейте водосточных труб) - к тому же среди бесчисленных "а я" здесь можно обнаружить так же «не они не вы он не они не вы а я» ...
... стихограмма на стене дома на Профсоюзной была создана в 2014 году художественной группой Zukclub, которой руководит художник Сергей Овсейкин, во время фестиваля «Лучший город Земли», который проводил Департамент культуры города Москвы - буквально месяц назад - 10-го июня - ее закрасили - см. https://gorky.media/news/v-moskovskom-belyaevo-zakrasili-mural-so-stihogrammoj-dmitriya-prigova-aya/?utm_source=telegram.me&utm_medium=social&utm_campaign=neofitsialnogo-simvola-konkovo-belyaevo&utm_content=62354904 - что не удивительно - но сейчас она снова на торце дома - что даже не удивительно, а - очень !!!
ххх
... топоним Беляево встречается в нескольких десятках стихотворений Пригова - см. ниже
и ему посвящен текст "Беляево 99 и навсегда" - см. еще ниже ...
ххх
... мне не часто удавалось посетить Беляево - за последние 10 лет я не добирался до туда ни разу - поэтому в вагоне я сел напротив карты метро, чтобы за время дороги изучить как туда лучше добраться, но - найдя нужную ветку, я обнаружил, что та часть карты метрополитена, на которой изображено Беляево заслонена милой головкой барышни - почти тургеневской - в легком платье с короткими рукавами - светлом, с рисунком из блеклых роз - или пионов - на ногах барышни - легкие открытые босоножки - яркие алые ногти - это уже за рамками тургеневского образа - как и оголенное лядвие в разрезе платья - девушка закинула ногу на ногу - аккуратно собраны тонкие волосы - цвета меда - тонкие губы - девушка выходит на Площади Ильича и я получаю доступ к Беляево ...
... в Беляево много нерусской речи - и это не только тюркские и персидские языки Средней Азии - но и - благородные вьетнамский/ китайский - встречаются африканцы - недалеко расположен институт Дружбы народов - имени Патриса Лумумбы (буквально пару недель назад Бельгия все-таки вернула ДРК золотой зуб Лумумбы - https://www.gazeta.ru/politics/news/2022/06/20/17969528.shtml - единственное, что сохранилось от политика - его тело после казни растворили в серной кислоте - зуб с почестями захоронили https://www.aljazeera.com/news/2022/6/30/congo-buries-murdered-independence-hero-lumumbas-only-remains) - но я не слышу на каком языке они говорят
... в Беляево действительно есть все: учебные заведения - Геологоразведочный институт, Институт Дружбы Народов, Медицинский университет, Институт биоорганической химии, Институт русского язык, НИИ вычислительных комплексов, Университет МВД РФ - и учреждения культуры: галерея Беляево, музыкальная школа имени Гольденвейзера (в моем Перово - всего лишь - имени Римского Корсакова), школа балета - и - даже - голубятня - !!!
... здесь нет автомобилей или зданий с символом Z, но на электронном билборде на Профсоюзной крутят изображения "героев спецоперации" - а в глубине района на улице Академика Арцимовича на газоне установлены артиллерийское орудие и БТР
... кроме того есть Яблоневый парк с неподвижными прудами нежно тронутыми лебяжьим тополиным пухом - в одном из стихотворений Пригова в одном из прудов "безвозвратно" утоп человек - скамеечками и зонами для жарки шашлыка - на лавочках, на траве - в основном выходцы из Средней Азии, но на одной из лавочек - как, наверное, во времена Дмитрия Александровича Пригова - "очарованный странник с пачки Памира" - седоволосый мужчина - с рюкзачком и банкой пива - очень похожий на поэта Гандлевского
... на улице Волгина, воспетой Приговым в Беляево 99 - на тротуарах содран асфальт - дворы девятиэтажек заросли тополями и кленами - что сорной травой - вымахавшими до крайних - девятых этажей - зарос и двор дома №25, кор.2 - причем настолько - что хрен бы теперь Дмитрий Александрович Пригов мог стоя на балконе своего седьмого этажа "в легкой белой шелковой рубашке с распахнутым воротом" приветствовать проплывающие мимо веселящиеся толпы ...
у метро Беляево
ул. Профсоюзная 102/47
ул. Академика Волгина, №25, кор.2
ул. Академика Арцимовича
ххх
А что, и мумия ведь
Была когда-то молодая
Обладая мягким обольстительным мясом
Ног, живота, груди
В Беляево и поныне так
Выходят женщины под вечер в зону отдыха
Встречают меня
В приветствии наклоняют гибкие
Всё ещё лебединые шеи
ххх
Хорошо иметь много денег
Купишь себе всё Беляево
Посмотришь по сторонам -
И не найдёшь себе нигде места
Кроме как
В небесном Беляево
А оно - вот оно
ххх
У нас в Беляево родимом
Сибирских нет могучих рек
Но прудик есть - там человек
Вчера утоп невозвратимо
Так что чужого и с огнем
Не надо - а свое возьмем
По праву
ххх
Вот в Беляево, скажем, иль ниже
Я стою прислонившись к плетню
И думаю:
Вот старушку я разве обижу?
- Обидишь, обидишь!
- Вот ребенка ли уроню?
- Уронишь, уронишь!
Что за голос тяжелый и мрачный
Среди ясного летнего дня
Я в смятении оборачиваюсь
Никого, вроде, кроме меня
Не наличествует
И я прихожу в еще большее смятение.
ххх
Беляево 99 и навсегда
Собственно, не приходится говорить, что такое Беляево и где оно находится. Мне и за границей не приходилось встречать не знающих о нем. Могли не знать Тбилиси. Могли не ведать, где обитается, скажем, Латвия или Люксембург. Но не Беляево. Только уж очень желающие как-то выделиться (или иные с какой иной неблаговидной целью) спрашивают:
- Беляево? Где это?
- Где, где? Где надо, там и есть.
Иногда, правда, это имя связывают с маленьким пятачком между двумя выходами из известного одноименного метро. Однако же и это место из примечательных, привлекающих внимание сетью замечательных палаток с удивительными товарами местного и импортного производства. По соседству с ними разбросаны уютные кафе и ресторанчики с экзотическими названиями «Зурбаран» или «Кайман». Тут же нельзя не заметить огромный комплекс интерактивных и новоантропологических установок и Европейский исследовательский центр виртуальных стратегических разработок. По утрам толпы устремляются в штаб-квартиры и офисы различных министерств и представительств.
Но не об этом речь.
Влияние Беляево распространяется далеко за его пределы, достигая на юге, например, таких удаленных поселений, как Бутово. Само Беляево укладывается вдоль силовых линий вторжения эманаций южных эонов в северные, что проявляется в набегах мощных сухих ветров, порой выжигающих все на своем пути. Тогда по глубоким развалам и лощинам между дышащими и переползающими барханами бредут редкие группки людей. Грубая ткань защищает их от острого, секущего, просекающего до костей, проходящего насквозь и улетающего, уносящего мелкую остаточную пыль слабых организмов, алмазного песка. Проплывая мимо моего седьмого этажа, они вскидывают бурые кровоточащие лица и взглядом вопрошают:
- Долго ли еще?
- Терпите, скоро уже, - отвечаю я им. И они терпят. Долго терпят. Очень долго терпят.
Однако же потом, уже в другие времена, мимо моего же балкона на ул. Волгина по праздникам проплывают веселящиеся толпы. Они минуют высотное общежитие Медицинского института, таинственную Высшую школу милиции и не менее, а, может быть, даже и более таинственный институт им. Шемякина (но не того художника, а настоящего, знаменитого Шемякина). Они минуют роскошный комплекс магазинов, расположенный в первом этаже девятиэтажного жилого дома №25, кор.1. И тут им открывается вид на мой балкон седьмого этажа дома №25, кор.2, где я стою в легкой белой шелковой рубашке с распахнутым воротом, приветствуя их. Рядом со мной в белом же платье жена. Местный ветер треплет ее светлые волосы и подол платья. Люди кричат, выкликая приветствия и лозунги независимости Беляево. Надо сказать, регулярно в течение многих лет целые депутации приходят ко мне и просят принять титул герцога Беляевско-Богородского со всеми вытекающими из этого политическими и социальными последствиями, с признанием полного и неделимого суверенитета нашей славной земли Беляево. И она, поверьте, достойна этого.
Во все времена в ней проживали непоследние, неординарные, а порой и просто выдающиеся люди. Вот они, родные и милые - Аверинцев, пока не съехал в Вену, Гройс, пока не съехал в Кельн, Парщиков, пока в тот же Кельн не съехал, Ерофеев, пока не съехал под руку центральных властей на Плющиху. Съехал отсюда и Попов. И Янкилевский, но в Париж. И Растропович, и Рушди. Но еще живут Кибиров и Сорокин. Но съехали Кабаков с Булатовым. Но еще живут Инсайтбаталло и Стайнломато. Но съехали Шнитке, Пярт и Кончелли. И вот люди обращаются ко мне. И в том, что они обращаются ко мне, нет ничего необычного. Я ведь из пионеров последнего заселения этих мест, когда вокруг не было еще ни метро, ни строений, и только высился наш одинокий белый блочный, сиротливый домик. Трава, колышимая ветром, подбегала к самому подъезду. Помню, жена не решалась выходить из дома одна, даже опаздывая на работу, из-за коров, вплотную подходивших к входной двери и бодавших ее слоистыми рогами. Я выходил, отгонял их, провожал жену до дальнего единственного автобуса и шел гулять с сыном в брошенные яблоневые и вишневые сады, зацветавшие о ту пору первыми яркими белыми вспышками. Тогда еще попадались и следы диких зверей и древних неистерзанных захоронений. А то вспыхивало вдруг дикое, почти первобытное пламя вдоль Калужского шоссе. Когда я поспевал, от только что стоявших деревянных домов оставался один пепел, а пламя, гудя и торжествуя, уходило вглубь Москвы, уничтожая все на своем пути. И уже из центра доносился только мутящий тошнотворный запах гари. И тишина. Великая, страшная тишина. С вершины Беляево мы месяцами следили медленно, как бы нехотя заселявшийся и отстраивающийся город, заново присваивающий себя имя Москва. Но речь не об этом.
Депутации же продолжают прибывать и, не отступая от своих просьб и пожеланий, теперь уже прямо бросают мне в лицо:
- Вот, все из-за твоей нерешительности!
- Но вы сами рассудите, какие же деньги надо вложить, народные деньги, в сооружение контрольно-пропускных пунктов и обустройство границы, на всеобщую паспортизацию и перепись, на прописку и выселение неместных. Вы только представьте себе размер гуманитарной катастрофы! Почему должны страдать простые люди? Нет, пока к нашим границам не подтянуты танки и самоходные орудия, я не стану предпринимать никаких резких шагов. И они в который раз соглашаются.
Да ведь и то, еще на памяти беляевских старожилов неоднократные трагические события прошлых лет, когда коньковские, возымев нечеловеческие амбиции встать вровень с беляевскими, пошли на чистое безумство. Столкновения начались по границам улиц Островитянова и Профсоюзной. Сначала были задействованы мелкие группки наиболее экстремистски настроенных коньковцев. Наши дали достойный отпор. Стычки вспыхнули по всему периметру юго-западных окрестностей Беляево. Коньковцы кликнули на подмогу теплостановцев и битцевских. Возмущенные ясеневцы и тропаревцы, почувствовав угрозу и для себя, встали на нашу сторону. Вскоре, пытаясь разрешить свои давнишние необоснованные претензии, на сторону коньковцев встали калужцы и вавиловцы. Нас, в свою очередь, поддержали ленинско-проспектцы и университетцы. Чуть позже подоспели ополчения от Кунцево и сводный отряд с Садово- и Триумфально-Кольцевой. На их стороне стояли варшавско- и каширо-шоссейцы. На подступах дружинами свибловцов были разгромлены дикие и свирепые коломенцы. Основные же сражения откатывались в беляевскую зону отдыха, к гигантскому озеру. Скоро все подъезды и подходы были заполнены толпами беспрерывно вовлекаемых людей. Подходящие подминали передних и по их телам, превращая их в хлюпающую однородную слякоть, словно страшной овладевающей силой влеклись в неодолимый центр притяжения. Со стоическим отчаянием наблюдал я, как мощные потоки стекали в кипящие воды озера и исчезали в них, пока, наконец, поднявшиеся воды не накрыли оставшихся и не хлынули на город, затянув его тяжелым, неколышащимся, ровно поблескивающим под моим взглядом многометровым слоем воды. Со своего седьмого этажа я следил редкие лодки и струги, которые, ловя парусами южный ветер, устремлялись куда-то к северу. Островная жизнь редких уцелевших была по-природному неизощренна. Приходилось все налаживать и выстраивать заново. Однако, все как было.
Уже гораздо позднее на границе усмиренного Коньково был возведен вещевой рынок. На углу же улицы Миклухи-Маклая вознесся манящий комплекс авто-сервиса «Мерседес» и прекрасный магазин «Седьмой континент». Казино и гостиница на улице Островитянова. Уютно раскинулся дом для престарелых в зеленом шелестящем окружении. В самом дальнем и тенистом углу зоны отдыха разместился зоопарк, где самый старый сохранившийся носорог, говорят, глядел в глаза как-то навестившего его Ильича и пережил фашистское нашествие, подкатившееся к самому сердцу Беляево. Но Беляево выстояло. Теперь вы по достоинству можете оценить мое сдержанное и взвешенное отношение ко всякого рода рискованным и неоднозначным предложениям власти и суверенитета.
Да и то, недостатка в этом я не испытывал и не испытываю. Тут же у меня под боком, на той же центральной улице Беляево - улице Волгина - расположился Институт русского языка им. Пушкина, куда тучами стекаются, вернее, слетаются, со всех стран студенты, доценты, аспиранты и профессура - в общем, все иностранное, говорящее по-русски. И, естественно, все они мои желанные и сами того страстно желающие гости. Они навещают меня и разлетаются по своим странам. Они занимают там ключевые позиции в университетах и исследовательских центрах. Естественно, все свои шаги они тщательно и ежедневно сверяют с моими ожиданиями и советами. То есть, практически, делают то, что я пожелаю. Ни один проект не проходит без моего одобрения. Ни один человек не может доехать до университетов Америки, Германии, Франции, Англии, Италии, Японии и др. без моего согласия. Бывает, известнейшие российские литераторы ждут на то моего согласия годами, доходя прямо-таки до неприятного мне подобострастия и пресмыкания. А что поделаешь - поехать хочется каждому. Их можно понять. И я их понимаю и прощаю. И это касается не только литературы или, там, искусств. Мои ставленники разлетаются и размещаются по влиятельнейшим центрам геополитического влияния. Так что, практически, ни одного сколько-нибудь значительного мирового события не может произойти без моей санкции и одобрения.
Так что, подумайте сами, зачем мне распри народов? Зачем мне лишние обузы и регалии малопривлекательной власти. Одна моя забота - чтобы жили и процветали народы Беляево.
http://old.guelman.ru/neo/06/99335-36.html
Материалы:
https://www.topos.ru/article/4755 - Мир. Труд. Май. Дмитрий Александрович Пригов отвечает на вопросы Дмитрия Бавильского
https://pub.wikireading.ru/amp143115 - Снопек Кубка. Беляево навсегда
https://lit-street.livejournal.com/44988.html
... в Беляево - около выхода из метро - на торце дома по улице Профсоюзная 102/47 - изображение стихограммы "АЯ" - одной из вошедших в изданную в 1985 г в Париже книгу стихограмм Дмитрия Александровича
... тогда - в 1980-х - стихограммы Пригова отсылали к - самиздату - к пишущей машинке, на которых печатался самиздат - только в рамках культуры пишущих машинок они могли функционировать, предлагая воспринимать напечатанный на пишущей машинке самиздатовский текст, не как "недокниги", а - как самодостаточную культуру
... "А я" - должно было звучать как риторический вопрос от лица авторов, чьи произведения существуют только в нелигитимном диссидентском самиздате - сейчас, воспроизведенная на стене дома стихограмма, потеряв свою отсылку к самиздату, воспринимается как фраза приставленная Дмитрием Александровичем рядом с программным восклицанием Маяковского "А вы" (ноктюрн сыграть смогли бы/ на флейте водосточных труб) - к тому же среди бесчисленных "а я" здесь можно обнаружить так же «не они не вы он не они не вы а я» ...
... стихограмма на стене дома на Профсоюзной была создана в 2014 году художественной группой Zukclub, которой руководит художник Сергей Овсейкин, во время фестиваля «Лучший город Земли», который проводил Департамент культуры города Москвы - буквально месяц назад - 10-го июня - ее закрасили - см. https://gorky.media/news/v-moskovskom-belyaevo-zakrasili-mural-so-stihogrammoj-dmitriya-prigova-aya/?utm_source=telegram.me&utm_medium=social&utm_campaign=neofitsialnogo-simvola-konkovo-belyaevo&utm_content=62354904 - что не удивительно - но сейчас она снова на торце дома - что даже не удивительно, а - очень !!!
ххх
... топоним Беляево встречается в нескольких десятках стихотворений Пригова - см. ниже
и ему посвящен текст "Беляево 99 и навсегда" - см. еще ниже ...
ххх
... мне не часто удавалось посетить Беляево - за последние 10 лет я не добирался до туда ни разу - поэтому в вагоне я сел напротив карты метро, чтобы за время дороги изучить как туда лучше добраться, но - найдя нужную ветку, я обнаружил, что та часть карты метрополитена, на которой изображено Беляево заслонена милой головкой барышни - почти тургеневской - в легком платье с короткими рукавами - светлом, с рисунком из блеклых роз - или пионов - на ногах барышни - легкие открытые босоножки - яркие алые ногти - это уже за рамками тургеневского образа - как и оголенное лядвие в разрезе платья - девушка закинула ногу на ногу - аккуратно собраны тонкие волосы - цвета меда - тонкие губы - девушка выходит на Площади Ильича и я получаю доступ к Беляево ...
... в Беляево много нерусской речи - и это не только тюркские и персидские языки Средней Азии - но и - благородные вьетнамский/ китайский - встречаются африканцы - недалеко расположен институт Дружбы народов - имени Патриса Лумумбы (буквально пару недель назад Бельгия все-таки вернула ДРК золотой зуб Лумумбы - https://www.gazeta.ru/politics/news/2022/06/20/17969528.shtml - единственное, что сохранилось от политика - его тело после казни растворили в серной кислоте - зуб с почестями захоронили https://www.aljazeera.com/news/2022/6/30/congo-buries-murdered-independence-hero-lumumbas-only-remains) - но я не слышу на каком языке они говорят
... в Беляево действительно есть все: учебные заведения - Геологоразведочный институт, Институт Дружбы Народов, Медицинский университет, Институт биоорганической химии, Институт русского язык, НИИ вычислительных комплексов, Университет МВД РФ - и учреждения культуры: галерея Беляево, музыкальная школа имени Гольденвейзера (в моем Перово - всего лишь - имени Римского Корсакова), школа балета - и - даже - голубятня - !!!
... здесь нет автомобилей или зданий с символом Z, но на электронном билборде на Профсоюзной крутят изображения "героев спецоперации" - а в глубине района на улице Академика Арцимовича на газоне установлены артиллерийское орудие и БТР
... кроме того есть Яблоневый парк с неподвижными прудами нежно тронутыми лебяжьим тополиным пухом - в одном из стихотворений Пригова в одном из прудов "безвозвратно" утоп человек - скамеечками и зонами для жарки шашлыка - на лавочках, на траве - в основном выходцы из Средней Азии, но на одной из лавочек - как, наверное, во времена Дмитрия Александровича Пригова - "очарованный странник с пачки Памира" - седоволосый мужчина - с рюкзачком и банкой пива - очень похожий на поэта Гандлевского
... на улице Волгина, воспетой Приговым в Беляево 99 - на тротуарах содран асфальт - дворы девятиэтажек заросли тополями и кленами - что сорной травой - вымахавшими до крайних - девятых этажей - зарос и двор дома №25, кор.2 - причем настолько - что хрен бы теперь Дмитрий Александрович Пригов мог стоя на балконе своего седьмого этажа "в легкой белой шелковой рубашке с распахнутым воротом" приветствовать проплывающие мимо веселящиеся толпы ...
у метро Беляево
ул. Профсоюзная 102/47
ул. Академика Волгина, №25, кор.2
ул. Академика Арцимовича
ххх
А что, и мумия ведь
Была когда-то молодая
Обладая мягким обольстительным мясом
Ног, живота, груди
В Беляево и поныне так
Выходят женщины под вечер в зону отдыха
Встречают меня
В приветствии наклоняют гибкие
Всё ещё лебединые шеи
ххх
Хорошо иметь много денег
Купишь себе всё Беляево
Посмотришь по сторонам -
И не найдёшь себе нигде места
Кроме как
В небесном Беляево
А оно - вот оно
ххх
У нас в Беляево родимом
Сибирских нет могучих рек
Но прудик есть - там человек
Вчера утоп невозвратимо
Так что чужого и с огнем
Не надо - а свое возьмем
По праву
ххх
Вот в Беляево, скажем, иль ниже
Я стою прислонившись к плетню
И думаю:
Вот старушку я разве обижу?
- Обидишь, обидишь!
- Вот ребенка ли уроню?
- Уронишь, уронишь!
Что за голос тяжелый и мрачный
Среди ясного летнего дня
Я в смятении оборачиваюсь
Никого, вроде, кроме меня
Не наличествует
И я прихожу в еще большее смятение.
ххх
Беляево 99 и навсегда
Собственно, не приходится говорить, что такое Беляево и где оно находится. Мне и за границей не приходилось встречать не знающих о нем. Могли не знать Тбилиси. Могли не ведать, где обитается, скажем, Латвия или Люксембург. Но не Беляево. Только уж очень желающие как-то выделиться (или иные с какой иной неблаговидной целью) спрашивают:
- Беляево? Где это?
- Где, где? Где надо, там и есть.
Иногда, правда, это имя связывают с маленьким пятачком между двумя выходами из известного одноименного метро. Однако же и это место из примечательных, привлекающих внимание сетью замечательных палаток с удивительными товарами местного и импортного производства. По соседству с ними разбросаны уютные кафе и ресторанчики с экзотическими названиями «Зурбаран» или «Кайман». Тут же нельзя не заметить огромный комплекс интерактивных и новоантропологических установок и Европейский исследовательский центр виртуальных стратегических разработок. По утрам толпы устремляются в штаб-квартиры и офисы различных министерств и представительств.
Но не об этом речь.
Влияние Беляево распространяется далеко за его пределы, достигая на юге, например, таких удаленных поселений, как Бутово. Само Беляево укладывается вдоль силовых линий вторжения эманаций южных эонов в северные, что проявляется в набегах мощных сухих ветров, порой выжигающих все на своем пути. Тогда по глубоким развалам и лощинам между дышащими и переползающими барханами бредут редкие группки людей. Грубая ткань защищает их от острого, секущего, просекающего до костей, проходящего насквозь и улетающего, уносящего мелкую остаточную пыль слабых организмов, алмазного песка. Проплывая мимо моего седьмого этажа, они вскидывают бурые кровоточащие лица и взглядом вопрошают:
- Долго ли еще?
- Терпите, скоро уже, - отвечаю я им. И они терпят. Долго терпят. Очень долго терпят.
Однако же потом, уже в другие времена, мимо моего же балкона на ул. Волгина по праздникам проплывают веселящиеся толпы. Они минуют высотное общежитие Медицинского института, таинственную Высшую школу милиции и не менее, а, может быть, даже и более таинственный институт им. Шемякина (но не того художника, а настоящего, знаменитого Шемякина). Они минуют роскошный комплекс магазинов, расположенный в первом этаже девятиэтажного жилого дома №25, кор.1. И тут им открывается вид на мой балкон седьмого этажа дома №25, кор.2, где я стою в легкой белой шелковой рубашке с распахнутым воротом, приветствуя их. Рядом со мной в белом же платье жена. Местный ветер треплет ее светлые волосы и подол платья. Люди кричат, выкликая приветствия и лозунги независимости Беляево. Надо сказать, регулярно в течение многих лет целые депутации приходят ко мне и просят принять титул герцога Беляевско-Богородского со всеми вытекающими из этого политическими и социальными последствиями, с признанием полного и неделимого суверенитета нашей славной земли Беляево. И она, поверьте, достойна этого.
Во все времена в ней проживали непоследние, неординарные, а порой и просто выдающиеся люди. Вот они, родные и милые - Аверинцев, пока не съехал в Вену, Гройс, пока не съехал в Кельн, Парщиков, пока в тот же Кельн не съехал, Ерофеев, пока не съехал под руку центральных властей на Плющиху. Съехал отсюда и Попов. И Янкилевский, но в Париж. И Растропович, и Рушди. Но еще живут Кибиров и Сорокин. Но съехали Кабаков с Булатовым. Но еще живут Инсайтбаталло и Стайнломато. Но съехали Шнитке, Пярт и Кончелли. И вот люди обращаются ко мне. И в том, что они обращаются ко мне, нет ничего необычного. Я ведь из пионеров последнего заселения этих мест, когда вокруг не было еще ни метро, ни строений, и только высился наш одинокий белый блочный, сиротливый домик. Трава, колышимая ветром, подбегала к самому подъезду. Помню, жена не решалась выходить из дома одна, даже опаздывая на работу, из-за коров, вплотную подходивших к входной двери и бодавших ее слоистыми рогами. Я выходил, отгонял их, провожал жену до дальнего единственного автобуса и шел гулять с сыном в брошенные яблоневые и вишневые сады, зацветавшие о ту пору первыми яркими белыми вспышками. Тогда еще попадались и следы диких зверей и древних неистерзанных захоронений. А то вспыхивало вдруг дикое, почти первобытное пламя вдоль Калужского шоссе. Когда я поспевал, от только что стоявших деревянных домов оставался один пепел, а пламя, гудя и торжествуя, уходило вглубь Москвы, уничтожая все на своем пути. И уже из центра доносился только мутящий тошнотворный запах гари. И тишина. Великая, страшная тишина. С вершины Беляево мы месяцами следили медленно, как бы нехотя заселявшийся и отстраивающийся город, заново присваивающий себя имя Москва. Но речь не об этом.
Депутации же продолжают прибывать и, не отступая от своих просьб и пожеланий, теперь уже прямо бросают мне в лицо:
- Вот, все из-за твоей нерешительности!
- Но вы сами рассудите, какие же деньги надо вложить, народные деньги, в сооружение контрольно-пропускных пунктов и обустройство границы, на всеобщую паспортизацию и перепись, на прописку и выселение неместных. Вы только представьте себе размер гуманитарной катастрофы! Почему должны страдать простые люди? Нет, пока к нашим границам не подтянуты танки и самоходные орудия, я не стану предпринимать никаких резких шагов. И они в который раз соглашаются.
Да ведь и то, еще на памяти беляевских старожилов неоднократные трагические события прошлых лет, когда коньковские, возымев нечеловеческие амбиции встать вровень с беляевскими, пошли на чистое безумство. Столкновения начались по границам улиц Островитянова и Профсоюзной. Сначала были задействованы мелкие группки наиболее экстремистски настроенных коньковцев. Наши дали достойный отпор. Стычки вспыхнули по всему периметру юго-западных окрестностей Беляево. Коньковцы кликнули на подмогу теплостановцев и битцевских. Возмущенные ясеневцы и тропаревцы, почувствовав угрозу и для себя, встали на нашу сторону. Вскоре, пытаясь разрешить свои давнишние необоснованные претензии, на сторону коньковцев встали калужцы и вавиловцы. Нас, в свою очередь, поддержали ленинско-проспектцы и университетцы. Чуть позже подоспели ополчения от Кунцево и сводный отряд с Садово- и Триумфально-Кольцевой. На их стороне стояли варшавско- и каширо-шоссейцы. На подступах дружинами свибловцов были разгромлены дикие и свирепые коломенцы. Основные же сражения откатывались в беляевскую зону отдыха, к гигантскому озеру. Скоро все подъезды и подходы были заполнены толпами беспрерывно вовлекаемых людей. Подходящие подминали передних и по их телам, превращая их в хлюпающую однородную слякоть, словно страшной овладевающей силой влеклись в неодолимый центр притяжения. Со стоическим отчаянием наблюдал я, как мощные потоки стекали в кипящие воды озера и исчезали в них, пока, наконец, поднявшиеся воды не накрыли оставшихся и не хлынули на город, затянув его тяжелым, неколышащимся, ровно поблескивающим под моим взглядом многометровым слоем воды. Со своего седьмого этажа я следил редкие лодки и струги, которые, ловя парусами южный ветер, устремлялись куда-то к северу. Островная жизнь редких уцелевших была по-природному неизощренна. Приходилось все налаживать и выстраивать заново. Однако, все как было.
Уже гораздо позднее на границе усмиренного Коньково был возведен вещевой рынок. На углу же улицы Миклухи-Маклая вознесся манящий комплекс авто-сервиса «Мерседес» и прекрасный магазин «Седьмой континент». Казино и гостиница на улице Островитянова. Уютно раскинулся дом для престарелых в зеленом шелестящем окружении. В самом дальнем и тенистом углу зоны отдыха разместился зоопарк, где самый старый сохранившийся носорог, говорят, глядел в глаза как-то навестившего его Ильича и пережил фашистское нашествие, подкатившееся к самому сердцу Беляево. Но Беляево выстояло. Теперь вы по достоинству можете оценить мое сдержанное и взвешенное отношение ко всякого рода рискованным и неоднозначным предложениям власти и суверенитета.
Да и то, недостатка в этом я не испытывал и не испытываю. Тут же у меня под боком, на той же центральной улице Беляево - улице Волгина - расположился Институт русского языка им. Пушкина, куда тучами стекаются, вернее, слетаются, со всех стран студенты, доценты, аспиранты и профессура - в общем, все иностранное, говорящее по-русски. И, естественно, все они мои желанные и сами того страстно желающие гости. Они навещают меня и разлетаются по своим странам. Они занимают там ключевые позиции в университетах и исследовательских центрах. Естественно, все свои шаги они тщательно и ежедневно сверяют с моими ожиданиями и советами. То есть, практически, делают то, что я пожелаю. Ни один проект не проходит без моего одобрения. Ни один человек не может доехать до университетов Америки, Германии, Франции, Англии, Италии, Японии и др. без моего согласия. Бывает, известнейшие российские литераторы ждут на то моего согласия годами, доходя прямо-таки до неприятного мне подобострастия и пресмыкания. А что поделаешь - поехать хочется каждому. Их можно понять. И я их понимаю и прощаю. И это касается не только литературы или, там, искусств. Мои ставленники разлетаются и размещаются по влиятельнейшим центрам геополитического влияния. Так что, практически, ни одного сколько-нибудь значительного мирового события не может произойти без моей санкции и одобрения.
Так что, подумайте сами, зачем мне распри народов? Зачем мне лишние обузы и регалии малопривлекательной власти. Одна моя забота - чтобы жили и процветали народы Беляево.
http://old.guelman.ru/neo/06/99335-36.html
Материалы:
https://www.topos.ru/article/4755 - Мир. Труд. Май. Дмитрий Александрович Пригов отвечает на вопросы Дмитрия Бавильского
https://pub.wikireading.ru/amp143115 - Снопек Кубка. Беляево навсегда
https://lit-street.livejournal.com/44988.html