Уистен Хью Оден. Трудности перевода.
"Поэт - издалека заводит речь. Поэта - далеко заводит речь."М.Цветаева.
Wystan Hugh Auden
Funeral blues (1940)
Stop all the clocks, cut off the telephone
Prevent the dog from barking with a juicy bone,
Silence the pianos and with muffled drum
Bring out the coffin, let the mourners come.
Let aeroplane circle moaning overhead
Scribbling on the sky the message He Is Dead,
Tie crepe bows round the white necks of the public doves,
Let the traffic policemen wear black cotton gloves.
He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last for ever: I was wrong.
The stars are not wanted now: put out every one,
Pack up the moon and dismantle the sun,
Pour away the ocean and sweep up the woods;
For nothing now can ever come to any good.
Похоронный блюз
(пер. И.Бродский)
Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.
Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Начертит в небесах “Он мертв” над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики - в перчатках черных пусть.
Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.
Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.
Похоронный блюз
(пер. И.Колмаков)
Заткните телефон, долой часы,
пускай за кости не грызутся псы,
рояли - тише; барабаны, об
умершем плачьте; и внесите гроб.
Пусть самолет, кружа и голося,
"ОН УМЕР" впишет прямо в небеса.
Пусть креп покроет шеи голубей над головой,
и черные перчатки оденет постовой.
Он был мне - Север, Юг; Восток и Запад - он,
шесть дней творенья и субботний сон,
закат и полдень, полночь и рассвет...
Любовь, я думал, будет вечной. Экий бред.
Не надо звёзд. Не нужно ни черта:
луну - в чехол, и солнце - на чердак.
Допейте океан, сметите лес.
Всё потеряло всякий интерес.
"Когда-то, еще в 30-е годы (по мнению многих, лучший период творчества Одена), он вместе со своим любовником Кристофером Ишервудом сочинил пьесу «Восхождение на F6» - из жизни альпинистов. В ней один из героев зачитывал на смерть политика бойкие строки - пародию на стихотворную эпитафию. Пьеса давно забылась, но этот отрывок обрел самостоятельную жизнь и судьбу. ... Сам поэт, вероятно,со временем признал в «Похоронном блюзе» некие скрытые от него поначалу силу и обаяние. Поэтому Оден переделал пять строф в четыре и опубликовал стихотворение в сборнике «Другие времена» (1940) - как одну из песен в цикле «Четыре песни из кабаре для мисс Хедли Андерсон». Но как же читатели не заметили пародии? В принципе такое бывало, и не раз... Чем серьезнее поэт, тем тоньше его ирония и неуловимее она для толпы. Оден в своем «Похоронном блюзе» использует привычные ходы оплакивания ушедшего, выражая охватившее лирического героя вселенское отчаяние с помощью циклопических образов и метафор - «он был мой Север, мой Юг, мой Восток и Запад» и т.п. Поэт откровенно дурачится - «пусть самолеты кружат вверху, оплакивая, и начертят в небесах: «ОН МЕРТВ», «повяжи траурные повязки на белые шеи городских голубей, и пусть дорожные полицейские наденут черные перчатки». Но простой человек не способен понять иронического подтекста и принимает все всерьез. Пародия на высокий стиль, на романтические излияния чувств, на несдержанные эмоции и на трагические «красивости» была отвергнута, и взамен нее получилось искреннее сожаление об умершем, разрывающее душу своей мировой скорбью..." из Максима Артемьева.
Wystan Hugh Auden
Funeral blues (1940)
Stop all the clocks, cut off the telephone
Prevent the dog from barking with a juicy bone,
Silence the pianos and with muffled drum
Bring out the coffin, let the mourners come.
Let aeroplane circle moaning overhead
Scribbling on the sky the message He Is Dead,
Tie crepe bows round the white necks of the public doves,
Let the traffic policemen wear black cotton gloves.
He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last for ever: I was wrong.
The stars are not wanted now: put out every one,
Pack up the moon and dismantle the sun,
Pour away the ocean and sweep up the woods;
For nothing now can ever come to any good.
Похоронный блюз
(пер. И.Бродский)
Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.
Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Начертит в небесах “Он мертв” над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики - в перчатках черных пусть.
Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.
Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.
Похоронный блюз
(пер. И.Колмаков)
Заткните телефон, долой часы,
пускай за кости не грызутся псы,
рояли - тише; барабаны, об
умершем плачьте; и внесите гроб.
Пусть самолет, кружа и голося,
"ОН УМЕР" впишет прямо в небеса.
Пусть креп покроет шеи голубей над головой,
и черные перчатки оденет постовой.
Он был мне - Север, Юг; Восток и Запад - он,
шесть дней творенья и субботний сон,
закат и полдень, полночь и рассвет...
Любовь, я думал, будет вечной. Экий бред.
Не надо звёзд. Не нужно ни черта:
луну - в чехол, и солнце - на чердак.
Допейте океан, сметите лес.
Всё потеряло всякий интерес.
"Когда-то, еще в 30-е годы (по мнению многих, лучший период творчества Одена), он вместе со своим любовником Кристофером Ишервудом сочинил пьесу «Восхождение на F6» - из жизни альпинистов. В ней один из героев зачитывал на смерть политика бойкие строки - пародию на стихотворную эпитафию. Пьеса давно забылась, но этот отрывок обрел самостоятельную жизнь и судьбу. ... Сам поэт, вероятно,со временем признал в «Похоронном блюзе» некие скрытые от него поначалу силу и обаяние. Поэтому Оден переделал пять строф в четыре и опубликовал стихотворение в сборнике «Другие времена» (1940) - как одну из песен в цикле «Четыре песни из кабаре для мисс Хедли Андерсон». Но как же читатели не заметили пародии? В принципе такое бывало, и не раз... Чем серьезнее поэт, тем тоньше его ирония и неуловимее она для толпы. Оден в своем «Похоронном блюзе» использует привычные ходы оплакивания ушедшего, выражая охватившее лирического героя вселенское отчаяние с помощью циклопических образов и метафор - «он был мой Север, мой Юг, мой Восток и Запад» и т.п. Поэт откровенно дурачится - «пусть самолеты кружат вверху, оплакивая, и начертят в небесах: «ОН МЕРТВ», «повяжи траурные повязки на белые шеи городских голубей, и пусть дорожные полицейские наденут черные перчатки». Но простой человек не способен понять иронического подтекста и принимает все всерьез. Пародия на высокий стиль, на романтические излияния чувств, на несдержанные эмоции и на трагические «красивости» была отвергнута, и взамен нее получилось искреннее сожаление об умершем, разрывающее душу своей мировой скорбью..." из Максима Артемьева.