Лирическое отступление о советской и российской школе
Click to viewВернее, лирическим тут будет только вокал Самойлова, а остальное, скорее, эпично. Песня к дальнейшему тексту не имеет отношения, это чисто музыкальный фон, который придаст чтению, как я надеюсь, пряную нотку легкого безумия, необходимую при знакомстве с текстами о современном образовании.
Поскольку следующая часть моего автобиографического повествования будет касаться значительной частью моего пребывания в школьных стенах, я поняла, что подробного разбирательства с советской школой не избежать. Иначе непонятно будет, почему у меня все так вышло и как я дошла до жизни такой. А тут еще кстати подвернулся очередной поверхностный текст от Мела - вы наверняка видели, про 5 мифов о советской школе. Прочла и поняла, что настал момент разродиться очередным лонгридом на эту тему и расставить все точки над "и".
Как это ни смешно, но меня до сих пор спрашивают, согласна ли я с тем, что советская школа была сильнее современной российской. И мне сложно ответить на этот вопрос однозначно, я и отвечаю обычно: смотря какая. Есть советская школа - и советская школа. В дискуссиях этот нюанс обычно опускается, в результате превозносят или ругают совсем не то и совсем не за то. И я в свое время допустила эту же ошибку, когда писала свои "Мифы о школьном обучении". Я тогда сконцентрировалась исключительно на личном опыте и упустила контекст. Не то, чтобы я была сильно не права в своих выкладках - я их считаю верными до сих пор, если что - но контекст тоже важен, и сейчас он будет.
Мой обзор будет неполным, если я до рассказа о советской школе не скажу пару слов о дореволюционной системе образования в России. Потому что тут тоже много мифов - в частности, о том, что до революции в России была массовая неграмотность, и только революция это изменила. В этом много правды, и все же это не совсем так. Даже на примере моей семьи это утверждение не подтверждается фактами. Мои бабушка и дед по материнской линии были грамотными - у них было по 3 класса церковно-приходской школы и этого им было вполне достаточно не только для минимального умения поставить подпись и прочитать молитвослов (это скорее бабушка), но и для вполне сознательного книгочейства. Дед был любитель читать книги, и, когда после 50 он начал слепнуть, он плакал: единственная радость в жизни была, и ту Бог отнял. Кстати, после этого он недолго протянул - умер в 54, теперь я понимаю, что совсем молодым и бабушка так и не оправилась после его смерти - с ума сошла (уж простите за такую неприятную интимную подробность). Но это совсем другая история.
Моя бабка по отцу Лиза была не просто грамотная - она была успешной карьеристкой. И грамотной она была тоже с дореволюционных времен - а вот карьеру начала строить только в послевоенные годы, уже после бегства от голода из Сумской области в тучную Абхазию, гибели первого мужа (моего деда, об образовании которого мне ничего неизвестно) и рождения отца. Тут смышленная вдова кому-то попалась на глаза, ее отправили на курсы бухгалтеров - и она стала бухгалтером на сухумской чайной фабрике, в краю кричащего патриархата, где жен еще совсем недавно умыкали (моя тетка), и может умыкают до сих пор, я просто не в курсе.
Однако я опять отвлеклась на дедов, вот ведь. Вернемся к образованию в дореволюционной России вообще. Каким оно было? Сошлюсь на мой любимый учебник по истории педагогики Джуринского:
На протяжении 1890-х гг. и до начала 1900-х гг. заметно расширилась сеть начального образования. В нее входили сельские одноклассные и двухклассные народные училища, городские училища, одноклассные и двухклассные церковноприходские школы, а также школы различных ведомств. В большинстве губерний увеличилось число земских народных училищ и городских школ. Увеличивается количество начальных учебных заведений повышенного образования - 5-6-летних городских училищ. Растет число начальных школ и обучавшихся в них детей. Если в 1909 г. количество учеников и начальных училищ при Министерстве просвещения составляло 50 тыс. и 4 млн., то в 1913 г. эти показатели выросли до 63,4 тыс. и 5,2 млн., т. е. на 27 и 30 %. В 1911 г. общее число начальных школ и учеников таких заведений составило около 100 тыс. и 6 млн. В 1914 г. контингент учащихся начальных школ вырос до 7 млн.
Много это или мало? Сегодня за партами сидит в два раза больше детей, безусловно. С другой стороны - если верить тому же Дружинскому, на показатели 1914 года в Советской России будут выходить еще долго. Сошлюсь также на труды М. В. Назарова, хоть он и неприятный тип в целом, но и его оппоненты не лучше, знаете ли. Просто, когда читаешь о тотальном гниении или наоборот тотальном процветании дореволюционной России - нужно всегда делать поправку. В данном вопросе - особенно существенную.
Вот цитата, которую я считаю важной, верить ей, не верить - решайте сами, я - скорее верю, с поправкой на ветер, разумеется:
Область народного просвещения и образования России накануне революции также переживала бурный расцвет. В начале века грамотными были лишь 25% населения. Но в 1908 г. было введено обязательное бесплатное начальное обучение и ежегодно открывалось 10.000 начальных и 60 средних школ, в результате чего к 1922 г. неграмотность молодых поколений должна была исчезнуть. (В 1920 г., по советским данным, 86% молодежи от 12 до 16 лет умели читать и писать, но научились они этому до революции, а не во время гражданской войны и разрухи).
Гимназии имелись во всех уездных городах, - чем не могли похвастаться многие европейские страны. В отношении же среднего и высшего образования женщин (тогда оно еще не считалось само собой разумеющимся) Россия решительно шла впереди Западной Европы: в 1914 г. имелось 965 женских гимназий и Высшие женские курсы (фактически университеты) во всех крупных городах.
Накануне войны в России было более ста вузов с числом студентов в 150.000 (во Франции тогда же - 40.000 студентов, в Германии - 80.000). Многие вузы в России создавались министерствами или ведомствами (военным, промышленно-торговым, духовным и т. п.).
Педагогическая мысль в дореволюционной России цвела пышным цветом. Помимо классических гимназий и реальных училищ, в уездах открывались церковно-приходские и земские школы, причем последние перед революцией - гораздо активнее. В правительстве не раз обсуждались меры материального содействия земским школам - но они отвергались самими земцами, которые не хотели зависеть от государственного финансирования и отчитываться за него перед госчиновниками.
Звездой педагогики того времени был, безусловно, Ушинский. Его педагогическая система не устарела до сих пор, чему подтверждением является недавно успешно стартовавшая серия учебников "Русская классическая школа", основанная, как я понимаю, на учебных пособиях, разработанных самим Ушинским. Я пока не знакома с этими учебниками, но собираюсь, так как к Ушинскому отношусь с огромным уважением. Ушинский - это Пушкин отечественной педагогики, его идеи и учебники нужно знать всем уважающим себя как педагогов родителям.
Говоря о дореволюционной школе, нельзя также не коснуться и классических гимназий, тем более, что я сейчас поддерживаю программу "Классические беседы" и участвую в разработке учебных пособий для этой программы. Однако эти предметы не стоит смешивать, несмотря на то, что и там и тут упор делался и делается на одно и то же: латынь, логика, приоритет запоминания на начальных годах обучения, риторики - на завершающих. У меня нет никакой ностальгии по царской гимназии. По степени несвободы и зарегулированности эти учебные заведения могли дать 100 очков вперед даже современным школам, стонущим под министерским контролем. А уж дети и подавно: гимназисты были обязаны носить форму и вне гимназии; им нельзя было появляться на улице после 7 часов вечера; не допускались даже намеки на непослушание и плохое поведение, результат - "волчий билет" и, соответственно, отсутствие дальнейших перспектив. Так что поклонницей классической гимназии я вовсе не являюсь, не надо смешивать разные вещи (о программе Классические беседы я напишу потом отдельно, обещаю).
Так что, наверное, я не соглашусь с тезисом уважаемой Леолион, что именно революция принесла в Россию грамотность и культуру. Это не так. В начале 20 столетия Россия была не просто грамотной, она была на переднем рубеже культуры и прогресса. Шпенглер еще в 1918 году отдавал России пальму культурного первенства в будущем - несмотря на уже свершившуюся революцию и последовавшую разруху, он продолжал утверждать, что Россия будет определять, каким быть человеческому обществу новейшего времени. И он отчасти оказался прав: Россия действительно сформировала мир таким, каков он есть сейчас - только сама от этого больше проиграла, чем выиграла. То есть, сразу после революции - и еще на долгие годы - в России воцарились не только война, нищета и разруха, но и неграмотность, для ликвидации которой понадобилась масса усилий.
Если говорить о советской школе как таковой, то в ее становлении можно условно выделить 5 этапов (можно и больше, но если самыми крупными мазками - то именно пять):
1. 1917-начало 1930,
2. 1930-1945,
3. 1945-1991,
4. 1991 - 2004,
5. 2004 - 2017
Сейчас я попробую рассказать о каждом из них в нескольких словах.
1. Ликвидация безграмотности и беспризорности.
После гражданской войны Россию заполнили сотни тысяч беспризорников. Тысячи школ были разрушены, учителя по большей части эмигрировали или погибли. Учить детей было некому, негде и не на что. При этом дореволюционная образовательная система, вполне по-своему эффективная, была полностью разрушена, и начала строиться новая. Первые декреты в области образования, выпущенные наркомом Луначарским, касались отделения школы от церкви, о праве нерусских народов вести обучение детей на родном языке, о введении смешанного обучения мальчиков и девочек и о приоритете трудового и политического просвещения. Все 20-е годы велось строительство советской школы, тогда из 2 ступеней: 5+4 года. Строительство школ шло не очень-то бодрыми темпами: доля нужд просвещения в бюджете РСФСР, в первые годы революции доходившая до 10%, в 1922 году упала до 3 %. Многие учебные заведения лишились государственного финансирования и существовали за счет оплаты со стороны населения(!). К 1924 году численность учащихся (при абсолютном сокращении населения) удалось довести почти до уровня 1914 года (98 %), а количество школ составило лишь 83 % от предвоенного уровня. К концу 20-х почти удалось, наконец, разобраться с беспризорниками (в основном за счет того, что они попросту выросли - те, кто выжил, конечно). И вот в 1930-м году. наконец-то, спустя 13 лет от начала революции, в России было введено обязательное начальное 4-х классное обучение, и наконец-то бесплатное.
При этом, нельзя отрицать, имелись и в этот беспросветный период свои интересные с педагогической точки зрения моменты - в частности, расцвет педологии - революционного ответвления педагогики; науки, которая должна была создать методологию нового, советского образования.
Труды некоторых педологов (да, звучит странно, если не сказать - неприлично), до сих пор не утратили актуальности и их продолжают изучать и сейчас, причем за рубежом - едва ли не больше, чем у нас - это в первую очередь, конечно, Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, Л. В. Занков, П. Я. Гальперин, Д. Б. Эльконин (последние три имени наверняка известны всем современным родителям - множество детей и сейчас учатся по учебным пособиям, разработанных ими самими или их учениками). Исследования педагогов и психологов (сокращенно - педологов) круга Выготского-Лурии не утратили актуальности до нашего времени. Сборник статей разных лет ученых этого круга стоит у меня на полке всегда под рукой - это "Хрестоматия по возрастной и педагогической психологии" под редакции И. И. Ильясовой. Ознакомиться с содержанием и прочесть какие-то статьи можно тут. Низкий поклон тем, кто выложил книгу в сеть. Даже по содержанию книги можно увидеть, насколько широк был круг тем, которыми занимались исследователи-педологи, и как глубоко они копали. Однако, расцвет педологии продолжался недолго: в исследованиях педлогов в состав, как тогда говорили, дефективных учащихся по итогам испытаний чаще попадали представители «социально-близких» рабочих, крестьян и пролетариата, а в составе одарённых оказывались дети «гнилой интеллигенции», священников, белогвардейцев и др. «социально-чуждых». Этого партийное руководство потерпеть не могло, и после "Великого перелома" 1929 года, начатого Сталиным, педологические эксперименты постепенно пошл и на спад, после смерти Выготского в 1934 году - сошли на нет, а после выхода в 1936 году постановления ЦК ВКПб «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» педология как наука была ликвидирована.
2. Становление советской школы
В 30-е годы началась закладка фундамента той школьной системы, которой мы пользуемся до сих пор. В 20-е годы упор делался на элементарный ликбез и на последующее трудоустройство - заводы, фабрики, колхозы требовали не ученых, а работников. Предметной ориентации в школе 20-х не было: упор делался на овладение рабочей специальностью + политпросвещение. О культуре было забыто: старые литература, искусство, наука - все лежало в руинах, в муках рождалась новая советская культура. Партия и лично тов. Сталин требовали новой школы, которая должна была сформировать "человека новой формации - строителя социализма" (с дальним прицелом на построение коммунизма). В 1930-м году было принято постановление ВКП (б) "О начальной и средней школе", в котором критиковались слабость и перегибы прежних программ и намечались пути устранения их недостатков. Был взят курс на введение к концу 30-х годов всеобщего обязательного 7-летнего образования. При этом надо отметить, что еще в 1939 году каждый 5-й житель страны старше 10 лет не умел читать и писать. Сталин железной рукой положил конец педагогической вольнице и морю разливанному различных экспериментальных программ и методик и создал новый вариант советской школьной системы, ставший в некотором роде гибридом дореволюционной системы гимназий и реальных училищ (минус латынь и закон Божий, плюс курс марксизма-ленинизма и культ личности вождя) - с похожей системой предметов, с казарменной муштрой и даже на каком-то этапе с раздельным обучением мальчиков и девочек. Страна вступила в эпоху сталинских пятилеток, и перед работниками образования также ставили пятилетние планы, за которые они, как мы понимаем, отвечали большим, чем рабочее место и зарплата. И, несмотря на это, неграмотность не была ликвидирована в СССР до 70-х годов. В 1959 году 33% населения имело 1-2 -классное образование, в 1970 - 22%, в 1979 - 11%. (привожу данные по учебнику Джуринского А. Н. "История педагогики", Википедия приводит совсем другие цифры, но лично я склонна доверять скорее учебнику). Тем не менее, именно в эти годы был сформирован корпус лучших советских учебников, которые у многих сейчас вызывают такую ностальгию - "Арифметика" Пчелко, Поляк и Поповой, "Алгебра" Киселева, "Геометрия" Рыбкина и Киселева, "Грамматика" Щербы, "Физика" Щеглова и прочая, и прочая, и которые потом дали старт бесконечному советскому учебникотворчеству, не завершенному и по сей день. Так что из этого периода советской школы если что и стоит позаимствовать - так это некоторые школьные учебники, в первую очередь по математике (выше учебников Киселева отечественная учебная литература так и не поднялась). Они и сейчас доступны - а об остальном можно смело забыть, как о страшном сне.
3. Послевоенная реформа советской школы
В военные годы советская школа понесла такие же потери, как и вся страна советов в целом. Школы, учителя, учебные принадлежности - все было в дефиците. Школы не посещала четверть населения. В уцелевших школах преподавание велось в 2-4 смены, после уроков (или вместо них) полуголодные дети рыли окопы, работали на заводах или тушили зажигалки. При этом именно в 1944 году было принято правительственное постановление об обязательном обучении детей с 7-летнего возраста.
После войны опять был взят курс на всеобщее 7-летнее образование (до войны той цели так и не добились). Битва за семилетку продолжалась почти 10 лет и была завершена только в середине 50-х, когда количество учеников, закончивших 7 классов, возросло до 7,5 миллионов. Затем, в начале 60-х, была взята следующая планка - 8-летнее образование (1962 год). В целом, к началу 70-х 95% выпускников школ получали дальнейшее среднее профессиональное и высшее образование в специальных учебных заведениях. Кстати, среднем и высшем образовании. Вы знали, что при тов. Сталине оно было платным? Не знали? А вот. С 1940 года учащиеся 8-10 классов школ, специальных средних и высших учебных заведений за свое образование платили от 150 (школа) до 500 (вуз) рублей в год. И оплату отменили только в 1954 году, то есть после смерти Сталина. Это к вопросу о бесплатности "самого лучшего в мире советского образования". Бесплатным был только необходимый минимум, за все что свыше приходилось платить до 10% семейного бюджета.
Но в целом после смерти Сталина, со второй половины 50-х и до конца 60-х, в СССР "жить стало лучше, жить стало веселее". Собственно, когда с ностальгией вспоминают о СССР, имеют в виду именно этот узкий период, от сих до сих. Сперва Хрущев немного ослабил гнет и дал несчастному народу вздохнуть глубже, а затем первая брежневская пятилетка подняла страну на небывалую дотоле высоту. Всем казалось, что все страшное позади и страна, преодолев все невзгоды и победив всех врагов, вот-вот построит коммунизм. Это было короткое время изобилия и процветания: в столичных магазинах продавались вкусные и дешевые продукты (про провинцию ничего не могу сказать), массово строилось бесплатное жилье, советские граждане могли позволить себе уже не только самое необходимое, но и бытовую технику типа холодильников и телевизоров. и даже предметы роскоши. Наконец, в 1967 году Брежнев заявил о том, что в СССР построен "развитой социализм", и взят курс на построение коммунизма.
Это была "минута славы" СССР, максимальная точка подъема, за которой последовало все ускоряющееся падение, перешедшее после смерти Брежнева в крутое пике и закончившееся жестким приземлением во время Перестройки. То же самое можно сказать и о советской школе: в те же 15 лет между смертью Сталина и концом 60-х она пережила свой лучший этап развития, когда учителям позволили, наконец, быть людьми и говорить относительно свободно, а детям - быть детьми, но при этом цели советской школы еще не были утрачены и давали мощный импульс учителям и родителям - учить и воспитывать, а детям - учиться и развиваться. Все ностальгические советские фильмы о школе (и не только о школе) сняты именно в эти годы. Что же случилось потом? Почему прекрасные учебники и детально разработанные методики перестали работать, а школьная система утратила былую эффективность? Я думаю, дело было в том, что в начале 70-х советская школа утратила цель, которая ее вела и поддерживала в куда более сложные годы: эта цель была - воспитание нового человека, члена нового, лучшего общества. Брежнев сделал огромную ошибку, объявив социализм построенным. После этого заявления произошло чисто рефлекторное расслабление огромного организма страны - раз цель достигнута, то можно передохнуть. Хрупкое благополучие внушало ложное чувство завершенности усилий, в то время как все было совсем наоборот: это благополучие было достигнуто ценой невероятных, неимоверных лишений и жертв целых поколений, сотен миллионов людей, и, возможно, оно могло бы продлиться - но только ценой тех же неимоверных усилий и жертв, на которые советский народ того времени уже не был готов пойти добровольно и не было пугала, способного его к ним погнать принудительно. Девизом того времени стала знаменитая фраза Никулина-Балбеса из "Кавказской пленницы": " Жить хорошо!" - "А хорошо жить еще лучше". И мне кажется, что это и было то самое магическое "Авада кедавра", которое убило дракона.
Соответственно, в 70-80-е годы вместе со всем советским народом советская школа потеряла свою путеводную звезду: цель воспитания человека нового типа, "гармонично развитую личность" строителя коммунизма. Коммунизм был побит, как и боялся Маяковский, канарейкам и человеческим желанием "хорошо жить еще лучше" . В школах воцарились формализм, приписки и мертвящая скука (опять цитирую Дружинского, ссылка та же):
"К началу 1980-х гг. созидательный потенциал сложившейся школьной системы был в основном исчерпан. Бюрократизация, унификация, тотальная идеологическая индоктринация, линия на уравнительное (эгалитаристское) обучение превращали школу в закрытое, оторванное от жизни учреждение. Интересы отдельного ребенка, инициатива учителей все более игнорировались. Статистика массового охвата детей и подростков обязательным школьным образованием, высокие проценты успеваемости скрывали беды, которые становились все болезненнее: недостаток в научно-педагогическом обосновании учебного процесса, отсутствие необходимых финансовых, кадровых и иных ресурсов, фактически низкий уровень подготовки массы учащихся, рост непосещаемости."
Дальше советская школа была обречена: она кинулась судорожно закручивать гайки и что-то реформировать, но было уже поздно. Не помогла ни реформа Колмогорова, ни другие реформы 80-х (кстати, 11-летку ввели именно тогда, и это было последний "подарок" умирающего грядущим поколениям. А дальше началась Перестройка - но это была уже другая история.
4. Перестройка советской школы.
Веселые 90-е были веселыми и в школе тоже. После того, как старые цели были потеряны, а новые - не обретены, в школах поселились релятивизм и анархия. Старые программы еще работали по инерции, но это не мешало любому учителю вести занятия так, как он считал нужным. Я за это отвечаю, потому что в 91-м, когда я пришла в первый раз в свой первый класс, мне разрешили вести уроки как мне заблагорассудится, даже не заглянув в программу (она у меня была в порядке, кстати - напечатана на машинке с полуторным пробелом). И это было не только в той школе, в которой я работала - т.н. "авторские школы" внедрялись повсюду. Школу наводнили всевозможные "учителя-новаторы", часть из которых действительно заслуживала уважения (те же Шаталов и Амонашвили, к примеру), а часть была откровенными болтологами и шарлатанами (не буду называть имен, потому что имя им - легион). Учебные планы лихорадило: из программы выкидывали одни предметы и вводили другие, часы на обязательные предметы растягивали в любую сторону - по желанию заинтересованных лиц. Поскольку цели образования были потеряны и их никто не ставил, постольку таковые цели стали самыми индивидуалистическими и сиюминутными. Номинально был взят курс на развитие "индивидуального потенциала учащихся", формально зачастую все сводилось к тому, чтоб детям на уроках было не скучно, что само по себе и не плохо, приноси это какие-то более весомые для их развития результаты. Нет, разумеется, в некоторых столичных государственных и частных школах продолжали учить качественно, что, в сочетании с пресловутым "воздухом свободы" создавало, я думаю, особенно ядерный эффект - недаром в начале своей карьеры семейника я имела столь горячие споры со сторонниками школьного образования - они, склонна считать, были в значительной степени выпускниками хороших школ в 90-е годы. Кроме ничем не ограниченного индивидуализма, в школах 90-х еще правил бал воинственный антисоветизм: круг замкнулся, змея укусила свой хвост и те, кто десятилетиями боролись с "реакционным христианским вероучением", сами были объявлены реакционерами и преданы поруганию. Выпускники же школ 90-х предпочитали, отряхнув с подошв прах поверженного отечества, перемещаться в более счастливые области. Те, кто остался, занялись, засучив рукава, формированием из этого еще не остывшего праха кирпичей для строительства нового общества - общества "развитого капитализма". Для этого им нужны были новые программы, новые учебники и новые стандарты, которые и были разработаны к 2004 году.
5. Перестройка перестроечной школы
Это будет самая короткая часть моего рассказа, потому что эта часть истории уже известна практически всем моим читателям. С 2004 года началась эпоха ФГОСов. ФГОСы - это чистой воды реакция на "вольницу" 90-х и попытка (во многом удачная) завернуть гайки обратно. Ну и плюс "эффективный менеджмент": многие из минобровских работников видимо отрабатывали свои эм-би-аи, оплаченные за госсчет.
Свое здравое зерно в разгуле стандартизации и бюрократизации школы, наверное, есть: нужно было каким-то образом загнать выпущенного в 90-е образовательного джинна обратно в лампу. В любой игре должны быть прозрачные и всем известные правила, и стандартизация была попыткой эти правила ввести. Другое дело, что, как всегда у нас, вместе с водой выплеснули и ребенка: да, про ребенка в этой истории забыли. Несмотря на формальные декларации о том, что все делается на благо и во имя (все реверансы в нужные стороны сделаны), ФГОСы первого поколения - это, по сути, документы, суммировавшие все конкретные результаты образования: прочтя стандарт, было понятно, какие знания, умения и навыки 11-классник вынесет из школы после выпускного (ну, если повезет, конечно). То есть, это документ о том, что именно надо было вложить в голову ребенка, без малейшей попытки ответить на вопрос - как и зачем надо закладывать и почему именно это.
Поэтому стандарты первого поколения с 2009 года начали менять на стандарты второго поколения, в которых на эти вопросы все-таки дали ответ. Какова цель нового образования? Воспитать "человека компетентного", овладевшего "универсальными учебными действиями". Из описаний, содержащихся во ФГОС, складывается образ человека, который с легкостью подстроится под любые изменения и сможет найти свое место в любом обществе и при любом раскладе, причем ему не нужно будет отвечать на вопрос, почему именно это общество и зачем он вообще это делает. Любопытно, что в новом ФГОСе почти нет содержательного описания учебной программы - в самом деле, если нет ответов на вопросы "почему" и "зачем", вопросы "что именно" и "как" становятся вторичными, на них можно отвечать, можно не отвечать - разницы не будет. Концептуальная и экзистенциальная пустота нынешних ФГОСов - не издержка конкретно российского образования, якобы особенно плохого. Я думаю, что это совершенно не так. Просто мы живем в эпоху глобального краха концепции человека как такового. Это происходит везде и повсюду. Кризис воспитания и образования повсеместен и он будет углубляться, сколько денег не вбухивай школу и сколько методик, программ и стандартов не пиши: пока нет ответа на вопрос "что такое человек и в чем его цель", система образования ни в России, ни в какой-то еще стране не будет успешной. И пусть вас не обманывают рейтинги вузов, проценты госбюджета, расходующиеся на образование и фотки красивых классиков с веселыми малышами всех цветов кожи: все это тщета, тлен и безысходность, пока мы не понимаем, какое будущее хотим построить, и какие для этого нам нужны люди. А мы не понимаем, хоть убей. И в этой ситуации естественным образом сработала генетическая программа: если не могут спастись все, пусть спасется хоть кто-нибудь. Именно роль этой генетической программы выживания и играет сейчас семейное образование. В семьях, семейных сообществах и микрошколах идет напряженный творческий поиск путей выхода из экзистенциального кризиса, поразившего человеческую цивилизацию. Я думаю, что это последняя надежда, у нее оставшаяся. Если не мы, то кто же?