Поэтический вечер памяти Марии Каменкови
Сим сообщаю, что завтра, 8 февраля 2012, Марии Каменкович исполнилось бы 50 лет. Ее близкие и друзья объединились, чтобы отметить это знаменательное событие. Детская библиотека истории и культуры Санкт-Петербурга, что на ул. Марата, д.72, предоставила нам свой конференц-зал для проведения поэтического вечера, посвященного ее памяти. Вечер организуют друзья, знакомые, коллеги Марии по поэтическому цеху. Всем желающим будет предоставлена возможность выступить со своими воспоминаниями, почитать стихи, послушать других, познакомиться и пообщаться. Приглашаются все любители поэзии вообще и творчества Марии Каменкович в частности. Любителям "Властелина Колец" в переводе Каменкович и Каррик, слушателям "Хоббит-Клуба" на детской радиостанции "Заячий Остров", членам Толкиновского Общества Санкт-Петербурга, когда-то основанного Марией и Валерием, на вечере будут очень рады. Вечер начинается в 18.00, вход свободный.
Кроме того, пользуясь случаем, чтобы сообщить, что в интернете появился сайт, посвященный творчеству Марии Каменкович - http://www.mariakamenkovich.ru. Там есть форум, на котором можно продолжить общение (после регистрации, разумеется)
К сожалению, радиопередача памяти Марии Каменкович, которая должна была выйти на "Радио Росии" в этот понедельник в 20.10 в цикле "Ветер в окно", перенесена на несколько недель. О дате ее выхода я сообщу дополнительно - надеюсь, эфир будет интересный, мы с поэтом Анджеем Иконниковым-Галицким старались, чтобы наш рассказ жизни и творчестве Маши был бы ярким и увлекательным.
Стихотворением Анджея, посвященным Маше, я, пожалуй, и закончу этот пост.
УМЕРШЕЙ МАШЕ КАМЕНКОВИЧ
Милая моя Маша, ты ушла в светотьму,
приоткрыла дверцу - и к Господу шасть,
девочка из спаленки, ты передай ему:
раб божий Анджей продолжает дышать
в мире, где остался разве один святой;
в городе, где воняет оцетом, как хим-фарм;
в доме, где протекает: спиритус пьём с водой;
в комнате, где под спудом догорает вольфрам.
Я тебя вспоминаю - без горечи и легко,
только не понимаю равнодушную русь:
мёд размешали с дёгтем, выплеснули молоко
и думают, что останутся трогать вечную ртуть.
А ты завернулась в мафорий и отошла
и, ссутулясь, как в церкви, перед собой стоишь:
как тогда, в Коломягах, губку взяв и отжав,
приложила к губам. И молчишь, затаив.
А они не узнают, как дышишь, когда гореть,
как Фаворского света вызревала капель,
как безумствовал Пётр, не зная, что говорит,
как огненный столб входил в колыбель.
И потому, сколь не проси, ты не вернёшься, не
обернёшься даже, в дом на песке, во сне,
в город, в котором светит шпиль как зажжённый нерв,
в этот мир, что висит на вольфрамовом волоске.
Кроме того, пользуясь случаем, чтобы сообщить, что в интернете появился сайт, посвященный творчеству Марии Каменкович - http://www.mariakamenkovich.ru. Там есть форум, на котором можно продолжить общение (после регистрации, разумеется)
К сожалению, радиопередача памяти Марии Каменкович, которая должна была выйти на "Радио Росии" в этот понедельник в 20.10 в цикле "Ветер в окно", перенесена на несколько недель. О дате ее выхода я сообщу дополнительно - надеюсь, эфир будет интересный, мы с поэтом Анджеем Иконниковым-Галицким старались, чтобы наш рассказ жизни и творчестве Маши был бы ярким и увлекательным.
Стихотворением Анджея, посвященным Маше, я, пожалуй, и закончу этот пост.
УМЕРШЕЙ МАШЕ КАМЕНКОВИЧ
Милая моя Маша, ты ушла в светотьму,
приоткрыла дверцу - и к Господу шасть,
девочка из спаленки, ты передай ему:
раб божий Анджей продолжает дышать
в мире, где остался разве один святой;
в городе, где воняет оцетом, как хим-фарм;
в доме, где протекает: спиритус пьём с водой;
в комнате, где под спудом догорает вольфрам.
Я тебя вспоминаю - без горечи и легко,
только не понимаю равнодушную русь:
мёд размешали с дёгтем, выплеснули молоко
и думают, что останутся трогать вечную ртуть.
А ты завернулась в мафорий и отошла
и, ссутулясь, как в церкви, перед собой стоишь:
как тогда, в Коломягах, губку взяв и отжав,
приложила к губам. И молчишь, затаив.
А они не узнают, как дышишь, когда гореть,
как Фаворского света вызревала капель,
как безумствовал Пётр, не зная, что говорит,
как огненный столб входил в колыбель.
И потому, сколь не проси, ты не вернёшься, не
обернёшься даже, в дом на песке, во сне,
в город, в котором светит шпиль как зажжённый нерв,
в этот мир, что висит на вольфрамовом волоске.