Еще одна перевернутая страница. Советское альтернативное искусство сегодняшними глазами
Совершенно не воспринимаю больше советское, так сказать, альтернативное искусство семидесятых годов - вещи, казавшиеся тогда гениальными, эпохальными, открывавшие на многое глаза, считавшиеся, да и бывшие иногда на самом деле, актом геройства. Хорошо помню счастье тех лет прочесть одолженную на ночь диссидентскую книгу, переписать с чьего-то магнитофона на свой песни Галича, посмотреть шедший третьим экраном или вовсе запрещенный к показу фильм какого-нибудь Тарковского, попасть на спектакль в Театр на Таганке или на выставку нонконформистов в Московском Горкоме художников-графиков.
Но что это сегодня? Спустя пятьдесят лет, в совершенно другую историческую эпоху, почти ничего из этого не сохранило ореол былой значительности, художественной и идейной ценности, гражданский непокорности. Что-то (как, например, Бродский, Высоцкий, Тарковский) сделалось из оппозиционного глубоко официальным, государственным, что-то безнадежно устарело (как, например, книги Трифонова с их осторожным развенчанием большевистской утопии), что-то обнаружило себя как всего лишь конъюнктура того времени, только с антисоветским знаком.
У меня пропал всякий интерес к творчеству и фигуре Оскара Рабина после того, как он под конец жизни признался, что рисовал из картины к в картину водку, бараки и газету “Правда” только потому, что это хорошо покупалось на Западе, а продажи его картин иностранцам шли по согласованию с КГБ. Никак больше не отозвалась душа на картины Эрика Булатова, Ильи Кабакова и других советских авангардистов, которые я видел в двухтысячные на какой-то выставке. Некогда голодные и гонимые идеалисты, жертвы советской цензуры, они уехали на Запад, там сильно разбогатели, зажили прекрасной жизнью, но стали неинтересны как художники.
Легендарные спектакли в постановке Юрия Любимова, которые можно увидеть на Ютубе, поражают сегодня слабой, почти дилетанской актерской игрой, включая самого Высоцкого, и режиссурой на уровне заводского драмкружка. Читанный мною еще в 1973 году и потрясший меня “Архипелаг Гулаг”, нанесший смертельный удар советской идеологии и соответственно всему советскому тоталитарному строю, сегодня практически нечитабелен. Он никак не может считаться серьезным научным историческим трудом. Но и его демократический, моральный, пафос тоже уже не столь очевиден как прежде после того, как вернувшийся из изгнания в Россию Солженицын занял великодержавно-монархическую позицию и был назначен Путиным на роль классика.
Пытался я перечитать как бы пророческую книгу Амальрика “Просуществует ли СССР до 1984 года”, но вскоре бросил ввиду очевидной ошибочности ее прогноза: нынешняя Россия все больше приобретает черты прежнего Советского Союза и все явственнее превращается в сильного геополитического игрока, в чем-то даже более искусного, чем СССР.
Но что это сегодня? Спустя пятьдесят лет, в совершенно другую историческую эпоху, почти ничего из этого не сохранило ореол былой значительности, художественной и идейной ценности, гражданский непокорности. Что-то (как, например, Бродский, Высоцкий, Тарковский) сделалось из оппозиционного глубоко официальным, государственным, что-то безнадежно устарело (как, например, книги Трифонова с их осторожным развенчанием большевистской утопии), что-то обнаружило себя как всего лишь конъюнктура того времени, только с антисоветским знаком.
У меня пропал всякий интерес к творчеству и фигуре Оскара Рабина после того, как он под конец жизни признался, что рисовал из картины к в картину водку, бараки и газету “Правда” только потому, что это хорошо покупалось на Западе, а продажи его картин иностранцам шли по согласованию с КГБ. Никак больше не отозвалась душа на картины Эрика Булатова, Ильи Кабакова и других советских авангардистов, которые я видел в двухтысячные на какой-то выставке. Некогда голодные и гонимые идеалисты, жертвы советской цензуры, они уехали на Запад, там сильно разбогатели, зажили прекрасной жизнью, но стали неинтересны как художники.
Легендарные спектакли в постановке Юрия Любимова, которые можно увидеть на Ютубе, поражают сегодня слабой, почти дилетанской актерской игрой, включая самого Высоцкого, и режиссурой на уровне заводского драмкружка. Читанный мною еще в 1973 году и потрясший меня “Архипелаг Гулаг”, нанесший смертельный удар советской идеологии и соответственно всему советскому тоталитарному строю, сегодня практически нечитабелен. Он никак не может считаться серьезным научным историческим трудом. Но и его демократический, моральный, пафос тоже уже не столь очевиден как прежде после того, как вернувшийся из изгнания в Россию Солженицын занял великодержавно-монархическую позицию и был назначен Путиным на роль классика.
Пытался я перечитать как бы пророческую книгу Амальрика “Просуществует ли СССР до 1984 года”, но вскоре бросил ввиду очевидной ошибочности ее прогноза: нынешняя Россия все больше приобретает черты прежнего Советского Союза и все явственнее превращается в сильного геополитического игрока, в чем-то даже более искусного, чем СССР.