Таня Савичева
Остановимся ненадолго на углу Большого проспекта и 2-й линии, перед ничем не приметным домом. Желтый трехэтажный особняк с мезонинами, выстроенный в классическом стиле в 1858-м году, это - бывший доходный дом В.Ф. Громова - действительного статского советника, купца 2-й гильдии, лесопромышленника, известного своей благотворительностью и вкладом в садоводство, как в науку. В разное время, в этом доме жил писатель Николай Чернышевский, архитекторы Габерцетель и Полещук, морской контр-адмирал Эссен.
Отцу Тани Николаю принадлежала открытая им в 1910 году на 2-й линии Васильевского острова в доме № 13/6 «Трудовая Артель братьев Савичевых» с пекарней и булочной-кондитерской при ней, а также кинотеатр «Совет» на углу Суворовского проспекта и 6-й Советской улицы. В булочной работали сам Николай, Мария и три брата Николая - Дмитрий, Василий и Алексей. Нина Николаевна (дочь) помнит, что на билетах в кино был штамп с подписью ее отца. Во время НЭПа удалось частично возобновить бизнес. Отношение коммунистов к нэпманам было скотским, они были дня них «консервами» которых оставили на время что бы съесть потом.
Дела шли не плохо, но время НЭПа подходило к концу. К 1928 году, НЭП был практически свернут, в 1930-м началась коллективизация и общий террор по нарастающей, Савичев получил статус «лишенец» - стал человеком, лишенным гражданских прав. Фактически, это тот же преступник, но без заключения под стражу. В 1935 году семью выслали из Ленинграда за Лугу в Боровичи. Через несколько месяцев им разрешили вернуться, но его здоровье было уже подорвано. В 1936 году Николай Родионович умер от рака. Ему было всего 52 года. Он похоронен на Смоленском кладбище, недалеко от часовни Ксении Блаженной.
После смерти мужа, Мария Игнатьевна работала вышивальщицей в знаменитом ателье «Смерть мужьям». Ее целью было дать пятерым из восьми детей хоть какую-то нужную специальность. О высшем образовании дети «лишенца» не могли и мечтать, равно как о вступлении в комсомол или о выборе специальности. Старшие дети - тоже работали. Сестры на момент начала войны работали на Невском машиностроительном заводе, Нина - в конструкторском бюро, Евгения - в архиве. Братья - имели рабочие должности: Леонид (Лека) был строгальщиком, Михаил - слесарем сборщиком. Младшая - Таня, перед войной только закончила третий класс.
Именно младшей дочери Николая и Марии Савичевых суждено было стать символом блокады Ленинграда. Короткий дневник, состоявший всего из девяти односложных заметок о смерти близких девочки, вызывает жгучую боль.
Мы знаем несколько дневников, написанных ленинградскими школьниками в годы блокады. Это дневник 14-летней Тани Вассоевич, иллюстрированный прекрасными ее рисунками, пронзительный дневник 16-летнего Юры Рябинкина, дневники Лены Мухиной, Майи Бубновой, Миши Тихомирова, и других, как и дневники чекиста Ф. Е. Боброва жившего по соседству с Таней, функционера Н. А. Рибковского.
Но почему же именно о Тане Савичевой, без преувеличения, слышал весь мир? Как супрематисты бились за максимальную лаконичность мысли, выраженной на холсте, когда Черный квадрат Малевича покорил людей своим примитивизмом, так и дневник Тани - лишен всяких эмоций. Вся глубина его трагедии кроется за, или между короткими карандашными строками. Читатель сразу понимает, о чем идет речь, но мысленно проваливается в этот кромешный ад лишь спустя секунды после прочтения. Простые слова, написанные синим карандашом, за которыми стоит трагедия миллионов людей: вот что такое дневник 11-летней ленинградской школьницы Тани Савичевой.
Сухопутное сообщение было прервано 8 сентября 1941 года, когда гитлеровские войска взяли Шлиссельбург. Уже в декабре 1941-го, Ленинград остался без общественного транспорта, а улицы утонули в снегу.
Командующий Западным фронтом Г.К.Жуков 28 ноября 1941 г. написал: “Спасибо ленинградцам за помощь москвичам в борьбе с кровожадными гитлеровцами”. Только за второе полугодие 1941 г. Ленинград дал фронту 713 танков , свыше 3тыс. полковых и противотанковых орудий , более 10300 минометов , 480 бронемашин , 58 бронепоездов и массу прочей военной техники и кораблей, миллионы снарядов и мин, неуклонно наращивая производство.
32-летняя Евгения (сестра Тани) каждый день ходила на работу - 7 километров пути в одну сторону. Однажды организм, измученный голодом и сдачей донорской крови, не выдержал - Женя на завод не пришла. Нина, работавшая там же, отпросилась с ночной смены и прибежала в квартиру к сестре. Евгения умерла у нее на руках на 111-й день блокады. В день смерти Жени, 28 декабря 1941-го, 11-летняя Таня начала свой страшный дневник. Это была старая записная книжка сестры Нины, наполовину заполненная чертежами. Свободными оставались только страницы, помеченные буквами алфавита.
Первая запись оказалась под буквой «Ж»: «Женя умерла в 12 часов утра».
Следующей Таня заполнила страничку с буквой «Б» - 25 января 1942-го умерла бабушка Евдокия Григорьевна. У нее была третья - самая тяжелая степень алиментарной дистрофии (голодной болезни). До последних дней, шившая военную форму для красноармейцев, умирая, она попросила не выкидывать ее продуктовую карточку, действовавшую до конца месяца, а покормить детей.
28 февраля не вернулась с работы Нина. В тот день на Ленинград обрушился сильнейший артобстрел - Савичевы решили, что 23-летняя девушка погибла.
Кошмар 1942 года продолжился короткой записью Тани на странице с буквой «Л». От истощения 17 марта умер брат Лека. Все это время, голодный и обессиленный, он ходил на работу на Адмиралтейский завод - без единого опоздания. Как и старшая сестра Женя, Леонид часто ночевал на работе, чтобы отработать две смены подряд.
13 апреля наступил черед дяди Васи.
10 мая умер и дядя Леша.
Утром 13 мая не стало Таниной мамы. Со смертью матери Таня заполнила еще три страницы с буквами «С», «У» и «О» - «Савичевы умерли», «Умерли все», «Осталась одна Таня». Холодно и точно, как ленинградский блокадный метроном. Шел 247-й из 872х день блокады Ленинграда.
Тем же летом 1942-го, Евдокия Петровна (двоюродная тётя по материнской линии) сняла с себя право опеки и устроила Таню в детдом №48. В этом был единственный шанс на быструю эвакуацию. В августе Таню вывезли из Ленинграда вместе с другими детдомовцами и отвезли в Горьковскую (Нижегородскую) область, в поселок Шатки. Но здоровье Тани уже миновало точку невозврата. Девочка начала слепнуть. На новом месте у девочки обнаружили туберкулез, она сразу же попала в изоляцию от других детей. Единственной ее подругой стала медсестра Нина Середкина. Женщине удалось поставить Таню на ноги: через какое-то время она научилась передвигаться на костылях, а потом и без них - держась за стенку.
В марте 1944-го Савичеву отправили в дом инвалидов, где она продолжила мучительно и неотвратимо угасать. В последние дни девочка страдала от страшных головных болей и полностью ослепла. Таня умерла 1 июля 1944 года, ей было 14 с половиной лет. Забрать тело Тани было некому. Похоронили ее там же в Горьковской области усилиями больничного конюха. За могилкой присматривала санитарка Анна Журкина, которая боролась за жизнь Тани до последних минут.
И все же Таня ошиблась, написав в дневнике, что все Савичевы умерли.
Брат Михаил остался жив после нападения немцев на Псковскую область. Мужчина записался в партизанский отряд и воевал несколько лет - до тяжелого ранения. Выйдя из госпиталя с инвалидностью, Михаил поселился в Сланцах под Ленинградом и работал в почтовом отделении. Его не стало в 1988 году.
Сестра Нина тоже не погибла от немецких пуль в 1942-м. Ее через Ладогу эвакуировали вместе с другими заводчанами. Письма в блокадный Ленинград не доходили, поэтому Нина не могла сообщить о своей судьбе. Нина прожила долгую жизнь, ее не стало в 2013 г., в возрасте 94 лет.
Весной 1945 года Нину отправили в командировку в Ленинград: овощехранилище, где она тогда работала, должно было заключить договор с одной из воинских частей города на поставку картошки. Остановилась у знакомых, в Доме офицеров. В первую же свободную минуту пошла к той родственнице, что взяла Таню. Та ничего не знала о судьбе девочки. В комнате стояла шкатулка Савичевых, где Мария Игнатьевна (мама Тани и Нины) хранила венчальные свечи и фату. Нина открыла ее и сразу увидела свою старую записную книжку, которую перед войной подарил ей на день рождения брат Леня. Из интервью Нины Николаевны: «И карандаш я узнала сразу. Никогда не забуду, как, отправляясь на работу, подводила им губы. Сейчас кажется, что все это было в другой жизни...» Она узнала свой почерк - конструкторские расчеты, формулы. Дальше шли пустые страницы. И вдруг: «Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г» - было написано детским Таниным почерком, а потом еще и еще: «Лека умер 17 марта в 5 часов утра 1942 г.» «Женя умерла 28 дек. в 12 час. утра 1942 г.», «Дядя Вася умер 13 апр. 2.ночи 1942 г.», «Дядя Леша 10 мая в 4 ч. дня 1942 г.», «Мама 13 мая в 7.30 утра 1942». Так Нина впервые узнала точные даты смерти своих родных. Она взяла записную книжку и ушла. «Ну что, удалось тебе что-нибудь узнать?», - спросили вечером знакомые. «Ничего. Вот все, что осталось от нашей семьи», - устало ответила Нина и показала записную книжку. Тут в комнату вошел Лев Львович Раков, занимавшийся организацией Музея обороны Ленинграда. Он прочитал Танин дневник и стал уговаривать Нину отдать его в музей. Она не хотела расставаться с книжкой, но потом все-таки переписала даты смерти родных и отдала…. Так историю семьи Савичевых узнал весь мир.
Раков был директором музея блокады, который был уничтожен 30 августа 1949 года в рамках Ленинградского дела http://diderix.petergen.com/130849.htm Раков был приговорен к расстрелу, который потом заменили на 25 лет лагерей, его жену то же сослали. Музей разгромили и сожгли огромное количество дневников, писем и других артефактов истории. Почему сохранился дневник Тани не понятно.
Нина и Михаил много лет искали Таню после войны. Зная про эвакуацию, они надеялись увидеть ее живой. С их подачи, газета «Пионерская правда» призывала читателей найти девочку, написавшую дневник. Только в 1971-м нашлась могила Тани, через год на ней появилось надгробие, а затем - монумент.
Будем честны: распространенная история, о том, что дневник Тани Савичевой являлся документальным свидетельством по обвинению гитлеровцев в нацизме и геноциде на Нюрнбергском процессе - лишь миф. Дневника Тани там не было. Так как блокаду не удалось внести в обвинение.
С 1944 года, и по сегодняшний день, в квартире Савичевых на 2й линии, проживает востоковед, историк Александр Уралов. По его словам, дважды его семья пыталась превратить помещение в музей Тани Савичевой, и дважды потерпели неудачу. В первый раз - в 70е годы, когда маме Александра отказали, намекнув, что Савичевы - нэпманы, и достаточно того, что дневник Тани увековечен на Дороге Жизни. Второй раз - в 90е годы, когда чиновникам было не до расселения семьи Ураловых.
Нина Савичева:
- Несколько раз ко мне обращались представители властей с предложением о перезахоронении Тани в Петербург, ведь именно я, как ближайшая родственница, должна дать на это согласие. Сказать «нет» оказалось невероятно сложно, но я приняла именно такое решение. Для того чтобы найти Танину могилу, местные жители предприняли невероятные усилия. Сколько труда пошло на поиски в архивах, да и позже - на возведение мемориального комплекса. Строили его, кстати, на деньги, пожертвованные комсомольцами со всей страны. Для местных жителей память о Тане свята. В честь нее в Шатках названа улица, а памятник с мылом моют даже в зимние холода! Просто нечестно отнимать у людей все это! Поэтому я и выступила против перезахоронения сестры.
Когда Света, внучка Нины Николаевны, училась в школе, учительница на уроке рассказывала про Таню Савичеву. Сказала, что вся семья Савичевых умерла. «Нет. Моя бабушка, сестра Тани - жива», - возразила Света. Учительница в тот же день позвонила Нине Николаевне. Наивно удивлялась, что никто не знает, что Танины родные живы.
Внучка Нины Николаевны Света очень похожа на Таню. Те же черты лица, тот же взгляд. Сейчас Светлане уже за 30, растет дочка Настенька. А ее двоюродная бабушка так и не дожила до возраста, когда называют солидно, по имени-отчеству. Для всех она навсегда осталась простой ленинградской школьницей - просто Таней.
8 апреля 1989 года, в советском союзе была отменена статья за антисоветскую пропаганду.
8 сентября 1989 года восстановили музей блокады, но конечно в значительно меньшем объеме, ну что осталось.