Документы периода Великой Отечественной войны, хранящиеся не в ЦАМО
В последнее время приходилось немало работать с документами периода Великой Отечественной войны, причем не в Центральном архиве Минобороны.
Один вид документов - акты и заявления об ущербе, который нанесли жителям оккупированных территорий СССР немецкие войска. Подобные документы хранятся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФе), областных и районных архивах. В ГАРФе они сосредоточены в фонде Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (фонд Р-7021).
Отмечу, что документы в подборках по неоккупированным областям касаются жителей, эвакуированных в глубь страны с территорий, захваченных немцами.
По содержанию документы несколько разнятся.
"Акты..." составлены по единой форме:
- имена членов комиссии,
- ФИО пострадавшего,
- причиненный ущерб с перечислением видов утраченного имущества (см. фото),
- краткое описание обстоятельств потери имущества (чаще всего здесь приводится стандартная для всех жителей одного населенного пункта фраза, например: "все имущество спалено при отступлении немецких войск"),
- подписи членов комиссии и свидетелей.
Особенно ценно для семейной истории описания хозяйств: от надворных построек и живности до драгметаллов и книг.
"Заявления..." гораздо вариативнее по содержанию, нежели "Акты...": одни составляли тексты сухо и четко, сосредотачиваясь на перечислении утраченного имущества, а другие в подробностях описывали ужасы оккупации. Приведу два текста.
Заявление Марии Михайловны Лещенко - жительницы хутора Адагум Краснодарского края:
"Прошу районную комиссию Варениковского района учесть нанесенный мне ущерб немецко-фашистскими оккупантами, который выражается в следующем:
10 марта 1943 года пришли три румына, неизвестные по фамилии, стали ломать мой сарай, крытый камышом, турлучный. Я начала плакать и просить, чтобы не ломали. Один румын схватил лопату, потаскал на меня* со всех сил. Но я отскочила. На другой день 11 марта 1943 года пришел Гончарь Александр, он служил в немецкой армии добровольно на немецкой кухне. Когда он зашел во двор, стал резать сохи, балки для топки на кухню. Я стала говорить: зачем берешь, а он отвечает: «Меня послали, я и беру».
15 марта 1943 года в 4 часа дня пришли 2 немца …** Гердина и Ганс Кешно. Без моего согласия сломали замок в квартире, так как у меня корова была в квартире, прятала я ее от немцев и румын. Я стала плакать, просить, чтобы оставили. Немцы не отвечали ничего. Моя корова дойная 12 лет.
3 сентября 1942 года пришли ко мне в квартиру 3 немца неизвестные по фамилии, без моего согласия пошли в сарай, забрали курей.
6 мая 1943 года ко мне в комнату вошли два немца неизвестные по фамилии, взяли у меня швейную машину новую. В это время я не была дома. Дома были дети мои Лещенко Рая Дмитревна и Федор Дмитревич. Так как дети их боялись, ничего им не говорили.
5 февраля 1942 года приехали 3 румына и без моего согласия разобрали новый саж*** дощатый, крытый камышом.
7 апреля 1942 г. вошли 2 немца ко мне в квартиру, забрали столы новые дубовые.
Кроме этого я не убрала свой огород площадью фасоли 0,04 га, картофеля 0,04 га, кукурузы 0,45 га. ... 2/XII-43 года"
Заявление Скиба Елены Антоновны - жительницы хутора Акерменка Краснодарского края:
«Прошу районную комиссию Варениковского района учесть нанесенный моей семье ущерб немецко-фашистскими оккупантами, который выражается в следующем:
Во время оккупации нашего хутора Акерменки я и моя семья была арестована немецкими жандармами за то, что я имела связь с партизанами. 6 марта вечером зашли 20 моряков совместно с партизанами (моряки были высажены десантом) в хутор Акерменку. Было собрано в этот вечер собрание моряками и партизанами. На этом собрании присутствовали наши жители, которые были преданы советской власти. Я тоже присутствовала на этом собрании. Собрание проводилось по поводу партизанских работ, как мы должны помогать партизанам и вредить немцам. 7 марта в х. Акерменку зашли 50 румын по вылову партизан. Партизанам было все доложено, что румыны в хуторе и идут в том направлении, где был отряд партизан. Партизаны сделали засаду и поранили офицера румынской. Румынами был ранен 1 партизан и взят в плен. После этого как взяли в плен одного партизана румыны возвратились в хутор и оцепили мой дом и меня арестовали, сын и дочь мои были в лесу. Там моментом были пойманы и дети. Мальчика, когда поймали и вели, он сопротивлялся, румын ударил его прикладом, и у него пошла кровь ртом, носом. Румын бросил на мгновение мальчика, это мальчику дало возможность убежать в лес. По нему стреляли с пулемета, но он убежал, а меня с дочкой арестовали и отправили в Гостаевскую немецкую комендатуру, где я просидела 8 дней, не дая мне ни пищи и воды. Здесь мне были всякие допросы и издевательства, чтобы я им выказала, что была на собрании и кто присутствовал, но им не удалось этого узнать.
На 9 сутки нас направили в город Анапу с немецкими жандармами. На 10-е сутки был такой момент, что я могла убежать. Скрывалась я по лесу некоторое время, а потом уже пришла в свой хутор. Все мое имущество было разграблено и разрушено немцами. В свой дом я зашла, когда нас освободила Красная армия. Все жители были угнаны немцами».
Второй вид документов - заявления о получении пособий. Подобные документы я обнаружила в Ржевском городском архиве.
Заявление сестры моей прабабушки, Анны Гавриловны Федотовой, жительницы д. Муравьево Ржевского района Калининской области (сохранена орфография документа):
«Прошу Вас разобрать мое заявление и помочь мне, т.е. оказать помочь в денежном пособии, так как у меня погиб сын в борьбе с немецкими окупантами. На моем иждевении находятся двое детей 13 лет и дочь 4 года, дочь все время болеет, совсем не ходит на ногах. Изза ние я не где не работаю и воспитывать их очень трудно не получая не откуда помощи и к тому же я пострадавшая во время окупации. Немцами снят мой собственный дом и расстреляна дочь 15 лет и даже все имущество мое сгорело на квартире на которой находились последнее время перед освобождением. Прошу не отказать моей прозьбе, разобрать мое заявление, оказать мне помочь. Муж забран 15 марта 1943. …»
История гибели Маши, дочери Анны Гавриловны, известна из воспоминаний. Маша с подругой пошла в другую деревню (по слухам, там выдавали муку). Увидевший их немец крикнул остановиться (возможно, принял за партизанок). Подруга остановилась, а Маша продолжала идти. Тогда немец выстрелил. А в доме, где стоял гроб с телом Маши, внезапно возник пожар - дом сгорел. Двойная смерть её постигла...
Кроме собственно заявлений о назначении пособий интересны еще и прилагаемые к ним документы. Это могут быть:
справки о составе семьи с указанием возраста,
удостоверения о нахождении члена семьи на военной службе или о призыве на службу (в них могут иметься указания на воинскую часть - что особенно важно для восстановления боевого пути),
свидетельства о смерти,
а встречаются и разнообразные другие документы, которыми заявители стремились подтвердить свое положение, например, письма с фронта(!)
Примечания:
* Так в документе
** Имя зашито в переплет документа
*** Саж - хлев, в котором откармливают свиней
Один вид документов - акты и заявления об ущербе, который нанесли жителям оккупированных территорий СССР немецкие войска. Подобные документы хранятся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФе), областных и районных архивах. В ГАРФе они сосредоточены в фонде Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (фонд Р-7021).
Отмечу, что документы в подборках по неоккупированным областям касаются жителей, эвакуированных в глубь страны с территорий, захваченных немцами.
По содержанию документы несколько разнятся.
"Акты..." составлены по единой форме:
- имена членов комиссии,
- ФИО пострадавшего,
- причиненный ущерб с перечислением видов утраченного имущества (см. фото),
- краткое описание обстоятельств потери имущества (чаще всего здесь приводится стандартная для всех жителей одного населенного пункта фраза, например: "все имущество спалено при отступлении немецких войск"),
- подписи членов комиссии и свидетелей.
Особенно ценно для семейной истории описания хозяйств: от надворных построек и живности до драгметаллов и книг.
"Заявления..." гораздо вариативнее по содержанию, нежели "Акты...": одни составляли тексты сухо и четко, сосредотачиваясь на перечислении утраченного имущества, а другие в подробностях описывали ужасы оккупации. Приведу два текста.
Заявление Марии Михайловны Лещенко - жительницы хутора Адагум Краснодарского края:
"Прошу районную комиссию Варениковского района учесть нанесенный мне ущерб немецко-фашистскими оккупантами, который выражается в следующем:
10 марта 1943 года пришли три румына, неизвестные по фамилии, стали ломать мой сарай, крытый камышом, турлучный. Я начала плакать и просить, чтобы не ломали. Один румын схватил лопату, потаскал на меня* со всех сил. Но я отскочила. На другой день 11 марта 1943 года пришел Гончарь Александр, он служил в немецкой армии добровольно на немецкой кухне. Когда он зашел во двор, стал резать сохи, балки для топки на кухню. Я стала говорить: зачем берешь, а он отвечает: «Меня послали, я и беру».
15 марта 1943 года в 4 часа дня пришли 2 немца …** Гердина и Ганс Кешно. Без моего согласия сломали замок в квартире, так как у меня корова была в квартире, прятала я ее от немцев и румын. Я стала плакать, просить, чтобы оставили. Немцы не отвечали ничего. Моя корова дойная 12 лет.
3 сентября 1942 года пришли ко мне в квартиру 3 немца неизвестные по фамилии, без моего согласия пошли в сарай, забрали курей.
6 мая 1943 года ко мне в комнату вошли два немца неизвестные по фамилии, взяли у меня швейную машину новую. В это время я не была дома. Дома были дети мои Лещенко Рая Дмитревна и Федор Дмитревич. Так как дети их боялись, ничего им не говорили.
5 февраля 1942 года приехали 3 румына и без моего согласия разобрали новый саж*** дощатый, крытый камышом.
7 апреля 1942 г. вошли 2 немца ко мне в квартиру, забрали столы новые дубовые.
Кроме этого я не убрала свой огород площадью фасоли 0,04 га, картофеля 0,04 га, кукурузы 0,45 га. ... 2/XII-43 года"
Заявление Скиба Елены Антоновны - жительницы хутора Акерменка Краснодарского края:
«Прошу районную комиссию Варениковского района учесть нанесенный моей семье ущерб немецко-фашистскими оккупантами, который выражается в следующем:
Во время оккупации нашего хутора Акерменки я и моя семья была арестована немецкими жандармами за то, что я имела связь с партизанами. 6 марта вечером зашли 20 моряков совместно с партизанами (моряки были высажены десантом) в хутор Акерменку. Было собрано в этот вечер собрание моряками и партизанами. На этом собрании присутствовали наши жители, которые были преданы советской власти. Я тоже присутствовала на этом собрании. Собрание проводилось по поводу партизанских работ, как мы должны помогать партизанам и вредить немцам. 7 марта в х. Акерменку зашли 50 румын по вылову партизан. Партизанам было все доложено, что румыны в хуторе и идут в том направлении, где был отряд партизан. Партизаны сделали засаду и поранили офицера румынской. Румынами был ранен 1 партизан и взят в плен. После этого как взяли в плен одного партизана румыны возвратились в хутор и оцепили мой дом и меня арестовали, сын и дочь мои были в лесу. Там моментом были пойманы и дети. Мальчика, когда поймали и вели, он сопротивлялся, румын ударил его прикладом, и у него пошла кровь ртом, носом. Румын бросил на мгновение мальчика, это мальчику дало возможность убежать в лес. По нему стреляли с пулемета, но он убежал, а меня с дочкой арестовали и отправили в Гостаевскую немецкую комендатуру, где я просидела 8 дней, не дая мне ни пищи и воды. Здесь мне были всякие допросы и издевательства, чтобы я им выказала, что была на собрании и кто присутствовал, но им не удалось этого узнать.
На 9 сутки нас направили в город Анапу с немецкими жандармами. На 10-е сутки был такой момент, что я могла убежать. Скрывалась я по лесу некоторое время, а потом уже пришла в свой хутор. Все мое имущество было разграблено и разрушено немцами. В свой дом я зашла, когда нас освободила Красная армия. Все жители были угнаны немцами».
Второй вид документов - заявления о получении пособий. Подобные документы я обнаружила в Ржевском городском архиве.
Заявление сестры моей прабабушки, Анны Гавриловны Федотовой, жительницы д. Муравьево Ржевского района Калининской области (сохранена орфография документа):
«Прошу Вас разобрать мое заявление и помочь мне, т.е. оказать помочь в денежном пособии, так как у меня погиб сын в борьбе с немецкими окупантами. На моем иждевении находятся двое детей 13 лет и дочь 4 года, дочь все время болеет, совсем не ходит на ногах. Изза ние я не где не работаю и воспитывать их очень трудно не получая не откуда помощи и к тому же я пострадавшая во время окупации. Немцами снят мой собственный дом и расстреляна дочь 15 лет и даже все имущество мое сгорело на квартире на которой находились последнее время перед освобождением. Прошу не отказать моей прозьбе, разобрать мое заявление, оказать мне помочь. Муж забран 15 марта 1943. …»
История гибели Маши, дочери Анны Гавриловны, известна из воспоминаний. Маша с подругой пошла в другую деревню (по слухам, там выдавали муку). Увидевший их немец крикнул остановиться (возможно, принял за партизанок). Подруга остановилась, а Маша продолжала идти. Тогда немец выстрелил. А в доме, где стоял гроб с телом Маши, внезапно возник пожар - дом сгорел. Двойная смерть её постигла...
Кроме собственно заявлений о назначении пособий интересны еще и прилагаемые к ним документы. Это могут быть:
справки о составе семьи с указанием возраста,
удостоверения о нахождении члена семьи на военной службе или о призыве на службу (в них могут иметься указания на воинскую часть - что особенно важно для восстановления боевого пути),
свидетельства о смерти,
а встречаются и разнообразные другие документы, которыми заявители стремились подтвердить свое положение, например, письма с фронта(!)
Примечания:
* Так в документе
** Имя зашито в переплет документа
*** Саж - хлев, в котором откармливают свиней