Не-прощание с Н.К. Гаврюшиным
Прочитал в орто-нете: "Сегодня скончался Николай Константинович Гаврюшин. Большая утрата для русской церковной мысли".
Простите, а мысль эта была о чем и в чем?
За 32 года преподавания в МДА составил ли он конспект своих лекций и издал ли книгу по предмету своего преподавания? Мне незнакомо издание с названием вроде "Гаврюшин Н.К. История русской религиозной философии".
Он оставил ряд эссе порой весьма спорного содержания по некоторым частным вопросам и персоналиям. Но в целом свой курс так и не довел до стадии публикации.
Но главное - он не сделал ничего для того, чтобы соотнести предмет своего исследования с современной жизнью. Чему он сам научился у русских философов?
За рамками кулуарных бесед (в коих он бывал весьма критически настроен) - дерзал ли он соотнести мысли, мечты, предостережения, горькие выводы своих "подопечных" с извилинами, пропастями и взлетами современной церковной, культурной и общественной жизни?
Он столько лет держал руку на пульсе живой мучительной мысли. И, получается, не пропускал ее через себя - к другим. Их темы, их "мифы" он не продолжал и не развивал. Их эссе он не переводил на язык современной жизни.
А как педагог - заражал ли он студентов любовью к русским философам, или, подобно своему коллеге Дунаеву, громившему русскую литературу, на самом деле сеял среди них отчуждение от этого сонмища еретиков? Скорее его лекции и статьи поддерживали и так свойственное студентам МДС опасливое отношение к философии (даже Флоровскому и Вл. Лосскому от него доставалось).
32 года преподавания в одном месте - это много. И где плод? Ну посмотрите на епископов-выпускников МДА последних тридцати лет. Хоть о ком-то из них можно ли предположить, что он хотя бы прочитал Владимира Соловьева, пусть даже и для экзамена у Николая Константиновича?
А где выпускники Академии, которые честно, компетентно и любовно изучают русскую философию? Уж не говорю - следуют ей и продолжают ее творить?
Увы, это какое-то проклятие советской и постсоветской МДА: там не появляются настоящие ученики, не создаются школы. Ни Осипову, ни Гаврюшину, ни мне это не удалось. Академия научно живет лишь за счет импорта "варягов". Последнее время - даже из Тихоновского университета.
Я считаю, что своим крайним "охранительством" Николай Константинович сыграл отрицательную роль в истории Академии и Русской Церкви. Встреча не состоялась.
Вместо того, чтобы вынимать у Бердяева-Флоренского апологетические изюминки и подавать их в готовом виде ленивым семинаристам, которым лаврские монахи и так сказали, что ничего доброго в философских галилеях не водится, Николай Константинович выискивал там ереси. И успешно обличал их перед глазами тех, кто и так и не хотел и не был способен читать эти заумные книжки.
В результате РПЦ предпочитает вести разговор на языке администрирования - то есть делает ровно то, против чего дружно предупреждали те самые русские философы от Чаадаева до Лосева...
Николай Константинович (кстати, не философ по образованию) своим многолетним присутствием в Академии создавал иллюзию, будто МДА и РПЦ живо интересуются наследием русской философии и его усваивают, что традиция "Религиозно-философского общества" начала 20 века жива... Мол, вот у нас человек, ответственный за эту тему и ее ведущий. Это была иллюзия. Но она мешала найти людей и подходы, которые реально могли бы привести к усвоению великого наследия "русского серебряного века". Благодаря Н.К. русские философы укрепились в статусе "изгоев" и "подозрительных лиц" для позолоченного церковного истеблишмента.
Н.К. сам стал жертвой академического окружения и его вкусов. Сначала он позволил использовать свой талант в борьбе митр. Антония Мельникова с архиепископом Питиримом Нечаевым (в 80-е годы Питирим поднимал на щит Флоренского как самого советского из русских религиозных классиков; Антоний терпеть не мог Питирима, а уж заодно и Флоренского). Ну, а потом старался не потревожить болотце академических классиков (Осипова-Иванова). И в итоге стал отличаться от них только бОльшим объемом научно-библиографического аппарата.
Н.К. пришел в Академию в "горбачевские" годы вместе с А.Б.Зубовым. Последний шел против плоско-охранительского течения. И в конце концов был уволен. А Н.К. растворился в этом академическом майнстриме.
В моей памяти это были две равно печальные метки: изгнание Андрея Борисовича и содержание лекций Николая Константиновича. Русские философы для меня это неожиданный Дар Божий, нежданные союзники для феодальной церкви. Для Н.К. это чуть ли не диверсанты, отравляющие своими ересями мир благоуханного православия. Поэтому для меня так болезненно было узнать, что человек, пришедший из диссидентского центра АН СССР (Института истории естествознания и техники), не столкто приносит с собой это сокровище в стены Духовной Академии, сколько заслоняет собой от него.
Увы, скорее всего, на смену Николаю Константиновичу придут много не-лучшие отставные милиционеры. И снова курс "История русской мысли" превратится в практикум "Белибердяевщина перед судом православной инквизиции".
А человек был хороший. Приими его душу, Господи.
***
Оказывается, в «Трудах Нижегородской духовной семинарии» только что вышел конспект лекций Н.К. по истории русский философии.
Читаем:
"Что есть философия? Логические статьи - не единственное свидетельство философских интересов в «Изборнике Святослава» 1073 г. Там есть еще, например, и статья Георгия Хировоска «О образах» (т. е. поэтических приемах или фигурах), которая вполне может быть отнесена к сфере эстетики. Но все же теперь нам пора попытаться ответитьна вопрос, что в Древней Руси понимали под «философией», или «любомудрием». Согласно «Житию Константина Философа», на вопрос Логофета «что есть философия?» равноапостольный просветитель славян «скорым умом рече абие: «Божиих и человеческих вещей разум (т. е. разумение), иже детелию (деятельным) учит человека по образу и подобию быти сотворшаго его, елико может человек Богу приблизитися... третье определение философии мы находим в службе равноап. Кириллу, в тропаре шестой песни канона: «Поучение смерти житие твое положив, преизящне предел мудрости, отче, поразумев, преложился еси к Премудрост иипостасней», то есть обратившись к философии как поучению добровольной смерти для мира страстей и достигнув предела земной мудрости, он преставился ко Христу как Божией Силе и Божией Премудрости»
http://www.seminary.nne.ru/images/nauchnie-izdania/%D0%A2%D1%80%D1%83%D0%B4%D1%8B_%D0%9D%D0%94%D0%A1_2018.pdf
Это "древнерусская тоска" не более чем плетение словес, а не философия.
Мне представляется, что для начала лектор должен был дать нормальное, современное (путь и авторское) определение философии, и, тем самым, определить поле своего исследования и разговора. А раз это не сделано, то философию можно искать и в сказках эскимосов, и в тропарях. На Руси могли называть философией что угодно. Мол, Константин - Философ, потому что София ему явилась и он ее полюбил. Точка. Но какое это имеет отношение к тому, чем занимались Сократ или Аристотель?
Постановка тех или иных вопросов, над которыми думают настоящие философы, не делает такой текст философским. Тем паче, что в тропаре и вопросов нет, а есть бездоказательные декларации, то есть нечто радикально чуждое именно философии. Так что в этих лекциях история русской риторики выдается за историю русской философии. На самом деле философию в наших краях и не стоит искать раньше конца 18 столетия... А православную философию - так и еще позже.
(мое понимание философии дано тут https://diak-kuraev.livejournal.com/955396.html и тут https://diak-kuraev.livejournal.com/955967.html)
А если это просто исторический обзор русской церковной публицистики - то он очень странен. Андрей Курбский даже не упоминается. О публицистике Ивана Грозного речи нет. Иосиф Волоцкий сводится к вопросу о монастырском землевладении и казни еретиков. Обзор богословских взглядов подменен обзором взглядов политических. Причем лектор избрал самый легкий для себя способ изложения: по авторам, а не по истории идей. Как менялось в веках представление о смерти и спасении? О власти в церкви? О светской власти? О соседях и иноверцах?...
И самое главное - а зачем вообще этот рассказ о забытых персонажах с цитатами на старорусском языке нужен нижегородским семинаристам? Причем некоторые куски текста явно были написаны еще по советским стандартам и не переписывались: "В свое время В. Ф. Ржига не без оснований усмотрел в Ермолае-Еразме выразителя интересов крестьянства. Позднее эта точка зрения была подвергнута пересмотру, и Ермолая-Еразма стали относить к идеологам дворянства".
Простите, а мысль эта была о чем и в чем?
За 32 года преподавания в МДА составил ли он конспект своих лекций и издал ли книгу по предмету своего преподавания? Мне незнакомо издание с названием вроде "Гаврюшин Н.К. История русской религиозной философии".
Он оставил ряд эссе порой весьма спорного содержания по некоторым частным вопросам и персоналиям. Но в целом свой курс так и не довел до стадии публикации.
Но главное - он не сделал ничего для того, чтобы соотнести предмет своего исследования с современной жизнью. Чему он сам научился у русских философов?
За рамками кулуарных бесед (в коих он бывал весьма критически настроен) - дерзал ли он соотнести мысли, мечты, предостережения, горькие выводы своих "подопечных" с извилинами, пропастями и взлетами современной церковной, культурной и общественной жизни?
Он столько лет держал руку на пульсе живой мучительной мысли. И, получается, не пропускал ее через себя - к другим. Их темы, их "мифы" он не продолжал и не развивал. Их эссе он не переводил на язык современной жизни.
А как педагог - заражал ли он студентов любовью к русским философам, или, подобно своему коллеге Дунаеву, громившему русскую литературу, на самом деле сеял среди них отчуждение от этого сонмища еретиков? Скорее его лекции и статьи поддерживали и так свойственное студентам МДС опасливое отношение к философии (даже Флоровскому и Вл. Лосскому от него доставалось).
32 года преподавания в одном месте - это много. И где плод? Ну посмотрите на епископов-выпускников МДА последних тридцати лет. Хоть о ком-то из них можно ли предположить, что он хотя бы прочитал Владимира Соловьева, пусть даже и для экзамена у Николая Константиновича?
А где выпускники Академии, которые честно, компетентно и любовно изучают русскую философию? Уж не говорю - следуют ей и продолжают ее творить?
Увы, это какое-то проклятие советской и постсоветской МДА: там не появляются настоящие ученики, не создаются школы. Ни Осипову, ни Гаврюшину, ни мне это не удалось. Академия научно живет лишь за счет импорта "варягов". Последнее время - даже из Тихоновского университета.
Я считаю, что своим крайним "охранительством" Николай Константинович сыграл отрицательную роль в истории Академии и Русской Церкви. Встреча не состоялась.
Вместо того, чтобы вынимать у Бердяева-Флоренского апологетические изюминки и подавать их в готовом виде ленивым семинаристам, которым лаврские монахи и так сказали, что ничего доброго в философских галилеях не водится, Николай Константинович выискивал там ереси. И успешно обличал их перед глазами тех, кто и так и не хотел и не был способен читать эти заумные книжки.
В результате РПЦ предпочитает вести разговор на языке администрирования - то есть делает ровно то, против чего дружно предупреждали те самые русские философы от Чаадаева до Лосева...
Николай Константинович (кстати, не философ по образованию) своим многолетним присутствием в Академии создавал иллюзию, будто МДА и РПЦ живо интересуются наследием русской философии и его усваивают, что традиция "Религиозно-философского общества" начала 20 века жива... Мол, вот у нас человек, ответственный за эту тему и ее ведущий. Это была иллюзия. Но она мешала найти людей и подходы, которые реально могли бы привести к усвоению великого наследия "русского серебряного века". Благодаря Н.К. русские философы укрепились в статусе "изгоев" и "подозрительных лиц" для позолоченного церковного истеблишмента.
Н.К. сам стал жертвой академического окружения и его вкусов. Сначала он позволил использовать свой талант в борьбе митр. Антония Мельникова с архиепископом Питиримом Нечаевым (в 80-е годы Питирим поднимал на щит Флоренского как самого советского из русских религиозных классиков; Антоний терпеть не мог Питирима, а уж заодно и Флоренского). Ну, а потом старался не потревожить болотце академических классиков (Осипова-Иванова). И в итоге стал отличаться от них только бОльшим объемом научно-библиографического аппарата.
Н.К. пришел в Академию в "горбачевские" годы вместе с А.Б.Зубовым. Последний шел против плоско-охранительского течения. И в конце концов был уволен. А Н.К. растворился в этом академическом майнстриме.
В моей памяти это были две равно печальные метки: изгнание Андрея Борисовича и содержание лекций Николая Константиновича. Русские философы для меня это неожиданный Дар Божий, нежданные союзники для феодальной церкви. Для Н.К. это чуть ли не диверсанты, отравляющие своими ересями мир благоуханного православия. Поэтому для меня так болезненно было узнать, что человек, пришедший из диссидентского центра АН СССР (Института истории естествознания и техники), не столкто приносит с собой это сокровище в стены Духовной Академии, сколько заслоняет собой от него.
Увы, скорее всего, на смену Николаю Константиновичу придут много не-лучшие отставные милиционеры. И снова курс "История русской мысли" превратится в практикум "Белибердяевщина перед судом православной инквизиции".
А человек был хороший. Приими его душу, Господи.
***
Оказывается, в «Трудах Нижегородской духовной семинарии» только что вышел конспект лекций Н.К. по истории русский философии.
Читаем:
"Что есть философия? Логические статьи - не единственное свидетельство философских интересов в «Изборнике Святослава» 1073 г. Там есть еще, например, и статья Георгия Хировоска «О образах» (т. е. поэтических приемах или фигурах), которая вполне может быть отнесена к сфере эстетики. Но все же теперь нам пора попытаться ответитьна вопрос, что в Древней Руси понимали под «философией», или «любомудрием». Согласно «Житию Константина Философа», на вопрос Логофета «что есть философия?» равноапостольный просветитель славян «скорым умом рече абие: «Божиих и человеческих вещей разум (т. е. разумение), иже детелию (деятельным) учит человека по образу и подобию быти сотворшаго его, елико может человек Богу приблизитися... третье определение философии мы находим в службе равноап. Кириллу, в тропаре шестой песни канона: «Поучение смерти житие твое положив, преизящне предел мудрости, отче, поразумев, преложился еси к Премудрост иипостасней», то есть обратившись к философии как поучению добровольной смерти для мира страстей и достигнув предела земной мудрости, он преставился ко Христу как Божией Силе и Божией Премудрости»
http://www.seminary.nne.ru/images/nauchnie-izdania/%D0%A2%D1%80%D1%83%D0%B4%D1%8B_%D0%9D%D0%94%D0%A1_2018.pdf
Это "древнерусская тоска" не более чем плетение словес, а не философия.
Мне представляется, что для начала лектор должен был дать нормальное, современное (путь и авторское) определение философии, и, тем самым, определить поле своего исследования и разговора. А раз это не сделано, то философию можно искать и в сказках эскимосов, и в тропарях. На Руси могли называть философией что угодно. Мол, Константин - Философ, потому что София ему явилась и он ее полюбил. Точка. Но какое это имеет отношение к тому, чем занимались Сократ или Аристотель?
Постановка тех или иных вопросов, над которыми думают настоящие философы, не делает такой текст философским. Тем паче, что в тропаре и вопросов нет, а есть бездоказательные декларации, то есть нечто радикально чуждое именно философии. Так что в этих лекциях история русской риторики выдается за историю русской философии. На самом деле философию в наших краях и не стоит искать раньше конца 18 столетия... А православную философию - так и еще позже.
(мое понимание философии дано тут https://diak-kuraev.livejournal.com/955396.html и тут https://diak-kuraev.livejournal.com/955967.html)
А если это просто исторический обзор русской церковной публицистики - то он очень странен. Андрей Курбский даже не упоминается. О публицистике Ивана Грозного речи нет. Иосиф Волоцкий сводится к вопросу о монастырском землевладении и казни еретиков. Обзор богословских взглядов подменен обзором взглядов политических. Причем лектор избрал самый легкий для себя способ изложения: по авторам, а не по истории идей. Как менялось в веках представление о смерти и спасении? О власти в церкви? О светской власти? О соседях и иноверцах?...
И самое главное - а зачем вообще этот рассказ о забытых персонажах с цитатами на старорусском языке нужен нижегородским семинаристам? Причем некоторые куски текста явно были написаны еще по советским стандартам и не переписывались: "В свое время В. Ф. Ржига не без оснований усмотрел в Ермолае-Еразме выразителя интересов крестьянства. Позднее эта точка зрения была подвергнута пересмотру, и Ермолая-Еразма стали относить к идеологам дворянства".