Ура! Дома!
Это был самый гениальный год в плане организации Евровидения. Еще ничего и никогда не давалось нам с такой легкостью, как совместная работа с NRK. Еще нигде и никогда наши просьбы не выполнялись настолько быстро, сиюсекундно, четко, отлаженно, без лишних вопросов и лишней суеты.
И если бы знали, как тяжело было дяде Дживану с его сломанной ногой сидеть на этом камне, безропотно переносить тяжелейшую нагрузку репетиционных будней и как я ему благодарна за то, что он вообще прилетел! Попросила бывшую возлюбленную Билана взять у него интервью, подсказала, что дяде Дживану в 1949-ом сам Сталин часы подарил за великолепную игру на дудуке.
- А Вы сохранили часы? - спросила журналистка MTV.
- Нет. Я продал их, чтоб купить хлеба себе, младшему брату и сестре... - ответил Дживан.
Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Во время второй мировой отец Дживана ушел на фронт, мать давно скончалась, а трое детей, из которых сегодня жив только Дживан, росли в приюте. Непростая у человека судьба, и именно потому, что он много чего повидал на своем веку, Дживан для меня кладезь мудрости, таланта и неимоверно широкой души. Он совсем не хотел ехать на этот конкурс, но так как аккредитацию я ему уже сделала, номер на него уже поставили, отказ бы привел к самым нежелательным последствиям. И я благодарна, что Дживан, скрепя сердце и сдерживая гнев, все-таки был с нами в Осло. И еще я благодарна за немецкую точность его работы и вселенское спокойствие его духа именно тогда, когда мне этого не хватало. И так как деда у меня нет, Дживан мне позволил считать его таковым. Так что теперь у меня совершенно скромный и очень любимый новый дедушка.
Если бы вы знали, как мне всегда хотелось видеть в составе армянской делегации нашу до мозга костей, армянку с древними корнями тифлисской интеллигенции - Мариам Мерабову. Ее то российская делегация к Билану в бэк-вокал брала, то беларусы, то украинцы. Когда сказали, что этот мощный заряд нечеловеческого вокала будет в этом году у нас, я даже не поверила. Сейчас представить себе не могу, как вообще можно было бы обойтись без ее сверкающих тысячами озорных лучей истинно армянских глаз. Когда я злилась, мне нужно было срочно посмотреть на ресницы Мариам. Они выгибались в красивый павлиний хвост вокруг сверкающих зрачков и стреляли позитивом напропалую.
В один ужасный день Мариам упала с лестницы и сломала себе правую руку у локтя так, что гипс ставить было нельзя. И надо отдать должное этой Артистке с большой буквы, которая превозмогая адские боли во всем теле, заставляла себя снимать повязку, двигать сломаной рукой так, чтоб никто случайно не догадался, что у нее что-то там не так, улыбаться всегда и везде, да при любых обстоятельствах, и петь, петь, петь... Она совсем себя не щадила и безропотно выполняла все, что было возложено на ее плечи... Если бы не наши добрые беседы и чаепития с ней, если бы не ее глаза, настраивающие на самый позитивный лад, все было бы по-другому. Хорошо, что мне довелось с нею вообще познакомиться, люблю умных людей.
Что уж говорить о Горе и Тигране, самых уравновешенных ребятах в составе делегации... Мне нравится, что люди еще умеют замечать красоту вокруг, ездят по утрам на велосипедах по городу, улыбаются прохожим и чихать хотят на свою аллергию, грипп, температуру, узкие штаны, костюмы цвета ***** не скажу какого... Они приехали работать, и они работали изо всех сил. Им не нужны были слава и почет, цветы, апплодисменты, лесть и заискивания. Им нужен был идеальный звук в наушниках и больше ничего. Если у них позаимствовать скромность и раздать всем людям на земле, то ее еще останется в избытке у каждого из этих работяг.
Когда в делегации есть такие люди, мне хорошо, ибо есть за кого болеть, переживать и для кого работать. Есть, кем гордиться, кого любить и кому быть благодарной за то, что они есть. Есть, кому звонить и интересоваться самочувствием. Их мало, но они есть, и они у меня самые замечательные!
И если бы знали, как тяжело было дяде Дживану с его сломанной ногой сидеть на этом камне, безропотно переносить тяжелейшую нагрузку репетиционных будней и как я ему благодарна за то, что он вообще прилетел! Попросила бывшую возлюбленную Билана взять у него интервью, подсказала, что дяде Дживану в 1949-ом сам Сталин часы подарил за великолепную игру на дудуке.
- А Вы сохранили часы? - спросила журналистка MTV.
- Нет. Я продал их, чтоб купить хлеба себе, младшему брату и сестре... - ответил Дживан.
Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Во время второй мировой отец Дживана ушел на фронт, мать давно скончалась, а трое детей, из которых сегодня жив только Дживан, росли в приюте. Непростая у человека судьба, и именно потому, что он много чего повидал на своем веку, Дживан для меня кладезь мудрости, таланта и неимоверно широкой души. Он совсем не хотел ехать на этот конкурс, но так как аккредитацию я ему уже сделала, номер на него уже поставили, отказ бы привел к самым нежелательным последствиям. И я благодарна, что Дживан, скрепя сердце и сдерживая гнев, все-таки был с нами в Осло. И еще я благодарна за немецкую точность его работы и вселенское спокойствие его духа именно тогда, когда мне этого не хватало. И так как деда у меня нет, Дживан мне позволил считать его таковым. Так что теперь у меня совершенно скромный и очень любимый новый дедушка.
Если бы вы знали, как мне всегда хотелось видеть в составе армянской делегации нашу до мозга костей, армянку с древними корнями тифлисской интеллигенции - Мариам Мерабову. Ее то российская делегация к Билану в бэк-вокал брала, то беларусы, то украинцы. Когда сказали, что этот мощный заряд нечеловеческого вокала будет в этом году у нас, я даже не поверила. Сейчас представить себе не могу, как вообще можно было бы обойтись без ее сверкающих тысячами озорных лучей истинно армянских глаз. Когда я злилась, мне нужно было срочно посмотреть на ресницы Мариам. Они выгибались в красивый павлиний хвост вокруг сверкающих зрачков и стреляли позитивом напропалую.
В один ужасный день Мариам упала с лестницы и сломала себе правую руку у локтя так, что гипс ставить было нельзя. И надо отдать должное этой Артистке с большой буквы, которая превозмогая адские боли во всем теле, заставляла себя снимать повязку, двигать сломаной рукой так, чтоб никто случайно не догадался, что у нее что-то там не так, улыбаться всегда и везде, да при любых обстоятельствах, и петь, петь, петь... Она совсем себя не щадила и безропотно выполняла все, что было возложено на ее плечи... Если бы не наши добрые беседы и чаепития с ней, если бы не ее глаза, настраивающие на самый позитивный лад, все было бы по-другому. Хорошо, что мне довелось с нею вообще познакомиться, люблю умных людей.
Что уж говорить о Горе и Тигране, самых уравновешенных ребятах в составе делегации... Мне нравится, что люди еще умеют замечать красоту вокруг, ездят по утрам на велосипедах по городу, улыбаются прохожим и чихать хотят на свою аллергию, грипп, температуру, узкие штаны, костюмы цвета ***** не скажу какого... Они приехали работать, и они работали изо всех сил. Им не нужны были слава и почет, цветы, апплодисменты, лесть и заискивания. Им нужен был идеальный звук в наушниках и больше ничего. Если у них позаимствовать скромность и раздать всем людям на земле, то ее еще останется в избытке у каждого из этих работяг.
Когда в делегации есть такие люди, мне хорошо, ибо есть за кого болеть, переживать и для кого работать. Есть, кем гордиться, кого любить и кому быть благодарной за то, что они есть. Есть, кому звонить и интересоваться самочувствием. Их мало, но они есть, и они у меня самые замечательные!