Новые разыскания о доме В. И. Вуича в Царском Селе
Вид на Среднюю (из левого верхнего угла в правый нижний) и Церковную (идет вправо чуть вверх перпендикулярно, за длинным одноэтажным зданием) улицы с Певческой башни. Около 1890 года.
В статье, опубликованной в VI выпуске «Царскосельского краеведческого сборника» «В. И. Вуич и его дом в Царском Селе», я рассказал о том, как несколько лет назад обнаружил новые документы об истории дома В. И. Вуича в Царском Селе, дома, где планируется создать музей-квартиру русского и советского писателя А. Н. Толстого как филиал Историко-литературного музея города Пушкина. Эти документы позволили уточнить дату и обстоятельства строительства дома и отбросить несколько связанных с этим устоявшихся заблуждений. На основе этих находок можно было подумать, что В. И. Вуич построил дом для себя и своей семьи и жил здесь в летнее время до 1917 или до 1918 года. На самом деле картина оказалась несколько иной. В сентябре 2021 года последовали новые находки.
15 мая 1902 года Василий Иванович обращается к лично знакомому ему по прежней службе министру Императорского двора В. Б. Фредериксу со следующим прошением:
«12 лет тому назад я построил себе дом на самом лучшем месте Царского Села (на углу Церковной и Малой улиц) вблизи обоих парков и дворцов.
Быв вынужден, для здоровья своих детей, прожить на станции Сиверской летом 1896 и 1897 годов, я был в полном неведении о том, что напротив моего дома решено было построить электрическую станцию с большою дымовою трубой и потому узнал об этом впервые лишь осенью 1897 года, когда постройка была окончена и станция пущена в действие.
И вот с того года я уже не имею возможности жить в своем доме как вследствие шума, происходящего при действии большой машины, так и по причине сажи и даже угольной пыли, покрывающей крышу дома и, к сожалению, сад.
На эти неудобства, от которых страдают, хотя и в меньшей степени чем я, мои соседи, последние неоднократно сообщали высшему начальству. Но распоряжения администрации о закрытии окон станции во время действия большой машины, во-первых, мало помогают ослаблению шума, а во-вторых - редко соблюдаются служащими, ибо они задыхаются от жары в помещении станции. Кроме того, сажа и угольная пыль продолжают отравлять воздух в местности, которая раньше славилась чудным дачным воздухом (бывают дни, например, зимою, когда весь снег на крыше и в саду покрывается черной пеленою.).
В течение около пяти лет я терпел эти важные неудобства, которые лишили меня возможности лично пользоваться своим домом, но теперь, когда сделалась затруднительною даже сдача этого дома посторонним лицам вследствие близости станции и дымовой трубы, я вынужден обратиться к благосклонному покровительству Вашего Высокопревосходительства, как бывшаго своего начальника в 1876 году.
Я думаю, что установка в лучшей и самой дорогой части Царского Села, близ жилых построек, электрической станции - что конечно никогда не было бы разрешено частному лицу или учреждению - просто объясняется спешностью дела, причем Министерству Императорского Двора не могло быть известно, что устройством электрической станции для освещения дворцов нанесен крупный материальный ущерб и причинены громадные неудобства владельцам недвижимых имуществ в указанной местности, сразу понизившейся от этого в цене.
Я почтительнейше прошу Ваше Высокопревосходительство, не признаете ли возможным возбудить вопрос о перенесении электрической станции в другое не столь людное место, хотя бы в ту часть парка, которая не посещается Высочайшими Особами и где построены уже казармы...» [1].
Можно представить, какое удивление испытал министр императорского двора от того, что один из придворных (должность камергера была в это время больше почетной, но все же...) и верноподданных вообще обращается с подобной просьбой.
Дворцовая электростанция
Естественно, прошение не получило удовлетворения, но прежде, чем дать отказ, министр переслал его в Царскосельское дворцовое правление и попросил выяснить подробности дела. На что начальник правления генерал-майор В. Е. Ионов отвечал следующее:
«Возвращая прошение действительного статского советника Вуича, уведомляю Хозяйственный отдел Кабинета Его Императорского Величества, что Дворцовая электрическая станция построена на принадлежащем Дворцовому ведомству месте с Высочайшего разрешения и обошлась с оборудованием машинами около 350.000 руб. Станция построена на месте, единственно удобном для той службы, которую она несет.
Что же касается заявления Г.<осподина> Вуича, что близость электрической станции затруднила сдачу принадлежащего ему дома в наем, то по собранным негласным справкам дом его, со времени постройки станции, никогда не оставался незанятым, а наемная плата с 3300 руб. возвысилась до 3500 рублей в год. В 1896 году, до открытия станции дом Вуича был занят: на лето португальским посланником за 1800 руб., а на зиму надворным советником Корбе за 1500 руб. В 1897 году, в год открытия станции, дом был сдан на лето санкт-петербургскому городскому голове Лелянову за 2000 руб., а зимою проживал тот же Корбе за прежнюю плату 1500 руб. С мая же 1898 года по май сего года в продолжении четырех лет, дом был занят санкт-петербургским городским головою Леляновым за плату по 3500 рублей в год, а на летнее время текущего года отдан в наем потомственному почетному гражданину Самсонову за 2000 рублей» [2].
На мой взгляд, документы говорят сами за себя. Предприимчивый Василий Иванович Вуич пытался не совсем добросовестно «развести» своего Государя на компенсацию.
Не получилось...
Однако интересно понять, кто же был арендаторами жилья у Вуича?
Для того чтобы выяснить, как звали португальского посланника, обратимся к петербургским адресным и справочным книгам. В 1895 году в списке членов португальской миссии фамилия посланника отсутствует, а поверенным в делах значится барон Сендал [3], в 1896 году опять-таки обозначен только поверенный в делах Ж. де Хорта. И только в 1897 году появляется чрезвычайный и полномочный посланник А. де Орнеллас де Васконцелос (Орнелас-э-Васконселос). То, что он попал в справочник на 1897 год, подсказывает нам, что посол приехал в Россию как раз в 1896 году. Сложную фамилию его коверкали даже в справочниках, так что неудивительно, что Вуич ее не запомнил, ограничившись названием должности.
Надворного советника Сергея Константиновича Корбе (1866-1926) также находим в адресных и справочных книгах. В 1896 и 1897 годах он имел чин коллежского асессора и значился проживающим в Царском Селе по адресу: улица Садовая, 1. Павилион [4]. В 1898 году в записи о Корбе в адресной книге прибавляется: служащий Государственной канцелярии. В этом же году он становится надворным советником.
Сергей Константинович Корбе
Потомственный дворянин С. К. Корбе в 1889 году окончил Александровский лицей, женился на П. П. Карцовой (1870-1961), имел трех сыновей и двух дочерей [5]. Его сестра Наталья Константиновна была супругой начальника Царскосельского дворцового правление В. Е. Ионова - так выясняется один из источников «негласно собранных справок» о стоимости аренды интересующего нас дома. Помимо официальной должности в Государственной канцелярии, С. К. Корбе был членом совета Дворянского земельного банка. В дальнейшем Корбе продолжает жить в Царском Селе, меняя адреса, и приобретает собственный дом недалеко от Египетских ворот. В 1916 году был товарищем председателя комитета Царскосельского Отдела «Союза 17 октября». После 1917 года вместе с супругой в эмиграции в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев. Старший сын Лев (1894-1915) - георгиевский кавалер, погиб в бою на Первой мировой.
Средний сын - Георгий (Юрий) (1896-1972), как и отец, закончил Александровский лицей (1916), в годы Гражданской войны в белом движении, в годы Второй мировой - воевал на стороне англичан против Японии, умер на Филиппинах. Младший Николай (1897-1980) так же, как и старший, участник Первой мировой, георгиевский кавалер, капитан лейб-гвардии 4-го стрелкового полка. После 1917 года - участник белого движения, с 1921 года - в эмиграции с отцом и матерью, с 1948 года с матерью - в Аргентине. Там же, в Аргентине, оказалась и старшая дочь Татьяна (1893-1968). Следы младшей дочери Марины (1900-?), в замужестве Печерниковой, также теряются в эмиграции.
Павел Иванович Лелянов
Петербургский купец 1-й гильдии Павел Иванович Лелянов (1850-1933) был избран городским головой в 1898 году. Избрание утвердил Николай II, благоволивший к предпринимателю. В 1904 году избран вторично. Оставил должность в 1905 году в связи с революционными событиями. С 1916 года - Петроградский городской голова. По взглядам - черносотенец. Умер в эмиграции в Париже.
Почетных граждан Самсоновых в эти годы в Петербурге было не меньше семи, однако, скорее всего, арендатором дома Вуича был один из двух братьев (Михаил или Николай Семенович Самсонов), владельцев водочного завода, крупных петербургских домовладельцев, проживавших поблизости друг от друга на Загородном проспекте, 42 и Звенигородской, 6.
Однако история дома Вуича не закончилась борьбой его хозяина с электростанцией. В 1912 году Василий Иванович решает получить кредит «в наивысшем разряде» (максимум, сколько можно) на срок 20 лет и 7 месяцев в Санкт-Петербургско-Тульском поземельном банке под залог своего дома в Царском Селе [6]. Стоимость дома Вуич оценивал в восемьдесят тысяч рублей с чистым ежегодным доходом в 3600 рублей.
Заполняя заявку на кредит, об ужасах соседства с электростанцией он, естественно, не пишет, наоборот, выясняется, что за истекшие годы владелец неоднократно вкладывался в ремонт дома.
«Долгом считаю объяснить, - пояснял Вуич, - что в 1905 году дом был капитально отремонтирован с переменою всех балок в нижнем этаже и заменою их новыми 7-вершковыми, а также с переделкою печей и водопроводного устройства. В 1911 году устроена в участке канализация и новый водопровод с заменою прежних ватерклозетов новою системою, причем проведена вода в службы и весь дом вновь отремонтирован как внутри, так и снаружи в том числе и забор. Все эти работы потребовали расхода до 8000 рублей» [7].
Насчет приносимого домом дохода Василий Иванович поясняет:
«В течение последних четырех лет дом был занимаем на зимние месяцы членом Государственной думы бароном Розеном по письменным контрактам, а в течение летних месяцев в течение двух лет прис.<яжным> пов.<еренным> Карабчевским, а в течение последних двух лет г. Финкельштейном также по письменным контрактам.
Раньше жили летом и зимою гг. Дерфельден, Пистолькорс, Корбе, португальский посланник, князь Волконский, генерал-адъютант Гессе, д.<ействительный> с.<татский> с.<оветник> Лелянов (в течение 3-х лет), пот. поч. гр. Самсонов, князь Мещерский, тайный советник Живкович» [8].
В графе о простоях хозяин дома утверждает, что
простоев не бывало и только теперь дом остался ненанятым ввиду того, что живший в течение 4-х лет подряд (зимою) член Государственной Думы барон Розен оказался не выбранным на новое пятилетие и потому остался жить у себя в Курляндской губернии, за поздним же временем других лиц, желающих нанять дом на зиму до сих пор еще не нашлось» [9].
Судя по списку нанимателей, несмотря на соседство с электростанцией, дом в одну квартиру продолжал оставаться элитным.
Ганс Фридрихович Розен
Упомянутый в списке остзейский помещик барон Ганс Фридрихович Розен (1870-1945) в 1907 году был избран в члены III Государственной думы съездом землевладельцев Лифляндской губернии и оставался в составе думы до 1912 года. Входил во фракцию октябристов. После 1917 года - в эмиграции.
Николай Платонович Коробчевский
Присяжный поверенный Николай Платонович Карабчевский (1851-1925) - один из выдающихся адвокатов и судебных ораторов дореволюционной России.
Владимир Петрович Мещерский
Князь Мещерский - по всей вероятности, Владимир Петрович Мещерский (1839-1914), русский писатель и публицист крайне правых взглядов, издатель-редактор газеты «Гражданин». Тайный советник Алексей Александрович Живкович (1861-после 1932 года) служил по министерству юстиции, с 1914 по 1917 год герольдмейстер императорского двора. Генерал-адъютант Пётр Павлович Гессе (1846-1905) с 1896 года и до своей смерти занимал должность дворцового коменданта.
Кто такой г. Дерфельден с полной уверенностью сказать невозможно, но если ориентироваться на основную массу жильцов, то это не кто иной как генерал-майор Христофор Платонович Дерфельден (1851-1909). До 1905 года командир лейб-гвардии Кирасирского Ея Величества полка, расквартированного в Гатчине. 14 марта 1905 года Дерфельдена назначили командиром 2-й бригады 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, что заставило его перебраться из Гатчины в Петербург. В феврале 1907 года генерал был переведен в Свиту Его Величества Николая II. Вероятно, к этому времени и относится съем дома Вуича под летнее или зимнее жилье.
Г. Пистолькорс - надо полагать, Эрик Августович Пистолькорс (1853-1935) - несчастный первый муж Ольги Валериановны Пистолькорс, впоследствии княгини Палей. Какой из князей Волконских снимал дачу у Вуича, установить труднее, также как и раскрыть инициалы господина Финкельштейна. Наиболее состоятельный из кандидатов - купец 1-й гильдии Хонон Давидович Финкельштейн, торговавший фруктами.
Тем не менее, изучив детально состояние дела, оценочная комиссия банка понизила заявленную материальную стоимость недвижимости (построек и земельного участка) до 40 тысяч 380 рублей и согласилась выдать ссуду в 27 тысяч рублей сроком на 10 лет исходя из чистого ежегодного дохода в 2700 рублей [10].
Но и на этом история дома не закончилась. В 1914 году его арендатором стало... Царскосельское дворцовое правление.
25 октября 1913 года в Ливадии умер генерал-адъютант императора Николая II генерал от кавалерии дворцовый комендант Владимир Александрович Дедюлин.
1 ноября гроб с его телом прибыл в Царское Село на станцию Императорский павильон, в тот же день в Царскосельском Феодоровском соборе была отслужена панихида и состоялось погребение на Казанском кладбище. Такие почести соответствовали статусу покойного, который в силу своих служебных обязанностей с 1906 года входил в ближайшее окружение императора.
По своим убеждениям В. А. Дедюлин был крайним монархистом. Его супруга, Елизавета Сергеевна, урожденная Дохтурова, возглавила возникшее по инициативе В. М. Пуришкевича «Общество содействия академической жизни высших учебных заведений Петербурга». Оставшись вдовой, она продолжила тесное общение с императорской фамилией. Свидетельства этому остались в письмах и дневниках.
Вот строки из письма к отцу царской дочери великой княжны Анастасии Николаевны от 22 сентября 1914 года: «Мадам Дедюлина говорила, что у нее есть дальний родственник Дедюлин в Кекзголмском полку, и он в плену у немцев в Данциге, и что их там 5 офицеров сидят в плену». Первая мировая уже набирает обороты, Николай II находится в ставке, в разлуке с женой и детьми.
А вот строчка из дневника императрицы Александры Федоровны от 2 марта 1917 года, дня отречения Государя: «Молебен в детской [комнате], икона Зн<амения> Богор<одицы> из церкви, и в комнате А<ни>, сидела там. [Были] Ломан, мадам Дедюлина, Бенкендорф». Государь опять в ставке, о его отречении в Царском еще не знают. Икона Знамения - из Знаменской церкви. По преданию, эта икона помогла Елизавете Петровне взойти на престол. На этот раз - не спасла...
Мадам Дедюлина - это она, Елизавета Сергеевна. Именно для нее после смерти мужа Царскосельское дворцовое правление арендовало дом В. И. Вуича. Летом 1914 года здесь провели капитальный ремонт, которым руководил А. Р. Бах, архитектор Царскосельского дворцового управления. В сохранившемся архивном деле аккуратно подшиты счета поставщиков материалов, а также «Перечень произведенных работ по устройству водопровода и электрического освещения в доме г-на Вуича в кв. вдовы генерал-адъютанта Е. С. Дедюлиной», составленный начальником технической службы Царскосельского Дворцового управления Л. Р. Шведе:
«1) Установлена чугун. эмалированная ванна с медным котлом (колонкою) и двойным краном и прочими принадлежностями и подводкою водопроводных и сточных труб.
2) Установлена чугун. эмалированная раковина с краном и сифоном.
3) Установлен фаянсовый клозетный горшок взамен негодного.
4) Устройство проводки для электрического освещения шнурами на роликах и проводами в изоляционных трубках с установкою всех необходимых выключателей, переключателей и штепсельных розеток на общее число ламп, отдельных шт. 44, люстр и канделябров шт. 12.
5) Установлена мраморная распределительная доска с фарфоровыми предохранителями - 1 шт.
6) Устройство звонковой проводки звонковыми проводами на общее число кнопок - 15 шт.
7) Установлен номерной звонковый аппарат - 1.
8) Установлено звонков обыкновенных - 2.
9) Установлена батарея звонковых элементов в 4 элем. - 1» [11].
Кстати, материалы на производство работ по водопроводу и электричеству выдавались со склада... Дворцовой электрической станции, а служащие Дворцового управления «по водопроводу и электрическому освещению» производили монтаж нового оборудования.
Деньги за ремонт дома Царскосельское дворцовое правление пыталось взыскать с Е. С. Дедюлиной, но она категорически отказалась, и ее высокие покровители повелели оставить ее в покое.
Замена водопровода и установка новой сантехники, а также проведение в дом электричества, конечно же, способствовали тому, что недвижимость В. И. Вуича стала еще более элитной и, без всякого сомнения, значительно выросла в цене. Тем самым он получил наконец хоть какую-то компенсацию за навязанное беспокойное соседство.
Судьба Елизаветы Сергеевны после 1917 года остается неизвестной, зато, исходя из вышеизложенного, становится совершенно ясно, почему именно этот дом выбрал для своего проживания в 1930-е годы красный граф А. Н. Толстой.
[1] РГИА. Ф. 468. Оп. 15. Д. 2498. Дело Кабинета Его Императорского Величества. Отдел хозяйственный. По ходатайству камергера Высочайшего двора Вуича о перенесении электрической станции в Царском Селе на более отдаленное от его дома место. Л. 2-3.
[2] РГИА. Ф. 468. Оп. 15. Д. 2498. Дело Кабинета Его Императорского Величества. Отдел хозяйственный. По ходатайству камергера Высочайшего двора Вуича о перенесении электрической станции в Царском Селе на более отдаленное от его дома место. Л. 3об-4.
[3] Здесь и ниже для установления биографических данных использованы издания: Весь Петербург на 1897[-1914] год: адресная и справочная книга г. С.-Петербурга. - [СПб.], [1897-1914]; Весь Петроград на 1915[-1917]: адресная и справочная книга г. Петрограда. - [СПб.]: издание т-ва А. С. Суворина - «Новое время», [1915-1917]; Адресная книга города С.-Петербурга на 1892[-1901] г. / сост. при содействии Гор. обществ. упр. под ред. П. О. Яблонского. - СПб.: Лештуковская паровая скоропечатня П. О. Яблонского, 1892[-1901].
[4] Современный адрес: Садовая, 14. Жилые павильоны, всего их было 4, составляют часть здания Большой каменной оранжереи, в них располагались квартиры садовников и служащих дворцового правления.
[5] По данным, приведенным на сайте Geni: https://www.geni.com/people/Сергей-Константинович-Корбе/6000000017573938929.
[6] РГИА. Ф. 596. Оп. 12. Д. 38. С.-Петербургско-Тульский поземельный банк. Дело 1912 года. О выдаче ссуды на 20 7/12 лет гофмейстеру высочайшего двора Василию Ивановичу Вуич под залог имущества его в гор. Царском Селе. Л. 2об.
[7] РГИА. Ф. 596. Оп. 12. Д. 38. Л. 2об.
[8] РГИА. Ф. 596. Оп. 12. Д. 38. Л. 3об.
[9] РГИА. Ф. 596. Оп. 12. Д. 38. Л. 4об.
[10] РГИА. Ф. 596. Оп. 12. Д. 38. Л. 11.
[11] РГИА. Ф. 487. Оп. 6. Д. 2936. Дело Царскосельского дворцового правления по 2 столу. По ремонту квартиры вдовы генерал-адъютанта Дедюлиной в доме Вуича. Л. 13.