PoRтрет: Фотографии, Volkswagen и спорт Андрея Гордасевича
Для того, чтобы сделать фотографии к интервью Андрея Гордасевича, руководителя отдела PR марки Volkswagen в России, я решил воспользоваться пленочной фотокамерой Nikon FM-2 не случайно: в некоторых кругах Андрей куда больше известен, как фотограф, нежели как "пиарщик" одного из ведущих мировых автомобильных брендов. Удивительно, но и сам разговор получился "пленочным" или "аналоговым", с развернутыми ответами, порой уходящими в философские размышления или описания тонкостей съемочного процесса.
Дмитрий Макаров, Drive Event: Вкратце расскажи, откуда ты, где учился, где работал и как ты стал руководителем отдела PR марки Volkswagen?
Андрей Гордасевич, руководитель отдела PR марки Volkswagen в России: Очень просто. Я параллельно учился на «маркетинге и рекламе» в «Плешке» (Плехановская Академия народного хозяйства) и в Московском Юридическом Институте. Когда «Плешку» окончил, поступил в аспирантуру и защитил диссертацию по коммуникативной эффективности рекламы. Юридический и аспирантуру завершил одновременно - и для себя решил поступить в «ИнЯз», потому что всегда увлекался иностранными языками. Помимо английского и французского, которые я уже знал на тот момент, захотел выучить немецкий: для того, чтобы читать всякую интересную литературу и общаться с друзьями моей жены, которая из немецко-говорящей Швейцарии. В «ИнЯзе» это был факультет повышения квалификации, там можно было два года учить только язык, ничего более - класс! Я не планировал работать с немецким, но вдруг, совершенно внезапно, получил предложение от немецкой компании Volkswagen. Это было буквально через несколько месяцев после того, как я закончил «ИнЯз». Тогда в представительстве Volkswagen работало всего человек двадцать, не существовало многих отделов, включая отдел PR, поэтому начал свою деятельность я в отделе маркетинга, который состоял из 2 человек: Татьяны Халявской и Андрея Гордасевича. Я отвечал за направление PR, а Татьяна за все, что касалось стратегии маркетинга, рекламы и прочих видов продвижения продукта. Вот так все и начиналось, это был 1999 год.
ДМ: То есть ты хочешь сказать, что кроме Volkswagen ты профессионально нигде не работал?
АГ: В сфере PR до Volkswagen я действительно не работал. До этого я трудился во всяких сферах, которые были связаны больше с маркетингом (насколько это можно было назвать маркетингом до 1999 года), в сфере консалтинга и в сфере международных выставок.
ДМ: Твое решение поменять сферу деятельности - оно было связано с чем?
АГ: С тем, что к тому времени у меня было законченное высшее образование в этой сфере. И я понял, что во всей экономике, которой я учился, меня больше всего привлекает ее самая гуманитарная часть. Этой самой гуманитарной частью был PR.
ДМ: Это как-то связано с тем, что ты по жизни увлекаешься фотографией?
АГ: Нет, это связано скорее с тем, что на тот момент я увлекался литературой и писал свои тексты. И в этом смысле выбор гуманитарного направления был связан с языковой работой. С языками, с переводами. В PR такой работы очень много. Как, кстати говоря, и фотографии. Но фотография по-настоящему зацепила меня, когда я уже работал на Volkswagen, когда стал больше перемещаться по миру, когда мне стало интересно каким-то образом документировать то, что я видел. Просто для себя. На первом этапе это было именно так, и только потом пришло понимание того, что фотография - это отдельная сфера, с помощью которой можно изучать все, что тебя окружает. И рассказывать что-то зрителю. Тогда я попробовал придумывать свои проекты и фотографические истории.
ДМ: Что ты думаешь о вершине карьеры PR-специалиста с высоты главы PR одного из ведущих мировых автомобильных брендов?
АГ: Я думаю, что PR - это такая сфера, в которой настоящей вершины, возможно, и нет. Если говорить про общепринятое понятие карьеры, она, скорее, может быть сделана в сфере управления или продаж, нежели в сфере PR. Ведь что делает PR? PR продвигает существующий продукт, который разработал «кто-то». PR так или иначе позиционирует бренд, который является созданием огромного количества специалистов и множества факторов. И если в принципе подытожить, то PR пытается работать с чем-то, что создано не самим PR. И в этом смысле он по сути своей, как и многие активности, связанные с продвижением - вторичен. То есть для того, чтобы заниматься «пиаром», нужно что-то, по поводу чего ты «пиар» осуществляешь. Это логично, но некоторые об этом часто забывают, поэтому лишний раз можно и напомнить. Поэтому «первое лицо компании» - это никогда не «пиарщик». Ты действительно можешь достигнуть определенной вершины для своей профессии, вопросов нет - это нормально. Но мне кажется, что люди, нацеленные на то, чтобы достигнуть вообще «вершины», как таковой - они должны работать не в PR, а, скорее, в чистой воды управлении или в сфере продаж, потому что именно эти позиции ведут на самый-самый верх. Хотя, разумеется, позиции PR могут быть и на уровне Совета Директоров.
ДМ: Назови три главных качества, которыми должен обладать хороший «пиарщик»?
АГ: Первое качество - это гибкость. Потому что, во-первых, ситуации бывают настолько разные и настолько сложные, что без гибкости работать просто невозможно. Это качество, на мой взгляд, еще важнее, чем глубокое знание деталей: ведь ты не можешь «знать все». В том же самом Volkswagen Group Rus существует громадное количество специалистов, и хороший PR-менеджер просто общается с ними и выясняет детали. Поэтому гибкость - это для меня качество «номер один».
Разумеется, второе качество - это уважение тех людей, с которыми ты работаешь. Это люди «внутри организации» и люди «вовне». И это определенная способность связывать этих людей и умение объяснять, что и почему можно сделать и какими способами. Это все для меня связано таким качеством, как уважение. Потому что если оно есть, то ты можешь «примирить» достаточно непримиримые интересы и объяснить людям, что и почему происходит. В любой ситуации PR занимается «добровольным убеждением». PR, в отличии от рекламы, не занимается платными публикациями. Если ты не имеешь контрактных обязательств с масс-медиа, ты не можешь до конца быть уверенным в том, что прозвучит, что будет написано, что с чем будет связано. Единственный инструмент, который есть для того, чтобы каким-то образом гарантировать правильную подачу продукта, помимо самого продукта, - это подбирать интересные информационные материалы, делать интересные проекты, и уважать тех людей, с которыми ты работаешь. Мнения могут не совпадать, но большинство людей не будет «подставлять» себя и осознанно писать нечто, не соответствующее действительности. Думаю, что на это пошло бы ноль-ноль-ноль-ноль-ноль процента людей, с которыми я когда-либо работал. А это, все-таки, уже более двенадцати лет.
Третье качество... Это любопытно... Это качество связано с успехом деятельности PR-менеджера. Качество, которое очень трудно «пришпилить»: это определенная временнАя вовлеченность в сферу, где ты работаешь. То есть, я хочу сказать, что когда ты работаешь в определенном сегменте рынка, с определенной аудиторией, определенное количество лет - так или иначе у тебя складывается имя. Но качество - это не само имя, качество - это твоя вовлеченность, благодаря тому, что ты много лет занимаешься чем-то. Ты видишь весь процесс, способен взглянуть на процессы ретроспективно, вспомнить, что было в начале двухтысячных, сравнить с тем, что происходит сейчас, понять, как трансформировался рынок, как изменились продукты, представления о выводе на рынок новых продуктов, как изменился профессионализм СМИ, как изменилась аудитория. Это все для меня в таком странном и абстрактно звучащем качестве, как «временнАя вовлеченность в процесс». Условно можно сказать, что это - опыт. То есть первое качество «пиарщика» - гибкость, второе - уважение и третье - опыт.
ДМ: Можешь сказать, как изменился профессионализм СМИ за последнее время?
АГ: Я думаю, что изменился очень сильно. Но сказанное не касается всех поголовно. Если мы возьмем общую картину, то увидим, что изменилась структура рынка СМИ. Изменилась скорость доступа к информации. Стало гораздо больше «онлайн медиа», изменилась динамика подачи материалов, появилось множество технологий, которые раньше попросту не существовали. Скажем, портативные устройства, которые позволяют нам общаться и получать информацию оперативно, всегда и везде. Другой пример - видеоконтент. Человек пишет для интернет-издания или для сайта печатного издания - и он может тут же сделать фотографии и видеоконтент, и вывесить это все, как единый материал. Раньше не было возможности сделать этого чисто технически. Раньше не было людей, которые были бы готовы «в одном лице» сделать все эти вещи, а сейчас они есть!
ДМ: Я скорее спрашивал больше про профессионализм самих журналистов. «Вход» в СМИ стал гораздо проще и этих самых СМИ количественно стало в десятки, а то и в сотни раз больше.
АГ: Без сомнения, есть множество СМИ, где работают люди, которые мягко говоря «увлекаются темой», но специалистами в ней не являются. Людей, которые по-настоящему «глубоко в теме» - по-прежнему мало. Но так было всегда. Все дело в том, что аудитория тоже не однородна, читатель не одинаков. И читательская аудитория в массе своей не требует каких-то безумных профессиональных выкладок, потому что ей трудно их воспринимать. Поэтому те, кто пишет в стиле «поп» (субъективные ощущения), все равно выполняют коммуникативную функцию, все равно они рассказывают людям про бренд и продукт и, так или иначе, это работает. Это может работать по-другому, не так, как в подаче технически одаренных людей в технически правильных и грамотных изданиях, - но это работает. Для меня всегда существует понятие «информационного поля», в которое делает «вброс» каждое СМИ, каждый блогер, каждый форум и т.д. И «информационное поле» по каждому продукту, по каждой марке - так или иначе складывается из информации, распространяемой самыми разными способами. Поэтому отбрасывать какие-то СМИ в работе, на мой взгляд, нелогично. В конечно счете, нам нужны разные СМИ, ведь если человек узнал о продукте в одном месте, а технику почерпнул из другого издания - пожалуйста! Выбор есть - и хуже никому не становится.
ДМ: А что самое трудное в твоей работе?
АГ: Самое трудное - когда ты понимаешь ситуацию со стороны СМИ и со стороны компании, но каждая из этих двух сторон видит ситуацию только со своей стороны. Твоя задача - сделать так, чтобы аудитория узнала как минимум оба мнения.
ДМ: По каким личным правилам Андрей Гордасевич строит свои отношения со СМИ?
АГ: Здесь ситуация, как обычно, многогранная. Надо разделить личные правила и корпоративные правила. Я же нахожусь не только в личном пространстве, но и - прежде всего - в рабочем пространстве, в котором на меня распространяются некие корпоративные законы. Кроме того, есть отношения с отдельными журналистами как личностями, а есть отношения со СМИ. Хорошо, первая часть вопроса - про личные правила и общение с личностями. В этом случае у меня нет единых правил, я стараюсь общаться с людьми так, чтобы и им, и мне было удобно. Иногда считается, что в отношениях надо соблюдать дистанцию. Иногда - что надо быть «своим парнем». Но универсального рецепта общения не существует. Мои знакомые журналисты психологически находят комфортными различные модели общения: абсолютно не всем нужна так называемая «близость». Вместе с тем, кого-то может покоробить излишняя «чопорность» и дистанцированность. Все, что я пытаюсь делать - это расслышать, что человеку удобнее. Кому-то удобно, чтобы мы руками ударили, обнялись и пошутили при встрече, а кому-то - спокойнее и уравновешеннее. Люди все в разном возрасте. Я общаюсь с людьми, которым 60 лет и которым едва 20 лет. Все они тоже по-разному себя ведут.
Если мы говорим про то, как мы приглашаем СМИ куда-то, то мы должны понимать, что мы приглашаем не отдельно взятого журналиста, (если это не блогер, конечно), а работаем со СМИ в целом. И в наших корпоративных правилах предусмотрено, что мы направляем приглашения главному редактору, редактору рубрики или человеку, отвечающему за определенную телепередачу - то есть, в любом случае, человеку, который компетентен принять решение. Дальше редакция должна определиться, кого она делегирует на наш тест или презентацию. Мы можем при этом выразить свое предположение о том, кто бы подошел, исходя из предшествующего опыта, но мы не можем давить на СМИ и говорить, что «с этим мы не поедем, а вот с этим - поедем».
ДМ: А «черный список» у тебя есть?
АГ: Нет. У нас нет черного списка, поскольку в отношении марки Volkswagen фактически нет «черной» информации, то есть негатива. Кроме того, возможно, нам больше повезло, чем некоторым другим маркам, в плане разбитых автомобилей, например. У нас не было каких-то рецидивов с журналистами, которых потом нужно было бы внести в «черный список». Вообще, гораздо правильнее не заводить такие списки, а обсуждать конкретные вопросы с конкретными людьми и решать их - это гораздо эффективнее, чем держать кулак в кармане.
ДМ: Вернемся к Андрею Гордасевичу. Помимо того, что ты профессионал в PR, ты известен как фотограф. Как ты к этому пришел и какую часть жизни ты отдаешь этому своему увлечению?
АГ: Это очень много вопросов, и важно понять, с какого мы начнем. Фотография… понятно, что фотографировать я начал, как и мы все, довольно-таки давно. С разными камерами, еще в «пленочную эру». И так случилось, что сначала я фотографировал на «цвет», потому что тогда уже были цветные пленки, а потом постепенно я пришел к черно-белой фотографии. На определенном этапе я начал довольно много путешествовать и интересоваться проявлениями новых пространств. Это могла быть архитектура, могли быть люди, разные вещи. Начал я фотографировать точно так же, как начинает фотографировать большинство: любопытно было запечатлеть для себя места, где я бывал. Потом как-то мне пришла в голову идея, что было бы здорово, если бы я мог свои литературные тексты иллюстрировать изображениями. И я заинтересовался, так скажем, не фактической, а настроенческой стороной фотографии. То есть не просто «чик» - и в семейный альбом. Я начал думать о том, как сделать, чтобы фотография «сообщала» то, что я заметил. Начал интересоваться, что такое вообще свет, начал листать всякие альбомы, смотреть, кто и как работал, читать книги по фотографии. И вот, постепенно, приходило какое-то понимание того, как фотография может работать. Работать как независимое искусство. Потом я понял, что тексты и фотография - это вещи, которые могут совершенно спокойно существовать отдельно друг от друга, хотя могут и взаимно дополняться. И тогда же у меня родился афоризм. Меня спрашивали: «В чем для тебя отличие текста - рассказа, романа - от фотографии?», а я отвечал «Вот смотрите. Книжку я Вам свою подарил, а через неделю с Вами встречаюсь и спрашиваю: «Прочитали книгу»? Вы мне отвечаете: «Начал читать, но отложил и до конца не успел». А вот с фотографией Вы мне никогда не сможете сказать «начал смотреть, но не досмотрел», потому что восприятие фотографии - почти мгновенно. И даже альбом, в целом, может быть «считан» за более короткое время, чем роман. И в этом, конечно, фантастическая разница и колоссальный плюс для восприятия фотографии. Это очень быстрое современное искусство. Есть точка зрения, что это не «великое» искусство, но, как бы там ни было, оно очень быстро позволяет людям понять очень разные вещи. Это может быть информация, эмоция... И все это считывается за какие-то секунды. Фантастика! Ни рассказ, ни роман никогда так не работают. С другой стороны, во многих фотографиях есть вещи настолько глубоко закодированные, что распознать и считать их, как задумывалось, сможет не каждый: ведь изображение нельзя прочитать с такой же точностью, как слово. Но каждый сможет, глядя на фото, использовать его как инструмент для собственной импровизации и понять нечто свое. Фотография, которая настолько напоминает жизнь, с такой безумной документальностью, - она в определенном смысле намного сильнее живописи. Потому что в живописи мы всегда подспудно понимаем, что художник долго это рисовал, он мог это контролировать, там что-то убрать, тут что-то придумать, он мог поставить здесь предмет, которого на самом деле не было - и так далее. А на фотографии ты вдруг - «бам!» - и ловишь себя на мысли, что это абсолютно настоящее лицо, настоящий предмет, настоящая одежда - не может быть, чтобы все это было неправдой. Хотя «врать» фотография может ничуть не хуже живописи, и мы это прекрасно знаем. Но изначально фотография вызывает такое доверие, ощущение реальности, потому что, даже если это Photoshop, почти в каждой картинке есть абсолютно реальные элементы.
ДМ: Все же какую часть твоей жизни занимает фотография и как ты делишь свое время?
АГ: Я его не делю. На работе у меня есть объем задач, которые необходимо решить. У меня есть конкретные бизнес-цели на год. В каждый момент времени я должен понимать, где нахожусь относительно своих бизнес-целей. Это если про работу. Но я считаю, что невозможно эффективно работать, если ты не умеешь эффективно отдыхать. А что такое отдыхать? Это не значит - «ничего не делать», это значит - переключиться на какое-то другое занятие. Для меня это фотография и спорт. Я бегаю и катаюсь на велосипеде. Это мне очень помогает разгрузиться. Когда я говорю, что встаю в 5-45 для того, чтобы с 6-ти до 7-ми побегать, потому что в 7-10 у меня жена уходит на работу и мне нужно к этому времени быть дома, чтобы дочка не осталась одна, некоторые считают, что это сумасшествие. Но я понимаю, что несмотря на напряжение, если я не побегал, не сходил на турники, то у меня заряд совершенно другой. Мне необходимо движение. Поэтому я двигаюсь. А фотография - это еще одна сфера, которая позволяет мне полностью переключать мозг. Ученые давным-давно доказали, что один из самых действенных способов продления творческой активности мозга - это постоянно делать что-то не так, как ты это делал до этого. Я пытаюсь это внедрять. Например, есть, держа приборы разными руками, идти домой разными путями, по разным сторонам улицы, разными змейками и переходами. Даже на работе стараюсь читать пресс-релизы разными способами: отставляю в сторону, почитаю какое-нибудь СМИ - и потом возвращаюсь к тексту. Или переключаюсь на какой-то мэйл. То есть мозгу нужны постоянно какие-то новые действия. И все, чем мы занимаемся, нужно рассматривать не как конфликтующие сферы, отбирающие друг у друга время, а как возможности для мозга пробовать себя в разных сферах, переключаться, тренироваться и показывать во всех этих сферах интересные результаты.
Рабочее место Андрея Гордасевича
1. Аксессуары для шпионских работ: наушники (работающие без дополнительных приборов и электричества), блокнот (с невырываемыми страницами из белого металла), ручка (с исчезающими на воздухе чернилами).
2. Маскировочное дерево (живое)
3. Фальш-монитор (на самом деле, вся работа давно выполняется на Blackberry)
4. Чашка для отвода внимания конкурентов (якобы я здесь не работаю, а чаи гоняю)
5. Набросок Вальтера де Сильвы «Golf VII - Car of the Year» в предохраняющем чехле
6. Стопка изданий-неудачников, которые до сих пор не смогли выйти online и начать беречь деревья (необходимые для маскировки, см. пункт 2)
7. Бланки страховок от неприятных публикаций
ДМ: Расскажи, как выглядит твой рабочий день?
АГ: Ну вот, летом я начинаю с того, что бегаю. Встаю в 5-45, выпиваю стакан водички, делаю растяжку, разминку, потом бегаю по парку, потом душ, что-то ем и отправляюсь на работу. Кофе почти никогда не пью, мне невкусно, а вот чай - да. На работе включаю компьютер и смотрю, что нового. Если быть до конца честным, то я смотрю все в Blackberry и прекрасно знаю, что у меня в компьютере еще до того, как приехал на работу. Бывают вещи, на которые я не могу ответить с Blackberry и мне нужно покопаться в компьютере. Обычно я работаю с чашкой китайского чая или каких-нибудь трав - мне это приятно, привычка. Потом у меня есть какие-то встречи, в зависимости от дня недели. Или это встречи с руководством, или с отделами, или с агентствами, или с партнерами, или с журналистами и т.д. Есть какое-то время, которое я посвящаю чтению того, что «вышло», чтобы мониторить и понимать, какое информационное поле складывается по марке. Дальше это продолжается до того момента времени, до которого это необходимо в конкретный день. Есть какие-то проекты, когда ты можешь работать 24 часа в сутки, как накануне автосалона, есть сезоны, когда СМИ уходят в отпуск и звонков становится меньше. В этот момент можно заняться подготовкой других проектов или подведением промежуточных итогов. Примерно так.
ДМ: Увеличился ли у тебя объем работы в связи с подготовкой к Сочинской Олимпиаде?
АГ: Да, увеличился, поскольку это очень большой проект. Volkswagen выступает с серьезными инициативами, предоставляет Олимпийский парк автомобилей. Понятное дело, что мы как бренд, не связанный напрямую со спортом, должны придумывать какие-то ходы, каким образом можно было бы представить нашу марку в связи со спортом, с Олимпийским движением. И поскольку это уже не первые Олимпийские Игры, которые Volkswagen поддерживает (были, например, Игры в Афинах, в Пекине) - есть какой-то опыт по связыванию продукта с Олимпиадой и мы пытаемся его использовать. У нас выходят специальные серии автомобилей, тематически привязанные к Олимпийским Играм (Sochi Edition), мы стали партнерами эстафеты несения Олимпийского огня и т.д. Проектов довольно много, и этим приходится заниматься дополнительно к нашей основной работе по «пиару» бренда и «пиару» продукта.
ДМ: А саму Олимпиаду ты предпочел бы смотреть в качестве зрителя или в качестве «пиарщика» Volkswagen?
АГ: Скажу честно, что я не воспринимаю спорт по телевизору. Для меня спорт - это то, что бывает со мной. То есть, я практически никогда сам и почти никогда ни в какой компании не смотрю соревнования по телевизору. Я могу понять эстетику соревнований после того, как побывал на гонке Чемпионов по биатлону. Я увидел настрой стадиона «Олимпийский», людей - и это все разворачивается передо мной. Понятно! Я был на небольшом количестве футбольных матчей, на стадионах. Да! А самые удачные опыты просмотра соревнований по телевидению были тогда, когда я смотрел спорт с человеком, который является реальным фэном. Когда он знает всех игроков, когда он хватается за голову, бьется об стол, дает какие-то комментарии. А когда ты не знаешь кто это, что это... Я лучше сам пойду погоняю волан, прокачусь на велике или сделаю еще что-то спортивное. Мне кажется, что телевидение - это вовсе не популяризация спорта, а нечто другое. Ведь огромное количество людей сидит, смотрит спорт по телевизору, но сами они не поднимают свою пятую точку и не идут заниматься спортом. Зато смотрят - постоянно. Так что если есть выбор - предпочел бы смотреть все сам и на месте, живое.
ДМ: Но ты же возьмешь своих любимых журналистов и повезешь их в Сочи показывать Олимпиаду?
АГ: Не исключено :) Было бы интересно поехать с теми, кто разбирается. А поехать туда одному - было бы как-то скучновато.
ДМ: Есть какие-то места, где ты предпочитаешь отдыхать?
АГ: Так или иначе, все мои отпуска проходят в фотографических проектах. Вопрос только где и насколько долго. Я уже давно ни в какой другой отпуск, кроме фотографического, не езжу. Такой «творческий отпуск».
ДМ: Все-таки ты в первую очередь творческий человек, а лишь потом PR-директор?
АГ: Я считаю, что PR-директор должен быть творческим человеком. Потому что, если ты думаешь, что PR-директор должен быть клерком, просто выполняющим какую-то заданную последовательность действий, то из этого выйдет мало толку. Дело в том, что ты прежде всего общаешься не с железками, а с людьми. И для того, чтобы возникала харизма, тепло, разумное противостояние, которое приводит к результату, ты должен из себя что-то представлять. Ты не можешь быть машиной. Поэтому придумать свод правил, которые ты всегда выполняешь и не должен от них отступать и быть клерком - это не та задача, которая должна стоять перед правильным PR-директором. А возвращаясь к вопросу о поездках и местах.. У меня на самом деле много любимых мест, и сложно назвать любимое. Но если говорить про регион, то я обожаю юго-восточную Азию. Я люблю абсолютно все в этом регионе. Мне нравится и кухня (причем это может быть и тайская, и китайская, и индийская кухня), мне нравится свет, солнце, безумные, абсолютно живущие в своем мире люди, мне нравится плотность уличной жизни, потому что я занимаюсь уличной фотографией и для меня важно, чтобы на улице что-то происходило. В России ты снимаешь немножко «в вакууме», потому что плотность населения у нас не слишком высока, если не брать крупные города. Самый характерный пример: весна, город Кимры, тает снег, люди есть в Храме и на рынке. Все. На улице людей фактически нет. Они либо уже на работе, либо в храме, либо на рынке. И вот мы идем по улице, и где-то играет гармошка. Появляется ощущение, что «вот, есть живая душа и даже играет на традиционном инструменте, мы его сейчас найдем». Ходим кругами вокруг квартала, огороженного трехметровым забором. Вот типичный пример съемки «в вакууме». Из Индии можно поглядеть фотографию, например, на моем сайте www.gordasevich.ru, на которой две женщины сидят со стаканчиками масала-чая и люди проходят мимо них на расстоянии 20-25 см. А они сидят, спокойно беседуют в окне собственного дома. Это ощущение плотности жизни, которое я очень люблю в юго-восточной Азии, потому что там жизнь происходит на улице, потому что там безумная энергетика, абсолютно другие люди, и там ты полностью перестраиваешься и мозг начинает работать совершенно по-другому.
ДМ: Можешь похвалить кого-то из своих коллег-конкурентов в автомобильной PR-сфере?
АГ: А стоит ли? Стоит ли об этом говорить? Ведь сказав о ком-то одном, ты невольно умалчиваешь о многих других. И мне кажется, что это было бы не совсем правильно.
Анкетные данные:
Напиток: Зеленый чай
Фильм: «Восемь с половиной»
Писатель: Борис Виан
Исполнитель: Дэвид Дуглас, американский трубач
Блюдо: Хлеб с оливковым маслом
Автомобиль: Volkswagen Touran
Крылатая фраза: Все проходит
Дмитрий Макаров, Drive Event: Вкратце расскажи, откуда ты, где учился, где работал и как ты стал руководителем отдела PR марки Volkswagen?
Андрей Гордасевич, руководитель отдела PR марки Volkswagen в России: Очень просто. Я параллельно учился на «маркетинге и рекламе» в «Плешке» (Плехановская Академия народного хозяйства) и в Московском Юридическом Институте. Когда «Плешку» окончил, поступил в аспирантуру и защитил диссертацию по коммуникативной эффективности рекламы. Юридический и аспирантуру завершил одновременно - и для себя решил поступить в «ИнЯз», потому что всегда увлекался иностранными языками. Помимо английского и французского, которые я уже знал на тот момент, захотел выучить немецкий: для того, чтобы читать всякую интересную литературу и общаться с друзьями моей жены, которая из немецко-говорящей Швейцарии. В «ИнЯзе» это был факультет повышения квалификации, там можно было два года учить только язык, ничего более - класс! Я не планировал работать с немецким, но вдруг, совершенно внезапно, получил предложение от немецкой компании Volkswagen. Это было буквально через несколько месяцев после того, как я закончил «ИнЯз». Тогда в представительстве Volkswagen работало всего человек двадцать, не существовало многих отделов, включая отдел PR, поэтому начал свою деятельность я в отделе маркетинга, который состоял из 2 человек: Татьяны Халявской и Андрея Гордасевича. Я отвечал за направление PR, а Татьяна за все, что касалось стратегии маркетинга, рекламы и прочих видов продвижения продукта. Вот так все и начиналось, это был 1999 год.
ДМ: То есть ты хочешь сказать, что кроме Volkswagen ты профессионально нигде не работал?
АГ: В сфере PR до Volkswagen я действительно не работал. До этого я трудился во всяких сферах, которые были связаны больше с маркетингом (насколько это можно было назвать маркетингом до 1999 года), в сфере консалтинга и в сфере международных выставок.
ДМ: Твое решение поменять сферу деятельности - оно было связано с чем?
АГ: С тем, что к тому времени у меня было законченное высшее образование в этой сфере. И я понял, что во всей экономике, которой я учился, меня больше всего привлекает ее самая гуманитарная часть. Этой самой гуманитарной частью был PR.
ДМ: Это как-то связано с тем, что ты по жизни увлекаешься фотографией?
АГ: Нет, это связано скорее с тем, что на тот момент я увлекался литературой и писал свои тексты. И в этом смысле выбор гуманитарного направления был связан с языковой работой. С языками, с переводами. В PR такой работы очень много. Как, кстати говоря, и фотографии. Но фотография по-настоящему зацепила меня, когда я уже работал на Volkswagen, когда стал больше перемещаться по миру, когда мне стало интересно каким-то образом документировать то, что я видел. Просто для себя. На первом этапе это было именно так, и только потом пришло понимание того, что фотография - это отдельная сфера, с помощью которой можно изучать все, что тебя окружает. И рассказывать что-то зрителю. Тогда я попробовал придумывать свои проекты и фотографические истории.
ДМ: Что ты думаешь о вершине карьеры PR-специалиста с высоты главы PR одного из ведущих мировых автомобильных брендов?
АГ: Я думаю, что PR - это такая сфера, в которой настоящей вершины, возможно, и нет. Если говорить про общепринятое понятие карьеры, она, скорее, может быть сделана в сфере управления или продаж, нежели в сфере PR. Ведь что делает PR? PR продвигает существующий продукт, который разработал «кто-то». PR так или иначе позиционирует бренд, который является созданием огромного количества специалистов и множества факторов. И если в принципе подытожить, то PR пытается работать с чем-то, что создано не самим PR. И в этом смысле он по сути своей, как и многие активности, связанные с продвижением - вторичен. То есть для того, чтобы заниматься «пиаром», нужно что-то, по поводу чего ты «пиар» осуществляешь. Это логично, но некоторые об этом часто забывают, поэтому лишний раз можно и напомнить. Поэтому «первое лицо компании» - это никогда не «пиарщик». Ты действительно можешь достигнуть определенной вершины для своей профессии, вопросов нет - это нормально. Но мне кажется, что люди, нацеленные на то, чтобы достигнуть вообще «вершины», как таковой - они должны работать не в PR, а, скорее, в чистой воды управлении или в сфере продаж, потому что именно эти позиции ведут на самый-самый верх. Хотя, разумеется, позиции PR могут быть и на уровне Совета Директоров.
ДМ: Назови три главных качества, которыми должен обладать хороший «пиарщик»?
АГ: Первое качество - это гибкость. Потому что, во-первых, ситуации бывают настолько разные и настолько сложные, что без гибкости работать просто невозможно. Это качество, на мой взгляд, еще важнее, чем глубокое знание деталей: ведь ты не можешь «знать все». В том же самом Volkswagen Group Rus существует громадное количество специалистов, и хороший PR-менеджер просто общается с ними и выясняет детали. Поэтому гибкость - это для меня качество «номер один».
Разумеется, второе качество - это уважение тех людей, с которыми ты работаешь. Это люди «внутри организации» и люди «вовне». И это определенная способность связывать этих людей и умение объяснять, что и почему можно сделать и какими способами. Это все для меня связано таким качеством, как уважение. Потому что если оно есть, то ты можешь «примирить» достаточно непримиримые интересы и объяснить людям, что и почему происходит. В любой ситуации PR занимается «добровольным убеждением». PR, в отличии от рекламы, не занимается платными публикациями. Если ты не имеешь контрактных обязательств с масс-медиа, ты не можешь до конца быть уверенным в том, что прозвучит, что будет написано, что с чем будет связано. Единственный инструмент, который есть для того, чтобы каким-то образом гарантировать правильную подачу продукта, помимо самого продукта, - это подбирать интересные информационные материалы, делать интересные проекты, и уважать тех людей, с которыми ты работаешь. Мнения могут не совпадать, но большинство людей не будет «подставлять» себя и осознанно писать нечто, не соответствующее действительности. Думаю, что на это пошло бы ноль-ноль-ноль-ноль-ноль процента людей, с которыми я когда-либо работал. А это, все-таки, уже более двенадцати лет.
Третье качество... Это любопытно... Это качество связано с успехом деятельности PR-менеджера. Качество, которое очень трудно «пришпилить»: это определенная временнАя вовлеченность в сферу, где ты работаешь. То есть, я хочу сказать, что когда ты работаешь в определенном сегменте рынка, с определенной аудиторией, определенное количество лет - так или иначе у тебя складывается имя. Но качество - это не само имя, качество - это твоя вовлеченность, благодаря тому, что ты много лет занимаешься чем-то. Ты видишь весь процесс, способен взглянуть на процессы ретроспективно, вспомнить, что было в начале двухтысячных, сравнить с тем, что происходит сейчас, понять, как трансформировался рынок, как изменились продукты, представления о выводе на рынок новых продуктов, как изменился профессионализм СМИ, как изменилась аудитория. Это все для меня в таком странном и абстрактно звучащем качестве, как «временнАя вовлеченность в процесс». Условно можно сказать, что это - опыт. То есть первое качество «пиарщика» - гибкость, второе - уважение и третье - опыт.
ДМ: Можешь сказать, как изменился профессионализм СМИ за последнее время?
АГ: Я думаю, что изменился очень сильно. Но сказанное не касается всех поголовно. Если мы возьмем общую картину, то увидим, что изменилась структура рынка СМИ. Изменилась скорость доступа к информации. Стало гораздо больше «онлайн медиа», изменилась динамика подачи материалов, появилось множество технологий, которые раньше попросту не существовали. Скажем, портативные устройства, которые позволяют нам общаться и получать информацию оперативно, всегда и везде. Другой пример - видеоконтент. Человек пишет для интернет-издания или для сайта печатного издания - и он может тут же сделать фотографии и видеоконтент, и вывесить это все, как единый материал. Раньше не было возможности сделать этого чисто технически. Раньше не было людей, которые были бы готовы «в одном лице» сделать все эти вещи, а сейчас они есть!
ДМ: Я скорее спрашивал больше про профессионализм самих журналистов. «Вход» в СМИ стал гораздо проще и этих самых СМИ количественно стало в десятки, а то и в сотни раз больше.
АГ: Без сомнения, есть множество СМИ, где работают люди, которые мягко говоря «увлекаются темой», но специалистами в ней не являются. Людей, которые по-настоящему «глубоко в теме» - по-прежнему мало. Но так было всегда. Все дело в том, что аудитория тоже не однородна, читатель не одинаков. И читательская аудитория в массе своей не требует каких-то безумных профессиональных выкладок, потому что ей трудно их воспринимать. Поэтому те, кто пишет в стиле «поп» (субъективные ощущения), все равно выполняют коммуникативную функцию, все равно они рассказывают людям про бренд и продукт и, так или иначе, это работает. Это может работать по-другому, не так, как в подаче технически одаренных людей в технически правильных и грамотных изданиях, - но это работает. Для меня всегда существует понятие «информационного поля», в которое делает «вброс» каждое СМИ, каждый блогер, каждый форум и т.д. И «информационное поле» по каждому продукту, по каждой марке - так или иначе складывается из информации, распространяемой самыми разными способами. Поэтому отбрасывать какие-то СМИ в работе, на мой взгляд, нелогично. В конечно счете, нам нужны разные СМИ, ведь если человек узнал о продукте в одном месте, а технику почерпнул из другого издания - пожалуйста! Выбор есть - и хуже никому не становится.
ДМ: А что самое трудное в твоей работе?
АГ: Самое трудное - когда ты понимаешь ситуацию со стороны СМИ и со стороны компании, но каждая из этих двух сторон видит ситуацию только со своей стороны. Твоя задача - сделать так, чтобы аудитория узнала как минимум оба мнения.
ДМ: По каким личным правилам Андрей Гордасевич строит свои отношения со СМИ?
АГ: Здесь ситуация, как обычно, многогранная. Надо разделить личные правила и корпоративные правила. Я же нахожусь не только в личном пространстве, но и - прежде всего - в рабочем пространстве, в котором на меня распространяются некие корпоративные законы. Кроме того, есть отношения с отдельными журналистами как личностями, а есть отношения со СМИ. Хорошо, первая часть вопроса - про личные правила и общение с личностями. В этом случае у меня нет единых правил, я стараюсь общаться с людьми так, чтобы и им, и мне было удобно. Иногда считается, что в отношениях надо соблюдать дистанцию. Иногда - что надо быть «своим парнем». Но универсального рецепта общения не существует. Мои знакомые журналисты психологически находят комфортными различные модели общения: абсолютно не всем нужна так называемая «близость». Вместе с тем, кого-то может покоробить излишняя «чопорность» и дистанцированность. Все, что я пытаюсь делать - это расслышать, что человеку удобнее. Кому-то удобно, чтобы мы руками ударили, обнялись и пошутили при встрече, а кому-то - спокойнее и уравновешеннее. Люди все в разном возрасте. Я общаюсь с людьми, которым 60 лет и которым едва 20 лет. Все они тоже по-разному себя ведут.
Если мы говорим про то, как мы приглашаем СМИ куда-то, то мы должны понимать, что мы приглашаем не отдельно взятого журналиста, (если это не блогер, конечно), а работаем со СМИ в целом. И в наших корпоративных правилах предусмотрено, что мы направляем приглашения главному редактору, редактору рубрики или человеку, отвечающему за определенную телепередачу - то есть, в любом случае, человеку, который компетентен принять решение. Дальше редакция должна определиться, кого она делегирует на наш тест или презентацию. Мы можем при этом выразить свое предположение о том, кто бы подошел, исходя из предшествующего опыта, но мы не можем давить на СМИ и говорить, что «с этим мы не поедем, а вот с этим - поедем».
ДМ: А «черный список» у тебя есть?
АГ: Нет. У нас нет черного списка, поскольку в отношении марки Volkswagen фактически нет «черной» информации, то есть негатива. Кроме того, возможно, нам больше повезло, чем некоторым другим маркам, в плане разбитых автомобилей, например. У нас не было каких-то рецидивов с журналистами, которых потом нужно было бы внести в «черный список». Вообще, гораздо правильнее не заводить такие списки, а обсуждать конкретные вопросы с конкретными людьми и решать их - это гораздо эффективнее, чем держать кулак в кармане.
ДМ: Вернемся к Андрею Гордасевичу. Помимо того, что ты профессионал в PR, ты известен как фотограф. Как ты к этому пришел и какую часть жизни ты отдаешь этому своему увлечению?
АГ: Это очень много вопросов, и важно понять, с какого мы начнем. Фотография… понятно, что фотографировать я начал, как и мы все, довольно-таки давно. С разными камерами, еще в «пленочную эру». И так случилось, что сначала я фотографировал на «цвет», потому что тогда уже были цветные пленки, а потом постепенно я пришел к черно-белой фотографии. На определенном этапе я начал довольно много путешествовать и интересоваться проявлениями новых пространств. Это могла быть архитектура, могли быть люди, разные вещи. Начал я фотографировать точно так же, как начинает фотографировать большинство: любопытно было запечатлеть для себя места, где я бывал. Потом как-то мне пришла в голову идея, что было бы здорово, если бы я мог свои литературные тексты иллюстрировать изображениями. И я заинтересовался, так скажем, не фактической, а настроенческой стороной фотографии. То есть не просто «чик» - и в семейный альбом. Я начал думать о том, как сделать, чтобы фотография «сообщала» то, что я заметил. Начал интересоваться, что такое вообще свет, начал листать всякие альбомы, смотреть, кто и как работал, читать книги по фотографии. И вот, постепенно, приходило какое-то понимание того, как фотография может работать. Работать как независимое искусство. Потом я понял, что тексты и фотография - это вещи, которые могут совершенно спокойно существовать отдельно друг от друга, хотя могут и взаимно дополняться. И тогда же у меня родился афоризм. Меня спрашивали: «В чем для тебя отличие текста - рассказа, романа - от фотографии?», а я отвечал «Вот смотрите. Книжку я Вам свою подарил, а через неделю с Вами встречаюсь и спрашиваю: «Прочитали книгу»? Вы мне отвечаете: «Начал читать, но отложил и до конца не успел». А вот с фотографией Вы мне никогда не сможете сказать «начал смотреть, но не досмотрел», потому что восприятие фотографии - почти мгновенно. И даже альбом, в целом, может быть «считан» за более короткое время, чем роман. И в этом, конечно, фантастическая разница и колоссальный плюс для восприятия фотографии. Это очень быстрое современное искусство. Есть точка зрения, что это не «великое» искусство, но, как бы там ни было, оно очень быстро позволяет людям понять очень разные вещи. Это может быть информация, эмоция... И все это считывается за какие-то секунды. Фантастика! Ни рассказ, ни роман никогда так не работают. С другой стороны, во многих фотографиях есть вещи настолько глубоко закодированные, что распознать и считать их, как задумывалось, сможет не каждый: ведь изображение нельзя прочитать с такой же точностью, как слово. Но каждый сможет, глядя на фото, использовать его как инструмент для собственной импровизации и понять нечто свое. Фотография, которая настолько напоминает жизнь, с такой безумной документальностью, - она в определенном смысле намного сильнее живописи. Потому что в живописи мы всегда подспудно понимаем, что художник долго это рисовал, он мог это контролировать, там что-то убрать, тут что-то придумать, он мог поставить здесь предмет, которого на самом деле не было - и так далее. А на фотографии ты вдруг - «бам!» - и ловишь себя на мысли, что это абсолютно настоящее лицо, настоящий предмет, настоящая одежда - не может быть, чтобы все это было неправдой. Хотя «врать» фотография может ничуть не хуже живописи, и мы это прекрасно знаем. Но изначально фотография вызывает такое доверие, ощущение реальности, потому что, даже если это Photoshop, почти в каждой картинке есть абсолютно реальные элементы.
ДМ: Все же какую часть твоей жизни занимает фотография и как ты делишь свое время?
АГ: Я его не делю. На работе у меня есть объем задач, которые необходимо решить. У меня есть конкретные бизнес-цели на год. В каждый момент времени я должен понимать, где нахожусь относительно своих бизнес-целей. Это если про работу. Но я считаю, что невозможно эффективно работать, если ты не умеешь эффективно отдыхать. А что такое отдыхать? Это не значит - «ничего не делать», это значит - переключиться на какое-то другое занятие. Для меня это фотография и спорт. Я бегаю и катаюсь на велосипеде. Это мне очень помогает разгрузиться. Когда я говорю, что встаю в 5-45 для того, чтобы с 6-ти до 7-ми побегать, потому что в 7-10 у меня жена уходит на работу и мне нужно к этому времени быть дома, чтобы дочка не осталась одна, некоторые считают, что это сумасшествие. Но я понимаю, что несмотря на напряжение, если я не побегал, не сходил на турники, то у меня заряд совершенно другой. Мне необходимо движение. Поэтому я двигаюсь. А фотография - это еще одна сфера, которая позволяет мне полностью переключать мозг. Ученые давным-давно доказали, что один из самых действенных способов продления творческой активности мозга - это постоянно делать что-то не так, как ты это делал до этого. Я пытаюсь это внедрять. Например, есть, держа приборы разными руками, идти домой разными путями, по разным сторонам улицы, разными змейками и переходами. Даже на работе стараюсь читать пресс-релизы разными способами: отставляю в сторону, почитаю какое-нибудь СМИ - и потом возвращаюсь к тексту. Или переключаюсь на какой-то мэйл. То есть мозгу нужны постоянно какие-то новые действия. И все, чем мы занимаемся, нужно рассматривать не как конфликтующие сферы, отбирающие друг у друга время, а как возможности для мозга пробовать себя в разных сферах, переключаться, тренироваться и показывать во всех этих сферах интересные результаты.
Рабочее место Андрея Гордасевича
1. Аксессуары для шпионских работ: наушники (работающие без дополнительных приборов и электричества), блокнот (с невырываемыми страницами из белого металла), ручка (с исчезающими на воздухе чернилами).
2. Маскировочное дерево (живое)
3. Фальш-монитор (на самом деле, вся работа давно выполняется на Blackberry)
4. Чашка для отвода внимания конкурентов (якобы я здесь не работаю, а чаи гоняю)
5. Набросок Вальтера де Сильвы «Golf VII - Car of the Year» в предохраняющем чехле
6. Стопка изданий-неудачников, которые до сих пор не смогли выйти online и начать беречь деревья (необходимые для маскировки, см. пункт 2)
7. Бланки страховок от неприятных публикаций
ДМ: Расскажи, как выглядит твой рабочий день?
АГ: Ну вот, летом я начинаю с того, что бегаю. Встаю в 5-45, выпиваю стакан водички, делаю растяжку, разминку, потом бегаю по парку, потом душ, что-то ем и отправляюсь на работу. Кофе почти никогда не пью, мне невкусно, а вот чай - да. На работе включаю компьютер и смотрю, что нового. Если быть до конца честным, то я смотрю все в Blackberry и прекрасно знаю, что у меня в компьютере еще до того, как приехал на работу. Бывают вещи, на которые я не могу ответить с Blackberry и мне нужно покопаться в компьютере. Обычно я работаю с чашкой китайского чая или каких-нибудь трав - мне это приятно, привычка. Потом у меня есть какие-то встречи, в зависимости от дня недели. Или это встречи с руководством, или с отделами, или с агентствами, или с партнерами, или с журналистами и т.д. Есть какое-то время, которое я посвящаю чтению того, что «вышло», чтобы мониторить и понимать, какое информационное поле складывается по марке. Дальше это продолжается до того момента времени, до которого это необходимо в конкретный день. Есть какие-то проекты, когда ты можешь работать 24 часа в сутки, как накануне автосалона, есть сезоны, когда СМИ уходят в отпуск и звонков становится меньше. В этот момент можно заняться подготовкой других проектов или подведением промежуточных итогов. Примерно так.
ДМ: Увеличился ли у тебя объем работы в связи с подготовкой к Сочинской Олимпиаде?
АГ: Да, увеличился, поскольку это очень большой проект. Volkswagen выступает с серьезными инициативами, предоставляет Олимпийский парк автомобилей. Понятное дело, что мы как бренд, не связанный напрямую со спортом, должны придумывать какие-то ходы, каким образом можно было бы представить нашу марку в связи со спортом, с Олимпийским движением. И поскольку это уже не первые Олимпийские Игры, которые Volkswagen поддерживает (были, например, Игры в Афинах, в Пекине) - есть какой-то опыт по связыванию продукта с Олимпиадой и мы пытаемся его использовать. У нас выходят специальные серии автомобилей, тематически привязанные к Олимпийским Играм (Sochi Edition), мы стали партнерами эстафеты несения Олимпийского огня и т.д. Проектов довольно много, и этим приходится заниматься дополнительно к нашей основной работе по «пиару» бренда и «пиару» продукта.
ДМ: А саму Олимпиаду ты предпочел бы смотреть в качестве зрителя или в качестве «пиарщика» Volkswagen?
АГ: Скажу честно, что я не воспринимаю спорт по телевизору. Для меня спорт - это то, что бывает со мной. То есть, я практически никогда сам и почти никогда ни в какой компании не смотрю соревнования по телевизору. Я могу понять эстетику соревнований после того, как побывал на гонке Чемпионов по биатлону. Я увидел настрой стадиона «Олимпийский», людей - и это все разворачивается передо мной. Понятно! Я был на небольшом количестве футбольных матчей, на стадионах. Да! А самые удачные опыты просмотра соревнований по телевидению были тогда, когда я смотрел спорт с человеком, который является реальным фэном. Когда он знает всех игроков, когда он хватается за голову, бьется об стол, дает какие-то комментарии. А когда ты не знаешь кто это, что это... Я лучше сам пойду погоняю волан, прокачусь на велике или сделаю еще что-то спортивное. Мне кажется, что телевидение - это вовсе не популяризация спорта, а нечто другое. Ведь огромное количество людей сидит, смотрит спорт по телевизору, но сами они не поднимают свою пятую точку и не идут заниматься спортом. Зато смотрят - постоянно. Так что если есть выбор - предпочел бы смотреть все сам и на месте, живое.
ДМ: Но ты же возьмешь своих любимых журналистов и повезешь их в Сочи показывать Олимпиаду?
АГ: Не исключено :) Было бы интересно поехать с теми, кто разбирается. А поехать туда одному - было бы как-то скучновато.
ДМ: Есть какие-то места, где ты предпочитаешь отдыхать?
АГ: Так или иначе, все мои отпуска проходят в фотографических проектах. Вопрос только где и насколько долго. Я уже давно ни в какой другой отпуск, кроме фотографического, не езжу. Такой «творческий отпуск».
ДМ: Все-таки ты в первую очередь творческий человек, а лишь потом PR-директор?
АГ: Я считаю, что PR-директор должен быть творческим человеком. Потому что, если ты думаешь, что PR-директор должен быть клерком, просто выполняющим какую-то заданную последовательность действий, то из этого выйдет мало толку. Дело в том, что ты прежде всего общаешься не с железками, а с людьми. И для того, чтобы возникала харизма, тепло, разумное противостояние, которое приводит к результату, ты должен из себя что-то представлять. Ты не можешь быть машиной. Поэтому придумать свод правил, которые ты всегда выполняешь и не должен от них отступать и быть клерком - это не та задача, которая должна стоять перед правильным PR-директором. А возвращаясь к вопросу о поездках и местах.. У меня на самом деле много любимых мест, и сложно назвать любимое. Но если говорить про регион, то я обожаю юго-восточную Азию. Я люблю абсолютно все в этом регионе. Мне нравится и кухня (причем это может быть и тайская, и китайская, и индийская кухня), мне нравится свет, солнце, безумные, абсолютно живущие в своем мире люди, мне нравится плотность уличной жизни, потому что я занимаюсь уличной фотографией и для меня важно, чтобы на улице что-то происходило. В России ты снимаешь немножко «в вакууме», потому что плотность населения у нас не слишком высока, если не брать крупные города. Самый характерный пример: весна, город Кимры, тает снег, люди есть в Храме и на рынке. Все. На улице людей фактически нет. Они либо уже на работе, либо в храме, либо на рынке. И вот мы идем по улице, и где-то играет гармошка. Появляется ощущение, что «вот, есть живая душа и даже играет на традиционном инструменте, мы его сейчас найдем». Ходим кругами вокруг квартала, огороженного трехметровым забором. Вот типичный пример съемки «в вакууме». Из Индии можно поглядеть фотографию, например, на моем сайте www.gordasevich.ru, на которой две женщины сидят со стаканчиками масала-чая и люди проходят мимо них на расстоянии 20-25 см. А они сидят, спокойно беседуют в окне собственного дома. Это ощущение плотности жизни, которое я очень люблю в юго-восточной Азии, потому что там жизнь происходит на улице, потому что там безумная энергетика, абсолютно другие люди, и там ты полностью перестраиваешься и мозг начинает работать совершенно по-другому.
ДМ: Можешь похвалить кого-то из своих коллег-конкурентов в автомобильной PR-сфере?
АГ: А стоит ли? Стоит ли об этом говорить? Ведь сказав о ком-то одном, ты невольно умалчиваешь о многих других. И мне кажется, что это было бы не совсем правильно.
Анкетные данные:
Напиток: Зеленый чай
Фильм: «Восемь с половиной»
Писатель: Борис Виан
Исполнитель: Дэвид Дуглас, американский трубач
Блюдо: Хлеб с оливковым маслом
Автомобиль: Volkswagen Touran
Крылатая фраза: Все проходит