Старое недописанное фэнтези...
Доброе время суток.
Есть вероятность, чтио эту сказочку я так и оставлю, гхм, без окочательной шлифовки, выложу, что есть...
------------------------------------
Ночь окутала лес своим бархатом, обволокла тишиной. Повисшая в небе идеально круглая Луна делала картину более зловещей - её свет придавал сил Детям Ночи, они становились куда опаснее. Дети Ночи суетились в лесу, устраивали шумные свары, проносились над речкой стремительными мохнатыми тенями, их глаза светились в свете корабельных факелов. Но корабль продолжал уверенно плыть, тридцать пар вёсел опускались в воду, не производя лишнего шума. Бывалые воины переговаривались вполголоса - ни к чему навлекать на себя лишнее внимание. Они сами, подобно Детям Ночи, собирались появиться из темноты незадолго до утра, дабы застать врасплох небольшой портовый городишко, жители которого, по слухам, определённо оправились после предыдущего набега, обросли жирком и золотом - уж больно место знатное...
Ярл стоял на носу рядом с факелом и заправски дирижировал воинами, те жадно ловили каждый жест своего боевого вождя, гребли то быстрее, то медленнее, пару раз вообще быстро поднимали вёста, пронося их над мокрыми спинами каменных глыб. Ему это было не впервой - он вырос в этих набегах, набирался опыта у отца и деда, те тоже начинали у вёсел. Поколения головорезов год за годом проходили по морям и рекам, повторяя один и тот же проверенный маршрут. И каждый раз это походило на прогулку горожан за грибами…
Темнота начала густеть, опутала факелы белым маревом. Пришлось зажечь ещё, за спиной ярла встал огромный бывалый воин с факелами в руках, ещё один воин повторял сигналы первого, стоя у мачты. Воины сбавили скорость, ярл вглядывался в белую пелену перед носом корабля, иногда обращал взгляд на левую руку. Запястье украшали два браслета из простой стали, гибкие прохладные чешуйчатые полоски удерживали на руке два предмета С ТОЙ СТОРОНЫ. Один увесистый гладкий круглый кусочек металла, похожий на камушек с морского берега, ритмично подрагивал, три тонких иглы перемещались по кругу между странных загадочных знаков, светящихся в темноте, завершая полный цикл в середине дня и ночи. Другие знаки светились на ободе, окружая тонкое стекло. Второй «камушек» содержал под стеклом тонкую стрелку, которая своим светящимся концом всегда указывала в одну и ту же сторону. Когда-то давно эти амулеты носил великий ярл С ТОЙ СТОРОНЫ, одетый в тёмно-зелёную одежду с красными полосками на плечах. Да, люди С ТОЙ СТОРОНЫ не носили доспехов и вообще были слабее детей, но, всё равно, воинами были великими, уложили многих, ни один не сдался живым. И они были не только воинами - из дальнего набега вернулось три израненных воина из каждого десятка, большая часть кораблей отправилась на дно, но уцелевшие помимо золота добыли много-много интересных вещиц, над которыми мастера и мудрецы Шальных Земель долго-долго ломали головы, а рассказывали, так вообще, полные небылицы. Небылицы о говорящих верёвках из металла, несущих вести из города в город, о чудовищах из железа, пьющих чёрную вонючую жидкость и изрыгающих чёрный поганый дым, о железных огненных драконах, которых повадились запрягать в железные же телеги. О странных железных трубах, плюющихся огнём в руках зелёных воинов С ТОЙ СТОРОНЫ, о маленьких ЯЙЦАХ СМЕРТИ, которые, разбуженные, рвали людей в мелкие кусочки. О дороге из тяжёлых железных полос, на которой любая лошадь моментально ломала ноги, самые прочные деревянные колёса рассыпались в труху, но тяжеленные железные повозки катились легко и непринуждённо. Да, тогдашнему ярлу (деду нынешнего) очень повезло - тем самым волчьим чутьём, которое дОлжно иметь любому воину, он вовремя почувствовал опасность, скомандовал отчаливать, хотя до победы оставалось немного, а странный город вообще едва на треть обшарили. И вовремя - невесть как подоспевшие зелёные воины начали прицельно бить с берега по кораблям ЯЙЦАМИ СМЕРТИ, убили многих, но догнать уже не смогли - в порту не осталось ни одной целой лодки, ни одного корабля, ни одной бочки с ГОРЮЧЕЙ ВОНЬЮ, которая бы уже не горела, а могучие железные повозки не смогли пробиться через вековой лес, росший по берегам…
Ярлу что-то не нравилось, воспоминания о давнем семейном горе портили настроение. Да, давным-давно не встречались воины в зелёном, добытые в том бою железные трубы почему-то не могут плеваться смертью, старая Королева при смерти, а наследная принцесса беспомощна, как младенец, её какие-то разбойники недавно похитили, кажется, бунтари с королевской каменоломни. За прошедшие десятилетия странные дороги пришли в упадок, железные драконы одряхлели и потеряли способность двигаться, а новых что-то не видать, тяжёлые повозки теперь кое-как таскают лошадьми, а то и рабов запрягают. Железные чудища, похожие на повозки, тоже не раз попадались в захваченных городах, но они уже не двигались и не могли убивать его воинов, ударив с разбега или прокатившись тяжёлыми колёсами, только говорящие верёвки из меди продолжают верно служить Королеве, но войска Королевы уже не успевают прийти на помощь. Королевство постепенно беднело, армия Её Высочества тоже беднела и уменьшалась, портовый городок, построенный ЛЮДЬМИ С ТОЙ СТОРОНЫ, полный железных чудес, давным-давно выпал из-под тёплого крылышка и превратился в эдакое «грибное место», куда ярл наведывался регулярно. Но что-то портило настроение, какое-то нехорошее предчувствие. Взмах руки, драккар немного замедлился, у самого борта всплыла длинная гребнистая спина Речного Воина, над водой в свете факелов сверкнули зелёным глаза. Но воины не издали ни одного лишнего звука - «коллеге» трудно извлечь кого-либо из корабля, сам же он мелковат, чтобы угрожать кораблю в целом. Тем не менее, Речной Воин продолжал плыть у самого борта, и вскорости был вознаграждён за своё терпение - откуда-то сбоку раздался истошный поросячий визг, туман немного расступился, и показался недалёкий высокий берег. Кусты на краю затрещали, через них практически проломился крупный филин с увесистым полосатым поросёнком в когтях. Воины на вёслах усмехнулись - филин пожадничал, схватил слишком ценный приз, а потому никак не мог набрать высоту. Продолжая полёт, Сын Ночи с лёту задел крылом мачту и выронил свою визжащую ношу прямо на палубу, поросёнок моментально окончил свою жизнь в цепких руках. Ярл усмехнулся - ещё не приплыли, а добыча уже с неба падает. Что бы это значило? Буквально через мгновение из тех же кустов вылетел матёрый вепрь и со всей кабаньей дури рухнул с высокого берега в реку, забарахтался. Гребнистая спина у борта исчезла, короткий всплеск - и зверь, непобедимый на твёрдой поверхности, стал лёгкой закуской для речного жителя… Тем не менее, уже поевший монстр снова вернулся на своё место у борта. Сколько же в него влезает? О ненасытности бронированных речных чудовищ ходили легенды….
Вдруг где-то вдалеке протрубил рог, потом протрубил ещё раз, но гораздо ближе, послышался гул и какой-то тонкий свист, сквозь туман проступил неестественный ярко-жёлтый свет, который становился всё ярче и ярче, неожиданно впереди чуть пониже верхушки мачты ослепительно блеснула сталь. Ярл, уже не скрываясь, крикнул во весь голос: «Табань! Полный назад!» Но слишком поздно: из тумана появились две толстые деревянные опоры, драккар налетел на них и сразу треснул, внутрь хлынула вода, проступивший из тумана мост со скрипом поклонился и просел, рог протрубил ещё раз, долго, визгливо и истошно, к рёву примешался громкий визг со свистом, нечто огромное и угловатое, утробно рыча, ослепительно сияя четырьмя жёлтыми глазами, на какие-то мгновения нависло над судном, ярл вдруг увидел над собой удивлённое человеческое лицо, лицо ЧЕЛОВЕКА В ЗЕЛЁНОМ! Человек дёрнулся, колёса чудовища снова завертелись, уже в обратную сторону, но ПОЗДНО! Опоры не удержали, мост гнулся и рушился, чудовище, ещё трубящее в рог и вертящее колёсами, поворачиваясь, медленно оседало прямо на ярла, на скамьи с кричащими гребцами вдруг рухнуло что-то большое и округлое, напоролось на мачту, разломилось, мерзко завоняло, долетело мелкими брызгами до горящих факелов. И вот посреди векового непроходимого леса, прямо над речкой, вдруг с рёвом раскрылся огромный огненный цветок, разогнавший мохнатый ночной морок на многие вёрсты…
Где-то далеко в большой ярко освещённой комнате, наполненной человеческой суетой, запахом пота и свежего кофе, на пульте погасло несколько лампочек, тоненько зазвенело. Кто-то крикнул, со стола со звоном упала чашка, десятки рук забегали по клавишам и переключателям, старший диспетчер схватился за телефон…
Далёкую вспышку в ночном тумане увидали многие, сразу в двух городишках зазвонили колокола, в десяти деревнях воины наспех хватали оружие и седлали коней, стальные чудища спросонья недовольно заревели в своих стойлах, и, возбуждённо сверкая глазами, повыползали на широкий двор, и без того наполнившийся дымом факелов, суетой, криками, командами, женскими причитаниями, грохотом подкованных сапог…
Идеально ровный путь на бетонных шпалах со свистом ложился под колёса, холёный монстр о двенадцати цилиндрах с утробным урчанием тянул горючее из утеплённого бронированного бака. В кабине полумрак, разноцветными точками светились индикаторы и двенадцать зелёных лун-циферблатов, у правого лобового стекла ритмично покачивалась тангетка переговорного устройства, которое одновременно и поездной коммутатор, и тепловозная рация. Машинист, невысокий, но крепкий и плечистый воин лет пятидесяти пяти, довольно улыбался в залихватские усы - на спидометре 70, а хрен кто догадается! Летим прямо! Вот так отремонтировали! Жаль, недолго ещё лететь осталось, через час, за разъездом, придётся обороты сбавить, а через полтора ну просто поползём…
Чёрное ущелье промеж отвесных стен векового леса постепенно наполнялось туманом - дорога полого спускалась в речную долину. Поворот, над деревьями пролетел молочно-белый диск Луны, и поезд погрузился в туман по самую крышу. Машинист слегка убавил, двигатель недовольно завыл, спидометр упал до 60. Потом пара щелчков пальцами по пульту - и яркий белый свет сменился на столь же ослепительно-жёлтый, четыре огненных копья отодвинули возникшую прямо у буферного бруса матовую белую стену на добрую сотню метров. Противотуманные фонари не были обязательной частью тепловоза, но Хорёк-старший их поставил, и теперь был очень собою доволен…
Слева, повернувшись спиной ко второму пульту, сидел подросток, крепкий и жилистый, только-только начавший постигать достоинства и недостатки этого самого переходного возраста, но процессу познания изо всех сил препятствовал Учитель, Командир и Отец, сидящий напротив в командирском кресле, решивший сделать человеком хотя бы младшего сына - старший и средний без отцовского пригляда успели перекочевать на деревенское кладбище, за ними последовала первая жена.
Без пригляда… Работа, блин! Защищал Родину, за нищенские гроши в такое пекло нырял, что ЭДЕМ детской сказкой кажется! А тем временем сыновья спились от безнадёги деревенской! Жена чёрте во что превратилась! Здесь, на ЭДЕМЕ, он тоже защищает Родину, но при этом ЖИВЁТ, как человек, в полный рост, как самый настоящий человек! И сына может человеком сделать. И сделает! Обязательно сделает!
«Вижу зелёный!» Из тумана проявился светофор и снова исчез в тумане за вторым вагоном, уже светясь красным. Угрюмый парень в левом кресле в свои двенадцать исправно исполнял обязанности помощника машиниста, а в перерывах между поездками начищал семейную «семёру» цвета хаки до такого сокровенного блеска, достижимого на практике только в АРМИИ, что все вокруг руками разводили. Даже карданы промеж мостов в тележках блестели, словно только что с завода! Но, завидев идеально блестящий тепловоз, жестокий папонт не унимался, и гонял отрока денно и нощно в стремлении вырастить идеального солдата, вбивая многочисленные армейские премудрости, навыки обращения с оружием и приёмы рукопашного боя. Поэтому в свои двенадцать парень держался уверенно даже на Эдеме, по первому времени задиристые деревенские хлопцы раз за разом проверяли его на прочность, и раз за разом получали в розницу и оптом, потом, потирая старые ушибы, успокоились, но за глаза стали называть Хорьком. Тем временем аналогично «притирался» его родитель, «притирался» активно, посещая все станционные и придорожные кабаки на своём пути, не опасаясь эдемского сброда и даже бесстрашных гвардейцев Её Высочества, и те тоже Хорьком прозвали, кликуха приклеилась и пошла по Ганзе, а потом диспетчер оговорилась, ещё раз оговорилась - и «семёра» цвета хаки заработала себе несменяемый позывной… Осталось только гербы на кабине нарисовать, БЛИН!
Вдруг ожила рация, Хорёк-старший буркнул: «Межвагонник», и взял трубку. Женский голос на том конце жаловался на тихое шипение в служебном тамбуре, на что машинист пообещал немедленно помочь. «Магистраль травит! Пролетарии хреновы! Придётся на Камбарку съездить, в глаза людям поглядеть, а то совсем работать разучились!» Сын усмехнулся - подобные поездки уже случались и на работников завода действовали просто чудотворно, куда убедительнее штрафов и взысканий, учиняемых Ганзой после очередного ЧП на железных дорогах Её Высочества. Бракованный тумблер из Китая, некстати рассыпавшийся на пульте откапиталенной «четвёрки», обошёлся Ганзе и Королевству в сорок оборванных человеческих жизней. Криво поставленный стоп-кран - в десять. Кое-как прихваченные поручни и подножки убили пятьдесят человек и по сию пору продолжают убивать. И такое вот убийство растущими из задницы руками куда страшнее, чем медведь-переросток на кабине или нож у горла…
- «Сходить?» - Хорёк-младший ожидающе взглянул на отца.
- «А давай, разомнись!»
Сын встал с кресла, надел свою каску, повесил на плечо автомат, опустил спинку, отодвинул стекло, сел на подоконник, ухватился за поручни на крыше и был таков - уже с капота перепрыгнул на первый вагон! И ведь не боится, прямо стоит! Далеко, через неисчислимые километры бездорожья, через десятилетия, понесёт он семя казацкое!
Мда, бахвалиться - одно дело, а совсем другое - самому прыгать с цистерны на цистерну. Благо, берцы не скользят, а вагоны вычищены до блеска, отец своё дело знает, и за этот многогранный профессионализм Ганза платит самым настоящим золотом. Хорёк-младший уже перебрался на крышу третьего вагона, крытого с барахлом «крановщиков», когда рефлексы заставили его пригнуться - чёрная мохнатая тень задела каску и скрежетнула когтями по крыше. Однако здоровенный филин не успокоился, пошёл на второй круг, даже пойманный на штык, он, трепыхаясь, пытался тюкнуть по голове своим крепким клювом и вообще сбросить с поезда. Сам не поест, умирает уже, так остальные Дети Ночи к утру до самых костей подчистят. Ничего, не впервой! Лети, птичка, я не живодёр! Надо же, как метко, прямо в километровый столб!
Однако встроенная в каску автоматическая рация сделала маленькое недоразумение достоянием всего поезда. Проснулись охранники в шестом, крановщики в седьмом, тётки в столовой всполошились - не единожды у путей находили покойников с пробитыми черепами, в основном, доставалось безбилетным пассажирам, случайным прохожим и Службе Пути, путейцам вообще рекомендовали ходить минимум тройками и поглядывать во все стороны. Удивительно, но всегда такой строгий отец разрешил в течении часа, до разъезда, перекантоваться в буфете. Неспроста! А пока надо посмотреть, кто же это у нас шипит в тамбуре…
Буфет прицепили в самый конец поезда глухим тамбуром в сторону хвоста, источником шума оказался стоп-кран. Мдя, воистину у пролетариев в вагонно-капитальном цехе руки и ноги из одного места растут! Ничего, для начала перекроем магистраль, стравим баллон, дальнейшие церемонии на разъезде! Как там нас учил бравый Старший Воин, поднять фартук, поддеть кран ногой…
Вдруг КОМАНДИР матюгнулся. ЭТО ПЛОХО! Зашипело - ЭКСТРЕННОЕ! Главное - держаться крепко! Сплошной гудок…
А тем временем поезд пролетел знак ограничения скорости, машинист скорость сбавил, уже до тридцати, снова заставив мотор недовольно ворчать. И тут, на пределе видимости, стало видно, что мост зашевелился! Рядом мачта с незнакомым вымпелом - шкиперы хреновы, кто же в тумане плавает!
Тормоза сработали отлично - поезд остановился, но тепловоз повис на самом краю и, поворачиваясь вместе с подломленной серединой моста, начал падать, наполнить магистраль и передёрнуть реверс Хорёк уже опоздал. С удивлением он смотрел на командира этих краснокожих - они тоже удивились, не ожидали новый мост повстречать, года два с лишним, видать, тут не бывали….
И тут прямо на мачту напоролась цистерна с бензином!
Хорёк-младший стоял у края насыпи и констатировал весьма хреновые факты: автомат только у него, плюс пять рожков в карманах; группа прикрытия так и осталась навеки в своём плацкартном, не ожидали такой подляны матёрые волки; из крановщиков уцелела половина, все в нижнем, с ожогами, спросонья в тапочках выскочили. Хорошо, буфет успел отцепить - остальные вагоны вслед за тепловозом ухнули в реку и теперь догорают среди торчащих обломков моста, откапиталенные тормоза тут помочь ничем не смогли. Хоть есть, где оборону до утра держать! И помощь не позвать - в буфете только межвагонник, до Диспетчера не докричишься… Ничего, вроде, телеграфную линию Её Высочества взрывом не сильно задело, так что шансы есть. Шансы всегда есть…
Сигурд Рыжий, лёжа на берегу, без особой радости оценивал своё положение. В наказание за провинность он был сослан на корму, и потому взрыв его не поджёг, как всех остальных, а просто отшвырнул от корабля подальше, туда, где Речные Воины не сразу догадались его искать - они суетились в зареве возле горящего моста, копошились среди обломков и падающих брёвен, утаскивали горящих людей под горящую воду и пировали на глубине. Это дало возможность доплыть живым до берега, только вот что из этого? С голыми руками не то что домой дойти, до утра не доживёшь, уж Дети Ночи своего не упустят. Подтверждая прискорбную мысль, темнота среди деревьев мохнато зашевелилась, заворчала, вспыхнула парой глаз. Сигурд рванул с места, не разбирая дороги в прибрежном буреломе, вдруг откуда-то сверху прямо в лицо ударил яркий свет…
Пожар ещё продолжается, держа туман на расстоянии, но Хорёк-младший начал ощущать беспокойство - самое время для зверушек, на свет они почище ночных мотыльков собираются. Забравшись на крышу буфета, он стал оглядываться по сторонам, четверо крановщиков, раздетые и безоружные, ёжась и выдыхая пар, встали на караул с ломиками и фонарями по углам, остальные забились в вагон и отогреваются у плиты. И рации-то всего две остались! Одна в каске и вторая, вагонная, на стойке буфета. Вдруг раздался крик, слышимый даже в рёве пожара - через прибрежные кусты ломится один из этих, с корабля, весь в железе, но без шлема и оружия, его практически догнала КИСА. Хорошо хоть, что не медведь и не СЛОНОЕД - на них патронов не напасёшься, пулемёт бы впору или что-нибудь противотанковое, а для КИСЫ полрожка хватит, если по уму, в голову целить. А потом надо будет связать этого морехода и душевно так допросить, узнать, что же они тут позабыли на своём титанике…
От запаха гари Брунгильда вскочила, в глазах всё ещё стояло яркое пламя в глазах Сигурда, у него остался последний выбор - покориться и быть связанным, или умереть сразу в лапах большой кошки. Но в замке темно, просто возле причала, согреваясь, воины сжигают прошлогодний мусор, обломки, и ветер сносит дым прямо на башню, прямо на окна хозяйских покоев. Да ещё факелы коптят в коридоре…
В покоях ярла темно, но слабо светятся знаки на паре волшебных браслетов С ТОЙ СТОРОНЫ, ещё один волшебный предмет тихонечко тикает на полке камина, и тоже слабо светятся значки на его лицевой стороне. А за окном воины громко обсуждают предстоящую вылазку на Лисий Нос, купцы доносили, что город уже отстроился, снова у его причалов стоят корабли со всех концов земли, снова полны сараи и подвалы. И снова пошли по рукам диковинные вещицы С ТОЙ СТОРОНЫ - странные светильники, которые ярче факелов, но не жгутся и не дымят, волшебное огниво, которое даёт огонь от одного нажатия, но которое надо регулярно кормить опасной горючей жидкостью, гвозди, которые держат прочно, которые надо не забивать, но вворачивать. За последний год купцы привезли немало диковинок, это точно. Не иначе, ВРАТА открылись…
ВРАТА! Брунгильда поняла, что же её беспокоит - когда-то давно поход на Лисий Нос кончился плачевно, на дне реки у его причалов осталось пять кораблей и много славных воинов, дед нынешнего ярла вернулся весь израненный. Да, наши воины сильны и отважны, но только против воинов. Волшебные трубы, ЯЙЦА СМЕРТИ и прочие недостойные колдовские штуковины в руках слабых трусливых людей ТОЙ СТОРОНЫ опасны и убивают издалека, не давая воинам проявить свою доблесть, мешают победить или умереть с честью. И вот теперь снова ходят слухи про Королевство, про ВРАТА, про Ганзу какую-то. А в глазах всё так же стоит связанный Сигурд, последний сын - старшие оказались настоящими воинами, но им смертельно не повезло в предыдущих набегах…
Мария проснулась от запаха гари, резко поднялась, сбросив одеяло. Ещё недавно, года четыре тому, запах гари обязательно приносил весть о несчастье, о страхе, о необходимости бежать и прятаться, сообщал о предстоящей боли и унижениях, теперь же он стал частью повседневной жизни, первоначальный утренний испуг теперь быстро проходит. Пахнет дымом, солярным угаром, горелой смазкой, деревом, опилками, горячим железом, окалиной, свет фонарей за окнами уже сменился ранней алой зарёй - Инженерный замок пробуждается рано и будит всю окрестную местность. Станционный громкоговоритель, пилорама, механический цех и гудки тепловозов вытеснили петухов с почтенной работы оглашать начало нового дня, в горнице этим же занят китайский электрический будильник со светящимися цифрами на всё табло, скоро он начнёт шуметь. Семён ещё спит, Данила уже поднялся в своей комнате, оделся и вышел во двор, возится у тепловоза цвета хаки, в горнице тепло и спокойно, но стоит прилечь и закрыть глаза, и снова виден ПОЖАР! Пожар, в котором Семён сгинул…
«Сигурд, ты маму поменьше слушай, вообще радуйся, что тебя на корму сослали! Пока твой отец жив, ты ещё можешь добиться славы и стать достойным продолжателем своего рода, действуй, будь воином! Сколько можно тебя прикрывать?» Сигурд молча качал головой, возражать и грубить здоровяку Вульферу причин не было - он и вправду поступил малодушно, промедлил, пока что его спасало положение последнего наследника, но это пока. А тут ещё с утра маму какая-то муха укусила, пыталась отговорить его от участия в предстоящем рейде. Так это его ПОСЛЕДНИЙ ШАНС добиться славы воина, иначе и, вправду, на кухню сошлют, В БАБЫ. Про кузницу и верфь и речи не было, возиться с деревом и с железом - удел рабов. Странные вещицы С ТОЙ СТОРОНЫ, хитрые знаки на металле и на странном горючем материале - про них следовало молчать, зачем воинам колдовство? В их семье магов отродясь не было…
Вежливый стук по металлу оторвал Данилу от таинства чистки ходовой, у задней площадки ожидал Анатолий Маркелович, школьный учитель. «Интенсивно живёте, молодой человек, не иначе, отец решил тебя в Зале Славы прописать». Данила усмехнулся, слухи про этот самый Зал Славы ходят по Ганзе давно, со ДНЯ ОСНОВАНИЯ, и портрет его отца там определённо имеется. А ещё там имеется портрет Крока, ангела смерти во плоти, уникальнейшего пилота, способного ездить и летать на всех многоколёсных, крылатых, винтокрылых и гусеничных колесницах смерти, какие только созданы. И маленький пластиковый макетик в масштабе 1:35, накрытый стеклянным колпаком, когда-то вызвавший фурор на Московской выставке масштабных моделей и, потом, массированный приток в Ганзу активных, здравомыслящих, физически крепких сотрудников. Маленькая лаконичная сценка - Ваня-танкист пытается сбросить своего первого медведя с кабины своего первого бульдозера. А ещё там, наверняка, есть пилотесса Птица Ната, экс-якудза Тигра, изгнанный своим тэйпом Шерхан, цыганская певица и медиум Розалия, многоопытный Полковник, бывалый Прораб, Сеня-скульптор, Электроник, Леопольдище и прочие весьма заметные личности со сложной судьбой. Но с таким подходом своего места в Зале Славы достоин КАЖДЫЙ сотрудник Ганзы, в том числе, несомненно, Анатолий Маркелович, когда-то давно - главный конструктор в каком-то ныне разорённом московском НИИ и, по совместительству, мастер спорта по айкидо. Данное его «хобби» оказалось весьма востребованным на нынешнем рабочем месте, ибо эдемские детишки - тот ещё подарочек, прежняя профессия тоже пригодилась - с инженерами-конструкторами нынче напряг. Самое прекрасное, что обе этих работы оказались очень совмещаемы - побывав в мастерских, в лабораториях и в конструкторском бюро Инженерного Замка, увидев вблизи работу инженера-конструктора, детишки учились более охотно…
По большому счёту, Семёна Ивановича нельзя считать штатным сотрудником Ганзы, начальнику, Маленькому Цахесу, он не кланялся никогда. Но он САМ ездит туда, куда ни Маленький Цахес, ни Её Высочество никого не могут послать в приказном порядке, ибо там Ганза и Королевство не могут обеспечить безопасность своих людей. Семён Иванович сам способен постоять и за себя, и за свои деньги, он десятками глотки перегрызал за содержимое своих вагонов везде, куда бы ни забрался, везде, где ещё лежат рельсы Старого Королевства. Обновляя накат на старых заросших рельсах, он пробивает для Ганзы новые тропы, открывает новые рынки, грузопотоки и перспективы. Поэтому в Ганзе он наподобие дикого племенного быка - груб, опасен и ужасен, но без него никуда, без него никакого будущего. Иногда, в раздумьях, Данила приходил к странному выводу, что единственная польза от Маленького Цахеса - что он сумел каким-то образом разыскать всех-всех странных индивидуумов, нынче составляющих костяк Ганзы, а теперь, как и положено всем маленьким цахесам в мировой истории, он АКТИВНО размышляет о прекрасном. А вот помереть с голоду или от острых приступов взаимной любви сотрудникам мешают Северная Лисичка, которая Лилит, агент-007, следователь, судья, палач и ходячий детектор лжи в одном лице, а так же Её Высочество, которая первоначально профинансировала весь этот цирк с претензией на межпланетный коммунизм, ибо её Королевство было на грани полного уничтожения. Страна, терзаемая кочевниками и пиратами со всех сторон, остро нуждалась в технологиях с Земли. Но вот чем дальше, тем меньше цирка, и тем больше коммунизма, особенно на Эдеме. И поэтому Данила никому и ничего не говорил, думать - не его работа…
На упоминание о Зале Славы Данила усмехнулся: «Я ещё слишком молод, чтобы быть сотрудником Ганзы», Анатолий Маркелович не обиделся, заметил, что всё ещё впереди, вручил увесистую папку с распечатками лекций и заданий на неделю, с проверенными тетрадями, взмахнул на прощание рукой и удалился продолжать свой ежедневный утренний обход. «Да, вот тебе и Лисий Нос, отдохнул, блин!» - буркнул Данила, закрывая «пакет документов» в своём отделении тепловозного бардачка…
Брунгильда молчала - позорить мужа перед его воинами ни к чему. Всё, что она пыталась сказать, она сказала ему наедине, в спальне, без свидетелей. И вот теперь, прикрыв ладонью подбитый глаз, она сквозь слёзы смотрела с причала, как драккары уходят за прибрежные скалы. А потом, когда последнее судно покинуло бухту, исчезло из поля зрения, она просто упала на причал, плашмя, и зарыдала, закричала во весь голос - она была уверена, что видела и мужа, и его корабли, и воинов, и сына в последний раз. И ведь она почти не ошиблась…
Инженерный Замок разрастался, словно баобаб в сезон дождей - старое круглое паровозное депо из красного кирпича, построенное ещё во времена Старого Королевства, когда на Земле в СССР железной рукой правил Царь Иосиф, осталось где-то глубоко внутри, словно сердцевина дерева. Здание неоднократно надстраивалось, обретая этажи, огневые позиции, глубокие подвалы, неоднократно выдерживало осаду. С просевшей протекающей крышей, превратившееся частично в склад, частично в конюшню, частично в каретный сарай, населённое конюхами и верными гвардейцами, оно досталось в наследство Её Высочеству. И вот недавно бывшее депо обрело второе дыхание - кони, фураж и кареты отправились по новым местам дислокации, в стойла вернулась механизированная жизнь. За время упадка поворотный круг был демонтирован и засыпан, заменён парой стрелочных переводов, пути остались лишь в трёх стойлах из пятнадцати, центральную площадь замостили брусчаткой. Немного поматерившись, походив кругами, Маленький Цахес решил ничего не менять - да, здание капитально отремонтировали, вновь оснастили раковинами, унитазами, лампочками и прочими благами цивилизации, но полноценным депо оно не стало, превратилось в маленький универсальный завод с общежитием и с кабинетами на верхних этажах. Тут же поселился первый сервер Ганзы, первая на Эдеме АТС, первая, тогда ещё крошечная, типография. Депо, совмещённое с гаражом, стремительно вырастало вокруг, распухало складами, резервуарами, мачтами, башнями, ангарами, казармами, лабораториями, медпунктом, школой. Вспомогательные здания, взгромоздившись на толстые поперечные балки, нависли над площадками отстоя техники, над тракционными путями, над приёмо-отправочным парком соседней разросшейся товарной станции. Где-то рядом со входом в старое здание, посреди всего этого переплетения дорожек, балок, колонн, рельсов и труб, уцелела заботливо оберегаемая площадь, центральный плац с клумбами, трибунами и флагштоком, в уголке за густыми зарослями шиповника сиротливо спряталась спортивная площадка, вызывавшая немало приступов ностальгии у выходцев из АРМИИ. Вояки здесь и строились, от грохота подкованных сапог по брусчатке в соседних корпусах звенели стёкла, дребезжали стальные створки ворот. Сюда же выходили резервные ворота соседних корпусов, что позволяло иногда проводить парады-смотры техники. И сюда часто приезжала Её Высочество, чтобы, прослезившись, примерно оценить на глаз очередную блажь Маленького Цахеса…
Да, сегодня новые поступления, Ганза получила порцию новых игрушек, плац уставлен от края до края, пришлось слезть с велосипеда, лавировать в яркой праздной толпе. Заполнив дальнюю половину плаца, возвышался «Зубр» с открытой аппарелью, вокруг расхаживали гвардейцы Её Высочества, удивлялись, цокали языками и засыпали вопросами Крока собственной персоной! Крок, на удивление довольный, умиротворённый, с немалым удовольствием рассказывал о новом приобретении Ганзы, намекая, что без личного участия Северной Лисички не обошлось - протащить такую махину из Питера и до самых до Врат, да чтобы господа буржуи это прощёлкали - это из серии её любимых фокусов! А уж как эта штучка себя покажет против речных пиратов! Гвардейцы, сжимая кулаки, нетерпеливо соглашались - претензий к жестоким неуловимым пиратам накопилось выше крыши. Рядом ненасытной кошкой вокруг сметаны кружила жизнерадостная Птица Ната, примериваясь к одному из пары «Глайдбасов», третий экраноплан из этой же серии, «Глайдбокс», был построен грузовым, на его синих бортах уже красуются эмблемы Королевской Почты. А тем временем отдельные гвардейцы пытались примериться к Птице Нате, но более опытные вояки их одёргивали - это не Северная Лисичка, не съест, но принадлежности оторвёт запросто…
Но за границей плаца сказка продолжалась - длиннющий Пятый корпус нараспашку, в дальнем конце вовсю елозит мостовой кран, что-то сгружают с платформ, люди-легенды сверкают эмоциями и резаками, раскатисто гремят тяжёлыми стальными балками, но здесь, у ворот, праздник идёт полным ходом. Новая предсерийная трёхосная боевая «Татра» на комбинированном ходу, доработанный «КамАЗ». Тридцать новёхоньких восьмиосных низкорамных платформ с новёхонькими грузовиками занимают целый путь от этих ворот и до дальних, соседний путь отдан ещё закреплённым упакованным липецким «интегральникам» на высоких армированных шинах, с усиленной защитой движка. Теперь трактористы Службы Пути будут чаще есть медвежатину, а медвежатина пусть обломается…
У края смотровых канав, круто вывернув все четыре колеса, гордо перегородил два пути городской низкопольный автобусик с электрической передачей (куда его запускать? Ась, Цахес!), отделяя от действующего участка депо небольшую выставку автомобилей, у его торца в линейку выстроились новый самоходный двухсоттонный кран Leibherr на штадлеровской скоростной ходовке, штадлеровский же трамвайчик, сочленённый магистральный паровоз на четырёх камбарских тепловозных тележках, местное произведение - уже пресновато, так себе. И кого вы хотите удивить этим концептуальным трёхосным плацкартным коротышом? Меня? Упс…
Удивили, однако! Занимая весь возможный габарит, беременный двумя здоровенными баками под днищем, вагон был скорее не вагоном, но домом, тёплым и уютным семейным общежитием на колёсах. Мест мало, едва ли не четверть длины отдана под багажные стойки, небольшая кухонька с газовой печкой, раковиной и холодильником, просторный санузел с полом-поддоном, годный в качестве душевой кабины. Дороговато будет в таком ездить. И где стиральная машинка, в конце концов?
Данила приехал в Инженерный Замок по делу, но миновать центральный плац, где вполголоса обсуждают выкладки Вычислительного Центра и полученные по проводам новости С ТОЙ СТОРОНЫ и из дальних земель, где смакуют последние слухи, где выставляется новейшая техника Ганзы? Да ни за что! Покрутившись с полчаса, он нашёл в себе силы оторваться и пошёл-таки получать боекомплект и тепловозный ЗИП.
------------------------------------
Благодарю за внимание.
С уважением, Денис.
Есть вероятность, чтио эту сказочку я так и оставлю, гхм, без окочательной шлифовки, выложу, что есть...
------------------------------------
Ночь окутала лес своим бархатом, обволокла тишиной. Повисшая в небе идеально круглая Луна делала картину более зловещей - её свет придавал сил Детям Ночи, они становились куда опаснее. Дети Ночи суетились в лесу, устраивали шумные свары, проносились над речкой стремительными мохнатыми тенями, их глаза светились в свете корабельных факелов. Но корабль продолжал уверенно плыть, тридцать пар вёсел опускались в воду, не производя лишнего шума. Бывалые воины переговаривались вполголоса - ни к чему навлекать на себя лишнее внимание. Они сами, подобно Детям Ночи, собирались появиться из темноты незадолго до утра, дабы застать врасплох небольшой портовый городишко, жители которого, по слухам, определённо оправились после предыдущего набега, обросли жирком и золотом - уж больно место знатное...
Ярл стоял на носу рядом с факелом и заправски дирижировал воинами, те жадно ловили каждый жест своего боевого вождя, гребли то быстрее, то медленнее, пару раз вообще быстро поднимали вёста, пронося их над мокрыми спинами каменных глыб. Ему это было не впервой - он вырос в этих набегах, набирался опыта у отца и деда, те тоже начинали у вёсел. Поколения головорезов год за годом проходили по морям и рекам, повторяя один и тот же проверенный маршрут. И каждый раз это походило на прогулку горожан за грибами…
Темнота начала густеть, опутала факелы белым маревом. Пришлось зажечь ещё, за спиной ярла встал огромный бывалый воин с факелами в руках, ещё один воин повторял сигналы первого, стоя у мачты. Воины сбавили скорость, ярл вглядывался в белую пелену перед носом корабля, иногда обращал взгляд на левую руку. Запястье украшали два браслета из простой стали, гибкие прохладные чешуйчатые полоски удерживали на руке два предмета С ТОЙ СТОРОНЫ. Один увесистый гладкий круглый кусочек металла, похожий на камушек с морского берега, ритмично подрагивал, три тонких иглы перемещались по кругу между странных загадочных знаков, светящихся в темноте, завершая полный цикл в середине дня и ночи. Другие знаки светились на ободе, окружая тонкое стекло. Второй «камушек» содержал под стеклом тонкую стрелку, которая своим светящимся концом всегда указывала в одну и ту же сторону. Когда-то давно эти амулеты носил великий ярл С ТОЙ СТОРОНЫ, одетый в тёмно-зелёную одежду с красными полосками на плечах. Да, люди С ТОЙ СТОРОНЫ не носили доспехов и вообще были слабее детей, но, всё равно, воинами были великими, уложили многих, ни один не сдался живым. И они были не только воинами - из дальнего набега вернулось три израненных воина из каждого десятка, большая часть кораблей отправилась на дно, но уцелевшие помимо золота добыли много-много интересных вещиц, над которыми мастера и мудрецы Шальных Земель долго-долго ломали головы, а рассказывали, так вообще, полные небылицы. Небылицы о говорящих верёвках из металла, несущих вести из города в город, о чудовищах из железа, пьющих чёрную вонючую жидкость и изрыгающих чёрный поганый дым, о железных огненных драконах, которых повадились запрягать в железные же телеги. О странных железных трубах, плюющихся огнём в руках зелёных воинов С ТОЙ СТОРОНЫ, о маленьких ЯЙЦАХ СМЕРТИ, которые, разбуженные, рвали людей в мелкие кусочки. О дороге из тяжёлых железных полос, на которой любая лошадь моментально ломала ноги, самые прочные деревянные колёса рассыпались в труху, но тяжеленные железные повозки катились легко и непринуждённо. Да, тогдашнему ярлу (деду нынешнего) очень повезло - тем самым волчьим чутьём, которое дОлжно иметь любому воину, он вовремя почувствовал опасность, скомандовал отчаливать, хотя до победы оставалось немного, а странный город вообще едва на треть обшарили. И вовремя - невесть как подоспевшие зелёные воины начали прицельно бить с берега по кораблям ЯЙЦАМИ СМЕРТИ, убили многих, но догнать уже не смогли - в порту не осталось ни одной целой лодки, ни одного корабля, ни одной бочки с ГОРЮЧЕЙ ВОНЬЮ, которая бы уже не горела, а могучие железные повозки не смогли пробиться через вековой лес, росший по берегам…
Ярлу что-то не нравилось, воспоминания о давнем семейном горе портили настроение. Да, давным-давно не встречались воины в зелёном, добытые в том бою железные трубы почему-то не могут плеваться смертью, старая Королева при смерти, а наследная принцесса беспомощна, как младенец, её какие-то разбойники недавно похитили, кажется, бунтари с королевской каменоломни. За прошедшие десятилетия странные дороги пришли в упадок, железные драконы одряхлели и потеряли способность двигаться, а новых что-то не видать, тяжёлые повозки теперь кое-как таскают лошадьми, а то и рабов запрягают. Железные чудища, похожие на повозки, тоже не раз попадались в захваченных городах, но они уже не двигались и не могли убивать его воинов, ударив с разбега или прокатившись тяжёлыми колёсами, только говорящие верёвки из меди продолжают верно служить Королеве, но войска Королевы уже не успевают прийти на помощь. Королевство постепенно беднело, армия Её Высочества тоже беднела и уменьшалась, портовый городок, построенный ЛЮДЬМИ С ТОЙ СТОРОНЫ, полный железных чудес, давным-давно выпал из-под тёплого крылышка и превратился в эдакое «грибное место», куда ярл наведывался регулярно. Но что-то портило настроение, какое-то нехорошее предчувствие. Взмах руки, драккар немного замедлился, у самого борта всплыла длинная гребнистая спина Речного Воина, над водой в свете факелов сверкнули зелёным глаза. Но воины не издали ни одного лишнего звука - «коллеге» трудно извлечь кого-либо из корабля, сам же он мелковат, чтобы угрожать кораблю в целом. Тем не менее, Речной Воин продолжал плыть у самого борта, и вскорости был вознаграждён за своё терпение - откуда-то сбоку раздался истошный поросячий визг, туман немного расступился, и показался недалёкий высокий берег. Кусты на краю затрещали, через них практически проломился крупный филин с увесистым полосатым поросёнком в когтях. Воины на вёслах усмехнулись - филин пожадничал, схватил слишком ценный приз, а потому никак не мог набрать высоту. Продолжая полёт, Сын Ночи с лёту задел крылом мачту и выронил свою визжащую ношу прямо на палубу, поросёнок моментально окончил свою жизнь в цепких руках. Ярл усмехнулся - ещё не приплыли, а добыча уже с неба падает. Что бы это значило? Буквально через мгновение из тех же кустов вылетел матёрый вепрь и со всей кабаньей дури рухнул с высокого берега в реку, забарахтался. Гребнистая спина у борта исчезла, короткий всплеск - и зверь, непобедимый на твёрдой поверхности, стал лёгкой закуской для речного жителя… Тем не менее, уже поевший монстр снова вернулся на своё место у борта. Сколько же в него влезает? О ненасытности бронированных речных чудовищ ходили легенды….
Вдруг где-то вдалеке протрубил рог, потом протрубил ещё раз, но гораздо ближе, послышался гул и какой-то тонкий свист, сквозь туман проступил неестественный ярко-жёлтый свет, который становился всё ярче и ярче, неожиданно впереди чуть пониже верхушки мачты ослепительно блеснула сталь. Ярл, уже не скрываясь, крикнул во весь голос: «Табань! Полный назад!» Но слишком поздно: из тумана появились две толстые деревянные опоры, драккар налетел на них и сразу треснул, внутрь хлынула вода, проступивший из тумана мост со скрипом поклонился и просел, рог протрубил ещё раз, долго, визгливо и истошно, к рёву примешался громкий визг со свистом, нечто огромное и угловатое, утробно рыча, ослепительно сияя четырьмя жёлтыми глазами, на какие-то мгновения нависло над судном, ярл вдруг увидел над собой удивлённое человеческое лицо, лицо ЧЕЛОВЕКА В ЗЕЛЁНОМ! Человек дёрнулся, колёса чудовища снова завертелись, уже в обратную сторону, но ПОЗДНО! Опоры не удержали, мост гнулся и рушился, чудовище, ещё трубящее в рог и вертящее колёсами, поворачиваясь, медленно оседало прямо на ярла, на скамьи с кричащими гребцами вдруг рухнуло что-то большое и округлое, напоролось на мачту, разломилось, мерзко завоняло, долетело мелкими брызгами до горящих факелов. И вот посреди векового непроходимого леса, прямо над речкой, вдруг с рёвом раскрылся огромный огненный цветок, разогнавший мохнатый ночной морок на многие вёрсты…
Где-то далеко в большой ярко освещённой комнате, наполненной человеческой суетой, запахом пота и свежего кофе, на пульте погасло несколько лампочек, тоненько зазвенело. Кто-то крикнул, со стола со звоном упала чашка, десятки рук забегали по клавишам и переключателям, старший диспетчер схватился за телефон…
Далёкую вспышку в ночном тумане увидали многие, сразу в двух городишках зазвонили колокола, в десяти деревнях воины наспех хватали оружие и седлали коней, стальные чудища спросонья недовольно заревели в своих стойлах, и, возбуждённо сверкая глазами, повыползали на широкий двор, и без того наполнившийся дымом факелов, суетой, криками, командами, женскими причитаниями, грохотом подкованных сапог…
Идеально ровный путь на бетонных шпалах со свистом ложился под колёса, холёный монстр о двенадцати цилиндрах с утробным урчанием тянул горючее из утеплённого бронированного бака. В кабине полумрак, разноцветными точками светились индикаторы и двенадцать зелёных лун-циферблатов, у правого лобового стекла ритмично покачивалась тангетка переговорного устройства, которое одновременно и поездной коммутатор, и тепловозная рация. Машинист, невысокий, но крепкий и плечистый воин лет пятидесяти пяти, довольно улыбался в залихватские усы - на спидометре 70, а хрен кто догадается! Летим прямо! Вот так отремонтировали! Жаль, недолго ещё лететь осталось, через час, за разъездом, придётся обороты сбавить, а через полтора ну просто поползём…
Чёрное ущелье промеж отвесных стен векового леса постепенно наполнялось туманом - дорога полого спускалась в речную долину. Поворот, над деревьями пролетел молочно-белый диск Луны, и поезд погрузился в туман по самую крышу. Машинист слегка убавил, двигатель недовольно завыл, спидометр упал до 60. Потом пара щелчков пальцами по пульту - и яркий белый свет сменился на столь же ослепительно-жёлтый, четыре огненных копья отодвинули возникшую прямо у буферного бруса матовую белую стену на добрую сотню метров. Противотуманные фонари не были обязательной частью тепловоза, но Хорёк-старший их поставил, и теперь был очень собою доволен…
Слева, повернувшись спиной ко второму пульту, сидел подросток, крепкий и жилистый, только-только начавший постигать достоинства и недостатки этого самого переходного возраста, но процессу познания изо всех сил препятствовал Учитель, Командир и Отец, сидящий напротив в командирском кресле, решивший сделать человеком хотя бы младшего сына - старший и средний без отцовского пригляда успели перекочевать на деревенское кладбище, за ними последовала первая жена.
Без пригляда… Работа, блин! Защищал Родину, за нищенские гроши в такое пекло нырял, что ЭДЕМ детской сказкой кажется! А тем временем сыновья спились от безнадёги деревенской! Жена чёрте во что превратилась! Здесь, на ЭДЕМЕ, он тоже защищает Родину, но при этом ЖИВЁТ, как человек, в полный рост, как самый настоящий человек! И сына может человеком сделать. И сделает! Обязательно сделает!
«Вижу зелёный!» Из тумана проявился светофор и снова исчез в тумане за вторым вагоном, уже светясь красным. Угрюмый парень в левом кресле в свои двенадцать исправно исполнял обязанности помощника машиниста, а в перерывах между поездками начищал семейную «семёру» цвета хаки до такого сокровенного блеска, достижимого на практике только в АРМИИ, что все вокруг руками разводили. Даже карданы промеж мостов в тележках блестели, словно только что с завода! Но, завидев идеально блестящий тепловоз, жестокий папонт не унимался, и гонял отрока денно и нощно в стремлении вырастить идеального солдата, вбивая многочисленные армейские премудрости, навыки обращения с оружием и приёмы рукопашного боя. Поэтому в свои двенадцать парень держался уверенно даже на Эдеме, по первому времени задиристые деревенские хлопцы раз за разом проверяли его на прочность, и раз за разом получали в розницу и оптом, потом, потирая старые ушибы, успокоились, но за глаза стали называть Хорьком. Тем временем аналогично «притирался» его родитель, «притирался» активно, посещая все станционные и придорожные кабаки на своём пути, не опасаясь эдемского сброда и даже бесстрашных гвардейцев Её Высочества, и те тоже Хорьком прозвали, кликуха приклеилась и пошла по Ганзе, а потом диспетчер оговорилась, ещё раз оговорилась - и «семёра» цвета хаки заработала себе несменяемый позывной… Осталось только гербы на кабине нарисовать, БЛИН!
Вдруг ожила рация, Хорёк-старший буркнул: «Межвагонник», и взял трубку. Женский голос на том конце жаловался на тихое шипение в служебном тамбуре, на что машинист пообещал немедленно помочь. «Магистраль травит! Пролетарии хреновы! Придётся на Камбарку съездить, в глаза людям поглядеть, а то совсем работать разучились!» Сын усмехнулся - подобные поездки уже случались и на работников завода действовали просто чудотворно, куда убедительнее штрафов и взысканий, учиняемых Ганзой после очередного ЧП на железных дорогах Её Высочества. Бракованный тумблер из Китая, некстати рассыпавшийся на пульте откапиталенной «четвёрки», обошёлся Ганзе и Королевству в сорок оборванных человеческих жизней. Криво поставленный стоп-кран - в десять. Кое-как прихваченные поручни и подножки убили пятьдесят человек и по сию пору продолжают убивать. И такое вот убийство растущими из задницы руками куда страшнее, чем медведь-переросток на кабине или нож у горла…
- «Сходить?» - Хорёк-младший ожидающе взглянул на отца.
- «А давай, разомнись!»
Сын встал с кресла, надел свою каску, повесил на плечо автомат, опустил спинку, отодвинул стекло, сел на подоконник, ухватился за поручни на крыше и был таков - уже с капота перепрыгнул на первый вагон! И ведь не боится, прямо стоит! Далеко, через неисчислимые километры бездорожья, через десятилетия, понесёт он семя казацкое!
Мда, бахвалиться - одно дело, а совсем другое - самому прыгать с цистерны на цистерну. Благо, берцы не скользят, а вагоны вычищены до блеска, отец своё дело знает, и за этот многогранный профессионализм Ганза платит самым настоящим золотом. Хорёк-младший уже перебрался на крышу третьего вагона, крытого с барахлом «крановщиков», когда рефлексы заставили его пригнуться - чёрная мохнатая тень задела каску и скрежетнула когтями по крыше. Однако здоровенный филин не успокоился, пошёл на второй круг, даже пойманный на штык, он, трепыхаясь, пытался тюкнуть по голове своим крепким клювом и вообще сбросить с поезда. Сам не поест, умирает уже, так остальные Дети Ночи к утру до самых костей подчистят. Ничего, не впервой! Лети, птичка, я не живодёр! Надо же, как метко, прямо в километровый столб!
Однако встроенная в каску автоматическая рация сделала маленькое недоразумение достоянием всего поезда. Проснулись охранники в шестом, крановщики в седьмом, тётки в столовой всполошились - не единожды у путей находили покойников с пробитыми черепами, в основном, доставалось безбилетным пассажирам, случайным прохожим и Службе Пути, путейцам вообще рекомендовали ходить минимум тройками и поглядывать во все стороны. Удивительно, но всегда такой строгий отец разрешил в течении часа, до разъезда, перекантоваться в буфете. Неспроста! А пока надо посмотреть, кто же это у нас шипит в тамбуре…
Буфет прицепили в самый конец поезда глухим тамбуром в сторону хвоста, источником шума оказался стоп-кран. Мдя, воистину у пролетариев в вагонно-капитальном цехе руки и ноги из одного места растут! Ничего, для начала перекроем магистраль, стравим баллон, дальнейшие церемонии на разъезде! Как там нас учил бравый Старший Воин, поднять фартук, поддеть кран ногой…
Вдруг КОМАНДИР матюгнулся. ЭТО ПЛОХО! Зашипело - ЭКСТРЕННОЕ! Главное - держаться крепко! Сплошной гудок…
А тем временем поезд пролетел знак ограничения скорости, машинист скорость сбавил, уже до тридцати, снова заставив мотор недовольно ворчать. И тут, на пределе видимости, стало видно, что мост зашевелился! Рядом мачта с незнакомым вымпелом - шкиперы хреновы, кто же в тумане плавает!
Тормоза сработали отлично - поезд остановился, но тепловоз повис на самом краю и, поворачиваясь вместе с подломленной серединой моста, начал падать, наполнить магистраль и передёрнуть реверс Хорёк уже опоздал. С удивлением он смотрел на командира этих краснокожих - они тоже удивились, не ожидали новый мост повстречать, года два с лишним, видать, тут не бывали….
И тут прямо на мачту напоролась цистерна с бензином!
Хорёк-младший стоял у края насыпи и констатировал весьма хреновые факты: автомат только у него, плюс пять рожков в карманах; группа прикрытия так и осталась навеки в своём плацкартном, не ожидали такой подляны матёрые волки; из крановщиков уцелела половина, все в нижнем, с ожогами, спросонья в тапочках выскочили. Хорошо, буфет успел отцепить - остальные вагоны вслед за тепловозом ухнули в реку и теперь догорают среди торчащих обломков моста, откапиталенные тормоза тут помочь ничем не смогли. Хоть есть, где оборону до утра держать! И помощь не позвать - в буфете только межвагонник, до Диспетчера не докричишься… Ничего, вроде, телеграфную линию Её Высочества взрывом не сильно задело, так что шансы есть. Шансы всегда есть…
Сигурд Рыжий, лёжа на берегу, без особой радости оценивал своё положение. В наказание за провинность он был сослан на корму, и потому взрыв его не поджёг, как всех остальных, а просто отшвырнул от корабля подальше, туда, где Речные Воины не сразу догадались его искать - они суетились в зареве возле горящего моста, копошились среди обломков и падающих брёвен, утаскивали горящих людей под горящую воду и пировали на глубине. Это дало возможность доплыть живым до берега, только вот что из этого? С голыми руками не то что домой дойти, до утра не доживёшь, уж Дети Ночи своего не упустят. Подтверждая прискорбную мысль, темнота среди деревьев мохнато зашевелилась, заворчала, вспыхнула парой глаз. Сигурд рванул с места, не разбирая дороги в прибрежном буреломе, вдруг откуда-то сверху прямо в лицо ударил яркий свет…
Пожар ещё продолжается, держа туман на расстоянии, но Хорёк-младший начал ощущать беспокойство - самое время для зверушек, на свет они почище ночных мотыльков собираются. Забравшись на крышу буфета, он стал оглядываться по сторонам, четверо крановщиков, раздетые и безоружные, ёжась и выдыхая пар, встали на караул с ломиками и фонарями по углам, остальные забились в вагон и отогреваются у плиты. И рации-то всего две остались! Одна в каске и вторая, вагонная, на стойке буфета. Вдруг раздался крик, слышимый даже в рёве пожара - через прибрежные кусты ломится один из этих, с корабля, весь в железе, но без шлема и оружия, его практически догнала КИСА. Хорошо хоть, что не медведь и не СЛОНОЕД - на них патронов не напасёшься, пулемёт бы впору или что-нибудь противотанковое, а для КИСЫ полрожка хватит, если по уму, в голову целить. А потом надо будет связать этого морехода и душевно так допросить, узнать, что же они тут позабыли на своём титанике…
От запаха гари Брунгильда вскочила, в глазах всё ещё стояло яркое пламя в глазах Сигурда, у него остался последний выбор - покориться и быть связанным, или умереть сразу в лапах большой кошки. Но в замке темно, просто возле причала, согреваясь, воины сжигают прошлогодний мусор, обломки, и ветер сносит дым прямо на башню, прямо на окна хозяйских покоев. Да ещё факелы коптят в коридоре…
В покоях ярла темно, но слабо светятся знаки на паре волшебных браслетов С ТОЙ СТОРОНЫ, ещё один волшебный предмет тихонечко тикает на полке камина, и тоже слабо светятся значки на его лицевой стороне. А за окном воины громко обсуждают предстоящую вылазку на Лисий Нос, купцы доносили, что город уже отстроился, снова у его причалов стоят корабли со всех концов земли, снова полны сараи и подвалы. И снова пошли по рукам диковинные вещицы С ТОЙ СТОРОНЫ - странные светильники, которые ярче факелов, но не жгутся и не дымят, волшебное огниво, которое даёт огонь от одного нажатия, но которое надо регулярно кормить опасной горючей жидкостью, гвозди, которые держат прочно, которые надо не забивать, но вворачивать. За последний год купцы привезли немало диковинок, это точно. Не иначе, ВРАТА открылись…
ВРАТА! Брунгильда поняла, что же её беспокоит - когда-то давно поход на Лисий Нос кончился плачевно, на дне реки у его причалов осталось пять кораблей и много славных воинов, дед нынешнего ярла вернулся весь израненный. Да, наши воины сильны и отважны, но только против воинов. Волшебные трубы, ЯЙЦА СМЕРТИ и прочие недостойные колдовские штуковины в руках слабых трусливых людей ТОЙ СТОРОНЫ опасны и убивают издалека, не давая воинам проявить свою доблесть, мешают победить или умереть с честью. И вот теперь снова ходят слухи про Королевство, про ВРАТА, про Ганзу какую-то. А в глазах всё так же стоит связанный Сигурд, последний сын - старшие оказались настоящими воинами, но им смертельно не повезло в предыдущих набегах…
Мария проснулась от запаха гари, резко поднялась, сбросив одеяло. Ещё недавно, года четыре тому, запах гари обязательно приносил весть о несчастье, о страхе, о необходимости бежать и прятаться, сообщал о предстоящей боли и унижениях, теперь же он стал частью повседневной жизни, первоначальный утренний испуг теперь быстро проходит. Пахнет дымом, солярным угаром, горелой смазкой, деревом, опилками, горячим железом, окалиной, свет фонарей за окнами уже сменился ранней алой зарёй - Инженерный замок пробуждается рано и будит всю окрестную местность. Станционный громкоговоритель, пилорама, механический цех и гудки тепловозов вытеснили петухов с почтенной работы оглашать начало нового дня, в горнице этим же занят китайский электрический будильник со светящимися цифрами на всё табло, скоро он начнёт шуметь. Семён ещё спит, Данила уже поднялся в своей комнате, оделся и вышел во двор, возится у тепловоза цвета хаки, в горнице тепло и спокойно, но стоит прилечь и закрыть глаза, и снова виден ПОЖАР! Пожар, в котором Семён сгинул…
«Сигурд, ты маму поменьше слушай, вообще радуйся, что тебя на корму сослали! Пока твой отец жив, ты ещё можешь добиться славы и стать достойным продолжателем своего рода, действуй, будь воином! Сколько можно тебя прикрывать?» Сигурд молча качал головой, возражать и грубить здоровяку Вульферу причин не было - он и вправду поступил малодушно, промедлил, пока что его спасало положение последнего наследника, но это пока. А тут ещё с утра маму какая-то муха укусила, пыталась отговорить его от участия в предстоящем рейде. Так это его ПОСЛЕДНИЙ ШАНС добиться славы воина, иначе и, вправду, на кухню сошлют, В БАБЫ. Про кузницу и верфь и речи не было, возиться с деревом и с железом - удел рабов. Странные вещицы С ТОЙ СТОРОНЫ, хитрые знаки на металле и на странном горючем материале - про них следовало молчать, зачем воинам колдовство? В их семье магов отродясь не было…
Вежливый стук по металлу оторвал Данилу от таинства чистки ходовой, у задней площадки ожидал Анатолий Маркелович, школьный учитель. «Интенсивно живёте, молодой человек, не иначе, отец решил тебя в Зале Славы прописать». Данила усмехнулся, слухи про этот самый Зал Славы ходят по Ганзе давно, со ДНЯ ОСНОВАНИЯ, и портрет его отца там определённо имеется. А ещё там имеется портрет Крока, ангела смерти во плоти, уникальнейшего пилота, способного ездить и летать на всех многоколёсных, крылатых, винтокрылых и гусеничных колесницах смерти, какие только созданы. И маленький пластиковый макетик в масштабе 1:35, накрытый стеклянным колпаком, когда-то вызвавший фурор на Московской выставке масштабных моделей и, потом, массированный приток в Ганзу активных, здравомыслящих, физически крепких сотрудников. Маленькая лаконичная сценка - Ваня-танкист пытается сбросить своего первого медведя с кабины своего первого бульдозера. А ещё там, наверняка, есть пилотесса Птица Ната, экс-якудза Тигра, изгнанный своим тэйпом Шерхан, цыганская певица и медиум Розалия, многоопытный Полковник, бывалый Прораб, Сеня-скульптор, Электроник, Леопольдище и прочие весьма заметные личности со сложной судьбой. Но с таким подходом своего места в Зале Славы достоин КАЖДЫЙ сотрудник Ганзы, в том числе, несомненно, Анатолий Маркелович, когда-то давно - главный конструктор в каком-то ныне разорённом московском НИИ и, по совместительству, мастер спорта по айкидо. Данное его «хобби» оказалось весьма востребованным на нынешнем рабочем месте, ибо эдемские детишки - тот ещё подарочек, прежняя профессия тоже пригодилась - с инженерами-конструкторами нынче напряг. Самое прекрасное, что обе этих работы оказались очень совмещаемы - побывав в мастерских, в лабораториях и в конструкторском бюро Инженерного Замка, увидев вблизи работу инженера-конструктора, детишки учились более охотно…
По большому счёту, Семёна Ивановича нельзя считать штатным сотрудником Ганзы, начальнику, Маленькому Цахесу, он не кланялся никогда. Но он САМ ездит туда, куда ни Маленький Цахес, ни Её Высочество никого не могут послать в приказном порядке, ибо там Ганза и Королевство не могут обеспечить безопасность своих людей. Семён Иванович сам способен постоять и за себя, и за свои деньги, он десятками глотки перегрызал за содержимое своих вагонов везде, куда бы ни забрался, везде, где ещё лежат рельсы Старого Королевства. Обновляя накат на старых заросших рельсах, он пробивает для Ганзы новые тропы, открывает новые рынки, грузопотоки и перспективы. Поэтому в Ганзе он наподобие дикого племенного быка - груб, опасен и ужасен, но без него никуда, без него никакого будущего. Иногда, в раздумьях, Данила приходил к странному выводу, что единственная польза от Маленького Цахеса - что он сумел каким-то образом разыскать всех-всех странных индивидуумов, нынче составляющих костяк Ганзы, а теперь, как и положено всем маленьким цахесам в мировой истории, он АКТИВНО размышляет о прекрасном. А вот помереть с голоду или от острых приступов взаимной любви сотрудникам мешают Северная Лисичка, которая Лилит, агент-007, следователь, судья, палач и ходячий детектор лжи в одном лице, а так же Её Высочество, которая первоначально профинансировала весь этот цирк с претензией на межпланетный коммунизм, ибо её Королевство было на грани полного уничтожения. Страна, терзаемая кочевниками и пиратами со всех сторон, остро нуждалась в технологиях с Земли. Но вот чем дальше, тем меньше цирка, и тем больше коммунизма, особенно на Эдеме. И поэтому Данила никому и ничего не говорил, думать - не его работа…
На упоминание о Зале Славы Данила усмехнулся: «Я ещё слишком молод, чтобы быть сотрудником Ганзы», Анатолий Маркелович не обиделся, заметил, что всё ещё впереди, вручил увесистую папку с распечатками лекций и заданий на неделю, с проверенными тетрадями, взмахнул на прощание рукой и удалился продолжать свой ежедневный утренний обход. «Да, вот тебе и Лисий Нос, отдохнул, блин!» - буркнул Данила, закрывая «пакет документов» в своём отделении тепловозного бардачка…
Брунгильда молчала - позорить мужа перед его воинами ни к чему. Всё, что она пыталась сказать, она сказала ему наедине, в спальне, без свидетелей. И вот теперь, прикрыв ладонью подбитый глаз, она сквозь слёзы смотрела с причала, как драккары уходят за прибрежные скалы. А потом, когда последнее судно покинуло бухту, исчезло из поля зрения, она просто упала на причал, плашмя, и зарыдала, закричала во весь голос - она была уверена, что видела и мужа, и его корабли, и воинов, и сына в последний раз. И ведь она почти не ошиблась…
Инженерный Замок разрастался, словно баобаб в сезон дождей - старое круглое паровозное депо из красного кирпича, построенное ещё во времена Старого Королевства, когда на Земле в СССР железной рукой правил Царь Иосиф, осталось где-то глубоко внутри, словно сердцевина дерева. Здание неоднократно надстраивалось, обретая этажи, огневые позиции, глубокие подвалы, неоднократно выдерживало осаду. С просевшей протекающей крышей, превратившееся частично в склад, частично в конюшню, частично в каретный сарай, населённое конюхами и верными гвардейцами, оно досталось в наследство Её Высочеству. И вот недавно бывшее депо обрело второе дыхание - кони, фураж и кареты отправились по новым местам дислокации, в стойла вернулась механизированная жизнь. За время упадка поворотный круг был демонтирован и засыпан, заменён парой стрелочных переводов, пути остались лишь в трёх стойлах из пятнадцати, центральную площадь замостили брусчаткой. Немного поматерившись, походив кругами, Маленький Цахес решил ничего не менять - да, здание капитально отремонтировали, вновь оснастили раковинами, унитазами, лампочками и прочими благами цивилизации, но полноценным депо оно не стало, превратилось в маленький универсальный завод с общежитием и с кабинетами на верхних этажах. Тут же поселился первый сервер Ганзы, первая на Эдеме АТС, первая, тогда ещё крошечная, типография. Депо, совмещённое с гаражом, стремительно вырастало вокруг, распухало складами, резервуарами, мачтами, башнями, ангарами, казармами, лабораториями, медпунктом, школой. Вспомогательные здания, взгромоздившись на толстые поперечные балки, нависли над площадками отстоя техники, над тракционными путями, над приёмо-отправочным парком соседней разросшейся товарной станции. Где-то рядом со входом в старое здание, посреди всего этого переплетения дорожек, балок, колонн, рельсов и труб, уцелела заботливо оберегаемая площадь, центральный плац с клумбами, трибунами и флагштоком, в уголке за густыми зарослями шиповника сиротливо спряталась спортивная площадка, вызывавшая немало приступов ностальгии у выходцев из АРМИИ. Вояки здесь и строились, от грохота подкованных сапог по брусчатке в соседних корпусах звенели стёкла, дребезжали стальные створки ворот. Сюда же выходили резервные ворота соседних корпусов, что позволяло иногда проводить парады-смотры техники. И сюда часто приезжала Её Высочество, чтобы, прослезившись, примерно оценить на глаз очередную блажь Маленького Цахеса…
Да, сегодня новые поступления, Ганза получила порцию новых игрушек, плац уставлен от края до края, пришлось слезть с велосипеда, лавировать в яркой праздной толпе. Заполнив дальнюю половину плаца, возвышался «Зубр» с открытой аппарелью, вокруг расхаживали гвардейцы Её Высочества, удивлялись, цокали языками и засыпали вопросами Крока собственной персоной! Крок, на удивление довольный, умиротворённый, с немалым удовольствием рассказывал о новом приобретении Ганзы, намекая, что без личного участия Северной Лисички не обошлось - протащить такую махину из Питера и до самых до Врат, да чтобы господа буржуи это прощёлкали - это из серии её любимых фокусов! А уж как эта штучка себя покажет против речных пиратов! Гвардейцы, сжимая кулаки, нетерпеливо соглашались - претензий к жестоким неуловимым пиратам накопилось выше крыши. Рядом ненасытной кошкой вокруг сметаны кружила жизнерадостная Птица Ната, примериваясь к одному из пары «Глайдбасов», третий экраноплан из этой же серии, «Глайдбокс», был построен грузовым, на его синих бортах уже красуются эмблемы Королевской Почты. А тем временем отдельные гвардейцы пытались примериться к Птице Нате, но более опытные вояки их одёргивали - это не Северная Лисичка, не съест, но принадлежности оторвёт запросто…
Но за границей плаца сказка продолжалась - длиннющий Пятый корпус нараспашку, в дальнем конце вовсю елозит мостовой кран, что-то сгружают с платформ, люди-легенды сверкают эмоциями и резаками, раскатисто гремят тяжёлыми стальными балками, но здесь, у ворот, праздник идёт полным ходом. Новая предсерийная трёхосная боевая «Татра» на комбинированном ходу, доработанный «КамАЗ». Тридцать новёхоньких восьмиосных низкорамных платформ с новёхонькими грузовиками занимают целый путь от этих ворот и до дальних, соседний путь отдан ещё закреплённым упакованным липецким «интегральникам» на высоких армированных шинах, с усиленной защитой движка. Теперь трактористы Службы Пути будут чаще есть медвежатину, а медвежатина пусть обломается…
У края смотровых канав, круто вывернув все четыре колеса, гордо перегородил два пути городской низкопольный автобусик с электрической передачей (куда его запускать? Ась, Цахес!), отделяя от действующего участка депо небольшую выставку автомобилей, у его торца в линейку выстроились новый самоходный двухсоттонный кран Leibherr на штадлеровской скоростной ходовке, штадлеровский же трамвайчик, сочленённый магистральный паровоз на четырёх камбарских тепловозных тележках, местное произведение - уже пресновато, так себе. И кого вы хотите удивить этим концептуальным трёхосным плацкартным коротышом? Меня? Упс…
Удивили, однако! Занимая весь возможный габарит, беременный двумя здоровенными баками под днищем, вагон был скорее не вагоном, но домом, тёплым и уютным семейным общежитием на колёсах. Мест мало, едва ли не четверть длины отдана под багажные стойки, небольшая кухонька с газовой печкой, раковиной и холодильником, просторный санузел с полом-поддоном, годный в качестве душевой кабины. Дороговато будет в таком ездить. И где стиральная машинка, в конце концов?
Данила приехал в Инженерный Замок по делу, но миновать центральный плац, где вполголоса обсуждают выкладки Вычислительного Центра и полученные по проводам новости С ТОЙ СТОРОНЫ и из дальних земель, где смакуют последние слухи, где выставляется новейшая техника Ганзы? Да ни за что! Покрутившись с полчаса, он нашёл в себе силы оторваться и пошёл-таки получать боекомплект и тепловозный ЗИП.
------------------------------------
Благодарю за внимание.
С уважением, Денис.