Возвышенное. Подорога
Возвышенное после падения. Краткая история общего чувства.
Не самая сильная книга Валерия Александровича, не захватывающая, как многие у него, но оставляющая впечатление крепкого трактата для широкой публики. Категорию «Возвышенного» автор протаскивает через столетия, наглядно и доходчиво объясняя, как менялись и само понятие, и то, что называется «общим чувством». Валерий спокойно обозначает аберрации «Возвышенного», эстетико-эмоциональный контекст которого значительно менялся - от ужаса и сублимации к восторгу, отвращению, самоотрицанию. Не исключено, что таким экскурсом философ постарался объяснить/обосновать некую пустоту и размытость критериев современного искусства, забывшего о Возвышенном, и хорошо, что эта задача не затемняет герменевтическую чуткость ВАП, который организовывает диалоги мыслителей прошлого, бережно модерируя и акцентируя позиции, отсвечивая неожиданными гранями и отсылами. Мне показалось, в частности, что по ходу проблематизация Канта через Пруста/Бергсона в какой-то момент оформилась в том виде, как будто японская эстетика противопоставляется немецкой - такими вот аллюзиями и намёками славен ВАП.
Видна «Беньяминозависимость» Валерия Александровича, Вальтер Беньямин и Шарль Бодлер - могильщики Возвышенного от линии Кант-Пруст. Адорно окончательно обрушивает эту эстетическую категорию, и его "жизнь/искусство после Освенцима" перекликается с "Кривым горем" Александра Эткинда. Много размышлений о смерти, как будто ВА чувствовал её близость. Но приложение к трактату - о социологии современных эстетических стратегий, с какими-то новыми русскими, киллерами и сериалами про братков - лучше бы Валерий не писал вовсе, или не давал публиковать. При этом очень не хватает Подороги именно сегодня: может он бы смог найти правильные слова для нынешнего полотна событий, помочь возродить Возвышенное.
P.S. Ценителям Балтийского взморья: Валерий красиво увязывает философию Канта с дюнами Кенигсберга и окрестностей.
UPD: https://denparamonov.livejournal.com/287137.html
