(no subject)
Ввиду развернувшейся вокруг слов «Убей НАТОвца» дискуссии возникает вопрос, что делать, как к этому относиться. Мой рефлекс - прежде, чем выступать, нужно подумать.
Думаем. С легальной точки зрения позиция ЖЖ достаточно крепка. Открывая личный журнал, каждый из нас подписал условия, согласно которым, администрация имеет право по своему усмотрению закрывать журналы; кроме того, мы отказались от своего права подавать на нее в суд.
С общей точки зрения: самая интересная идея, мне кажется, заключается не в том, чтобы анализировать существующие законы на предмет обоснованности действий администрации, а в том, чтобы подумать о том, каким должен быть правильный, хороший закон, защищающий свободу слова. Какой бы закон о свободе слова мы приняли, будь мы членами парламента нашей страны?
Допустим, что такой закон сформулирован. Даже не зная его конкретных статей, можно сказать, что, защищая общую свободу слова, этот закон должен запрещать некоторые слова - подобно тому, как закон вообще, защищая свободу человека, запрещает некоторые действия (убийство, кражу, etc). Существуют слова и действия, которые следует запрещать по этическим и практическим соображениям. Это, мне кажется, бесспорно.
Зададимся теперь вопросом: как быть со словами «Убей НАТОвца» в том контексте, в котором они были произнесены? Мне пока ясно одно - эти слова попадают в так называемую серую зону - некоторые считают их допустимыми, некоторые - зловредными, недопустимыми, подлежащими запрещению.
Ввиду всего вышесказанного ясно, что в случае слов «Убей НАТОвца» просто выступать за то, что они должны быть разрешены, потому что должна быть свобода слова - бессмысленно, даже абсурдно. Такое выступление игнорирует саму проблему этического и практического статуса этих слов; изначально, без всякого анализа и доводов, такое выступление принимает, что эти слова допустимы, и затем пытается защитить их на основании идеи свободы слова - тогда как главной проблемой в данном случае является как раз вопрос о допустимости этих слов - вопрос о том, должны или они подпадать под защитное действие свободы слова, или нет.
Простое утверждение, что слова «Убей НАТОвца» являются частью политического выступления тоже совершенно неудовлетворительно. Мировая история и современная международная ситуация - среди прочего ситуация в Израиле и Палестине - полны проблем, связанных с конфликтом между свободой слова и пропагандой насилия (incitement to violence). Защищать призыв «Убей» при помощи простой формулы «политическое высказывание» - заранее проигрышная, крайне стереотипная стратегия. С ее помощью можно оправдать любую фатву, любой призыв к джихаду или войне со «злом», любое высказывание типа - «Убей жида», «Убей араба», «Убей коммуниста». Проблема пропаганды насилия заслуживает более серьезного внимания, чем пара трюизмов о свободе политических высказываний. От всех, у кого есть сильные мнения, кто копирует в свои журналы слова «Убей НАТОвца» и призывает усилить давление на администрацию ЖЖ, хотелось бы услышать рассуждения о границах свободы и найти у них хотя бы начало анализа прецедентов и судебных решений, истории Первой поправки, хоть какие-то критерии пропаганды насилия. В отсутствие всего вышеупомянутого, любые призывы выглядят не менее суматошными и головоушибательными, чем действия администрации, закрывающей «опасный» журнал. Ввиду одноходовых мнений и громких слов, в выступлениях, зовущих не сдаваться и бурлить, чувствуется некоторый привкус оголтелости. А оголтелость субъектов общественной жизни не менее печальна, чем оголтелость властей.
Думаем. С легальной точки зрения позиция ЖЖ достаточно крепка. Открывая личный журнал, каждый из нас подписал условия, согласно которым, администрация имеет право по своему усмотрению закрывать журналы; кроме того, мы отказались от своего права подавать на нее в суд.
С общей точки зрения: самая интересная идея, мне кажется, заключается не в том, чтобы анализировать существующие законы на предмет обоснованности действий администрации, а в том, чтобы подумать о том, каким должен быть правильный, хороший закон, защищающий свободу слова. Какой бы закон о свободе слова мы приняли, будь мы членами парламента нашей страны?
Допустим, что такой закон сформулирован. Даже не зная его конкретных статей, можно сказать, что, защищая общую свободу слова, этот закон должен запрещать некоторые слова - подобно тому, как закон вообще, защищая свободу человека, запрещает некоторые действия (убийство, кражу, etc). Существуют слова и действия, которые следует запрещать по этическим и практическим соображениям. Это, мне кажется, бесспорно.
Зададимся теперь вопросом: как быть со словами «Убей НАТОвца» в том контексте, в котором они были произнесены? Мне пока ясно одно - эти слова попадают в так называемую серую зону - некоторые считают их допустимыми, некоторые - зловредными, недопустимыми, подлежащими запрещению.
Ввиду всего вышесказанного ясно, что в случае слов «Убей НАТОвца» просто выступать за то, что они должны быть разрешены, потому что должна быть свобода слова - бессмысленно, даже абсурдно. Такое выступление игнорирует саму проблему этического и практического статуса этих слов; изначально, без всякого анализа и доводов, такое выступление принимает, что эти слова допустимы, и затем пытается защитить их на основании идеи свободы слова - тогда как главной проблемой в данном случае является как раз вопрос о допустимости этих слов - вопрос о том, должны или они подпадать под защитное действие свободы слова, или нет.
Простое утверждение, что слова «Убей НАТОвца» являются частью политического выступления тоже совершенно неудовлетворительно. Мировая история и современная международная ситуация - среди прочего ситуация в Израиле и Палестине - полны проблем, связанных с конфликтом между свободой слова и пропагандой насилия (incitement to violence). Защищать призыв «Убей» при помощи простой формулы «политическое высказывание» - заранее проигрышная, крайне стереотипная стратегия. С ее помощью можно оправдать любую фатву, любой призыв к джихаду или войне со «злом», любое высказывание типа - «Убей жида», «Убей араба», «Убей коммуниста». Проблема пропаганды насилия заслуживает более серьезного внимания, чем пара трюизмов о свободе политических высказываний. От всех, у кого есть сильные мнения, кто копирует в свои журналы слова «Убей НАТОвца» и призывает усилить давление на администрацию ЖЖ, хотелось бы услышать рассуждения о границах свободы и найти у них хотя бы начало анализа прецедентов и судебных решений, истории Первой поправки, хоть какие-то критерии пропаганды насилия. В отсутствие всего вышеупомянутого, любые призывы выглядят не менее суматошными и головоушибательными, чем действия администрации, закрывающей «опасный» журнал. Ввиду одноходовых мнений и громких слов, в выступлениях, зовущих не сдаваться и бурлить, чувствуется некоторый привкус оголтелости. А оголтелость субъектов общественной жизни не менее печальна, чем оголтелость властей.