Мысли впись
Если Достоевский - самозабвенный певец антипсихиатрии, то Тургенев - истинный акын антипорнографии. Все герои постоянно думают и говорят только об ОДНОМ, но ничего не делают. Фантазировал сегодня на эту тему, отталкиваясь от мысли, мол, не делать в ЭТОМ вопросе долго нельзя, эротическое-в-нас не слишком поддается откладыванию, особенно, если у тебя есть пара тысяч крепостных. В голову сразу полезла сороковщина и все мне стало ясно. Правильно Ленин царя убил, только слишком поздно.
Свобода странным образом связана с познанием - чем больше узнаешь о мире, о себе, об окружащих - тем большую свободу чувствуешь. Но вместе с многим знанием приходит и печаль. Свобода есть печальное переживание, переживание "вопреки" радости. Людей следует специально обучать радости от свободы, ибо сама по себе такая радость неочевидна.
Что нужно, чтобы от ницшеанских лозунгов "взращивания сверхчеловека" перейти к действенной практике? Прежде всего нужно понять, зачем нам (или хотя бы мне) нужны сверхлюди. Всерьез задумывашись, довольно быстро приходишь к очевидным выводам. И благодарен будь, что хотя бы сам жив остаешься! Здесь как раз тот случай, когда даже и намерения - смертельно опасны.
Всем критикам христианства хочу задать простой вопрос - каковы ваши предложения тем, кто в силу родового ("генетического"!, чтобы вам было легче, господа оголтелые критиканы) наследия все еще чувствует связь с Единым, что прежде связывало отдельные тела в первичную орду, в племя, в трайб, проще говоря - в Богостадо.
Объять необъятное по-прежнему нельзя. Еще менее, чем в 1889 году.
Многое в женщинах становится понятным, если действительно допустить в них примат инстинктов над разумом. Как было показано и даже доказано 20-м веком, нам доподлинное неизвестно, как дела обстоят у мужчин. Если мужчина идет на поводу у своей жены, являясь при этом преподавателем университета (да не киевского, а, скажем, кёльнского) - может, в газовой камере ему самое место?
История учит нас многому. Но более всего учит учиться у истории. В минуты, часы и дни разочарования в себе взгляни в судьбы прежде живших людей. Там найдешь все ответы, даже на те вопросы, которых еще и не ставил перед собой.
Чем быстрее молодой человек поймет бессмысленность своего движения навстречу ожиданиям окружающих, тем полнее, - но и тем тоскливее! - будет его жизнь. Стоит ли здесь опережать события? Представляется, что привязанность свою к людям нужно перерасти, а не обрезать по живому. Впрочем, природа не терпит пустоты. Был бы человек, а смысл в его жизни найдется. В психиатрической больнице видишь немало тому примеров.
"Хоть бы все наши враги сдохли!" - молится верующий. "Хоть бы у меня появились враги!" - стонет свободный ум. Мысль на все времена.
Свобода странным образом связана с познанием - чем больше узнаешь о мире, о себе, об окружащих - тем большую свободу чувствуешь. Но вместе с многим знанием приходит и печаль. Свобода есть печальное переживание, переживание "вопреки" радости. Людей следует специально обучать радости от свободы, ибо сама по себе такая радость неочевидна.
Что нужно, чтобы от ницшеанских лозунгов "взращивания сверхчеловека" перейти к действенной практике? Прежде всего нужно понять, зачем нам (или хотя бы мне) нужны сверхлюди. Всерьез задумывашись, довольно быстро приходишь к очевидным выводам. И благодарен будь, что хотя бы сам жив остаешься! Здесь как раз тот случай, когда даже и намерения - смертельно опасны.
Всем критикам христианства хочу задать простой вопрос - каковы ваши предложения тем, кто в силу родового ("генетического"!, чтобы вам было легче, господа оголтелые критиканы) наследия все еще чувствует связь с Единым, что прежде связывало отдельные тела в первичную орду, в племя, в трайб, проще говоря - в Богостадо.
Объять необъятное по-прежнему нельзя. Еще менее, чем в 1889 году.
Многое в женщинах становится понятным, если действительно допустить в них примат инстинктов над разумом. Как было показано и даже доказано 20-м веком, нам доподлинное неизвестно, как дела обстоят у мужчин. Если мужчина идет на поводу у своей жены, являясь при этом преподавателем университета (да не киевского, а, скажем, кёльнского) - может, в газовой камере ему самое место?
История учит нас многому. Но более всего учит учиться у истории. В минуты, часы и дни разочарования в себе взгляни в судьбы прежде живших людей. Там найдешь все ответы, даже на те вопросы, которых еще и не ставил перед собой.
Чем быстрее молодой человек поймет бессмысленность своего движения навстречу ожиданиям окружающих, тем полнее, - но и тем тоскливее! - будет его жизнь. Стоит ли здесь опережать события? Представляется, что привязанность свою к людям нужно перерасти, а не обрезать по живому. Впрочем, природа не терпит пустоты. Был бы человек, а смысл в его жизни найдется. В психиатрической больнице видишь немало тому примеров.
"Хоть бы все наши враги сдохли!" - молится верующий. "Хоть бы у меня появились враги!" - стонет свободный ум. Мысль на все времена.