Атеизм - опиум дураков
- Такое легкомыслие в деле, где речь идет о них самих, об их бессмертии, обо всем их существе, вызывает у меня больше возмущения, чем жалости; оно изумляет меня и пугает: для меня это чудовищно. Я говорю так не из ревностной набожности и духовного благочестия. Напротив, я имею в виду, что человек должен держаться такого мнения из земных интересов и собственного самолюбия: ведь для этого нужно только видеть то, что видят самые невежественные.
Не нужно иметь слишком возвышенную душу, чтобы понять, что здесь не может быть настоящего и прочного счастья, что все наши радости - не более чем суета, что несчастья наши неисчислимы, наконец, что смерть, грозящая нам каждую минуту, через несколько лет непременно поставит нас перед неизбежностью либо вечного небытия, либо вечных страданий.
Это самая непререкаемая истина на свете, и самая страшная. Мы можем храбриться, сколько душе угодно: вот он, конец, подстерегающий прекраснейшую из жизней. Поразмышляйте об этом, а потом скажите: разве не бесспорно, что единственное благо в этой жизни - надежда на другую жизнь, что мы счастливы лишь в той мере, в какой к ней приближаемся, и что как нет больше горя для тех, кто совершенно уверен в вечности, так нет счастья для тех, кто вовсе не имеет о ней понятия.
Несомненно, испытывать такие сомнения - большое несчастье; но коль такие сомнения есть, то непреложный долг состоит по меньшей мере в поисках; а тот, кто сомневается и не ищет, тот одновременно и очень несчастен, и очень греховен. А если он при этом спокоен и доволен собой, если он на том стоит, наконец, если это ему в радость и в похвальбу, то я не нахожу слов для определения такого безумца.
Откуда берутся такие воззрения? Какую радость находят люди в том, что им больше нечего ждать, кроме непоправимых несчастий? Чем тут гордиться, если оказался в непроницаемой тьме, и как могут так рассуждать люди в здравом уме?
Блез Паскаль