Ворон-Государь и Пророчество Небесного Вестника
М.Ильмарина, СПб, 2009:
"Считается, что это утерянный текст, который возглашает персонаж так называемой « Песни о Вороне-Вестнике». Похоже, что произведение упоминается в дневниках Э. Лённрота, однако в свои черновики «Калевалы» он включил всего несколько строф.
Схожие на «Песню» фрагменты можно встретить в других карельских текстах, таких как например, «Орлиная песня»:
Взмыл орёл в рассветном небе
Из-под тверди на востоке,
Тверди он крылом коснулся,
Море бороздил когтями.
Долетал орёл до замка,
В стены бил крылом зелёным,
Выбрал лучшую из стайки,
Высмотрел среди пригожих...
[«Высек пламя Ильмаринен»: Антология финского фольклора. С.75]
манера общения Полоза и ворона напоминает заклятье, как в тексте «Насылание медведя на чужую скотину»
Злобный житель, встань из дебрей!
Дерево грызи и почву,
Тех кусай, кого позволю,
Запрещу кого, не трогай.
Прочь отправся в край далёкий,
Воротиться сам не вздумай!
[«Высек пламя Ильмаринен»: Антология финского фольклора. С.70]
Данный же памятник существенно дополняет приводимый у Т.Даниловой исходник горьковского «Буревестника». Можно сказать, что безо всякой Лённроттовского толка обработки намечается сюжет старинного эпического предания. Хочется верить, что наш комплекс нарратива по данному мифологическому пласту пополнится дальнейшими фрагментами.
ПРОРОЧЕСТВО НЕБЕСНОГО ВЕСТНИКА
Люди, внемлите призыву,
Древнему пророчеств слову,
Силе древнего заклятья
Мощи старого завета.
В час когда остынет небо,
и откроются курганы,
В день когда совиным криком
Разнесётся весть по лесу,
В год когда людей жилища
Небесам обьявят вызов,
Смело поиски начните,
Смело в путь гонцов направьте.
Пусть отыщут Его знаки,
На камнях Его отметки.
На земле и на деревьях
и на льду они поступят.
Он придёт подобно ночи,
Будто сумерки нагрянет,
Ведая что опознают
далеко Его не сразу.
О родстве не вопрошайте,
О родителях ни слова -
Бесполезно это будет,
Он ответить вам не сможет.
Но туман Его признает,
Сумерки Его приветят,
Птицы скоро опознают
Черноперого Владыку.
Сила вещего Творенья
С Ним всегда - об этом знайте.
Пусть в Холмы свои вернётся -
Силу даст Он новым всходам
Неполная версия "Пророчества" найдена в рукописях Горького от 1899-1900 годы. Чернила расплылись, и в тексте хватает лакун, однако полагают, что в ленинградской области должны были сохраниться более полные версии.
Памятник, по-видимому, создан к середине XIX века.
Мотив поисков владыки Потустороннего мира, являющегося при этом Вороном (лат. Corvus corax)или вороньим царём, распространён в фольклоре. Это, например, староанглийские памятники:
...This land is all too shallow
It is painted on the sky
And trembles like the wind-shook rain
When the Raven King goes by
For always and for always
I pray remember me
Upon the moors, beneath the stars
With the King's wild company
[Susanna Clarke, «Jonathan Strange and Mr. Norrell»]
см. http://www.foem.org.uk/
Традиционно ворон-демиург и одновременно плут-трикстер - наследие палеоазеатского ареала древнейших времён, поскольку это архетип как народов Сибири, так и индейцев Северной Америки. Тем не менее, народы Европы в древности также имели немало мотивов вокруг этих мрачных и таинственых птиц. Так, созвездие Ворона связано с древнегреческим культом Аполлона, спутниками которого вороны и выступали в античной традиции.
Клод Леви-Стросс, в частности, указывает, что Ворон воспринимается как медиатор (главным образом в северных мифологиях) между летом и зимой (он неперелётная птица, сухим и влажным, солёной и несолёной влагой (связь Ворона или созвездия Ворона с сухим сезоном почти универсальна, сухостью в некоторых мифологиях мотивируется «голос» Ворона; как посредник между водой и сушей он участвует в мифах о потопе; создавая «сушу», Ворон достаёт горсть земли со дна моря; он добывает воду и делает реки, причём пресную речную воду он иногда берёт у хозяев солёного моря).
Умение подражать человеческой речи, а возможно и долголетие, способствовали возникновению представлений о Вороне как о мудрой вещей птице (ср. его связь с загробным миром). Наряду с этим (особенно в северных мифологиях) Ворон воспринимается как посредник между мудростью и глупостью (он - «мудрый» шаман и плут-трикстер, попадающий впросак или совершающий «безумные» поступки).
Ворон является медиатором между мужским и женским началом (ср. его попытки изменить пол, «выйти замуж», и т.п., сопоставимые с шаманством превращённого пола).
(см. http://raven-angel.narod.ru/myth2.html)
Выступающий в мифах как существо двойной антропозооморфной природы, Ворон выполняет медиативную функцию между человеческим и животным. Участие Ворона в основных мифологических оппозициях способствует его роли как «серьёзного» культурного героя и одновременно шутника-трикстера. Как культурный герой Ворон осуществляет медиацию в оппозиции природы и культуры.
В Древнем Китае ворон был солярным символом; лишние солнца, убитые стрелком И, мыслились как Ворон. С другой стороны, поэтический символ вороньей стаи у китайцев - духовная чернь, толпа. Вороны многочисленны, кружатся над самым полем, наслаждаются обществом равных и не чувствуют одиночества.
Демоническим персонажем Ворон является и в русских сказках - например, в качестве Ворона Вороновича.
В древнеирландской, и особенно древнескандинавской, литературах (восходящих к фольклору и отражающих дохристианскую мифологию) Ворон иногда обладает железными когтями и клювом, есть и образ одноглазого Ворона, что характерно для хтонических существ.
Ворон фигурирует в описаниях битв, предвещает гибель героев.
У кельтов Ворон, по-видимому, связан с верховным богом-умельцем Лугом Самилданахом. Иконография галльского Меркурия часто сходна с его римским двойником - молодым, безбородым юношей, снабженным жезлом-кадуцеем, крылатым шлемом и кошельком и сопровождаемым петухом, козлом, бараном и черепахой - но попадаются и изображения с бородой, в галльской одежде и с вороном (как на статуе из Леже).
Скандинавского верховного бога Одина связанного с царством мёртвых и войнами, сопровождают две мудрые вещие птицы - вороны Хугин и Мунин - которых он каждое утро посылает собирать сведения о том, что случается в мире, а вечером они возвращаются, садятся Одину на плечи и шепчут ему обо всем, что узнали (см. http://raven-angel.narod.ru/myth3.html). Согласно здешней легенде ворон когда-то был белым, но за болтливость его выкрасили в черный цвет. По некоторым сведениям, к этому был причастен сам Один.
В современной Британии вороний крик над домом предвещает чью-то смерть. С другой стороны, в Тауэре живёт шесть ручных воронов. Считается, что если они умрут, наступит конец британской монархии."
М.Ильмарина, СПб, 2009
---------------------------------------------------------
И в качестве постграфа, публикуем выдержки из классики мировой поэзии:
"Prophet!" said I, "thing of evil - prophet still, if bird or devil!
By that Heaven that bends above us - by that God we both adore -
Tell this soul with sorrow laden if, within the distant Aidenn,
It shall clasp a sainted maiden whom the angels name Lenore -
Clasp a rare and radiant maiden whom the angels name Lenore."
Quoth the Raven, "Nevermore."
"Be that word our sign in parting, bird or fiend," I shrieked, upstarting -
"Get thee back into the tempest and the Night's Plutonian shore!
Leave no black plume as a token of that lie thy soul hath spoken!
Leave my loneliness unbroken! - quit the bust above my door!
Take thy beak from out my heart, and take thy form from off my door!"
Quoth the Raven, "Nevermore."
[«The Raven», by Edgar Allan Poe]
(а здесь пытливый читатель может избрать лучший перевод по своему вкусу:
http://zhurnal.lib.ru/w/woron/)
"Считается, что это утерянный текст, который возглашает персонаж так называемой « Песни о Вороне-Вестнике». Похоже, что произведение упоминается в дневниках Э. Лённрота, однако в свои черновики «Калевалы» он включил всего несколько строф.
Схожие на «Песню» фрагменты можно встретить в других карельских текстах, таких как например, «Орлиная песня»:
Взмыл орёл в рассветном небе
Из-под тверди на востоке,
Тверди он крылом коснулся,
Море бороздил когтями.
Долетал орёл до замка,
В стены бил крылом зелёным,
Выбрал лучшую из стайки,
Высмотрел среди пригожих...
[«Высек пламя Ильмаринен»: Антология финского фольклора. С.75]
манера общения Полоза и ворона напоминает заклятье, как в тексте «Насылание медведя на чужую скотину»
Злобный житель, встань из дебрей!
Дерево грызи и почву,
Тех кусай, кого позволю,
Запрещу кого, не трогай.
Прочь отправся в край далёкий,
Воротиться сам не вздумай!
[«Высек пламя Ильмаринен»: Антология финского фольклора. С.70]
Данный же памятник существенно дополняет приводимый у Т.Даниловой исходник горьковского «Буревестника». Можно сказать, что безо всякой Лённроттовского толка обработки намечается сюжет старинного эпического предания. Хочется верить, что наш комплекс нарратива по данному мифологическому пласту пополнится дальнейшими фрагментами.
ПРОРОЧЕСТВО НЕБЕСНОГО ВЕСТНИКА
Люди, внемлите призыву,
Древнему пророчеств слову,
Силе древнего заклятья
Мощи старого завета.
В час когда остынет небо,
и откроются курганы,
В день когда совиным криком
Разнесётся весть по лесу,
В год когда людей жилища
Небесам обьявят вызов,
Смело поиски начните,
Смело в путь гонцов направьте.
Пусть отыщут Его знаки,
На камнях Его отметки.
На земле и на деревьях
и на льду они поступят.
Он придёт подобно ночи,
Будто сумерки нагрянет,
Ведая что опознают
далеко Его не сразу.
О родстве не вопрошайте,
О родителях ни слова -
Бесполезно это будет,
Он ответить вам не сможет.
Но туман Его признает,
Сумерки Его приветят,
Птицы скоро опознают
Черноперого Владыку.
Сила вещего Творенья
С Ним всегда - об этом знайте.
Пусть в Холмы свои вернётся -
Силу даст Он новым всходам
Неполная версия "Пророчества" найдена в рукописях Горького от 1899-1900 годы. Чернила расплылись, и в тексте хватает лакун, однако полагают, что в ленинградской области должны были сохраниться более полные версии.
Памятник, по-видимому, создан к середине XIX века.
Мотив поисков владыки Потустороннего мира, являющегося при этом Вороном (лат. Corvus corax)или вороньим царём, распространён в фольклоре. Это, например, староанглийские памятники:
...This land is all too shallow
It is painted on the sky
And trembles like the wind-shook rain
When the Raven King goes by
For always and for always
I pray remember me
Upon the moors, beneath the stars
With the King's wild company
[Susanna Clarke, «Jonathan Strange and Mr. Norrell»]
см. http://www.foem.org.uk/
Традиционно ворон-демиург и одновременно плут-трикстер - наследие палеоазеатского ареала древнейших времён, поскольку это архетип как народов Сибири, так и индейцев Северной Америки. Тем не менее, народы Европы в древности также имели немало мотивов вокруг этих мрачных и таинственых птиц. Так, созвездие Ворона связано с древнегреческим культом Аполлона, спутниками которого вороны и выступали в античной традиции.
Клод Леви-Стросс, в частности, указывает, что Ворон воспринимается как медиатор (главным образом в северных мифологиях) между летом и зимой (он неперелётная птица, сухим и влажным, солёной и несолёной влагой (связь Ворона или созвездия Ворона с сухим сезоном почти универсальна, сухостью в некоторых мифологиях мотивируется «голос» Ворона; как посредник между водой и сушей он участвует в мифах о потопе; создавая «сушу», Ворон достаёт горсть земли со дна моря; он добывает воду и делает реки, причём пресную речную воду он иногда берёт у хозяев солёного моря).
Умение подражать человеческой речи, а возможно и долголетие, способствовали возникновению представлений о Вороне как о мудрой вещей птице (ср. его связь с загробным миром). Наряду с этим (особенно в северных мифологиях) Ворон воспринимается как посредник между мудростью и глупостью (он - «мудрый» шаман и плут-трикстер, попадающий впросак или совершающий «безумные» поступки).
Ворон является медиатором между мужским и женским началом (ср. его попытки изменить пол, «выйти замуж», и т.п., сопоставимые с шаманством превращённого пола).
(см. http://raven-angel.narod.ru/myth2.html)
Выступающий в мифах как существо двойной антропозооморфной природы, Ворон выполняет медиативную функцию между человеческим и животным. Участие Ворона в основных мифологических оппозициях способствует его роли как «серьёзного» культурного героя и одновременно шутника-трикстера. Как культурный герой Ворон осуществляет медиацию в оппозиции природы и культуры.
В Древнем Китае ворон был солярным символом; лишние солнца, убитые стрелком И, мыслились как Ворон. С другой стороны, поэтический символ вороньей стаи у китайцев - духовная чернь, толпа. Вороны многочисленны, кружатся над самым полем, наслаждаются обществом равных и не чувствуют одиночества.
Демоническим персонажем Ворон является и в русских сказках - например, в качестве Ворона Вороновича.
В древнеирландской, и особенно древнескандинавской, литературах (восходящих к фольклору и отражающих дохристианскую мифологию) Ворон иногда обладает железными когтями и клювом, есть и образ одноглазого Ворона, что характерно для хтонических существ.
Ворон фигурирует в описаниях битв, предвещает гибель героев.
У кельтов Ворон, по-видимому, связан с верховным богом-умельцем Лугом Самилданахом. Иконография галльского Меркурия часто сходна с его римским двойником - молодым, безбородым юношей, снабженным жезлом-кадуцеем, крылатым шлемом и кошельком и сопровождаемым петухом, козлом, бараном и черепахой - но попадаются и изображения с бородой, в галльской одежде и с вороном (как на статуе из Леже).
Скандинавского верховного бога Одина связанного с царством мёртвых и войнами, сопровождают две мудрые вещие птицы - вороны Хугин и Мунин - которых он каждое утро посылает собирать сведения о том, что случается в мире, а вечером они возвращаются, садятся Одину на плечи и шепчут ему обо всем, что узнали (см. http://raven-angel.narod.ru/myth3.html). Согласно здешней легенде ворон когда-то был белым, но за болтливость его выкрасили в черный цвет. По некоторым сведениям, к этому был причастен сам Один.
В современной Британии вороний крик над домом предвещает чью-то смерть. С другой стороны, в Тауэре живёт шесть ручных воронов. Считается, что если они умрут, наступит конец британской монархии."
М.Ильмарина, СПб, 2009
---------------------------------------------------------
И в качестве постграфа, публикуем выдержки из классики мировой поэзии:
"Prophet!" said I, "thing of evil - prophet still, if bird or devil!
By that Heaven that bends above us - by that God we both adore -
Tell this soul with sorrow laden if, within the distant Aidenn,
It shall clasp a sainted maiden whom the angels name Lenore -
Clasp a rare and radiant maiden whom the angels name Lenore."
Quoth the Raven, "Nevermore."
"Be that word our sign in parting, bird or fiend," I shrieked, upstarting -
"Get thee back into the tempest and the Night's Plutonian shore!
Leave no black plume as a token of that lie thy soul hath spoken!
Leave my loneliness unbroken! - quit the bust above my door!
Take thy beak from out my heart, and take thy form from off my door!"
Quoth the Raven, "Nevermore."
[«The Raven», by Edgar Allan Poe]
(а здесь пытливый читатель может избрать лучший перевод по своему вкусу:
http://zhurnal.lib.ru/w/woron/)