Не хотел писать про Вороненкова и Максакову

[den_axa]

Не хотел писать про Вороненкова и Максакову, а потом понял, что не могу. Как это ужасно и страшно - вот так, между делом, раз - и предать свою Родину. Вчера было удобно ее любить и заниматься своими не совсем законными делишками, а сегодня что-то пошло не так - и давай, Родина, до свидания! Можно сколько угодно рассказывать журналистам о страшной путинской России, где им приходилось изображать из себя успешных депутатов и преуспевающих людей, есть с золотых тарелок, а потом полоскать себе рот от ненавистных омаров и плакать по ночам, но рано или поздно придется остаться наедине с собой и что тогда?  Ведь предательство страны, которая тебя вырастила, воспитала и дала тебе все - это как отказаться от матери или выбросить крестик, которым крестили в детстве. Это страшный смертный грех, в котором если не раскается человек, неминуемо следует смерть души. Это ад для человека уже здесь на земле. Господи, помилуй, как это страшно!
Хочется перекреститься и вспомнить  строчки настоящего диссидента, который больше всего на свете любил Россию, и которого советская власть заставила уехать:
"Я не позволял себе в России и тем более не позволю себе здесь использовать меня в той или иной политической игре…. Твой дом остается родным, независимо от того, каким образом ты его покидаешь…. Как бы ты в нем - хорошо или плохо - ни жил. И я совершенно не понимаю, почему от меня ждут, а иные даже требуют, чтобы я мазал его ворота дегтем. Россия - это мой дом, я прожил в нем всю свою жизнь, и всем, что имею за душой, я обязан ей и ее народу..."
Иосиф Бродский "Писатель - одинокий путешественник", The New York Times, 1 октября 1972 года.