Как я не смог расстаться с преподобным Гавриилом
Как-то раз девушки-певчие из хора храма Тадзари, храма святой великомученицы Варвары в Тбилиси, подарили мне икону особо почитаемого в Грузии преподобного Гавриила Ургебадзе и конечно, аджику с тбилисского рынка. Аджику мы с друзьями-монахами быстро съели, а икону я привез домой. Красного угла с лампадой у меня дома нет, иконы просто стоят на полке в книжном шкафу. И она вся давно уже занята. Вот преподобный Пафнутий, Боровский чудотворец - подарок братии, вот святой праведный Симеон - подарок из Верхотурья, а вот старинная икона, доставшаяся мне в наследство от моих прадедов. Икона преподобного Серафима из Дивеево, преподобного Сергия Радонежского из Троице-Сергиевой Лавры и икона преподобного Далмата Исетского, к которому я езжу встречать свой день рождения в День его прославления. А еще образ святителя Игнатия Брянчанинова - благословение духовного отца на литературные труды, икона Пречистой со Святой горы Афон и много других. С каждой иконой связана своя история, святые места, в которых довелось побывать и, конечно же, люди - замечательные искренние верующие люди, которых я встретил возле этих святынь. И когда я молюсь, то поминаю их, как они где-то далеко поминают меня, и молюсь перед иконами, которые они мне оставили. Все родные и все любимые. Смотришь на Валамскую, и молишься за друга детства, афонского монаха Андрей, который когда-то был на Валааме послушником. Вздыхаешь перед Абалакской, и поминаешь батюшку Зосиму, теперешнего духовника Тобольской семинарии, с которым ходил крестными ходами вокруг монастыря….
Когда места для иконы преподобного Гавриила не нашлось, я решил отнести ее в храм, как не раз поступал и раньше в подобных случаях. Вечером достал икону из шкафа, поставил у изголовья, лег спать. Утром стал читать правило, а потом собрался ехать на службу (было воскресенье). Читаю, молюсь, ну и прощаюсь с преподобным Гавриилом. А когда молитвы закончились, и я собрался упаковать икону в сумку и везти в храм, вдруг понял, что не смогу с ней расстаться. И не потому, что жадный - икона простая, грошовая. Глянул на нее в последний раз - как ножом по сердцу, словно собрался сделать что-то нехорошее. А что может быть нехорошего в том, чтобы икону в храм отнести?
Но это была единственная у меня грузинская икона, благословение с земли, где жили мои предки, венчались мои родители и я родился. Икона святого, который ходил по тем улицам, где я ходил, и который как две капли воды похож на моего деда, моих братьев и моих соседей в Дигоми. И отдать ее - словно выставить за дверь монаха-грузина, который привез тебе бурдюк восьмилетнего вина от деда Миши.
Никому, говорю, преподобный Гавриил, я тебя не отдам! Ты в моем доме - самый дорогой после Христа гость и мой дом - твой дом! Ты пришел ко мне из нашего родного Тбилиси, и с тобой живая детская вера великих грузинских святых, древние как сама земля намоленные храмы и пронзительные сердечные грузинские песнопения, от которых слезы сами текут из глаз, а сердце летит прямиком на Небо. Дай мне умыть твои ноги, отче Гаврииле, и благослови этот дом своим присутствием!
И место для иконы сразу нашлось - справа возле стола, за которым я работаю. Сейчас я пишу эту статью, а преподобный Гавриил присматривает, чтобы я чего лишнего не понаписал. Давно мне хорошего редактора не хватало, который бы понимал мою мятущуюся грузинскую душу. И вот Господь послал редактора. И какого! Любое издательство позавидует.
А в храме икон от меня никто не ждет, там их хватает. В храме Господь ждет от меня только сердце. Доверчивое, горящее и живое. Такое, как у преподобного Гавриила….
Когда места для иконы преподобного Гавриила не нашлось, я решил отнести ее в храм, как не раз поступал и раньше в подобных случаях. Вечером достал икону из шкафа, поставил у изголовья, лег спать. Утром стал читать правило, а потом собрался ехать на службу (было воскресенье). Читаю, молюсь, ну и прощаюсь с преподобным Гавриилом. А когда молитвы закончились, и я собрался упаковать икону в сумку и везти в храм, вдруг понял, что не смогу с ней расстаться. И не потому, что жадный - икона простая, грошовая. Глянул на нее в последний раз - как ножом по сердцу, словно собрался сделать что-то нехорошее. А что может быть нехорошего в том, чтобы икону в храм отнести?
Но это была единственная у меня грузинская икона, благословение с земли, где жили мои предки, венчались мои родители и я родился. Икона святого, который ходил по тем улицам, где я ходил, и который как две капли воды похож на моего деда, моих братьев и моих соседей в Дигоми. И отдать ее - словно выставить за дверь монаха-грузина, который привез тебе бурдюк восьмилетнего вина от деда Миши.
Никому, говорю, преподобный Гавриил, я тебя не отдам! Ты в моем доме - самый дорогой после Христа гость и мой дом - твой дом! Ты пришел ко мне из нашего родного Тбилиси, и с тобой живая детская вера великих грузинских святых, древние как сама земля намоленные храмы и пронзительные сердечные грузинские песнопения, от которых слезы сами текут из глаз, а сердце летит прямиком на Небо. Дай мне умыть твои ноги, отче Гаврииле, и благослови этот дом своим присутствием!
И место для иконы сразу нашлось - справа возле стола, за которым я работаю. Сейчас я пишу эту статью, а преподобный Гавриил присматривает, чтобы я чего лишнего не понаписал. Давно мне хорошего редактора не хватало, который бы понимал мою мятущуюся грузинскую душу. И вот Господь послал редактора. И какого! Любое издательство позавидует.
А в храме икон от меня никто не ждет, там их хватает. В храме Господь ждет от меня только сердце. Доверчивое, горящее и живое. Такое, как у преподобного Гавриила….